Седьмой воин
Часть 26 из 33 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кони фыркали. Ерофей потрогал запекшуюся кровь на раненой ноге, потрепал коня по шее. Попросил:
– Ты уж не обессудь, выручай.
Сасыкбай подъехал к нему вплотную.
– Вы езжайте, а я останусь. Задержу их.
– Чего это? – спросил Ерофей.
– Место здесь удобное. Даже я понимаю. Встану вон там, повыше, за кустами. И нападу на них.
– Ты спятил, старик? Мало нам Кармыса? Как мы тебя оставим? Нет, уходим вместе.
– Так надо, Ереке, – спокойно сказал Сасыкбай. – Ты сам знаешь. Я уже давно не жилец. От меня мало проку. Глаз выше бровей не поднять. А вот вы должны добраться до аула, и защищать его от Кокжала.
– Я тоже останусь, – сказал Атымтай.
– Нет, вы все уедете. Вы должны уехать. Или я перережу себе горло на ваших глазах.
Передние разбойники вынырнули из-за сопки, и поскакали к броду.
Ерофей поглядел на них, потом на старика. Кивнул.
– Пусть будет по-твоему, Сасыкбай.
– Мое настоящее имя Шакир, – ответил старик. – Я бы попросил передать последнее слово, да некому. Разве что Абдикену. И Серке. Жаль, что я с ним ругался.
Поглядел на татей, добавил:
– Краток был радости день.
Ерофей посмотрел на него, отвернулся, и погнал коня по тропке. Чуть помедлив, за ним последовали Атымтай и Беррен.
Заехав на верхушку холма, Ерофей оглянулся.
Неугомонный дед укрылся за кустами с топором за поясом. Взялся за валун, расшатывал, чтобы в нужный миг спустить вниз по дорожке. Словом, основательно приготовился задержать супостата.
Тати, меж тем, только вошли в воду.
Московит закашлялся. В боку кололо. Нога опухла. Конь захрипел, и помчался дальше.
Солнце стояло высоко. Невыносимая жара.
Глава 15. Накануне
Когда подъехали к аулу, Абдикен и другие старики навстречу вышли. Стояли за оградой с копьями в руках, вход сторожили.
– А где Сасыкбай? – спросил старейшина. – Серке сказал, он с вами.
Промолчал Ерофей. Головой покачал только.
– А этот ваш, мерген? – спросил тогда Абдикен. – Которому я табун обещал. Тоже?
Ерофей кивнул.
– Пусть души их попадут в рай, – пробормотал глава аула.
Сгорбился, побрел вглубь аула. Совсем согнули человека злые вести.
– За вами была погоня? – спросил Ултарак, другой старик. Вытянул шею, вглядывался в темную степь за спинами пришельцев.
– Была, – ответил Ерофей. – Да только Сасыкбай их задержал.
– Проезжайте, – сказал Ултарак. – Отдохните. Скоро все там будем, вслед за Сасыкбаем.
Заехали в аул. Ерофей пошел проведать лошадок.
Из полумрака навстречу вынырнула огромная фигура. Тауман обнял его, сломанные ребра сразу обожгли огнем.
– Ловко мы вас вытащили? – радостно спросил гигант. – Это все Серке с Заки придумали. Кокжал, небось, желчью подавился.
Он еще ничего не знал. Пришлось поведать.
Опустил Тауман голову. Закручинился.
– Эх, хорошие были люди. Пойду заколю в их память барашка, да напьюсь арахи.
– Скоро лиходеи будут, – предупредил Ерофей. – Много брюха не набивай.
Великан махнул ручищей. Скрылся за кибиткой.
Ерофей отправился дальше.
Сивка радостно фыркала при виде хозяина, а Каурка трясла головой и пряла ушами. Не переставая.
– Вестимо, милая, вестимо, – Ерофей потрепал лошадку по гриве. – Много народу поляжет вскорости.
Все в ауле так и ходили, как в воду опущенные.
Ерофей пошел отдохнуть. Только прилег в пустой кибитке Сасыкбая, как вошли люди. В полумраке не сразу разглядел сгорбленного Абдикена и широкоплечего Серке.
– Ну, как ты? – спросил Серке, наклонясь.
– Я-то сдюжу, – ответил Ерофей. – А вот Кармыс и Сасыкбай там остались.
– Знаю, – голос Серке чуть треснул. – Сказали уже.
