Сексуальные преступления. Чикатило и другие

Исходя из полученного эмпирического материала и его анализа, вполне оправданным будет сказать, что при раскрытии такого понятия, как многоэпизодность, не имеет никакого уголовно-правового значения, какой временной промежуток имел место между последовательными эпизодами. Совершение преступником в перерывах между убийствами, составляющими серию из нескольких эпизодов, других преступлений, ни в коем случае не следует считать окончанием серии убийств по сексуальным мотивам, если и впоследствии было зафиксировано хотя бы еще одно аналогичное деяние.

Остановимся на вопросе о том, где совершаются эти преступные деяния. Анализ имеющегося материала показал, что они имели место в основном в городах, но и в сельской местности их было совершено немало. Иногда таким преступлениям предшествовало предварительное знакомство убийц и потерпевших с последующим совместным распитием алкогольных напитков. В некоторых случаях потерпевшие приводились в жилое помещение, принадлежащее преступнику,— квартиру, дом, подвал и т. д., причем это делалось насильно, под воздействием угроз, либо с помощью обмана. Всего в помещениях было совершено свыше 40% «городских» сексуальных убийств.

Ш., в прошлом совершивший убийство, связанное с сексуальными проблемами, на одной из улиц города познакомился с женщиной. Приведя ее к себе домой, выпил с ней некоторое количество спиртного, совершил половой акт, а затем, якобы в ссоре, задушил ее бельевой веревкой. Труп вынес на улицу и закопал в снег.

В. обманным путем завел в свою квартиру двух малолетних сестер. Совершил их изнасилование в извращенной форме, после чего задушил их парашютной стропой; труп одной из них расчленил.

Т., задушивший и расчленивший труп своей сожительницы, затем в течение двух месяцев совершил сексуальные убийства 6 женщин. Он приглашал их домой, где после алкогольных возлияний вступал с ними в интимные отношения. Эти встречи заканчивались убийствами, после которых преступник расчленял трупы и выносил их на пустырь.

М., в прошлом уже совершивший удушение незнакомой женщины, совершил по месту проживания убийство бабушки своей жены. После убийства он изнасиловал ее труп, а затем задушил жену и также изнасиловал ее труп.

Как мы видим, в некоторых случаях мы сталкиваемся с явными некрофильными проявлениями, которые выражались в совокуплении с трупами, их расчленении и т. д.

Иногда убийцы используют складывающиеся обстоятельства, реагируя на них определенным образом, и создается впечатление, что такие обстоятельства как бы заранее предуготовлены для них — именно для них, а не для кого-нибудь другого, и это мы подчеркиваем особо. Например, А. находился в гостях у брата. Воспользовавшись его отсутствием, он изнасиловал его жену и малолетнюю дочку; после содеянного убил их ударами спортивной гантели по голове.

К., будучи в гостях у своей знакомой, склонил ее к вступлению в половую связь, позднее с применением физической силы совершил с ней половой акт в извращенной форме. После этого он задушил ее подушкой. Пришедшую домой несовершеннолетнюю дочь потерпевшей постигла та же участь, что и ее мать.

М., находясь в доме своей сестры, нанес смертельные телесные повреждения ее подруге. После этого он убил ее жениха, ампутировал у него половой член, вложил в рот убитой и совершил с ней половой акт.

Некоторое количество этих преступлении было совершено на чердаках, в подвалах и подъездах жилых домов. При этом иногда подвальные помещения специально оборудуются для совершения столь чудовищных преступлений, особенно если преступник намерен подвергать свои жертвы пыткам. Городские помещения, где совершались сексуальные убийства, не ограничивались исключительно жилым сектором, определенное их количество случалось и в таких помещениях, как место работы жертвы или преступника, гостиница, баня, а также чердаки, подвалы, подъезды различных учреждений и предприятий.

Многоэпизодные сексуальные убийства в ряде случаев имели место вне каких-либо помещений. Они совершались также на улицах, стадионах, стройплощадках, территории предприятий и учреждений, пустырях, в парках, городских лесополосах и лесных массивах, глухих и безлюдных местах. Количество преступлений, совершенных вне каких-либо помещений, несколько выше по сравнению с совершенными в помещениях. В какой-то мере это объясняется тем, что в лесополосе или в парке преступнику сравнительно легче осуществлять преступные действия ввиду практически полного отсутствия возможных свидетелей, намного меньше возникает проблем и с сокрытием следов преступлений. Здесь маскирующие действия часто даже и не предпринимаются, поскольку необходимость их совершения возникает редко. Нельзя не принимать во внимание и то обстоятельство, что закрытое помещение, где можно беспрепятственно совершить сексуальное посягательство и убить, еще надо иметь.

Многоэпизодные сексуальные убийства в сельской местности (42% от общего числа) характеризуются примерно такими же показателями, как и в условиях города, но с некоторыми отличительными особенностями. В силу специфики сельского региона убийства здесь чаще совершались в таких местах, как дом жертвы, дачный дом преступника или его рабочее помещение, территория агропромышленного производства, вблизи железнодорожных вокзалов, станций, платформ, аэропортов, в границах поселка, села, деревни, населенного пункта, дороги и прилегающей к ней территории, открытые сельскохозяйственные угодья и пространства, лесные массивы и лесополосы.

