Саван вечности
Часть 52 из 80 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Капитан почесал голову через спутанные пряди седых волос и поправил кепи.
— Как скажете. В старых морских историях говорится, что это запустение доходит до края мира.
— Маловероятно, — сказал Зиммер. — Уверен, это всего лишь необжитой участок побережья с медленными течениями и непредсказуемыми ветрами. Мы пройдем мимо.
Погода была благоприятная, и три корабля не упускали берег из виду, но вода приобрела коричневый оттенок. Жара усиливалась, солнце пекло день за днем, а бриз был едва ли сильнее дыхания умирающего.
— Я привык полагаться на свои заметки, — сказал капитан Бен, — но течения и созвездия изменились.
— Вы можете изучить мир заново. — Верна не теряла оптимизма и ждала знакомства с содержимым великого архива Твердыни. — Считайте себя исследователем, капитан. Каждый день мы открываем что-то новое.
— Да, действительно. Это очень вдохновляет, — безучастно сказал он, затем свернул карту и поднял с пола остальные рулоны.
* * *
Лошадям не нравилось ограниченное пространство трюма. После нескольких дней плавания многие захворали, были ослабленными и беспокойными, но двое ученых Твердыни настаивали, что бухта Ренда уже недалеко.
— Должно быть, мы уже рядом, — сказал Оливер, с прищуром глядя на далекий берег. — Я не знаю течений, но наше путешествие на север было не дольше этого, а плыли мы на очень маленьком судне.
— Я узнаю́ этот рельеф, — добавила Перетта. — Думаю, до бухты остался день пути.
На следующее утро все вокруг окутала густая пелена тумана. Прохлада тумана была желанной после нескольких дней иссушающей жары. Все три капитана свернули паруса, потому что впереди ничего нельзя было разглядеть. Туман подчеркивал тишину, отчего плеск волн и скрип дерева корпусов и мачт казался громче.
Верна вышла на палубу, закутавшись в облачение сестры Света. Ощутив кожей влажное прикосновение воздуха, она закуталась плотнее и вгляделась в белую мглу. Высоко над головой послышался крик впередсмотрящего:
— Эй, там! Впереди мелкое судно! Лодка! — Его слова пронеслись над водной гладью, и дозорные на других кораблях подхватили крик.
— Это не какое-то там мелкое судно! — ответил голос из тумана. — Это «Дейзи», прекрасная рыбацкая лодка из бухты Ренда.
Оливер и Перетта, которые стояли рядом с аббатисой, замахали, но туман был слишком густым, чтобы кто-нибудь мог их увидеть.
— Это рыбак, который довез нас до Серримунди, — сказал Оливер.
— Кеннет! — крикнула Перетта. — Мы вернулись с парусниками и экспедиционным отрядом.
— Это двое моих друзей издалека? — засмеялся рыбак.
«Дейзи» подплыла ближе, и в тумане возник ее неясный силуэт. Верна вгляделась поверх перил и увидела крепкую рыбацкую лодку средних размеров и мужчину на носу судна. Кажется, он был один на борту.
Солдаты Зиммера столпились на палубах всех трех кораблей, но Кеннет не выглядел испуганным. Он стоял, уперев руки в бедра, его распахнутая рубашка обнажала грудь, несмотря на прохладное туманное утро. Мужчина со смехом задрал бородатый подбородок.
— Я думал, я единственный, кто плавает так далеко на север. Эти воды обычно безлюдны, а старые сказки говорят, что это конец мира. К счастью, Оливер и Перетта доказали мне обратное.
— Нам тоже сказали, что это край света, но с противоположной стороны! — выкрикнула аббатиса Верна. — Хорошо, что края могут встретиться.
Все три парусника встали на якорь, а Кеннет пришвартовал «Дейзи» к флагману и поднялся на борт, чтобы встретиться с генералом Зиммером и капитаном Миллсом. Впрочем, больше он ждал встречи с двумя юными учеными Твердыни.
Завидев взбирающегося на борт Кеннета, Перетта горделиво повернулась к капитану и фыркнула:
— Я же говорила, что мы уже близко. Бухта Ренда находится чуть дальше по побережью.
