Сэхсвет

Ему отказали в смерти.

Что-то нарушилось в устройстве странной, но хорошо работающей машины. Рождение – жизнь – смерть, так было всегда. Отрезок между крайними точками мог быть длинным или коротким, это единственная составляющая, которая могла меняться. Но сами крайние точки постоянны. Жизнь не могла начаться без рождения, так же как и не могла не закончиться смертью. Если одна из этих аксиом нарушалась – очевидно, что-то пошло не так.

По крайней мере, Кросс был уверен, что когда-то родился. Да, о факте собственного рождения он знал только с чужих слов, но они хотя бы подкреплялись документально: ультразвуковые исследования, медицинские записи, детские фотографии… всё это, конечно, легко подделывается, но это путь в никуда. Так можно дойти до того, что не существует вообще ничего. Пусть этой проблемой занимаются философы.

Которых, кстати, больше нет.

После того как умер Мэйтт, а вместе с ним и все остальные люди в мире, Кросс долго сидел без движения, прислонившись к холодной перекладине. В голову лезли отстранённые мысли, которые он обычно прогонял прочь, не давая им надолго укорениться в сознании. Но теперь, когда торопиться некуда, можно и поразмышлять о разном.

Нет, конечно же, Кросс не был бессмертным. Наверное. Одно усилие уставшего тела, рывок через стальной поручень – и притяжение сделает свою работу, расплескав тушку по металлическому полу. Или взять парализатор законника, приставить к глазнице и нажать на спуск?

Система «свой—чужой». Нет, только вниз.

Мгновение Кросс раздумывал, поглядывая через плечо. Он не собирался прыгать, но изо всех сил убеждал себя, что вот-вот сделает это. Тело отреагировало – горло пересохло, конечности стали ватными и почти перестали слушаться. Добившись чего хотел, Кросс вновь откинулся на перекладину. У него не было суицидального комплекса, и даже в этой ситуации он не собирался заканчивать жизнь так. Успеет ещё, время есть.

Кросс захотел пить. Жажда атаковала неожиданно и с таким напором, что ему пришлось подчиниться позыву. Кросс схватился рукой за поручень и зашипел – культя пальца взорвалась болью. Вот чем он займётся в ближайшее время – сделает себе искусственный мизинец. Если уж умирать, то целым.

Здоровой рукой Кросс коснулся плеча Мэйтта:

– Спасибо. Надеюсь, ты сейчас с ними.

Кросс доковылял по скрежещущему мостику до лестничного пролёта и начал медленный спуск. С каждым поворотом воздух становился холоднее, и Кросс активировал термоимплант. Индикатор в уголке глаза показывал, что тепла обеспечено только на пару часов. Вполне достаточно, чтобы добраться до вокзала.

Но сначала – пить.

Оказавшись на первом этаже, Кросс через дверной проём увидел стоящий напротив выхода ТМП. Там просто обязано быть что-то наподобие мини-бара. Он избегал смотреть на изломанное тело Инес. Всё-таки, невзирая на то, что она хотела с ним сделать, Кросс помнил это тело живым и полным страсти. Видеть Инес в таком состоянии было просто… неприятно.

Через несколько минут Кросс уже обыскивал вагон. Перед входом в кабину машиниста он обнаружил панель в стене. Несколько сильных ударов ни к чему не привели. Только потом Кросс заметил серый кружок.

Туго соображаешь.

Панель сдвинулась в сторону, за ней обнаружилось несколько бутылок с водой, горка энергетических батончиков и россыпь освежающих леденцов, каждый в отдельной обёртке. Кросс залпом осушил одну бутылку и до половины – вторую. Никогда ещё обычная вода не была такой вкусной. Схватив пару батончиков и неначатую бутыль с водой, Кросс прошёл в середину вагона, выбрал кресло с бо́льшим количеством обивки и рухнул в него. И тут же вскочил:

– Твою мать!

Сердце бешено заколотилось в грудной клетке, в голове словно зашумел насос.

В кресле напротив сидела Сюзи.

Она выглядела в точности так же, как в самых ярких его воспоминаниях – чёрные волосы, аккуратно собранные в пучок, вечная смешинка в глазах и забавная треугольная ямочка на подбородке. Обычно с таким выражением лица Сюзи рассказывала ему об очередном эксперименте, который требовалось провести «вот прямо сейчас». Она говорила, а он слушал, любуясь её мимикой. Больше всего в мире Кросс любил эти моменты.

– Сюзи? – прошептал Кросс. В сердце нехорошо кольнуло. – Что… как…

– Я не Сюзи, – покачала головой девушка. Именно девушка – она выглядела лет на десять моложе, чем должна была быть сейчас. – Я всего лишь образ из твоего сознания, самое сильное воспоминание о дорогом тебе человеке. Не материя – идея.