Приведем несколько примеров.

Щ. совершал нападения на женщин в принадлежавших им в деревнях домах. В ходе нападений он насиловал, а затем убивал свои жертвы.

В. в трех километрах от села напал на малолетнюю девочку, после изнасилования задушил ее резинкой от трусов. Через несколько месяцев, на окраине села, вновь изнасиловал малолетнюю девочку и убил ее, перекрыв руками дыхательные пути. Следующий эпизод в серии его преступлений был зафиксирован через несколько лет. На территории совхоза он напал на малолетнюю девочку, которую стал душить. Совершив с ней различные насильственные сексуальные действия, он задушил ее детской шапочкой, которую завязал на шее и затянул.

Важно отметить и то обстоятельство, что определенная часть «серийных» сексуальных преступлений (порядка 9%) была совершена в соучастии. Эти преступления представляют повышенную общественную опасность по сравнению с совершенными одним преступником, так как действия двух и более преступников облегчают достижение преступного результата, дают возможность легче скрыть следы преступления. Н. и П., жертвами которых стали 5 женщин, используя автомашину «такси», водителем которой работал П., в ночное время обманным путем увозили в пригородные лесные массивы прибывающих в аэропорт женщин. После изнасилования их убивали с особой жестокостью.

Вообще, как уже отмечалось, отличительной чертой этих тяжких преступлений против личности является особая жестокость: большая часть подобных убийств отличалась применением исключительно мучительных для потерпевших способов, глумлением над жертвами и их бесконечным унижением, причинением особых физических страданий, циничными действиями. Потерпевшим наносилось множество телесных повреждений, иногда их специально подвергали пыткам.

Например, К. после совершения изнасилования одной потерпевшей нанес 23 удара, другой — 34 удара троакаром; М. четверым потерпевшим соответственно — 10, 22, 11 и 10 ударов ножом; Н.— 24 и 11 ножевых ранений, применял также топор и камни; К. одной из жертв причинил 22 ножевых ранения; 3. наносил потерпевшим многочисленные удары вилкой и различными металлическими предметами; А. нанес 14 и 121 удар ножом двум потерпевшим; К.— 4 и 7 ножевых ранений; Л.— 16 и 29 ударов ножом; М.— 7 и 27 ножевых ранений.

Некоторая часть преступников использовала для травмирования потерпевших не только колюще-режущие, но и специально приготовленные ранее или находящиеся на месте преступления предметы. Б., помимо ножа, нанес одной из своих жертв удар табуреткой; Т. орудовал ножом и молотком; М. и Ш. избивали потерпевших металлической трубой; Б. использовал спортивную гантель; С. наносил удары камнем; Я. совершил первое убийство при помощи секции отопительной батареи, и второе ударами доски по голове; М. наносил многочисленные удары специально приготовленным металлическим прутом. Этот страшный перечень можно продолжить.

Особое место, вне всяких сомнений, занимают такие действия, как ампутация и вскрытие различных частей тела, расчленение трупов, их сжигание.

Т. совершил убийство четырех человек, на трупах которых имелись следующие повреждения: отрезаны молочные железы, вырезан участок брюшной стенки, у мальчика был ампутирован половой член с мошонкой; Б., также совершивший убийство четырех человек, у одной из жертв вырезал волосистую часть лобка; Д. у одной из двух потерпевших отрезал ушные раковины, половой член, вскрыл брюшную полость; М. во время убийства мужчины ампутировал его половой член; Ш. у одной из жертв вырезал молочные железы. Эти и другие случаи свидетельствуют о том, что особое внимание убийцы уделяют, во-первых, половым органам и тем частям тела, которые имеют отношение к сексуальной жизни. Подобные действия можно объяснить следующим образом: преступник уничтожает те части тела, которые причиняют ему наибольшие страдания, но, разумеется, эти части функционируют в его психике на символическом уровне. Ампутация, например, мужского полового органа может интерпретироваться как символическое наказание своего полового члена при наличии импотенции, полной или частичной. Другое объяснение (в зависимости от личности преступника) может заключаться в том, что он, опять-таки в силу своей импотенции, уничтожает «нормальный» половой орган другого и таким образом как бы мстит этому другому.

Во-вторых, как мы уже отмечали выше, многие сексуальные убийцы расчленяют трупы, копаются во внутренностях, разбрасывают части тела, а также реализуют соитие с убитыми. Мы полагаем, что здесь имеет место некрофилия, и все виновные в таких поступках лица должны рассматриваться в качестве некрофилов, даже если соитие отсутствует. Следовательно, необходимо расширить наши представления о некрофилии и понимать его как любое стремление к трупам и к манипуляциям с ними, в первую очередь их расчленению.