— Ну, не так уж и близко, — поправил ее Кеннет. — Я два дня плыл под парусами на север. Я ловлю здесь лучшую рыбу, потому что рядом нет других рыбаков.
— Надеюсь, вы не против продать свой улов, потому что мои люди устали есть копченую говядину и соленую баранину, — сказал генерал Зиммер.
Глаза Кеннета загорелись.
— Копченая говядина и соленая баранина? Я с радостью обменяю свой улов на такую экзотическую еду.
Они удивленно переглянулись, затем разразились смехом. Сделка состоялась.
Когда туман рассеялся, Кеннет сошел на «Дейзи» и повел их в обход небольшого участка коварных рифов. К сумеркам следующего дня они торжественно прибыли в бухту Ренда. Три больших корабля встали на якорь у входа в гавань, имевшую форму полумесяца.
Кеннет взял на борт несколько человек и доставил на берег, в то время как д'харианские солдаты спустили шлюпки, вмещавшие по дюжине пассажиров, и погребли к берегу, где принялись за утомительную задачу строительства плотов для переправки лошадей.
Верна и генерал Зиммер отправились на берег вместе с Оливером и Переттой на борту «Дейзи», которая направилась прямиком в гавань. Там они планировали распространить известия и собрать горожан. Глава поселения Таддеус был поражен, увидев три огромных корабля в устье бухты. Он встретил «Дейзи» на пристани.
Оливер приветствовал его с улыбкой облегчения.
— Мы вернулись и привели подкрепление. Они помогут отразить атаку, если налетчики снова заявятся.
Сойдя на причал, генерал посмотрел на недостроенные башни по обеим сторонам от устья гавани, затем повернулся к низким каменным стенам, которые селяне возвели прямо над скалистым пляжем.
— Вижу, вы уже начали подготовку.
— Мы возводим укрепления против норукайцев, — сказал Таддеус, — но это трудная работа. Наши люди измотаны восстановлением домов, которые сгорели во время последнего набега. — Он с прищуром посмотрел на три корабля, стоявших на якоре недалеко от бухты. Верна проследила за его взглядом, но ее слепило низкое солнце, и она видела только силуэты. Таддеус облегченно вздохнул. — Когда я увидел ваши корабли, то подумал, что снова приплыли норукайцы. Мы не привыкли к большим судам, которые не представляют угрозы.
— О, мы представляем угрозу, — сказал Зиммер и поскреб темную щетину на подбородке. — Но только для врагов. — Он скептически посмотрел на сторожевые башни и стены. — Мне кажется, мы могли бы дать советы и обеспечить вас квалифицированной рабочей силой. Мои люди — солдаты д'харианской армии, они поклялись оберегать магистра Рала от всех врагов, а также защищать свой народ.
— Магистр Рал считает своим народом даже тех, кто живет столь далеко на юге, — добавила Верна.
Когда первая шлюпка причалила, а группа солдат с облегчением ступила на сушу, Зиммер обратился к кормчему, который собирался развернуться и отплыть за следующей группой пассажиров.
— Пусть капитан Норкросс прибудет следующим рейсом. У меня есть для него задание.
Кормчий и два гребца не стали отдыхать, развернули лодку и погребли к стоявшим на якоре кораблям. Зиммер скрестил руки на закованной в доспехи груди, идя вслед за Таддеусом в поселение.
— Мы отправимся вверх по реке и вглубь материка, в Твердыню. — Его встревожили невзрачные каменные баррикады и недостроенные сторожевые башни. — Но еще мне поручено защищать людей от врагов. А эти норукайцы похожи на врагов, о которых предупреждал магистр Рал.
Глава поселения резко вдохнул, будто ему не хватало воздуха, чтобы выразить свою благодарность.
— Если вы оставите здесь часть своих солдат, чтобы помочь нам выстроить грамотную оборону против работорговцев, мы окажемся перед вами в вечном долгу.
— В долгу не у нас, а у магистра Рала, — поправила Верна.
