Самая темная страсть

Но затем Аэрон вышел из ванны, и ее затопила волна разочарования.

Он обмотал полотенце вокруг талии, еще одно болталось на шее.

Слишком поздно.

Дважды аррр!

— Ты принял душ так поспешно.

Ты точно пропустил пятно, — сказала она.

Он даже не взглянул на нее, зато внимательно смотрел на комод, что был перед ним.

— Нет.

Не пропустил.

Ох.

— Теперь твоя очередь, — сказал он, положив футболку на самый верх шкафа.

Вторым полотенцем он просушил свои короткие волосы.

Она уже говорила, что он великолепен? Ей следовало бы сказать потрясающ.

— Моя роба очищает меня.

Он тоже заметил каким задыхающимся был ее голос?

Он хмурился, но все еще не поворачивался к ней лицом.

— Даже твои волосы?

— Да.

Её руки дрожали, когда она натягивала капюшон на голову, подождала немного пока идет магическое преображене, затем откинула его обратно.

Когда материал упал, она пригладила рукой свои теперь шелковистые и мягкие локоны.

— Видишь? Всю меня.

Наконец он посмотрел на нее, его взгляд скользнул по её телу, задерживаясь в определенных местах, будоража её кровь, оставляя на коже ощущения покалывания.

Когда их глаза встретились, его зрачки вновь расширились, черное бросило тень на фиалковое.

Серьезно, что она такое сделала, чтобы вызвать его гнев?

— Да, так и сеть, — прорычал он.

Он повернулся на пятках и вошел в шкаф, скрывшись из виду.

Полотенце взлетело вверх и приземлилось в кучу на полу.

Он снова обнажен, подумала она, позабыв о его прежней злости.

Это твой шанс.

Улыбаясь, Оливия двинулась вперед.

Ей удалось сделать два шага прежде, чем она упала и приземлилась на колени… проделав остаток пути на животе, воздух свистом выравался из её легких.

— Что ты делаешь?

Она взглянула вверх.

В дверях шкафа стоял Аэрон, одетый в черную футболку и пару джинс.

Он также надел ботинки, и вполне вероятно на всем его мускулистом теле было закреплено оружие.

Его глаза сузились, губы сжались в хмурую, тонкую линию.

Снова неудача.


Она тяжело вздохнула, уныние затопило е.

— На самом деле, неважно, — сказал он, явно ожидая от неё ответа.

— Настало время двинутся в путь.

Сейчас?

— Ты не можешь оставить меня в городе, — выпалила она.

— Ты нуждаешься во мне.

Он на мгновение фыркнул.

— Едва ли.

Мне никто не нужен.

О, действительно?

— Кто-то будет послан для выполнения задания, которое я не в силах выполнить, припоминаешь? Ты не сможешь почувствовать другого ангелы, также как не смог ощутить Лисандра, когда он посещал меня.

Аэрон скрестил руки на своей массивной, внушительной груди, наглядная картина мужского упрямства.

— Я чувствовал тебя, не так ли?

Да, так оно и есть, но она всё ещё не представляла, как ему это удалось.

— Прекрасно, но как я сказала, ты не смог ощутить присутствие Лисандра.

Я, по крайней мере, могу видеть ангелов.

Я могу предупредить о следующих покушениях.

Не то, чтобы они придут в течение следующих четырнадцати дней… стоп… у них есть только одиннадцать дней, ведь три дня уже прошло… но он не должен об этом знать.

Он повёл своей челюстью влево и право, разрушая течение образа татуировки на лице.

— Ты сказала, что голодна.

Давай поищем чем можно перекусить.

Вновь сменил тему разговора.

На сей раз, она ненавидела эту его привычку, но всё же позволила скользнуть, чувствуя, дальнейшие аргументы были бесполезны.

Кроме того, она была голодна.

Она поползла на коленях, затем попыталась встать на ноги.

Один шаг, второй…

третий…

Вскоре она стояла напротив Аэрона, улыбаясь своему успеху.

— Что это было? — спросил он.

— Ходьба.

— Так долго, я успел постареть на пятьдесят лет.

Она подняла подбородок, сохраняя гордое выражение лица.

— Ну и что, я же не упала.

Он покачал головой… в раздражение?… и взял её за руку.

— Пошли, ангел.

— Падший, — автоматически поправила она.

Ощущение его пальцев, переплетающихся с ее, таких теплых и сильных, заставляло ее дрожать.

Чувство, которое ей не разрешалось испытывать.