– Опять из-за меня люди голову сложили. Ох, и тяжко сей груз тащить. Не могу уже.
И Ерофей отвернулся к хлипкой стенке кибитки.
Серке уселся рядом на кошму.
– Э, Ереке, брось причитать. Не ты виноват, а наша влюбленная парочка. Из-за них все завертелось. Да и я хорош. На ночь дозор не выставил.
– Нет, Серке. Надо было Кармыса силой утащить. Несмотря на кинжал. И Сасыкбая не оставлять.
– Ереке, они сами выбрали свой путь. Не нам судить. У нас другие заботы. Кокжал скоро придет. Навалится всем скопом. Что делать будем?
Промолчал Ерофей.
– Ереке, неужто Сасыкбай зря погиб? Надо спасти аул, – сказал Абдикен.
– Не знаю я. Видно, и впрямь наши пути здесь закончатся. Идите отсюда, дайте отдохнуть.
Подождали гости еще немного. Помолчали. Да и вышли, пес с ними.
Душно было в кибитке. В темноте звенели гнусы. Не спалось.
Ворочался Ерофей на жаркой кошме. Забылся чутким сном. Приснился ему давешний мальчишка, Жугермек. Бегал опять вокруг с шкатулкой в руках, хохотал, в руки не давался. А потом Сасыкбай приснился. Закинул окровавленный топор на плечо, смотрел молча.
Собаки залаяли, так Ерофей сразу проснулся. Поднялся, взял шкатулку Рузи, вышел из кибитки.
Ночь в степи. Мерцали звезды, дул прохладный ветерок.
Собаки умолкли. Чего там стряслось?
Похромал московит по аулу. Вроде тихо все. Нет еще лихих людей. И впрямь завтра разом навалятся.
Неподалеку от тына росло низкое деревце с густой листвой, рядом колодец вырыли.
Когда Ерофей мимо прошел, почудилось движение под деревцем. Пригляделся. Две тени замерли.
Достал кинжал, сказал:
– Выходите, зело борзо. И без шалостей.
Зашевелились тени, полезли из-под дерева.
– Свои, Ереке, – раздался голос Атымтая. – Не кричите.
Ох, верно. Молодежь неразлучная. Несчастные влюбленные. Подошли, встали перед Ерофеем.
– Ты уж не обессудь, выручай.
Сасыкбай подъехал к нему вплотную.
– Вы езжайте, а я останусь. Задержу их.
– Чего это? – спросил Ерофей.
– Место здесь удобное. Даже я понимаю. Встану вон там, повыше, за кустами. И нападу на них.
– Ты спятил, старик? Мало нам Кармыса? Как мы тебя оставим? Нет, уходим вместе.
– Так надо, Ереке, – спокойно сказал Сасыкбай. – Ты сам знаешь. Я уже давно не жилец. От меня мало проку. Глаз выше бровей не поднять. А вот вы должны добраться до аула, и защищать его от Кокжала.
– Я тоже останусь, – сказал Атымтай.
– Нет, вы все уедете. Вы должны уехать. Или я перережу себе горло на ваших глазах.
Передние разбойники вынырнули из-за сопки, и поскакали к броду.
Ерофей поглядел на них, потом на старика. Кивнул.
– Пусть будет по-твоему, Сасыкбай.
– Мое настоящее имя Шакир, – ответил старик. – Я бы попросил передать последнее слово, да некому. Разве что Абдикену. И Серке. Жаль, что я с ним ругался.
Поглядел на татей, добавил:
– Краток был радости день.
Ерофей посмотрел на него, отвернулся, и погнал коня по тропке. Чуть помедлив, за ним последовали Атымтай и Беррен.
Заехав на верхушку холма, Ерофей оглянулся.
Неугомонный дед укрылся за кустами с топором за поясом. Взялся за валун, расшатывал, чтобы в нужный миг спустить вниз по дорожке. Словом, основательно приготовился задержать супостата.
Тати, меж тем, только вошли в воду.
Московит закашлялся. В боку кололо. Нога опухла. Конь захрипел, и помчался дальше.
Солнце стояло высоко. Невыносимая жара.
Глава 15. Накануне
Когда подъехали к аулу, Абдикен и другие старики навстречу вышли. Стояли за оградой с копьями в руках, вход сторожили.
– А где Сасыкбай? – спросил старейшина. – Серке сказал, он с вами.
