Счастливые сестры Тосканы
Часть 4 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А ты еще лучше, – улыбаюсь я.
Дария, вместо того чтобы закончить наш детский ритуал привычной фразой «а ты лучшая из лучших», меняет тему разговора:
– Заседание клуба начнется не раньше семи, но ты нужна мне прямо сейчас. Срочно. – Сестра громко вздыхает. – Донни уехал в командировку, а я тут одна хоть разорвись. Учебный год только начался, но ты не поверишь, сколько Наталии задали на дом. А Мими должна завтра принести в класс кексы. Могла бы, вообще-то, и заранее предупредить, – Дария повышает голос, – так нет, эта красавица вспомнила только сейчас!
Бедняжка Мими! Я в семь лет тоже была забывчивая.
– Я как раз ставлю пиццу в духовку. Скоро буду у вас, не переживай.
– Супер!
Сестра уже готова закончить разговор, но тут я не выдерживаю:
– А мне сегодня пришло письмо. От тети Поппи.
– О господи! И чего она от тебя хочет?
Я опускаю лопатку в тесто, потом облизываю. Слава богу, мы не на видеосвязи.
– Хочет взять меня с собой в отпуск. – Мною овладевает какое-то странное чувство, я улыбаюсь и снова пробую тесто. – В Италию.
– Ого! Но ты не можешь поехать. Бабушка ни за что не позволит. Поппи придется взять с собой какую-нибудь другую племянницу. Кармеллу, например. Но определенно не Люси. – Дария смеется. – Представляю, каких дров наломает наша безбашенная кузина за границей!
Я облизываю лопатку и замечаю:
– Я давно уже совершеннолетняя. С какой стати мне спрашивать разрешения у бабушки?
Но Дарию этим не смутишь.
– Роза ненавидит Поппи, – продолжает она, – и ты это прекрасно знаешь.
– Но почему, Дар? Ведь Поппи – ее сестра.
– У нее есть на то причины. И мы должны уважать ее чувства.
– Я поговорю с бабушкой.
– Даже не думай!
– Дар, у меня появился шанс побывать в Италии. Я не хочу упускать его из-за каких-то бабушкиных заморочек.
– Заморочек? – Сестра повышает голос, а я собираюсь с духом, предчувствуя, что последует дальше. – Бабушка, может, и не идеальная, но она посвятила нам с тобой всю свою жизнь. Эмми, она заменила тебе мать.
Это козырная карта Дарии, она всегда меня обезоруживает. Мне становится тошно. Я вешаю трубку, потом затыкаю раковину, открываю кран и, поглаживая шрам под губой, жду, когда наберется вода. Я не могу поехать в Италию. Моя сестра только что это подтвердила. Если поеду, это будет предательством по отношению к женщине, которая меня вырастила. Поппи придется найти другую компаньонку, только это вряд ли у нее получится. Да и не захочет она никого искать. Бедная тетя Поппи: такая же одинокая, как и я сама… и еще она – тоже младшая дочь в семье.
Мне было семь лет, когда я впервые узнала, хотя и окольными путями, о фамильном проклятии Фонтана. В школе нам дали задание – составить свое генеалогическое древо. Я выбрала Фонтана – родственников со стороны матери. Учительница, сестра Реджина, изучая мою работу, сразу обратила внимание на то, чего я не замечала или, возможно, не хотела замечать.
– Надо же, какая любопытная закономерность. – Учительница нахмурилась. – Ни одна из младших дочерей в твоей семье не вышла замуж. Это очень странно.
Я поправила очки и стала разглядывать нарисованные фломастером ветки с листьями, на которых сама аккуратно написала имена своих предков. Я слышала, что Бланка Фонтана, сестра моего прадедушки, из-за которой родители Розы не смогли переехать в Америку, не обзавелась супругом. И я знала, что моя двоюродная бабушка Поппи никогда не была замужем. Старая дева – так это называется. Я провела пальцем по веткам и обнаружила, что двоюродные и троюродные сестры бабушки Аполлония, Сильвия, Эванджелина, Мартина и Ливия тоже не вышли замуж… А ведь и правда: все они были младшими дочерями в семье.
