Селфи с судьбой
Часть 5 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Лошадь с тележкой, аккуратные домики, колокольня на той стороне и ещё, кажется, баня с подпёртой дверью – всё было из другой жизни, о которой Илья Субботин читал и которой не могло быть в действительности, но странным образом действительность соответствовала нарисованной воображением картинке.
– …Российское предпринимательство шло своим, особенным путём, – надрывалась Зоя Семёновна. – Как нам известно из курса политической экономии, к концу восемнадцатого века в Европе уже вовсю развивалась промышленная революция…
– Ох, не могу я больше, – пробормотал рядом лохматый и скорым шагом двинул в сторону дома с жёлтой вывеской.
– Матвей! – закричала ему вслед несчастная Зоя Семёновна. – Матвей, вы куда? Нам дальше!
– Я догоню! – не останавливаясь, махнул рукой Матвей, и тяжёлая дверь на длинной скрипучей палке с пружинным звоном захлопнулась за ним.
– Болеет парень, – констатировал Николай Иванович. – По всей видимости, вчера злоупотребил!
– С кем не бывает! – радостно сказал Ванечка. – Я однажды тоже так набрался, наутро думал – помру. Помнишь, Лилечка?
Весёлая девушка махнула на него рукой:
– Ну тебя. Хорошо, что меня мама тогда домой забрала, а то бы я с тобой ещё возилась!
– А кому ещё со мной возиться?
– Ну-у, ты будешь в клубах зажигать, а я за тобой ухаживать, что ли? – И она бросила в него перчаткой. Он поймал перчатку, взял в зубы и стал ходить туда-сюда, изображая циркового пуделя.
Все засмеялись.
– Ждать нам Матвея Александровича или не ждать? – сама у себя спросила экскурсоводша. – Он же догонит! Как вы думаете, догонит?
В этот момент Матвей выскочил из продуктовой лавки. Карманы куртки у него с обеих сторон длинно и выпукло оттопыривались, а в руке он держал завязанный сверху полиэтиленовый пакет.
– Вот и ждать не пришлось! – возликовала Зоя Семёновна. – Итак! Кирпичный завод очень быстро стал известен не только за пределами Сокольничьего, но и за пределами Ярославля. Все кирпичи, которые завод выпускал, были именными, на них стояли такие специальные клейма, сейчас в музее я покажу вам, как они выглядели, и до сих пор в Петербурге, да и в Москве в старинных домах можно увидеть кирпичи именно с нашими клеймами.
Илья, двигая ногами в мокрых кедах, пошёл следом, но кто-то придержал его за руку. Он оглянулся.
– Слушайте, мужики, – сказал Матвей, обращаясь к Илье и Николаю Ивановичу, и облизнул губы. Николай Иванович смотрел на него полковничьим взором. – Я вот тут взял… что было. Тяпнем, а? Выручайте.
– Прямо здесь?! – спросил Николай Иванович и оглянулся.
– А закусить? – спросил Илья и тоже оглянулся.
– Закусить есть! – И лохматый Матвей потряс перед ними мокрым кульком. – Огурцы солёные. Говорят, здесь какие-то офигенные огурцы!..
Николай Иванович радостно прочистил горло и крикнул зычно:
– Зоя Семённа, куда следовать прикажете? Этот дом или соседний? Мы с товарищами отлучимся на минутку, вот… Илья Сергеевич ноги промочил! Переобуться бы! Да мы догоним!
– Где же это вы? Как же это вы? – захлопала крыльями курица Зоя Семёновна, но Николай Иванович уже удалялся бодрым пружинящим шагом, а за ним, как две большие собаки разных пород, трусили замёрзший Субботин и лохматый Матвей.
– Вон там за углом чудесная лавочка поставлена, – на ходу говорил Николай Иванович. – Мы там разместимся.
Моментально они домчались до «чудесной лавочки», и Матвей извлёк из одного кармана поллитровку, а из другого пузатую зелёную минеральную воду.
– Запивать будем? – усомнился Николай Иванович. – По-аглицки?
Илья ещё раз оглянулся. Пить с незнакомыми людьми в одиннадцатом часу утра на лавочке ему было внове.
– А разлить?
– Есть, всё есть!..
Появились пластмассовые стаканы, водка забулькала, и командир приказал:
– Ну, взяли!
Матвей маялся, морщился и отворачивался, Илье было интересно и весело, а Николай Иванович делал дело.
– За что пьём? А! За знакомство и за то, чтоб в другой раз без последствий!..
И опрокинул водку в себя. Илья тоже опрокинул, а Матвей глотнул, задышал ртом и припал к минеральной воде.
– Что такое?! – тоном врача, распекающего пациента, воскликнул Николай Иванович. – До дна, до дна!
– Не могу я, противно мне!
– А вчера было не противно?! Давай, давай, как лекарство!
Матвей с усилием проглотил водку и зашарил в уже развязанном пакете.
– Огурцы на самом деле первый сорт, – хрустя, сказал Николай Иванович. – Интересно, что такое они в маринад кладут?..
