Самый темный соблазн
Часть 53 из 79 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Да, пожалуйста, да.
Парис вошёл в неё одним пальцем, затем прибавил второй и третий, вводя их как можно глубже.
– Парис... Я... О, да, да!
– Моя девочка. – Она пропитала влагой его ладонь, и ему так нравилось ощущать её шелковистую, горячую сущность, так идеально ему подходящую. – Когда ты ласкала меня ртом, мне хотелось зарыться лицом между твоих ног. Я всё ещё грежу этим. И в следующий раз непременно осуществлю свою мечту, чтобы ощутить, как этот нектар будет обволакивать моё горло.
– Парис... Я сейчас... Я уже так близко. – Сиенна зажмурилась, от чего длинные ресницы слились вместе. – Отпусти мои руки. Я хочу прикасаться к тебе. Мне это нужно.
– Ты считаешь, что те лёгкие удары, которыми ты меня наградила, не были прелюдией? И, чёрт возьми, детка, я уже так давно из-за тебя твёрд.
– Да?
– О, да. Ты всё ещё злишься на меня?
– Да, но не останавливайся.
– Не остановлюсь. Я должен дать тебе чего-то большее. – Парис вынул пальцы из её лона как раз перед тем, как Сиенна должна была достигнуть кульминации, и девушка всхлипнула от отчаяния. – Должен дать тебе чего-то лучшее.
Дыхание Сиенны участилось, вдохи и выдохи посоревновались бы со скоростью и мощью урагана. Её желание было неистовым... но не таким мощным, как испытывал Парис. Он был опьянён её страстью, голова кружилась, вены гудели огнём.
Парис расстегнул молнию на её штанах, но даже не позаботился о том, чтобы спустить их полностью. Ему было не до этого. Воин пытался освободиться от собственных.
Он не стал и свои полностью стягивать, и как только его член оказался на свободе, Парис устроился между ног Сиенны и приставил головку к входу.
Сиенна не могла достаточно широко развести ноги, ей не позволяли болтающиеся на лодыжках штаны, поэтому воину пришлось приложить определённые усилия, чтобы войти в неё. Но когда он проник внутрь, то буквально ощутил смысл этого слова, настолько крепко обхватила его Сиенна, сжимая сильнее кулака.
Сиенна вскрикнула от ощущения этого соития, и Парису понравился этот звук.
Парис нарочито медленно погружался в неё снова и снова, каждым движением задевая клитор. Сиенна утратила способность говорить.
Она отрывисто и часто дышала, затерявшись во всепоглощающей страсти. И в сексе. Чёрт, и в Парисе. Его яйца напрягались всё больше и больше, скользя по её бёдрам.
Сиенна попыталась освободить руки – так по-детски, неужели он не отпустит её? – но хватка Париса оставалась по-прежнему крепкой. Её соски при каждом толчке потирались о его грудь, это трение разжигало все виды пламени: удовольствие, похоть, неистовую потребность, удовлетворение. Свободной рукой Парис обхватил её подбородок.
– Посмотри на меня. – Он замедлил толчки.
Прошло какое-то время, но, в конечном счете, она повиновалась. Её орехового цвета глаза мерцали лихорадочным блеском, зрачки были расфокусированными.
– Ты не оставишь меня. Слышишь? Не оставишь. Ты принадлежишь мне.
– Я... – Сиенна снова вскрикнула, внутренние стенки её влагалища сжались, пытаясь задержать Париса внутри. Она приподняла бёдра... ещё выше... и ещё, невзирая на вес воина, она пыталась заставить его войти как можно глубже.
Демон Разврата кричал от удивительного удовольствия.
И Парис кончил. Оргазм пробежал электрическим разрядом по его позвоночнику, растекаясь жидким пламенем от яичек по члену, и воин излил своё семя в неё. Он кончал снова и снова, настолько мощно, что перед глазами замерцали звёзды.
И когда абсолютно опустошённый Парис открыл глаза, то увидел распростёртую под собой Сиенну, на которую он рухнул и, вероятно, даже чуть придавил к матрасу. Воин скатился с неё, но из-за того, что они по-прежнему были соединены, он увлёк за собой и Сиенну, которая уютно устроила голову между его шеей и плечом.
Наступила долгая тишина, в течение которой пара восстанавливала дыхание и замедляла сердцебиения, но в это время Парис осознал, что у него никогда не было такого секса и никогда не будет. Чёрт, да он и не стремился к этому.
– Раньше я никогда не была вспыльчивой, – тихонько пробормотала Сиенна.
Парис гладил её вверх и вниз по позвоночнику.
– Что ж, теперь ты такая. Могу это подтвердить.