Мой взгляд скользил вниз, как опавший лист, и постепенно добрался до самой нижней ветви нашего генеалогического древа. У моих родителей – Джозефины Фонтана Луккези Антонелли и Леонардо Филиппо Антонелли – родились две дочери. И я, Эмилия Джозефина Фонтана Луккези Антонелли, была младшей.
Глава 5
Эмилия
Ябыстро иду в сторону Шестьдесят седьмой улицы, крепко сжимая обеими руками коробку с пирогом. Волна меланхолии схлынула, ее сменило радостное возбуждение. Я представляю, как мы с Дарией суетимся у нее на кухне и оживленно болтаем, расставляя закуски и напитки, которыми будем сегодня потчевать членов Клуба книголюбов. Переходя Бей-Ридж-авеню, очень осторожно, чтобы пирог не сдвинулся в коробке, я ступаю на проезжую часть. Скажу без лишней скромности: моя рizza di crema – настоящий шедевр.
«Хоть бы только Дарии понравилось!» – мысленно прошу я и в следующую секунду понимаю, что дело вовсе не в пироге: мне важно получить одобрение сестры.
Сигналит какая-то машина, я испуганно запрыгиваю на тротуар и, обернувшись, вижу блестящий черный фургон с трафаретом «Кузумано электрик» на боковой двери. Фургон притормаживает, опускается окно.
Маттео Кузумано приподнимает очки-авиаторы:
– Эй, красотка! Подвезти?
Я улыбаюсь своему самому лучшему и, пожалуй, единственному настоящему другу и прислоняюсь к фургону:
– А ты знаешь, как побаловать девушку: подъезжаешь, когда ей осталось пройти всего два квартала.
– Таким уж я уродился, – смеется Мэтт. – Запрыгивай! Давай выпьем по пивку.
– А тебе разве не надо кому-нибудь подключить электричество? Или провода закоротить?
Мэтт улыбается:
– Только что выполнил последнюю работу на сегодня. Сложнейшая была задача – замена лампочки в кухне миссис Фата.
– Вот это да! Надеюсь, справился? Не зря же ты получил лицензию электрика.
– Ну ты и язва!
Я забираюсь в кабину и, пока пристегиваю ремень безопасности, не забываю аккуратно придерживать коробку с пирогом. А потом спрашиваю:
– Ты хоть понимаешь, что миссис Фата втайне надеется на большее, чем замена лампочек?
– Меня любят женщины за шестьдесят, – говорит Мэтт.
И это похоже на правду. Маттео – поджарый и долговязый брюнет, у него чудесные кудри, правда, передние зубы немного длинноваты, но зато смех такой заразительный, что способен выжать улыбку даже из бабушки Розы – и этому есть свидетели.
Мэтт толкает меня в бок локтем и вздыхает:
– А вот с двадцатидевятилетними у меня проблемы.
Ну вот, опять он за свое. Я недовольно отворачиваюсь к окну и смотрю, как молодая мама катит по тротуару коляску. Мэтт старше меня на десять месяцев, но я всегда относилась к нему как к младшему брату. Мы вместе ходили в церковь Святого Афанасия в самый первый день в начальной школе. Это Мэтт в пятом классе расквасил нос хулигану Бонофильо за то, что он обозвал меня губошлепкой. Мэтт – тот самый башковитый пацан, который давал мне списывать домашку по химии в десятом классе. И это он – тот славный парень, который составил мне пару на выпускном, потом на свадьбе Дарии, а затем и на всех прочих мероприятиях, где девушке не принято появляться одной. Маттео Сильвано Кузумано – «мой парень» на все случаи жизни. Лучшего друга не пожелаешь. И я хочу, чтобы все так и оставалось.
– Если не трудно, высади меня у дома Дарии, хорошо?
– Значит, пивка не попьем?
– Сегодня собрание Клуба книголюбов, ты не забыл?
– Ну, тогда тем более стоит выпить: на трезвую голову там делать нечего.
Я искоса смотрю на Мэтта. Он всегда недолюбливал Дарию. А однажды даже назвал ее злобной сучкой, но я сразу поставила его на место. Никто не имеет права так говорить про мою сестру.
Фургон притормаживает напротив дома Дарии.
– Спасибо, что подвез.
– А когда эта тусовка закончится? Хочешь, я тебя встречу?
– Не стоит беспокоиться. – Я открываю дверь. – Пройдусь обратно пешком.
– Да какое там беспокойство, Эм. День нынче выдался тяжелый, и ты украсишь мой вечер.
Глаза Мэтта полны нежности, как у настоящего любовника. Меня даже передергивает – ненавижу эти неловкие моменты! – а они в последнее время возникают все чаще и чаще. Наши отношения с Кузумано перестали быть прежними в мае, после того как он расстался с Леей, которая была его девушкой целых восемь месяцев. С Мэттом всегда легче общаться, когда он с кем-то встречается. Но в прошлом месяце, когда мы были на свадьбе его лучшего друга, наша дружба достигла критической отметки. Помню, мы шли через парковку и давились от смеха, настолько забавно изображал «лунную походку» отец жениха. Мэтт взял меня за руку. Я рассмеялась еще громче, хлопнула его по плечу и сунула руку в карман. Обнимашки – это для нас нормально. Иногда я чмокаю его в щеку. Мы «даем друг другу пять» или стукаемся кулаками. Но мы не держимся за руки. Никогда. Я, очевидно, в тот момент ранила его, и мне от этого стало плохо. Однако никакого способа извиниться, без того чтобы обсудить этот момент или, хуже того, поговорить «о нас», не существовало. Поэтому я притворилась, будто ничего не случилось.
– Ты такой заботливый, Кузумано. Встречать меня не надо. Но все равно спасибо: я тронута. Правда.
Я выхожу из фургона напротив маленького домика на одну семью и машу Мэтту рукой. Этот дом постройки сороковых годов Дария с мужем купили после смерти ее свекра. Донни, который профессионально клал кирпичи и вообще до хрена всего знал о строительстве, все собирался обновить устаревший интерьер. С тех пор прошло уже два года, но, если не считать покраску стен в ванной и появление нового ковра в детской, внутренности дома все так же напоминают декорации «Я люблю Люси» – популярного телесериала 1950-х годов. «Это же крутое ретро, – утешаю я сестру. – Прикинь, как тебе повезло».
С заднего двора слышен звонкий смех. Сворачиваю за угол и оказываюсь у забора из сетки-рабицы. Мои племянницы занимаются гимнастикой во дворе размером чуть больше опрокинутой коробки от холодильника. Уже сейчас видно, насколько девочки разные. Сестры Наталия и Мими – старшая и младшая. Глядя на них, невольно вспомнишь историю про фамильное проклятие семейства Фонтана. Хотя лично я не верю во все эти старые сказки.
Девятилетняя Наталия безупречно выполняет колесо, с видом победительницы поднимает вверх руки, а потом откидывает с ангельского личика выбившуюся прядь блестящих каштановых волос. Сегодня моя сестра соорудила дочери французскую косичку и вплела в нее красную ленту. Бирюзовые легинсы обтягивают стройные крепкие ножки. На футболке надпись «Будущий президент», и это вполне может оказаться правдой.
– Вот так надо делать колесо, – говорит Наталия младшей сестре.
Да уж, эта девочка уверена в себе, и она прирожденный лидер: ни дать ни взять маленькая Хилари Клинтон.
Семилетняя Мими с восхищением смотрит на Наталию. Она, как обычно, слегка взъерошена. На худеньких плечиках болтается мятое платье из секонд-хенда. Длинные ноги все в зеленых пятнах от травы, а ногти не накрашены, в отличие от старшей сестры: у той они красные. Темные волосы Мими коротко подстрижены: Дария объяснила мне, что таким образом ей удалось сократить утренние пререкания на двадцать минут.
Мими первой замечает меня:
– Тетя Эм!
Она несется ко мне с вытянутыми вперед руками. Я ставлю коробку на газон, сажусь на корточки и принимаю племянницу в свои объятия.
– Привет, дорогая! – Я закрываю глаза и вдыхаю ее чудесный запах. – Как поживают мои любимые девочки? – Встав, я протягиваю руки к Наталии. – Отлично делаешь колесо, милая!
– Спасибо, – говорит Наталия, по-быстрому обнимает тетю и возвращается к своим занятиям.