Кросс потянулся, чтобы коснуться рукой щеки Сюзи и убрать выбившуюся прядь волос за ухо. Пальцы прошли насквозь. Девушка улыбнулась и поправила волосы сама.

Всё. Здравствуйте, господин глюк.

Он просто сошёл с ума. Возможно, мир в порядке, конец света не наступил, а он сейчас лежит безобразным куском на столе, в убежище Большого Босса. И строит мир в своём разуме так же, как сделала настоящая Сюзи. Это многое бы объяснило.

– К сожалению, это не так, – сказала Сюзи. – Всё вокруг реально на сто процентов, и я в том числе.

– Ты же сказала…

– Я сказала, что я нематериальна. Идея – такая же реальность, как и материя.

Кросс пытался осмыслить происходящее.

– Я не понимаю, Сюзи, – произнёс он наконец. – Если ты реальна, но ты не моя жена, то кто ты?

– Сэх.

Слово отозвалось в мозгу глухим рокотом. Оно казалось Кроссу глубоким, вмещающим в себя бездну понятий, если не все понятия в мире. Вскоре он почувствовал, что рокот вполне реальный – дрожала сама земля.

– Что это? – спросил Кросс.

– Землетрясение. – Не-Сюзи качнула головой в сторону окна. – Скоро привычный тебе мир перестанет существовать. У нас есть немного времени, прежде чем начнётся обнуление.

– Ты… Создатель? – спросил Кросс.

– Я – Сэх, – ответила не-Сюзи, и сказала то, что он и так подсознательно понял: – Сэх – это всё, что ты видишь, слышишь и можешь ощутить. Горы – это Сэх. Воздух – это Сэх. Покалывание в твоей руке – это Сэх. Когда ты тоскуешь, любишь, жаждешь и ненавидишь – это Сэх. Но да, в каком-то смысле меня можно считать Создателем.


У Кросса всё ещё оставались сомнения насчёт целостности собственного рассудка. И с каждым словом не-Сюзи – он даже мысленно не мог произнести слово, которым она себя называла, – уверенность в этом только крепла.

– Но ты ведёшь себя не как… Создатель.

– Потому что мы общаемся через твою призму восприятия мира, с максимальным для тебя комфортом. Иначе – очень сложно, мы слишком разные.

– Я ничего не понимаю, – повторил Кросс. – Что произошло? Почему я? Зачем?

– Я здесь именно для того, чтобы дать ответы, – сказала не-Сюзи. – Ты ещё не до конца сыграл свою роль, и тебе нужно знать.





* * *


По мере того как не-Сюзи говорила, перед Кроссом пролетали чудовищные и пугающие картины. Невообразимые, бесконечные пространства, заполненные светящимися точками – не-Сюзи называла их «звёздами». Кросс не поверил, когда услышал, что эти точки в сотни и тысячи раз больше его мира – не-Сюзи называла его «планетой» – и представляют собой гигантские огненные шары. И всё это пространство – не-Сюзи называла его Вселенной – лишь маленький кусочек, незначительная флуктуация, возникшая в вечной и бесконечной Великой Структуре.

– Я сама возникла благодаря флуктуации, – сказала не-Сюзи. – Совсем иного рода, чем эта Вселенная. Не знаю, что было до – просто однажды вдруг осознала себя. Первое… понятие, возникшее в моём сознании, было «Сэх». Тогда я решила, что Сэх – это я.

Вокруг оказалась только пустота. В пустоте почти не было вещества, только рассеянная энергия. Очень, очень долгое время не происходило ничего, пока однажды я не уловила разум, подобный моему. Я испугалась – так же как и он. Не-Сэх пропал, сбежал, и тогда я поняла, что могу путешествовать.

Землю снова тряхнуло, уже сильнее – Кроссу пришлось ухватиться за подлокотник, чтобы не упасть. Не-Сюзи даже не шелохнулась, продолжая рассказывать:

– Повсюду я встречала одно и тоже – тьму и пустоту. Но для меня это казалось нормой – ничего другого я не знала. Я вспомнила тот, другой разум, не-Сэх, и вернулась обратно. И снова уловила его, но разум испугался. На этот раз ушла я. И только много позже осознала, что встретила саму себя. Так я поняла, что могу перемещаться и во времени.

Я пошла назад, но смогла достигнуть только точки своего осознания – дальше дорога оказалось закрытой. Тогда я понеслась вперёд, на бесчисленное количество эонов, но всё оставалось прежним. Пустота властвовала везде, куда бы ни отправилось моё сознание во времени: вперёд, назад, вверх, вбок. И я металась в этой тьме, пока не увидела точку. Точку не-тьмы. Я назвала это «Свет». Сначала я испугалась и долго не двигалась, но потом рискнула приблизиться. В сознании возникло новое понятие – «звезда». Ослепительная, сверкающая звезда посреди бездны тьмы. И одинокая, очень одинокая. Я осторожно подошла ближе, и она засияла ярче, словно приветствуя. Я влюбилась, раз и навсегда.