Что представляют собой «серийные» сексуальные преступники? Поскольку их экстраординарные действия и количество жертв практически всегда вызывают у судебных и следственных органов (да и не только у них) сомнения в психической полноценности обвиняемых, остановимся прежде всего на этом вопросе.

Из общей совокупности данных о преступниках, подвергнутых стационарной судебно-психиатрической экспертизе в ГНЦССП им. В. П. Сербского, лишь 17,7% были признаны невменяемыми, только 28,6%, или практически каждый третий, не имели никаких расстройств психики, а 71,4% обнаруживали те или иные психические отклонения. Последние распределились среди подэкспертных следующим образом: психопатии — у 46,6%, шизофрения — у 16,7%, олигофрения в степени дебильности — у 15,0%, органические заболевания центральной нервной системы или их последствия — также у 15,0%, хронический алкоголизм в различной степени — у 5,0% и эпилепсия — у 1,7%.

Приведенные цифры наглядно показывают серьезность проблемы психических заболеваний и пограничных состояний психики среди лиц, совершающих столь тяжкие посягательства. Это вызывает настоятельную необходимость осмыслить и адекватно оценить криминогенность названных расстройств, механизмы их влияния на совершение анализируемых преступлений против личности. На этой теоретической базе могут быть скорректированы действенные мероприятия, направленные на борьбу с насильственной преступностью лиц, страдающих психическими аномалиями.

Разумеется, сексуальные убийства, совершаемые невменяемыми лицами, столь же опасны, как и аналогичные Действия вполне здоровых людей, хотя меры к ним применяются разные. О страшных последствиях того, к чему может привести несвоевременная выявляемость душевнобольных, может свидетельствовать следующий пример.

Е., 23 года, ранее не судимый и признанный впоследствии невменяемым в связи с обнаружением у него шизофрении, совершил убийство четырех женщин в одной из центральных областей России.

В первый раз он вышел на шоссе с целью, как сам пояснил, кого-нибудь убить; в рюкзаке у него был топор. Он стал прогуливаться вдоль шоссе и поджидать жертву; вскоре появилась девушка 16 лет, он пропустил ее вперед, затем догнал и нанес топором удар в шею, несчастная стала кричать, но вскоре была им зарублена. Оттащил ее в кусты, раздел, отрезал груди, чтобы съесть, поскольку, по его словам, думал, что там мясо, а там оказался жир, поэтому не стал их есть и выбросил. Ножом прорезал влагалище до анального отверстия и попытался отрезать голову, но у него не получилось. Отрезанные груди потом все-таки нашел, положил в целлофановый пакет и унес домой, но около дома выбросил. Половой акт даже не пытался совершить.

Тем же летом и с той же целью сел в пригородный поезд, где ему, к их несчастью, попались на глаза две молодые женщины. Они сошли с поезда и пошли купаться на озеро, а он вслед за ними. Одна разделась догола, а вторая была в купальном костюме, а Е. сидел в кустах и смотрел на них в течение 2—2,5 часа. Женщины оделись и пошли на станцию, убийца догнал их и тем же топором сначала ударил в шею ту, что была раздета догола, а вторая с криками стала убегать, но все-таки он убил ее двумя-тремя ударами в шею. Трупы оттащил в кусты и стал обеим наносить ножом удары в грудь и во влагалище, во влагалище же одной из них засунул ветку. Обеих девушек раздел, но не пытался изнасиловать, а только, как сам рассказывал, «чтобы посмотреть».

Последнее, четвертое, убийство было совершено Е. на одной из аллей недалеко от автобусной остановки. Здесь он увидел женщину, схватил ее за руку и потащил в кусты, где нанес удар сначала топором в шею, а затем около пятнадцати ударов ножом в живот. Засыпал ветками. Попыток изнасилования не предпринимал.

Итак, четыре совершенно зверских, внешне ничуть не мотивированных убийства, четверо юных женщин, погибших нелепо, ни за что, в нечеловеческих муках и ужасе. Но что же толкнуло на убийство тоже молодого человека, довольно приятного, даже миловидного внешне, с тонким лицом и развитой речью, довольно стеснительного, особенно когда в его присутствии речь заходила о сексуальных отношениях.

Конечно же, он психически больной человек. На улице, в других общественных местах слышал голоса: они договаривали за него конец фраз, которые были у него в голове, называли «лидером», ругали матом; даже по радио слышал, как называли его имя. Мысли повторяли дети и прохожие на улице, голоса слышал ушами или они возникали в голове, но чаще мысли повторяли женщины, поэтому «я решил их убивать. Это была моя месть людям, поскольку они толкали меня на это, говорили вслух о моих ощущениях: «тут ребрышко», «тут кусочек мяса», «ага, вот заболел желудок». Они чувствовали мой организм, измучился, что из моей головы снимали показания. Как-то нарушается работа внутренних органов, происходит сжатие головы, сжимается тело, нарушается симметрия и сердцебиение, ритмика желудка. Мысли все были всплывающие, звучащие, но неясные для меня. Под кожей что-то двигалось, кожа отслаивалась, в тело входила энергия, и я делался ватный. Но, главное, женщины чесали мои мысли они унижали меня, все это скапливалось в груди, не было сил этого перенести».