Дария, вместо того чтобы закончить наш детский ритуал привычной фразой «а ты лучшая из лучших», меняет тему разговора:
– Заседание клуба начнется не раньше семи, но ты нужна мне прямо сейчас. Срочно. – Сестра громко вздыхает. – Донни уехал в командировку, а я тут одна хоть разорвись. Учебный год только начался, но ты не поверишь, сколько Наталии задали на дом. А Мими должна завтра принести в класс кексы. Могла бы, вообще-то, и заранее предупредить, – Дария повышает голос, – так нет, эта красавица вспомнила только сейчас!
Бедняжка Мими! Я в семь лет тоже была забывчивая.
– Я как раз ставлю пиццу в духовку. Скоро буду у вас, не переживай.
– Супер!
Сестра уже готова закончить разговор, но тут я не выдерживаю:
– А мне сегодня пришло письмо. От тети Поппи.
– О господи! И чего она от тебя хочет?
Я опускаю лопатку в тесто, потом облизываю. Слава богу, мы не на видеосвязи.
– Хочет взять меня с собой в отпуск. – Мною овладевает какое-то странное чувство, я улыбаюсь и снова пробую тесто. – В Италию.
– Ого! Но ты не можешь поехать. Бабушка ни за что не позволит. Поппи придется взять с собой какую-нибудь другую племянницу. Кармеллу, например. Но определенно не Люси. – Дария смеется. – Представляю, каких дров наломает наша безбашенная кузина за границей!
Я облизываю лопатку и замечаю:
– Я давно уже совершеннолетняя. С какой стати мне спрашивать разрешения у бабушки?
Но Дарию этим не смутишь.
– Роза ненавидит Поппи, – продолжает она, – и ты это прекрасно знаешь.
– Но почему, Дар? Ведь Поппи – ее сестра.
– У нее есть на то причины. И мы должны уважать ее чувства.
– Я поговорю с бабушкой.
– Даже не думай!
– Дар, у меня появился шанс побывать в Италии. Я не хочу упускать его из-за каких-то бабушкиных заморочек.
– Заморочек? – Сестра повышает голос, а я собираюсь с духом, предчувствуя, что последует дальше. – Бабушка, может, и не идеальная, но она посвятила нам с тобой всю свою жизнь. Эмми, она заменила тебе мать.
Это козырная карта Дарии, она всегда меня обезоруживает. Мне становится тошно. Я вешаю трубку, потом затыкаю раковину, открываю кран и, поглаживая шрам под губой, жду, когда наберется вода. Я не могу поехать в Италию. Моя сестра только что это подтвердила. Если поеду, это будет предательством по отношению к женщине, которая меня вырастила. Поппи придется найти другую компаньонку, только это вряд ли у нее получится. Да и не захочет она никого искать. Бедная тетя Поппи: такая же одинокая, как и я сама… и еще она – тоже младшая дочь в семье.
Мне было семь лет, когда я впервые узнала, хотя и окольными путями, о фамильном проклятии Фонтана. В школе нам дали задание – составить свое генеалогическое древо. Я выбрала Фонтана – родственников со стороны матери. Учительница, сестра Реджина, изучая мою работу, сразу обратила внимание на то, чего я не замечала или, возможно, не хотела замечать.
– Надо же, какая любопытная закономерность. – Учительница нахмурилась. – Ни одна из младших дочерей в твоей семье не вышла замуж. Это очень странно.
Я поправила очки и стала разглядывать нарисованные фломастером ветки с листьями, на которых сама аккуратно написала имена своих предков. Я слышала, что Бланка Фонтана, сестра моего прадедушки, из-за которой родители Розы не смогли переехать в Америку, не обзавелась супругом. И я знала, что моя двоюродная бабушка Поппи никогда не была замужем. Старая дева – так это называется. Я провела пальцем по веткам и обнаружила, что двоюродные и троюродные сестры бабушки Аполлония, Сильвия, Эванджелина, Мартина и Ливия тоже не вышли замуж… А ведь и правда: все они были младшими дочерями в семье.