Не отрываясь, я смотрела на чудо, неизмеримо интереснее всего виденного ранее. Звезда была многослойной, и прекрасней всего был её центр – средоточие жизни бушующего термоядерного пламени. Поверхность испускала лучи и протуберанцы в первородную пустоту, рисуя изумительные узоры. Я смотрела на звезду не отрываясь, боясь упустить даже малейшую деталь, и смотрела так долго, что не заметила, когда она начала падать в себя, уменьшаясь в размерах. Меня охватила паника – страх потери затмил разум, и я, не раздумывая, бросилась за сжимающейся звездой. «Когда-нибудь она должна остановиться, – думала я, – пожалуйста, пусть она замрёт». Но падение не прекращалось, моя первая любовь убегала, съёживалась, пока не превратилась в точку ещё чернее тьмы вокруг. Я возненавидела «пустоту в пустоте», эту чёрную дыру, и радовалась, когда через много эонов она испарилась. Я отправилась назад, ещё раз полюбоваться на звезду, но не смогла её найти.

Всё стало как прежде. Конечно, печаль овладела мной, но теперь появилась цель. Я узнала, что существование не ограничивается пустотой – нужно только искать. Время созерцания столь красочной картины было лучшим моментом в моей жизни, и я хотела вновь пережить это.

Кросс слушал, не обращая внимания на участившиеся толчки. История, которую рассказывала ему не-Сюзи, одновременно ужасная и прекрасная, завораживала. Хотя манера её речи казалась несколько угловатой, непривычной. Наверное, дело было в том, что не было никакой «речи» как таковой – не-Сюзи общалась не словами, а понятиями, а его мозг переводил их в связные фразы и предложения. Кросс сделал несколько глубоких вдохов, сообразив, что не дышал последние несколько секунд.

– Пролистывая бесконечные эоны – миллиарды в миллиардной степени лет, – я мчалась вперёд. Ничего не менялось, но я знала – там, вдалеке, ждёт моя звезда. Я её отыщу – и уже не позволю пустоте забрать её. Время текло, и в моём разуме начинали появляться сомнения. Может, я просто всё придумала? И когда отчаяние захлестнуло меня, я наконец-то нашла. И гораздо больше, чем искала.

Взрыв света. Большой, гигантский взрыв света. Я ворвалась в него, ошеломлённая, и сама стала его частью. Там было столько всего! Бессчётные крошечные частицы кипели, соединяясь в более крупные, а потом ещё и ещё… и появились звёзды! Я металась от одной звезде к другой, восторгаясь их великолепием. Похожие друг на друга – и при этом разные, невероятно разные. Но через некоторое время я поняла: среди всех звёзд не было моей, и тогда я решила создать её сама.

Я видела, как рождаются звёзды, как закручиваются облака пыли и газа, стягиваясь к центру, разжигая огонь, покоривший меня когда-то. Ничего сложного. Я так долго смотрела на свою звезду, что помнила её в мельчайших подробностях. Согнав облако поплотнее, я начала творить. Получился превосходный экземпляр, но ни капли не похожий на мою звезду. Решив, что облако оказалось неподходящим, я отправилась в другой конец тогда ещё крошечной Вселенной и попробовала снова. Опять не то. И снова. И снова.

Перемещаясь по всей Вселенной, от облака к облаку, я создавала миллиарды звёзд, с каждым разом приближаясь к цели, постоянно говоря: «Следующая будет твоей. Да, вот следующая после этой». Я не оглядывалась назад, не интересовалась, что станет с неудавшимися творениями. Мне было всё равно.

Как-то раз, сотворив очередную звезду, я отвлеклась – почувствовала чьё-то присутствие. Что-то чуждое, огромное и… могущественное. Но я не смогла понять, что это. Потом оно ушло. Когда я снова посмотрела на звезду, то увидела вращающиеся вокруг неё планеты. Сначала я подумала, что это мусор, но потом поняла, что нет – им хорошо вместе. Планет было много, и время от времени они сталкивались друг с другом, пока наконец их не осталось девять. Они отличались друг от друга гораздо сильнее, чем звёзды, – от твёрдых шаров до газовых гигантов. Я первый раз видела планеты и коснулась самой крупной, чтобы понять, из чего они. Осталось большое пятно, от которого пошли разводы. Интересно, но не более, и тратить время на них я не хотела – я ещё не создала мою звезду. Хотя эта была похожа, но всё же маловата, а её свет получился слишком слабым.