Промолчал Ерофей. Головой покачал только.
– А этот ваш, мерген? – спросил тогда Абдикен. – Которому я табун обещал. Тоже?
Ерофей кивнул.
– Пусть души их попадут в рай, – пробормотал глава аула.
Сгорбился, побрел вглубь аула. Совсем согнули человека злые вести.
– За вами была погоня? – спросил Ултарак, другой старик. Вытянул шею, вглядывался в темную степь за спинами пришельцев.
– Была, – ответил Ерофей. – Да только Сасыкбай их задержал.
– Проезжайте, – сказал Ултарак. – Отдохните. Скоро все там будем, вслед за Сасыкбаем.
Заехали в аул. Ерофей пошел проведать лошадок.
Из полумрака навстречу вынырнула огромная фигура. Тауман обнял его, сломанные ребра сразу обожгли огнем.
– Ловко мы вас вытащили? – радостно спросил гигант. – Это все Серке с Заки придумали. Кокжал, небось, желчью подавился.
Он еще ничего не знал. Пришлось поведать.
Опустил Тауман голову. Закручинился.
– Эх, хорошие были люди. Пойду заколю в их память барашка, да напьюсь арахи.
– Скоро лиходеи будут, – предупредил Ерофей. – Много брюха не набивай.
Великан махнул ручищей. Скрылся за кибиткой.
Ерофей отправился дальше.
Сивка радостно фыркала при виде хозяина, а Каурка трясла головой и пряла ушами. Не переставая.
– Вестимо, милая, вестимо, – Ерофей потрепал лошадку по гриве. – Много народу поляжет вскорости.
Все в ауле так и ходили, как в воду опущенные.
Ерофей пошел отдохнуть. Только прилег в пустой кибитке Сасыкбая, как вошли люди. В полумраке не сразу разглядел сгорбленного Абдикена и широкоплечего Серке.
– Ну, как ты? – спросил Серке, наклонясь.
– Я-то сдюжу, – ответил Ерофей. – А вот Кармыс и Сасыкбай там остались.
– Знаю, – голос Серке чуть треснул. – Сказали уже.
– Опять из-за меня люди голову сложили. Ох, и тяжко сей груз тащить. Не могу уже.
И Ерофей отвернулся к хлипкой стенке кибитки.
Серке уселся рядом на кошму.
– Э, Ереке, брось причитать. Не ты виноват, а наша влюбленная парочка. Из-за них все завертелось. Да и я хорош. На ночь дозор не выставил.
– Нет, Серке. Надо было Кармыса силой утащить. Несмотря на кинжал. И Сасыкбая не оставлять.
– Ереке, они сами выбрали свой путь. Не нам судить. У нас другие заботы. Кокжал скоро придет. Навалится всем скопом. Что делать будем?
Промолчал Ерофей.
– Ереке, неужто Сасыкбай зря погиб? Надо спасти аул, – сказал Абдикен.
– Не знаю я. Видно, и впрямь наши пути здесь закончатся. Идите отсюда, дайте отдохнуть.
Подождали гости еще немного. Помолчали. Да и вышли, пес с ними.
Душно было в кибитке. В темноте звенели гнусы. Не спалось.
Ворочался Ерофей на жаркой кошме. Забылся чутким сном. Приснился ему давешний мальчишка, Жугермек. Бегал опять вокруг с шкатулкой в руках, хохотал, в руки не давался. А потом Сасыкбай приснился. Закинул окровавленный топор на плечо, смотрел молча.
Собаки залаяли, так Ерофей сразу проснулся. Поднялся, взял шкатулку Рузи, вышел из кибитки.
Ночь в степи. Мерцали звезды, дул прохладный ветерок.
Собаки умолкли. Чего там стряслось?
Похромал московит по аулу. Вроде тихо все. Нет еще лихих людей. И впрямь завтра разом навалятся.
Неподалеку от тына росло низкое деревце с густой листвой, рядом колодец вырыли.
Когда Ерофей мимо прошел, почудилось движение под деревцем. Пригляделся. Две тени замерли.
Достал кинжал, сказал:
– Выходите, зело борзо. И без шалостей.
Зашевелились тени, полезли из-под дерева.
– Свои, Ереке, – раздался голос Атымтая. – Не кричите.
Ох, верно. Молодежь неразлучная. Несчастные влюбленные. Подошли, встали перед Ерофеем.