Мой взгляд скользил вниз, как опавший лист, и постепенно добрался до самой нижней ветви нашего генеалогического древа. У моих родителей – Джозефины Фонтана Луккези Антонелли и Леонардо Филиппо Антонелли – родились две дочери. И я, Эмилия Джозефина Фонтана Луккези Антонелли, была младшей.
Глава 5
Эмилия
Ябыстро иду в сторону Шестьдесят седьмой улицы, крепко сжимая обеими руками коробку с пирогом. Волна меланхолии схлынула, ее сменило радостное возбуждение. Я представляю, как мы с Дарией суетимся у нее на кухне и оживленно болтаем, расставляя закуски и напитки, которыми будем сегодня потчевать членов Клуба книголюбов. Переходя Бей-Ридж-авеню, очень осторожно, чтобы пирог не сдвинулся в коробке, я ступаю на проезжую часть. Скажу без лишней скромности: моя рizza di crema – настоящий шедевр.
«Хоть бы только Дарии понравилось!» – мысленно прошу я и в следующую секунду понимаю, что дело вовсе не в пироге: мне важно получить одобрение сестры.
Сигналит какая-то машина, я испуганно запрыгиваю на тротуар и, обернувшись, вижу блестящий черный фургон с трафаретом «Кузумано электрик» на боковой двери. Фургон притормаживает, опускается окно.
Маттео Кузумано приподнимает очки-авиаторы:
– Эй, красотка! Подвезти?
Я улыбаюсь своему самому лучшему и, пожалуй, единственному настоящему другу и прислоняюсь к фургону:
– А ты знаешь, как побаловать девушку: подъезжаешь, когда ей осталось пройти всего два квартала.
– Таким уж я уродился, – смеется Мэтт. – Запрыгивай! Давай выпьем по пивку.
– А тебе разве не надо кому-нибудь подключить электричество? Или провода закоротить?
Мэтт улыбается:
– Только что выполнил последнюю работу на сегодня. Сложнейшая была задача – замена лампочки в кухне миссис Фата.
– Вот это да! Надеюсь, справился? Не зря же ты получил лицензию электрика.
– Ну ты и язва!
Я забираюсь в кабину и, пока пристегиваю ремень безопасности, не забываю аккуратно придерживать коробку с пирогом. А потом спрашиваю:
– Ты хоть понимаешь, что миссис Фата втайне надеется на большее, чем замена лампочек?
– Меня любят женщины за шестьдесят, – говорит Мэтт.
И это похоже на правду. Маттео – поджарый и долговязый брюнет, у него чудесные кудри, правда, передние зубы немного длинноваты, но зато смех такой заразительный, что способен выжать улыбку даже из бабушки Розы – и этому есть свидетели.
Мэтт толкает меня в бок локтем и вздыхает:
– А вот с двадцатидевятилетними у меня проблемы.
Ну вот, опять он за свое. Я недовольно отворачиваюсь к окну и смотрю, как молодая мама катит по тротуару коляску. Мэтт старше меня на десять месяцев, но я всегда относилась к нему как к младшему брату. Мы вместе ходили в церковь Святого Афанасия в самый первый день в начальной школе. Это Мэтт в пятом классе расквасил нос хулигану Бонофильо за то, что он обозвал меня губошлепкой. Мэтт – тот самый башковитый пацан, который давал мне списывать домашку по химии в десятом классе. И это он – тот славный парень, который составил мне пару на выпускном, потом на свадьбе Дарии, а затем и на всех прочих мероприятиях, где девушке не принято появляться одной. Маттео Сильвано Кузумано – «мой парень» на все случаи жизни. Лучшего друга не пожелаешь. И я хочу, чтобы все так и оставалось.
– Если не трудно, высади меня у дома Дарии, хорошо?
– Значит, пивка не попьем?
– Сегодня собрание Клуба книголюбов, ты не забыл?
– Ну, тогда тем более стоит выпить: на трезвую голову там делать нечего.
Я искоса смотрю на Мэтта. Он всегда недолюбливал Дарию. А однажды даже назвал ее злобной сучкой, но я сразу поставила его на место. Никто не имеет права так говорить про мою сестру.
Фургон притормаживает напротив дома Дарии.
– Спасибо, что подвез.