Сиенна играючи прикусила его ключицу. Парис ожидал, что Разврат тут же отреагирует, но демон, похоже, уснул.
– Нам не стоило этого делать.
– Я хотел тебя успокоить, и мне это удалось. Миссия выполнена.
Сиенна снова прикусила его ключицу.
– Я говорила о том, что мы не должны были заниматься сексом в ярости.
– Ничего не мог с собой поделать. В гневе ты прекрасна, – ответил воин.
– Так и есть. Есть ли хоть что-нибудь, в чём ты меня не превосходишь? А то я начинаю немного комплексовать.
– Если выяснишь, потренируешь меня, чтобы исправить это?
– Так много, что ты потеряешь к себе уважение.
Парис рассмеялся. Он просто ничего не мог с собой поделать. Он был... счастлив. Сиенна поддразнивала его, словно они друзья. Они и были друзьями.
– Я не собирался спать с богиней, – сказал воин. – Клянусь. Я никогда не пересплю с этой женщиной.
Сиенна поцеловала его в местечко над сердцем.
– Не делай этого. Не обещай ничего подобного. Потому что, хоть я и ревнива и, да, легко впадаю в безудержную ярость, я бы предпочла, чтобы ты спал с тысячей женщин, подобных богине, чем ослаб и умер.
Его грудь напряглась. Парис осторожно вышел из её нежного, сладостного тела, и они оба застонали, ощутив потерю. Воин раздел Сиенну, разделся сам, затем положил пистолет на тумбочку рядом с кроватью, а клинок спрятал под подушку. Позаботившись о безопасности, он обнял девушку и привлёк к себе, сначала невинно поцеловав её соски.
– Нам стоит это обсудить. И выяснить причину твоего расстройства, потому что я знаю, что дело тут совсем не в богине, – сказал Парис. – Но всё это через несколько минут. Сейчас же мне хочется кое о чём тебе рассказать, а затем хочу, чтобы ты кое-что рассказала о себе. Я хочу получше тебя узнать. – Во всех смыслах.
Они не встанут с кровати, пока он не разберётся во всём, и только так.
– Лааадно.
– Сьюзан Дилл, – начал Парис. – Я заботился о ней. Хотел, чтобы у нас с ней всё получилось, но я слабел. В конце концов, я сдал и переспал с другой. Я чувствовал себя жалким. Сьюзан обо всём узнала, и с тех пор всё стало только хуже. Я не хочу, чтобы история повторилась с тобой.
– Что делает меня такой особенной? – прошептала Сиенна. – Я имею в виду, как ты смог быть со мной больше одного раза?
– Я и сам задавался этим вопросом, и думаю все, потому что моё желание превзошло демона.
– Это... О, Парис. Я никогда не слышала ничего прекраснее.
– Хорошо. Теперь твоя очередь для исповеди. Начинай рассказ.
Глава 38
– Я, ну... э-э, – начала Сиенна.
– Давай же, детка. – Парис запустил пальцы в её волосы. – Упусти из виду мою ужасную личность и отталкивающую внешность, и сделай уступку. Подскажи, как добиться твоего расположения.
Сиенна фыркнула.
– Я бы поспорила по части отталкивающей внешности.
– Но не об ужасной личности? Чёрт, детка, ты ранила меня в самое сердце.
Очередное фырканье быстро переросло в звонкий смех.
– Тут ты мою глупость не переплюнешь. Однажды я попыталась скрыть веснушки с помощью спрея-автозагара, и всё закончилось тем, что я стала похожа на больную морковку.
– Я обожаю, твои веснушки и в своей любимой фантазии облизываю их все до единой. Только не останавливайся. Я хочу знать ещё твои секреты. – Он отчаянно жаждал этого.
Повисла тяжёлая пауза, а затем, когда Сиенна снова заговорила, вся игривость пропала.
– Парень, за которого я собиралась выйти замуж... В общем, я ждала от него ребёнка, но на середине срока... – Сиенна задрожала всем телом. – Я потеряла её. Мою малышку. Я сломалась. Жених меня бросил. Я перешла в другое подразделение Ловцов.
– Сиенна, детка, мне так жаль.
Слёзы наполнили её глаза, но быстро исчезли.
– Я пришла в себя.
Никто никогда полностью не восстанавливался после такой потери.
– Я никогда не позволяю себе думать о ней. Наверное, это болезненно, но...
– Но именно так ты выжила. Как её звали? – Парис знал, что она дала маленькой девочке имя.
Ещё одна пауза, а затем нерешительное:
– Ребекка Скай.
Парис вспомнил, как однажды Сиенна спросила его о детях. Наверное, она хотела ребёнка? Скорее всего. Потеря оставила в ней глубокую рану, которая никогда полностью не зарастёт. Парис знал о таких потерях.