Психиатрические описания и бредовые шизофренические рассказы Е. можно продолжить, частично здесь они приводятся лишь для того, чтобы показать глубину его безумия. Но объясняют ли приведенные документальные данные причины ужасающих поступков этого душевнобольного человека? Думается, что нет, во всяком случае, они явно недостаточны, хотя и необходимы. Чтобы понять его, понять содержание его бреда, нужно проникнуть в личность, проследить жизненный путь и судьбу этого человека.

Е. вырос в семье, которую вряд ли можно назвать благополучной. Отец, по данным уголовного дела, был жесток и ревнив, детям уделял мало внимания и ушел из семьи, когда сыну было 5 лет. О матери он в начале беседы отзывался очень хорошо, говорил о том, что она ему уделяла много внимания, но по мере углубления разговора признал, что она «мне что-то недодавала и я считаю ее виновной передо мной», в целом характеризуя ее как властную, жесткую женщину. («Если бы я выбирал жену, я выбрал бы помягче, не такую строгую, как мать».) Одним словом, тесного психологического контакта с матерью у него не было. Но еще более важно то, что у него «никогда ничего не получалось с девчонками; хотя они ко мне относились нормально, я ни с кем из них не дружил. До армии я дружил с девушкой, Ольгой, но она мне в близости отказывала, а другим боялся это предложить. На такие темы никогда с ребятами не говорил, да и вообще с ними мало дружил. Я остался девственником».

Из этих данных видно, что перед нами отчужденная, малоконтактная личность, у которой совершенно не сложились отношения с представительницами противоположного пола, более того, он ни с кем из них не имел половых контактов, что не могло не причинять тяжких переживаний, вызывать ощущение выброшенности, ненужности, отверженности. Отсюда резко враждебная позиция по отношению к женщине, что нашло яркое отражение в бреде, в котором женщины чаще и хуже, чем другие, говорили о нем, оскорбляли, копались в организме и разрушали его. Для него логично поэтому убивать их как виновных не только в физиологических страданиях, но и нагло вмешивающихся в его мысли и даже в тело. Женщины становятся агрессивными, от них надо защищаться, что Е. и делает.

О том, что женщины были причиной его страданий из-за неутоленных сексуальных вожделений, вполне убедительно говорят факты: в трех случаях из четырех он глумился над сексуальными органами убитых, у одной даже отрезал груди и отбросил их, т.е. как бы лишил ее внешних признаков пола. Но почему он хотел съесть их? Можно предположить, что, поглощая то, что вызывает страдание, подобный человек делает предмет, порождающий травмирующие эмоции, как бы своим (естественно, на психологическом уровне) и тем самым снимает страдание. С такими действиями, весьма близкими к некрофилии, мы еще столкнемся, когда будем исследовать кровавые деяния Чикатило.

Очень важный и столь же сложный вопрос: почему голос (голоса), который Е. слышал в голове, называл его «лидером», т.е. педерастом, пассивным гомосексуалистом, причем надо отметить, что он часто жаловался на это врачам. Мы полагаем следующее: поскольку Е. оставался девственником, т. е. был неспособен проявить мужское начало, всегда активное, то мог ощутить себя в женской роли. Это приносило ему дополнительные страдания и унижения, убеждая в том, что виноваты во всем женщины, т. е. он гомосексуалист потому, что они отказывают ему в половой близости, тем более что голоса, произносившие упомянутое оскорбительное слово, по большей части принадлежали женщинам.


Для правильного понимания того, почему голоса называли Е. «лидером», необходимо вспомнить одно из основных положений фрейдизма о том, что «все человеческие существа являются бисексуальными. Каждый индивид, является ли он мужчиной или женщиной, состоит из элементов мужественности и женственности. Психоанализ установил этот факт так же прочно, как химия установила наличие кислорода, водорода, углерода и других элементов во всех телах органического происхождения».{28} Поскольку у Е. не было никаких реальных сексуальных отношений, с женщинами, то не получило должного сексуального развития его мужское начало. Это очистило дорогу женственности и создало дисбаланс между указанными элементами, а экспансия женственности нашла яркое проявление в вышеуказанном бреде. В этом плане достаточно показательно, что до ареста он носил очень длинные волосы, собранные сзади в косу, что в современной нашей жизни представляет собой вполне женский атрибут.

Е. по поводу голосов несколько раз обращался к врачам, но должной помощи не получил. Больной человек с топором и ножом в рюкзаке и с четким желанием убить кого-нибудь из женщин не встречал на своем пути никаких преград.

Одной из характерных черт сексуальных убийц (это отмечают и зарубежные авторы) является небольшой сексуальный опыт и по сравнению с другими людьми они, как правило, не имели многочисленных гетеросексуальных связей и в этом отношении были достаточно изолированы. Те, которые были женаты, до женитьбы в половом отношении были весьма скромны, избегали разговоров на соответствующие темы, а с женой проявляли мало эмоций, хотя и фантазировали по поводу секса.

Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что из общего количества преступников, многократно совершивших убийства сексуального характера, около 10—12% обнаружили склонность к сексуальным перверсиям (парафилиям), т.е. к нарушениям сексуального поведения. Это очень важное обстоятельство, так как имеется достаточно оснований предполагать, что именно перверсии связаны с совершением убийств по сексуальным мотивам. Но этим проблема не исчерпывается, поскольку большинство столь жестоких преступлений совершено не парафильными лицами.

Одной из самых распространенных форм психических аномалий являются остаточные явления черепно-мозговых травм. Данные нашего исследования показали, что у 52,9% испытуемых в те или иные периоды жизни имели место травмы головы легкой и средней степени, которые впоследствии проявились наличием у них признаков травматической астении.

Об исключительно тесной взаимосвязи алкоголизма и данного вида насильственного преступного поведения красноречиво говорит; полученная информация о том, что 60,4% преступников, повинных в многоэпизодных убийствах по сексуальным мотивам, находились в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения. Опьянение как бы развязывало им руки, снимало внутренние личностные запреты, актуализировало бессознательные переживания и давние психотравмы.

Крайне настораживает то обстоятельство, что 40,2% рассматриваемых преступлений были совершены лицами, которые ранее уже привлекались к уголовной ответственности. Из них 22,0% в прошлом были осуждены за половые преступления, что, с одной стороны, уже в какой-то мере раскрывает механизм повторных противоправных поступков сексуального содержания, а с другой — вскрывает целый пласт медико-криминологических и социальных проблем и указывает на неиспользованные возможности.

Казалось бы, этот контингент правонарушителей всегда должен быть в центре внимания соответствующих служб органов правопорядка и здравоохранения. Они должны проводить в жизнь целый комплекс взаимосвязанных мер превентивного характера, оказывая на них постоянное воспитательное и принудительное воздействие, медицинскую помощь, осуществляя непрерывное оперативное наблюдение. По всей видимости, не последнюю роль в решении этих немаловажных задач, должен сыграть постоянный, всесторонний и подробнейший взаимообмен информацией в отношении вышеупомянутых лиц между правоохранительными и медицинскими учреждениями. Мы все это отмечаем по той причине, что столь нужного взаимодействия как раз остро и не хватает.

С сожалением приходится констатировать, что даже инициативное обращение лиц с сексуальными перверсиями за помощью зачастую не встречает должного понимания и они не обеспечиваются лечением. В ряде случаев обращающиеся за помощью наталкиваются на некомпетентность, халатность и недобросовестность, хотя разрешение их проблем входит в круг непосредственных обязанностей соответствующих должностных лиц и врачей. Это позволяет сделать однозначный вывод, что сексуальные преступники, однажды уже проявившие себя в этом качестве, или люди, так или иначе осознавшие наличие у себя патологических наклонностей в интимной сфере, находятся практически вне поля зрения самых заинтересованных организаций.

Теперь рассмотрим некоторые социально-демографические и уголовно-правовые характеристики изучаемых лиц. Возрастные характеристики преступников, попавших в выборку (на момент совершения первого преступления в последующей серии убийств), распределились следующим образом: лица в возрасте до 16 лет составляют 1,6%, от 17 до 18 лет — 6,9%, от 19 до 24 лет — 31,4%, от 25 до 29 лет — 29,4%, от 30 до 39 лет — 16,7%, от 40 до 49 лет — 11,8% и старше 50 лет — 1,9%. Эти цифры дают наглядное представление о том, что вероятность совершения преступлений данного вида увеличивается начиная с 18 лет и достигает пика в диапазоне от 19 до 24 лет.

Среди сексуальных убийц преобладают лица с неполным средним образованием, что отчасти объясняется распространенностью среди них психических аномалий, которые зачастую затрудняют, а иногда даже исключают возможность обучения.

Исследование показало, что 36,3% «многоэпизодных» убийц состояли в браке, 10,8 — в повторном браке, 43,1% не имели семьи и 9,8% были разведены. Важен тот факт, что доля преступников, имеющих на момент первого преступления семью, составляет немногим менее половины из общей совокупности. Можно предположить, что, несмотря на наличие семьи, у них были немалые сложности в сексуальной жизни. Но эти барьеры могут четко и не осознаваться субъектами преступлений и в большинстве случаев их выявление возможно лишь при участии квалифицированных специалистов, использующих современные психологические подходы и методики.

Приведенные показатели позволяют получить некоторую общую модель личности преступника, совершающего многоэпизодные сексуальные убийства. Эти сведения могут помочь в организации профилактических и розыскных мероприятий.