Илья тоже взял холодный и плотный огурец в налипших укропных семечках, откусил и стал жевать.
От водки в животе моментально сделалось горячо и просторно, а от огурца солоно и терпко – хорошо!
– Ну, ещё по одной и вперёд! К искусству!
– Водку пьёте? – спросили рядом, и все трое оглянулись. – А Зоя Семённа чего? Бросили?
Утренняя собеседница Ильи Субботина, глубоко засунув руки в карманы кожаного «бомбера», с интересом взирала на водку и пакет с огурцами.
– Мне нальёте?
Николай Иванович засомневался, и видно было, что он сомневается.
– Девушкам по утрам пить не полагается, – наконец сказал он.
– Да ладно! У нас уже сто лет равноправие!
– У вас, может быть, и равноправие, – отчеканил Николай Иванович, – а у нас нет.
– Да я водки выпила больше, чем вы за всю жизнь!
– Николай Иванович, – вмешался Илья. – Вы затягиваете эпизод. Налейте ей, и дело с концом.
– А я больше не буду, – испуганно сказал Матвей, сделал шаг назад, наступил Илье на ногу и не заметил. Илья поморщился и посмотрел. На мокром кеде отпечатался след чужой рифлёной подошвы. – Я вот лучше огурчика!..
Джентльмен пожал плечами – недовольно – и разлил по стаканам оставшуюся водку.
Илья дожевал свой огурец и вытащил из пакета ещё один.
– Как вас зовут?
– Ангел, – ответила деваха.
– Так я и знал, – сказал профессор Субботин. – Тост, Николай Иванович!
– Всем здоровья до ста лет, – четко объявил джентльмен.
Деваха фыркнула, широко разинула белозубую пасть и лихо выплеснула туда водку. Илья наблюдал с интересом. Выплеснув, деваха, ясное дело, начала надсадно кашлять, мотать головой и выпучивать глаза. Свалявшиеся, как войлок, хвосты её причёски мотались по сторонам.
Николай Иванович покачал головой с осуждением, отвернулся и захрустел огурцом. Илья аккуратно поставил пустой стакан на лавочку, подумал – деваха задыхалась и хрипела – и с силой постучал её по спине. Она сдавленно всхрюкнула и качнулась вперёд.
– Вы если чего-то не умеете, – поучительным тоном произнёс профессор Субботин, – так не делайте или сначала научитесь!
– По… шёл… ты! – пролаяла страдалица.
Она всё продолжала кашлять, профессор опять учтиво постучал. Из-за воротника её негнущейся и громоздкой, как стог, куртки вылезла наивная белая магазинная бирка. Илья заправил бирку – профессор терпеть не мог неаккуратности!..
Побросав в урну пластмассовые стаканчики и пустую поллитровку, они устремились за экскурсией и нагнали её в нижнем этаже красного кирпичного дома, на котором значилась вывеска, что это – музей.
– Ну, взглянем, что тут за феномены, – под нос себе говорил Николай Иванович, стягивая пальто, – в знаменитом селе Сокольничьем!..
Небольшая зала была уставлена разнообразными музыкальными ящиками, фисгармониями, механическими пианино, кабинетными орга́нами с пупырчатыми латунными валиками – по валику двигалась металлическая пластина, и орга́н играл музыку, – а также граммофонами, патефонами и фонографами. Были ещё музыкальные шкатулки и какие-то громоздкие машины по извлечению звука из чего угодно – из струн, деревянных и железных штуковин, с педалями и колками, войлочными молоточками и рукоятками, похожими на колодезный ворот.
– В этом помещении, – говорила не видимая за спинами Зоя Семёновна, – у нас собраны многочисленные увеселительные устройства, бывшие в ходу у жителей Ярославской губернии в конце девятнадцатого и в начале двадцатого века. В те времена, представьте себе, не было телевизоров и мобильных телефонов, и люди развлекались совершенно не так, как сейчас.
Ванечка обнял свою спутницу, они оба, как по команде, состроили одинаковые улыбки, и девушка сделала селфи на фоне механического пианино. Потом они перебежали к столу с музыкальными шкатулками и там сделали селфи тоже. Затем переместились к окну и ещё несколько раз запечатлелись.
– А где же Матвей Александрович? – вдруг спросила Зоя Семёновна совершенно другим, не экскурсионным голосом. – Потерялся?
Илья оглянулся – и вправду никакого Матвея среди собравшихся в зале не было. Странное дело. Когда же он отстал?
– Продолжайте, Зоечка Семёновна, – ласково сказал Николай Иванович. – Он, должно быть, погулять решил!.. Зато мы вот… девушку к вам доставили.
Сетевая поэтесса по имени Ангел смотрела злыми глазами. Куртку она так и не сняла.
Илья голову мог дать на отсечение, что при известии о том, что Матвей «решил погулять», Зоя Семёновна огорчилась и утратила интерес к экскурсии.
Выходит, она ради него старалась?! Или дело в чём-то другом? Может, она… следит за Матвеем? Боится упустить его из виду?
– Здесь всё можно трогать руками, – продолжала увядшая Зоя Семёновна. – И фотографировать можно…