Сейчас и навечно

* * *


На собрании я все рассказала группе. С радостью в сердце я наблюдала за тем, как лица присутствующих, уставших не от недостатка сна – а от борьбы с самими собой, – наполняла надежда.

После моего выступления, когда я договаривалась о встрече с некоторыми ребятами на следующей неделе, ко мне подошла Анджела, директор программы.

– Замечательная речь сегодня, Дарлин, – сказала она.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Было приятно сказать это. Но мне не хватает Макса. Кстати, есть какие-то новости о новом спонсоре для меня?

– Я разговаривала с Максом по телефону на днях, – сообщила она. – И мы считаем, что, учитывая два года трезвости и твою потрясающую работу над собой, ты будешь идеальным кандидатом на роль спонсора.

Я прищурилась.

– Повтори, пожалуйста. Вы хотите, чтобы я стала спонсором?

– Тебе все равно придется посещать собрания, но теперь ты будешь поддерживать кого-то другого, – она ласково улыбнулась. – Как думаешь? Ты готова?

Я попыталась представить себе это. Я – спонсор, помогающий кому-то еще. Та, кого зовут на помощь, а не наоборот.

– Да, – уверенно ответила я. – Я с удовольствием помогу. Во всяком случае, постараюсь.





* * *


Теплота, щекочущая живот, разгоралась все сильнее по мере приближения к дому, где меня ждал Сойер, который не покидал моих мыслей.

Прокравшись мимо его квартиры, я поднялась к себе, чтобы принять душ. Из-за сломанной ноги это заняло у меня целую вечность, потому что двигаться приходилось очень медленно. Отек спал, синяк из фиолетового превратился в уродливый желто-зеленый, но это все равно выглядело некрасиво.

– Выкуси, нога, – пробормотала, надевая трусики, шорты для сна и футболку без бюстгальтера. – Если все пойдет по плану, эта ночка окажется тяжелой для тебя, – и нервно хихикнула.

Я никогда раньше так не нервничала. И никогда не ждала близости с таким нетерпением.

– Я люблю его, – сказала своему отражению. – Это все меняет.

Казалось безумием разговаривать с собой в пустой студии, но я так нервничала, что слова всплывали в моем разуме и выскакивали изо рта прежде, чем я успевала их остановить.

– О да, это сексуально, – проворчала я, когда надела на ногу огромный ботинок, а затем сделала глубокий вдох и направилась вниз.

Я тихонько постучала в дверь и услышала взволнованный голосок Оливии по ту сторону. Сойер с усмешкой на губах открыл дверь, выглядя чертовски сексуально в своих пижамных штанах и футболке с V-образным вырезом.

– Родительство, – проговорил он. – Главный разрушитель всех планов. – И его глаза смягчились, когда он осмотрел меня. – Господи, ты прекрасна.

Его руки скользнули ко мне, и он зарылся руками в мои волосы и глубоко, настойчиво поцеловал с явным намеком на продолжение. Я растворилась в его поцелуе, пока меня не заметила Оливия, окруженная кубиками.

– Дали-ин!

– Продолжение следует, – улыбнулась я Сойеру.

Мы собирали кубики, валялись на полу с Оливией между нами. Я не могла оторвать глаз от его улыбки, слушала его легкий смех, необремененный заботами. Теперь она была его, и радость от этого практически лучилась светом с поверхности его кожи.

Когда Оливия начала капризничать, Сойер отвел ее в комнату, чтобы почитать ей сказку и уложить спать. Нервозность давно исчезла, оставив после себя приятное пьянящее предвкушение.

Сойер вышел из комнаты Ливви и улыбнулся мне с другого конца гостиной, где я сидела на диване, положив нога на ногу, и листала выпуск «Юридического Вестника Гарварда», который нашла на столе.

– Она заснула. Наконец-то.

Я помахала ему журналом.

– Вы переосмыслили фактическую причинно-следственную связь в гражданском праве? Потому что, согласно этой статье, вам действительно нужно это сделать.

Он улыбнулся и сел рядом со мной на диван.

– Я буду иметь это в виду. Как прошло собрание?


– Хорошо. На самом деле очень хорошо, – поведала я. – Они хотят сделать меня спонсором, но я не уверена…

– Я уверен, – перебил он. – Тебе следует согласиться. У тебя прекрасно получится.

– Думаешь?

– Ты спасла мне жизнь, Дарлин. Больше, чем один раз.