3. Феномен Чикатило



Долгий кровавый путь


О Чикатило написано много — даже слишком много — книг, статей, заметок, кратких сообщений, снимается фильм. В самом интересе к этому необычному убийце ничего странного нет: в нашей истории еще не было столь кровавого преступника, который безнаказанно, в одиночку орудовал почти 12 лет, зверски расправившись с пятьюдесятью тремя женщинами и подростками. Но нас не может не насторожить такой факт.

Не считая заметок о фактах злодеяний Чикатило и ходе суда над ним, подавляющее большинство публикаций о нем не более чем обывательское чтиво. Оно рассчитано на самый примитивный, невзыскательный вкус, на то, чтобы попугать читателя, показать нечто страшное да и помочь скоротать время в общественном транспорте. Подспудно, конечно, в этих публикациях содержится призыв к человеческой осторожности и осмотрительности, справедливый упрек в адрес правоохранительных органов, их непрофессиональности и нерасторопности, но именно подспудно, глухо, и далеко не каждый сможет все это уловить за нагромождением ужасов. Более того, безуспешно было бы в печатной «чикатиловской» серии искать сравнительно внятное объяснение того, что в действительности представляет собой монстр, почему он появился, что скрывается за его поступками, которые не могут не вызывать гнев и отвращение любого человека, в чем смысл этих поступков, ради чего они совершались.

А ведь как раз это самое главное! Как бы ни живописали деяния Чикатило (с приписыванием, к слову сказать, многих деталей), как бы ни стращали читателя, в «посвященных» ему книгах и статьях нельзя найти ответа ни на один из поставленных выше вопросов. Между тем ответы на них представляют собой не только академический интерес и не призваны удовлетворять лишь научную любознательность. Ответы нужны практике, они необходимы для того, чтобы не появлялись новые чикатило, а жертвы не исчислялись бы десятками.

Мы предполагаем проанализировать личность и поступки именно Чикатило, поскольку у него можно обнаружить черты, характерные для всех таких чудовищных преступников. Тщательное изучение поможет понять это необыкновенно сложное явление в целом, его истоки, тайные механизмы и пружины, смысл и роль которых непонятны и самим убийцам. Делать это при помощи традиционных для нашей криминологии социологических позиций, используя демографические, правовые и иные сведения того же порядка, здесь заведомо бессмысленно. Мало что может дать и обычное психологическое исследование, ориентированное на выявление и описание отдельных личностных особенностей и их совокупности, поскольку они могут быть присущи не только «серийным» сексуальным убийцам, но и законопослушным гражданам. Наиболее продуктивными представляются психоаналитические подходы и методы, направленные на выявление бессознательных мотивов и глубинных личностных смыслов поведения, связей между детством и нынешними поступками, осмысление всей жизни убийцы и его отдельных преступных действий на символическом уровне.

Мы не будем вникать в отдельные эпизоды преступлений Чикатило и подробно описывать их. Это уже давно сделано и мы отсылаем читателя к соответствующим книгам и статьям. Попытаемся объяснить необъяснимое — людоедские действия преступника, чьи поступки буквально потрясли людей. Но прежде всего расскажем о нем самом — с его слов и по материалам уголовных дел. Собственно, без такого рассказа не обойтись, без него нельзя понять его и его жизнь.

Отечественный потрошитель — Чикатило Андрей Романович — родился в Сумской области. Родителям к моменту его рождения было более 30 лет. Отец по характеру был активным, деятельным, «боевым», часто рассказывал сыну о войне, о том, как он был в концлагере, при этом плакал. Мать — мягкая, добрая, религиозная.

Детство его проходило в тяжелых условиях, семья голодала. До 12-летнего возраста страдал ночным энурезом, в школьные годы дважды лечился по поводу ушибов головы. С детства был робким, замкнутым, стеснительным, близких друзей не имел, отличался мечтательностью, впечатлительностью и склонностью к фантазированию. Порой с ужасом вспоминал окровавленные куски мяса, лужи крови, части трупов, которые он видел во время войны. В период голода в 1946—1947 гг. опасался, что его тоже могут украсть и съесть, не отходил далеко от дома. Однажды в детстве видел, как мать вправляла сестре выпавшую прямую кишку и обрабатывала область половых органов, испытал чувство неприязни, в дальнейшем, вспоминая этот эпизод, долго испытывал страх.

Учеба давалась с большим трудом, приходилось много времени уделять домашним занятиям. Оставался замкнутым, необщительным, сдержанным, молчаливым, «отчужденным», «в нем было что-то отталкивающее», считали окружающие, участия в общих играх не принимал. Являлся объектом насмешек и издевательств после того, как одноклассники заметили, что во время мочеиспускания у него не открывается головка полового члена, стали дразнить «бабой». Переживал из-за близорукости, опасался, что его будут дразнить очкариком. Много времени уделял общественной работе, был председателем учкома, бессменным редактором стенгазеты, чертил плакаты и таблицы для оформления классных комнат. В 12—13 лет решил написать бесконечный ряд чисел, считал, что выполняет творческую работу. Вместе с тем, мог легко отказаться от нее на несколько дней, если была интересная книга или неотложные поручения пионерской организации. В 7—8-м классе рисовал атлас городов и областей СССР, куда из газет выписывал названия районов, которые входят в различные области. В учебнике географии над каждой страной указывал имя генсека компартии, так как считал, что вскоре победит коммунизм во всем мире и они станут правителями этих стран.