Я решила пока не покидать этот участок Вселенной и отправилась творить неподалёку. И через несколько попыток моя звезда наконец-то засияла. Мой восторг не имел предела! Я рассматривала её со всех сторон, вблизи, погружаясь внутрь, издалека, безошибочно выделяя среди остальных звёзд, и не могла налюбоваться. Я поняла, что хочу дать ей имя. Так появился Сэхсвет.

Землетрясения шли непрерывной волной. Кросс выглянул в окно ТМП – казалось, громады серверных трясутся и вот-вот рухнут. Он спросил:

– Нам… мне не опасно тут оставаться?

– Здесь будет самое безопасное место, – сказала не-Сюзи. – Глаз бури. Не переживай, ничего не начнётся, пока мы не договорим.

Кросс просто кивнул. Он и не думал переживать, находясь в состоянии глубокого потрясения.

Не-Сюзи продолжила:

– Сэхсвет засиял. Но нужно было принять меры предосторожности, чтобы пустота не заявила на мою звезду своих прав. Поэкспериментировав с другими звёздами, я поняла, что нужно сделать. Моя любовь, мой Сэхсвет будет гореть вечно!

Позже я вспомнила о планетах и захотела отправиться посмотреть на них. Но я побоялась оставлять мою звезду одну, поэтому решила создать ей компанию. Нагнав ещё немного пыли и газа, я сделала большого газового гиганта, маленькую каменную планету и ещё одну, в несколько раз побольше первой. Теперь я могла отправляться.

Увиденное меня поразило. Во-первых, у планет появились собственные планеты. Восхитительное зрелище – танец, который они совершали друг вокруг друга и вокруг звезды. А во-вторых…

Сначала я подумала, что мне померещилось. Я взглянула поближе на третью планету, великолепного голубого цвета. На ней цвела жизнь. Мириады существ копошились на поверхности, занимаясь каждый своим делом. Я очень удивилась и решила остаться ненадолго, понаблюдать, и окутала собой планету, чтобы ничего не пропустить.

«Невероятно, – думала я, – оказывается, разум возможен и в других вариантах, нежели мой». На планете шёл долгий процесс эволюции, подобный тому, как развивалась Вселенная – множество мелких организмов развивались, росли, становясь умнее. Одни особенно выделялись среди всех, оставляя конкурентов далеко позади. Прикинув темпы развития, я подумала, что через короткое время они распространятся по всей планете. Меня так захватило происходящее, что я даже забыла ненадолго о своей звезде. А когда вспомнила, тут же заволновалась: как она там? И я вернулась.

Все было в порядке – Сэхсвет сиял, как и прежде. Я захотела повторить то, что увидела на третьей планете, только по-своему. Но если для меня лучи Сэхсвета были благом, то для биологической жизни они оказались слишком жёсткими. Поэтому я окутала планету собой, как защитной скорлупой, создав необходимые условия, немного подогнала процесс, и вскоре возникли первые разумные существа. К сожалению, протянули они недолго – Сэхсвет неожиданно разбушевался, и вспышка уничтожила всё живое на планете. Но я не особо расстроилась, просто начала заново.

Следующие разумные протянули подольше. Но случилось большое наводнение, и они не выжили. Те, что были после, просуществовали ещё дольше, настолько, что смогли покинуть планету на смешных приспособлениях. Я поглядывала за попыткой бегства, но стальную коробку притянул к себе газовый гигант. Оставшиеся же на планете устроили большую войну и истребили сами себя. Этот вариант мне не понравился, как и то, что разумные захотели покинуть мир, который их взрастил. Я обнулила мир и сделала ещё одну попытку. Эту попытку.

История перестала быть для Кросса прекрасной и завораживающей. Всё, что он знал, что любил, оказалось лишь игрушкой в руках почти всемогущего ребёнка. Не-Сюзи продолжала:

– Позже я захотела общаться с вами. Но вы меня не понимали, как и я: результату долгой эволюции очень сложно понять принципиально иной результат флуктуации. Я обнаружила, что когда разумный умирает, то умирает только его физическая оболочка, а сознание долгое время никуда не пропадает, но медленно рассеивается. Я начала забирать ваши сознания к себе и общаться. С каждым разом становилось всё проще, я лучше понимала вас, и наоборот. Надолго я вас задерживать не могла – иначе вы постепенно растворялись во мне, – поэтому и отпускала обратно. И чем чаще происходила смена, тем более продуктивным было общение, хоть вы и забывали о нём каждый раз, возвращаясь. Со временем мы трансформировались, становились похожими, влияя друг на друга и делая лучше. Я привязалась к вам, а Сэхсвет дарил нам тепло.