– А когда эта тусовка закончится? Хочешь, я тебя встречу?
– Не стоит беспокоиться. – Я открываю дверь. – Пройдусь обратно пешком.
– Да какое там беспокойство, Эм. День нынче выдался тяжелый, и ты украсишь мой вечер.
Глаза Мэтта полны нежности, как у настоящего любовника. Меня даже передергивает – ненавижу эти неловкие моменты! – а они в последнее время возникают все чаще и чаще. Наши отношения с Кузумано перестали быть прежними в мае, после того как он расстался с Леей, которая была его девушкой целых восемь месяцев. С Мэттом всегда легче общаться, когда он с кем-то встречается. Но в прошлом месяце, когда мы были на свадьбе его лучшего друга, наша дружба достигла критической отметки. Помню, мы шли через парковку и давились от смеха, настолько забавно изображал «лунную походку» отец жениха. Мэтт взял меня за руку. Я рассмеялась еще громче, хлопнула его по плечу и сунула руку в карман. Обнимашки – это для нас нормально. Иногда я чмокаю его в щеку. Мы «даем друг другу пять» или стукаемся кулаками. Но мы не держимся за руки. Никогда. Я, очевидно, в тот момент ранила его, и мне от этого стало плохо. Однако никакого способа извиниться, без того чтобы обсудить этот момент или, хуже того, поговорить «о нас», не существовало. Поэтому я притворилась, будто ничего не случилось.
– Ты такой заботливый, Кузумано. Встречать меня не надо. Но все равно спасибо: я тронута. Правда.
Я выхожу из фургона напротив маленького домика на одну семью и машу Мэтту рукой. Этот дом постройки сороковых годов Дария с мужем купили после смерти ее свекра. Донни, который профессионально клал кирпичи и вообще до хрена всего знал о строительстве, все собирался обновить устаревший интерьер. С тех пор прошло уже два года, но, если не считать покраску стен в ванной и появление нового ковра в детской, внутренности дома все так же напоминают декорации «Я люблю Люси» – популярного телесериала 1950-х годов. «Это же крутое ретро, – утешаю я сестру. – Прикинь, как тебе повезло».
С заднего двора слышен звонкий смех. Сворачиваю за угол и оказываюсь у забора из сетки-рабицы. Мои племянницы занимаются гимнастикой во дворе размером чуть больше опрокинутой коробки от холодильника. Уже сейчас видно, насколько девочки разные. Сестры Наталия и Мими – старшая и младшая. Глядя на них, невольно вспомнишь историю про фамильное проклятие семейства Фонтана. Хотя лично я не верю во все эти старые сказки.
Девятилетняя Наталия безупречно выполняет колесо, с видом победительницы поднимает вверх руки, а потом откидывает с ангельского личика выбившуюся прядь блестящих каштановых волос. Сегодня моя сестра соорудила дочери французскую косичку и вплела в нее красную ленту. Бирюзовые легинсы обтягивают стройные крепкие ножки. На футболке надпись «Будущий президент», и это вполне может оказаться правдой.
– Вот так надо делать колесо, – говорит Наталия младшей сестре.
Да уж, эта девочка уверена в себе, и она прирожденный лидер: ни дать ни взять маленькая Хилари Клинтон.
Семилетняя Мими с восхищением смотрит на Наталию. Она, как обычно, слегка взъерошена. На худеньких плечиках болтается мятое платье из секонд-хенда. Длинные ноги все в зеленых пятнах от травы, а ногти не накрашены, в отличие от старшей сестры: у той они красные. Темные волосы Мими коротко подстрижены: Дария объяснила мне, что таким образом ей удалось сократить утренние пререкания на двадцать минут.
Мими первой замечает меня:
– Тетя Эм!
Она несется ко мне с вытянутыми вперед руками. Я ставлю коробку на газон, сажусь на корточки и принимаю племянницу в свои объятия.
– Привет, дорогая! – Я закрываю глаза и вдыхаю ее чудесный запах. – Как поживают мои любимые девочки? – Встав, я протягиваю руки к Наталии. – Отлично делаешь колесо, милая!
– Спасибо, – говорит Наталия, по-быстрому обнимает тетю и возвращается к своим занятиям.