Много читал, больше всего нравились книги о партизанах, боготворил «Молодую гвардию», после прочтения романа появилась почти зримая мысль о том, как он берет «одинокого языка», и, выполняя приказ командира, связывает и бьет его в лесу. В более старшем возрасте читал труды Маркса, Энгельса, Ленина.

С девочками не дружил, всегда сторонился их. Влечения к сверстницам не испытывал, считал, что это «позорно». Написал клятву о том, что никогда в жизни не дотронется до чьих-либо половых органов, кроме своей жены. Считал, что науки и труд — единственное средство, чтобы избавиться от «низменных побуждений» и преодолеть свою «неполноценность». В 17 лет из любопытства совершил акт мастурбации, который происходил на фоне ослабленной эрекции, продолжался около 5 минут и сопровождался бледными, неяркими оргастическими переживаниями. С 17-летнего возраста отмечает спонтанные утренние эрекции. В 10 классе влюбился в девочку-сверстницу, нравилась ее мягкость, женственность, но в присутствии девушек робел, терялся, не знал, о чем с ними говорить, мечтал о такой любви, о которой пишут в книгах. Однажды, когда вечером в селе обнимались парни и девушки, он тоже «из интереса» обнял девушку, которая ему нравилась, когда она стала в шутку вырываться, произошло семяизвержение, хотя полового возбуждения до этого не испытывал.

После школы не прошел по конкурсу на юридический факультет МГУ, поступил в училище связи. По комсомольской путевке уехал работать на Северный Урал, работал на линейно-техническом узле связи. Обращал на себя внимание крайней неряшливостью в одежде. Неоднократно пытался совершить половые акты с различными женщинами, но из-за слабости эрекции попытки были неудачными. Впервые появились периоды сниженного настроения, если раньше он обычно был бодрым, жизнерадостным, целеустремленным, то с 18—19-летнего возраста стал часто задумываться о своей неполноценности, переживал, что он «не такой, как другие», порой возникали мысли о самоубийстве. Продолжал много учиться, поступил на заочное отделение электромеханического института. Поступление в вуз оценивал как реванш за свою неудачную жизнь. Несмотря на периодические спады настроения, оставался активным, считал, что должен посвятить жизнь строительству коммунизма.

Боролся с несправедливостью, писал жалобы, если сталкивался с какими-либо недостатками или со случаями неправильного к себе отношения. С 1957 по 1960 гг. служил в войсках КГБ, вступил в партию. Переживал из-за насмешек сослуживцев по поводу женской талии и груди, очень этого стеснялся, в армии же имел первые пассивные гомосексуальные контакты, по его словам насильственные. Изредка мастурбировал, при этом эрекции полового члена не было, семяизвержение сдерживал, так как считал, что это вредно. Половое возбуждение изредка возникало во время занятий физкультурой, когда лазил по канату, однако всегда подавлял его, эрекций в эти моменты также не возникало. Когда сослуживцы предлагали познакомить с какой-нибудь женщиной, отказывался, предпочитая читать общественно-политическую литературу и слушать радио. Ухаживая в 25-летнем возрасте за девушкой, производил на нее впечатление ласкового, доброго, нежного влюбленного, он никогда не применял насилия; дважды, при попытке совершения полового акта, потерпел неудачу. Когда девушка шутя стала вырываться от него, при отсутствии эрекции произошло семяизвержение. Переживал из-за своей неудачи, испытывал тоску, возникали мысли о самоубийстве, так как считал, что девушка расскажет всем, что он импотент. В дальнейшем, «чтобы избежать позора», решил уехать из села.

С 27 лет состоит в браке. С будущей женой познакомился с помощью своих родственников. В семье обычно жена «командовала всем», а ему нравилось ей подчиняться и во всем ее слушаться. Жена характеризует его замкнутым, немногословным; он очень любил детей, много играл с ними. Хотел иметь много детей, после аборта расстроился, ругал ее, говорил, что врачи разорвали и убили его ребенка. Несколько раз у него наблюдались обморочные состояния, когда приходил в себя, самочувствие его было нормальным. С первых дней их совместной жизни жена отмечала у него половую слабость, он не мог совершить половой акт без ее помощи. До 1984 г. он совершал с ней половые акты не чаще одного раза в 2—3 месяца, на протяжении последних 6—7 лет в интимные отношения не вступал, если она выражала недовольство, устраивал скандалы.

Сын Чикатило сообщил, что отец его всегда был экономен, скуповат, равнодушен к красивым вещам, в то же время не мог расстаться со старым ненужным хламом. Характеризует его честным, порядочным, «справедливость для него была превыше всего». Много времени отдавал работе, очень редко использовал положенные ему отпуска, при этом говорил, что «без него работа встанет, с ней не справятся, без него не обойдутся», для своих детей он был самым уважаемым человеком. Вместе с тем сосед сообщил, что когда его сын подрос и учился в 7—8-м классе, относился к отцу презрительно, называл «козлом», иногда даже бросался на него драться, однако Чикатило на это никак не реагировал. Со слов сына известно также, что его отец очень боялся крови, при виде ее бледнел, казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Дочь также характеризует его добрым, спокойным, он имел страсть читать газеты и смотреть телевизор, очень любил детей. Первый зять говорит о нем как о добром, сильном, умном, отзывчивом, честном, эрудированном человеке, особо отмечает его отношение к детям — без всякого напуска и фальши, он их никогда не бил, не наказывал. Двоюродная сестра, а также родственники его и его жены характеризуют его спокойным, нормальным человеком.

До 1970 г. Чикатило работал на предприятиях связи. Был замкнутым, необщительным, особым прилежанием в работе не отличался, в нем было «что-то такое, что вызывало неприязнь». В то время у него отмечались периоды, когда чувствовал себя легко, раскованно, «мог хохотать до слез», охотно выступал на политинформациях, нравилось, что его слушают, что он может быть интересен окружающим. Эти периоды были связаны с отношением к нему окружающих. Порой, наоборот, он был мрачным, не хотел ни с кем разговаривать. Продолжал уделять много времени общественно-политической деятельности, читал газеты и журналы, сам писал заметки в местные газеты.

После окончания Ростовского университета (филологического факультета) работал в различных учебных заведениях. Первое время работал с большим интересом и желанием, тщательно готовился к занятиям, однако не мог обеспечить порядок на уроках, ученики издевались над ним, открыто курили в классе. Были случаи, когда он, возвращаясь после урока в учительскую, терял сознание. Переживал из-за того, что не справляется с педагогической деятельностью, плохо спал по ночам, испытывал чувство «внутреннего напряжения и дискомфорта». По отзывам коллег, был «какой-то странный», вяловатый, замкнутый, отношения с детьми у него не ладились. Ученики прозвали его «Антенна» за то, что он мог простоять целый урок, заложив руки за спину и ничего при этом не говоря, серьезно его не воспринимали, посмеивались над ним, казалось, что он «не на своем месте», единственным его увлечением было чтение газет.

После прекращения педагогической деятельности с 1981 г. по июль 1984 г. работал инженером. К выполнению служебных обязанностей относился пассивно, инициативы не проявлял, в коллективе авторитетом не пользовался, был замкнутым, очень скрытным, его все недолюбливали. Продвижение его по должности объяснялось отсутствием сотрудников, а не его деловыми качествами. Когда находился на работе, создавалось впечатление, что ничего не делает, постоянно что-то рисовал в блокноте или на листе бумаги. Иногда удавалось увидеть, что рисует крестики или самолетики. Имели место случаи, когда засыпал на работе; «в нем проявлялась внутренняя напряженность». В 1983—1984гг. в ГК КПСС рассматривались его жалобы — о неправильном наложении партвзыскания, о гонениях на работе, о неправильном отношении со стороны руководства предприятия. В 1984 г. исключен из КПСС в связи с привлечением к уголовной ответственности за хищение. В следственном изоляторе вступал в гомосексуальные пассивные контакты. Считал, что конфликты с начальством по работе были у него постоянно, но он не мог ругаться и спорить, поэтому писал жалобы, якобы из-за этого против него в 1984 г. и было сфабриковано уголовное дело. В 1990 г. он неоднократно обращался в ГК КПСС с жалобами об имеющихся нарушениях в строительстве гаражей. Со слов испытуемого, лица ассирийской национальности за взятки добились строительства гаражей прямо у него под окнами. После его неоднократных жалоб и попыток «вывести их на чистую воду», стал замечать, что за ним следит «ассирийская мафия» — постоянно видел на улице и около своего дома их машины, опасался, что будет сбит ими, дома запирался на все замки, не открывал никому дверь, не убедившись, что пришли свои.

С 1985 по январь 1990 г. работал в бюро цветного металлопроката, со своими обязанностями не справлялся, неоднократно подвергался дисциплинарным взысканиям, товарищей не имел. Последнее место работы испытуемого — отдел внешней кооперации РЭВЗ. Зарекомендовал себя как посредственный, но исполнительный работник, к порученным заданиям относился старательно, однако из-за слабого зрения и некоторой рассеянности зачастую требовалось в письменной форме излагать суть задания. В отношении сотрудников был вежлив, предупредителен, стеснителен.

Одна из свидетельниц показала, что в 1979 или 1980 г. Чикатило пригласил ее в гости и предложил ей совершить с ним половой акт, на что она согласилась; каких-либо извращений она у испытуемого не отметила. Осенью 1982 г. он в течение непродолжительного времени поддерживал интимные отношения с Д., они заключались в том, что он целовал ее половые органы и от этого получал сексуальное удовлетворение.