Сойер наклонился и поцеловал меня. Сладким, глубоким поцелуем, не требующим ничего взамен. Но он пробудил во мне голод, и я поцеловала его в ответ, ощущая волну предвкушения, что пронеслась по позвоночнику.

– Сойер, – выдохнула я.

Он кивнул, и темная пелена желания затуманила его взгляд. Я поцеловала его снова, впуская его в свой рот и переплетаясь с ним языками. Мы упали на диван, блуждая руками по телам друг друга, пока я не застонала, когда его рука наша мою грудь под футболкой.

– Думаю, нам стоит переместиться в спальню, – сказал Сойер хриплым от возбуждения голосом. – Я умру, черт возьми, если она сейчас проснется.

Сойер встал и аккуратно подхватил меня на руки. Он осторожно маневрировал по коридору, следя за тем, чтобы не врезаться в стену моим ботинком.

– Очень сексуальная обувь, – буркнула я.

– Мне нравится твоя сексуальная обувь, – ответил Сойер. – Я люблю тебя, Дарлин. Всю тебя.

– Я тоже тебя люблю, Сойер, – говорила, целуя его между каждым словом. – Все кажется таким… настоящим. Так не похоже на то, что я чувствовала раньше. И это сводит меня с ума.

– Меня тоже. – Он прижался к моим губам, зарываясь руками в волосы и наклоняя голову так, чтобы я могла глубже принять его в себя. – Я до сумасшествия хочу тебя, – прошептал он. – Но твоя нога… Я не хочу сделать тебе больно.

– Не сделаешь или… боже, мне все равно. Прикоснись ко мне, Сойер. Пожалуйста…

Большего ему и не требовалось. Он снова поцеловал меня, его язык скользнул в мой рот, а руки сжались в моих волосах. Я в полной мере ощутила его вкус, теплую влажность языка, острый прикус зубов и посасывание губ. А потом сладость его дыхания вдохнула в меня жизнь, реанимируя, и я словно ожила. Ощутила себя живее, чем когда-либо прежде. Мои руки обвились вокруг его шеи, и я поцеловала его в ответ, касаясь и притягивая ближе к себе.

– Сойер. – Я обняла ладонями его лицо, а затем провела пальцами по волосам. – Это происходит?

Он кивнул, тяжело дыша, и снова втянул меня в поцелуй, словно паузы причиняли ему боль.

– Ты нужна мне, – шептал он мне в губы, целуя после каждого слова. – Я хотел тебя… так долго…

– Правда?

Он отстранился, посмотрев на меня потемневшими глазами, полными желания и нежного благоговения.

– Разве ты нет?

Я кивнула, взяла его за руку и поднесла к своей щеке.

– Ни один мужчина никогда не смотрел на меня так, как ты сейчас.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Да, хорошо. Я первый, кто увидел тебя, Дарлин. – И серьезность этих слов, его взгляд заставили мое сердце подпрыгнуть в груди. – Я первый, кто обладает тобой. Каждой частью тебя. Такой, какая ты есть. А ты такая чертовски красивая.

Его глаза блестели в полумраке, а мои затуманились и наполнились слезами.

– Сойер…

– Я рад, что стал первым, Дарлин, – прошептал он. – Я. И никто другой.

Я кивнула, едва дыша.

– Никто другой, – повторила шепотом. – Мне больше никто не нужен, Сойер. Только ты.

На мгновение его челюсть сжалась, и он обхватил мое лицо руками и поцеловал меня, запуская язык в рот.

– Ты моя. Позволь мне обладать тобой.

Боже, собственничество в его голосе, животный голод во взгляде. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной, во всех смыслах.

– Да, – произнесла я охрипшим голосом. – Сойер…

Его губы были всем для меня: экстаз вкусов и ощущений. Кроме них не существовало ничего в целом мире. Его руки соскользнули с моего лица, нуждаясь в моем теле. Он снял с меня футболку, и волосы рассыпались по плечам, скрывая обнаженную грудь.

– Прекрасно, – сказал он, поцелуями двигаясь по шее и обхватывая своими руками мою маленькую грудь. – Так красиво.

Грудь идеально помещалась в его ладонях, и мои глаза закатились от наслаждения, когда его рот накрыл сосок, посасывая и дразня. Его волосы на моей обнаженной коже вызвали дрожь, и я запустила пальцы в его белокурую макушку. Его язык скользнул по другому соску, и разряды электрического тока прокатились по моей груди, спине, вдоль позвоночника.