— И вы можете выплатить долг, помогая укрепить дело свободы во всем мире, — добавил Зиммер.
— Такую цену мы с радостью заплатим, — сказал Таддеус. — Мы сделаем все возможное, чтобы помочь вам.
Глава 52
Отмывшись от крови, Никки отправилась в студию повелителя плоти проведать Натана. Андре, восхищенный своей работой, пригласил ее внутрь. Он возбужденно вышагивал вдоль стола, на котором провел магическую операцию. Стройный и привлекательный Натан лежал на плоской поверхности. Его лицо разгладилось, кожа была бледна, а длинные руки лежали вдоль тела. Глаза волшебника были закрыты, белые волосы растрепаны, а шея и волосы ниже ушей измазаны засохшей кровью. Никки не могла определить, чья это кровь: Натана, убитых животных арены или Айвена. На его широкой груди было еще больше спекшейся крови, которая не скрывала червеобразную линию, вившуюся от основания его горла до центра груди.
— Выглядит как давно заживший шрам, — сказала она, — но операция сделана этой ночью. Мощное исцеляющее заклинание?
Андре просиял.
— Гораздо больше, колдунья. Как уже говорил, я мастер повеления плотью. Я сформировал кожу, переделал внутренности и даровал ему сердце волшебника. Новое сердце. Уверен, Айвен не возражал бы…
— Но примет ли тело Натана чужое сердце? — Никки была уверена, что жестокий главный укротитель не был бы первоочередным выбором Натана.
— Это зависит от его хань, — ответил Андре. — Я создал полную карту дара всего его тела и сам смог ощутить нити дара. Я заново соединил их, используя сердце Айвена. Теоретически, его дар будет восстановлен, когда он очнется. Сердце снова будет биться, и Натан вновь станет настоящим волшебником. — Повелитель плоти с ухмылкой прикоснулся к широкой обнаженной груди Натана, осторожно и привычно поглаживая линию шрама. — Это одна из моих величайших работ, может быть, даже лучше боевых медведей или двухголового воина. — Он потер ладони. — Это большое достижение! — Пока Никки оценивала его холодным взглядом, Андре принял задумчивый, отстраненный вид. — Но не лучше моих воинов Иксакс. О, нет! Эти трое особенные! Жаль, что их так и не использовали.
Никки не знала, о чем говорит эксцентричный повелитель плоти.
— Когда мы узнаем, сработало ли это?
— Мой дорогой друг пережил довольно травмирующий опыт. — Андре криво усмехнулся. — Конечно, не такой травмирующий, как Айвен, но он сейчас находится в глубоком восстанавливающем сне. Хань должен свернуться и развернуться, накопиться внутри него, соединить нити и вновь обрести себя. А Натан должен ощутить свое новое сердце.
Никки не отрывала взгляда от тела старого волшебника. Она думала остаться здесь охранять его и убедиться, что Андре не проводит извращенных экспериментов просто потому, что может. Ей подумалось, что Бэннон тоже наверняка охотно сидел бы здесь день и ночь, опираясь на свой меч, но Никки уже давно не видела парня. Она все больше тревожилась и недоумевала, чем занят Бэннон, поэтому твердо решила отыскать Амоса и расспросить, где их юный спутник.
— Что с телом главного укротителя? — спросила она.
Повелитель плоти задрал подбородок. Косичка на его густой бороде частично расплелись, но он даже не заметил.
— После того как я извлек его сердце, оболочка стала бесполезна. Обычно павшему члену палаты волшебников устраивают роскошные похороны, но я принял более подходящее решение во имя моего друга. — Его губы скривились в улыбке. — Я приказал разрубить тело и скормить оставшимся в клетках животным арены. Удачная идея, ммм?
Никки хмыкнула, однако не стала возражать.
— Да, вполне.
Грудь Натана вздымалась и опускалась от едва заметного дыхания. Никки смотрела на него, волнуясь за этого человека, волшебника… за своего друга. Она снова спросила:
— Как долго он будет спать?
— Пока не исцелится. — Казалось, для Андре ответ был очевиден.
— И сколько времени это займет?
Повелитель плоти пожал плечами: