Семь грехов лорда Кроули

– Увы, – произнес вслух. – Твои сведения теперь бесполезны, друг. Разве что они подтвердили гипотезу, что настоящая аббатиса давным-давно мертва.

Мой взгляд упал на часы – слишком много времени я провел в кабинете. Пора было возвращаться к гостям, вернуть документы аббатисы на место и продолжать игру дальше – выдумать очередной грех для исповеди на сегодняшнюю ночь.





Глава 21




Беллатриса

Никогда не думала, что приемы так утомляют.

Я ощущала себя выжатым фруктом, от которого осталась одна шкурка. Казалось, болят даже мышцы лица от бесконечной улыбки.

И все же итогом я осталась довольна. Будто поставила очередную галочку в списке своих достижений – справилась с очередной трудностью.

– Из вас вышла отличная хозяйка приема, – отметил Кроули, когда все гости покинули его дом. – Будто всю жизнь и занимались только этим, а не бестолковыми молитвами в монастыре.

– У всех свои места в жизни и род занятий, – философски ответила я. – Кому-то монастырь, а кому-то приемы и контракты. К слову, как прошла сделка?

Лицо лорда вначале сделалось каменным, а после легкая улыбка вернулась на уста. Или, быть может, мне просто показалось из-за игры света и дрожащего пламени свечей.

– Сделка прошла весьма продуктивно и своеобразно. Многое узнал о своих партнерах. Был удивлен.

– Приятно удивлены или нет?

– Скажем: предсказуемо, – ответил мужчина. – Я догадывался, но нашел подтверждения.

– В таком случае странно, что вы не выглядите расстроенным, – заметила я, невольно любуясь уже привычно наглыми губами Кроули, уж слишком открытую улыбку они отображали.

– Это бизнес, аббатиса, – Кроули направился к лестнице, ведущей наверх к комнатам. – Иногда нужно держать лицо, даже если партнеры подводят.

Лорд стал подниматься по ступенькам, я же, несколько растерявшись, замешкалась. По моим расчетам, Кроули должен быть доволен контрактом, но выходило, что он расстроен и всего лишь держит видимость радости.

– Вы не идете? – притормозил он на первом пролете. – Мне казалось, у нас впереди очередной сеанс откровенности.

– Да-да, – поспешно закивала я. – Только, наверное, мне стоит вначале пойти в свою комнату переодеться.

– Разумеется, – равнодушно согласился мужчина, скользнув по мне взглядом и отворачиваясь, чтобы снова поспешить вверх. – Вам, должно быть, непривычны такие наряды, аббатиса?

– Непривычны, – согласилась я. – Но ничто прекрасное мне не чуждо. Признаться, это платье вызывает во мне прилив ностальгии о прошлой жизни.

Кроули резко обернулся, сощурившись.

– Даже так?

Я кивнула и на ходу придумала очередную историю.

– До монастыря я росла в провинции, была дочерью купца, – поведала я. – Отец меня любил и иногда баловал красивыми нарядам. Это платье похоже на одно из них.

– Как трогательно, – протянул Кроули. – Ну, раз такое дело, то, если хотите, можете оставить его себе.

Я застыла на миг с ногой, занесенной на следующую ступень, – что, так легко? Кроули сам предложил мне платье? И даже не стал острить?

– Это так мило с вашей стороны, лорд, – улыбнулась я.

– Ерунда. Берите, – отмахнулся он.

Так мы добрались до моих покоев. Кроули довел меня до самой двери.

– Я буду ожидать вас в своем кабинете, аббатиса, – прежде чем отпустить меня, произнес он. – Думаю, сегодня исповедуюсь там.

– Хорошо, – согласилась я. – А что насчет ночи? Мы по-прежнему должны с вами спать в одной спальне. Условия обряда требуют этого, но…

Тут я замялась. После всех обстоятельств с поцелуем мне было боязно и неловко оставаться с Кроули на ночь.

Разумеется, я была уверена, что он больше не повторит своих поползновений, но, учитывая мой план побега, мне бы хотелось начать заранее отвыкать от его близкой компании.

– Но что? – переспросил Кроули. – Продолжайте, аббатиса.


– Думаю, после всего произошедшего, – все же решилась договорить я, – мы должны установить некие рамки между нами. Или, по крайней мере, одну стену ночами.

Кроули усмехнулся, как мне показалось, понимающе.

– Стену так стену, – согласился он.

На этом он меня покинул, я же достала ключ от комнаты и открыла дверь.

То, что что-то не так, поняла фактически сразу.

Будто холодок, прошедшийся по спине, будто ощущение угрозы на кончиках пальцев.

Моя одежда.

Я оставляла ее в КОРОБКЕ! Но сейчас она лежала на кровати, поверх покрывала.

Что за черт?!

Я бросилась к одеянию, проверяя, все ли на месте. Документы лежали в кармане, Библия тоже на месте. Но кто-то здесь точно побывал!

Тогда я бросилась к той самой коробке, куда складывала рясу. Прямоугольник из плотного картона ждал меня там, где я его и оставляла. Но стоило мне с осторожностью приподнять его крышку, как будто внутри могла таиться змея, и сердце приготовилось выскочить из груди.

На дне коробки лежал конверт с тремя буквами моих инициалов вместо адресата.

Беллатриса де Сент – расшифровала я, дотрагиваясь до конверта и вскрывая его дрожащими руками.

Внутри обнаружилась короткая записка:

«Сегодня он узнает, что ты – не я. Беги».





Глава 22




Кроули

Я сидел в кабинете, перекладывал из стороны в сторону бумажки, от нечего делать открывал то один ящик стола, то другой – будто ожидал увидеть в нем что-то новое, внезапно появившееся, то, чего тут не было еще пять минут назад.

Чудес, разумеется, не происходило, и я продолжал убивать время до прихода аббатисы дальше.

Будто назло, но сегодня она возилась удивительно долго. За те несколько дней, что я ее знал, обычно она всегда вела себя куда более энергично и живо.

Ну сколько можно переодевать одно платье? Минут десять-пятнадцать от силы.

Не припудривает же она себе носик, в конце-то концов?

Я бросил взгляд на часы – время моего ожидания уже близилось к часу…

Может, она на что-то обиделась? Как тогда в гостинице, где я прождал ее так долго, что уже отчаялся.

Или я ее чем-то спугнул в своих сегодняшних речах?

Я прокрутил в памяти наш с ней разговор и помотал головой – нет, определенно нет. Лже-Эрнеста ничего не подозревала, ее слишком занимало собственное платье, которое я разрешил оставить себе.

Как говорится, этот намек я поймал на лету: как и многие женщины, желающие получить от мужчины подарок, она зашла издалека и даже историю придумала. Разумеется, лживую.

Теперь-то я точно знал правду: никакая она не дочь купца, и, чтобы не слушать ложь дальше, просто согласился. Мне и самому стало интересно, зачем аббатисе понадобилось платье? Завтра же приставлю к ней кого-нибудь из охраны, чтобы постоянно следили, что творит эта дама.

А пока я опять покосился на часы.

Это ни в какие ворота уже не лезло! Полтора часа!

Или аббатиса уже забыла, что я буквально «жажду» ей покаяться.

Встав из-за стола, двинулся на выход и к комнате лже-Эрнесты. Нетерпеливо постучался в ее двери, чтобы поторопить. Но никто не отозвался.

Тогда постучался еще настойчивее и еще.

– Аббатиса! – позвал я, и неприятная догадка кольнула в грудь. – Немедленно откройте, или я выбью двери.