Самая темная страсть
Часть 141 из 188 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Нет, — прошептала она так печально, что ему захотелось заплакать.
Ее печаль могла бы состязаться с печалью Камео, хранительницы Печали.
У меня никого нет.
— Нет отца?
— Мой отец умер.
Она улеглась на койку, изучая в потолок.
— Кое-кто был когда-то давно, очень давно.
Правда? Черт, демон! Помогай мне.
— Нет матери?
— Моя мать ненавидит меня.
Он бы хотел принять ее слова за истинную правду.
— Есть кто-нибудь, кто захотел бы видеть тебя…
счастливой?
Пожалуйста, догадайся, что я имею ввиду "несчастной".
Вместо ответа она повернулась на бок, отворачиваясь от него.
Если я расскажу тебе обо всем, что ты хочешь узнать, ты оставишь меня в покое? Я больше не собираюсь с тобой торговаться, Гидеон.
Если я сделаю это, а ты не оставишь меня…
Он не хотел оставлять ее.
Теперь ещё сильнее, чем раньше он хотел остаться.
Но ему необходимо было узнать ответ.
Возможно, это поможет ему собрать все части этой головоломки.
— Нет.
Если ты скажешь, то я останусь.
Пауза.
А потом:
— Я солгала тебе, когда сказала, что не узнаю тебя.
Я знала, знала с самого начала.
Расстаться — значит умереть, — прохрипела она.
Эти слова однажды ты говорил своей…
жене.
Глава 23
Аэрон стоял на балконе, примыкающем к его комнате, сжимая перила, вглядываясь в темно-синее небо.
Самый трудный выбор, который когда-либо ему приходилось делать, выбрать между жизнью Легион и Оливией.
Если он выберет Оливию, он отчаянно этого хотел… всё ещё хотел… Легион будет навсегда потеряна.
Его друзьям будет угрожать опасность.
От самого Люцифера, не меньше.
Выбрав Легион, он спасет ее и своих друзей, а Оливия сможет вернуться домой, целой и невредимой.
Как он того и хотел.
А теперь готов был выть от тоски, протестуя.
Как Гнев выл, протестуя.
Сохрани ее.
Умоляю.
Она нужна нам.
Прекрати это.
Не слушай.
Сопротивляйся себе.
Неужели Легион натворила такое, он хотел бы встряхнуть ее.
Ситуация в которую она его поставила…
то что он должен был сделать…
с ней, а Оливия…
Его ногти удлинились и впивались в ладони, зазвенел покореженный металл.
Что может быть хуже? То, чего он он не должен был больше делать с Оливией.
Больше нет.
Никаких занятий любовью.
Или как там это называется.
Заниматься любовью.
Он хотел бы, чтобы это было именно любовью, как ни старался он сопротивляться, в конце концов, его тело знало лучше.
Произошедшее с Оливией было правильным.
Идеальным.
Но теперь, он не мог удержать ее.
Даже если вопрос отправки ее домой не был вопросом-жизни-и-смерти, ни одна женщина не осталась бы с ним, зная, что скоро он собирается переспать с другой.
А он собирается.
Желчь обожгла его горло.
Он не допустит, чтобы Легион пострадала.
Он не допустит, что Люцифер разрушил их мир.
Со временем, Оливия будет благодарна мне.
Это он говорил себе, пытаясь хоть немного утешить себя.
Если она останется здесь, она станет смертной.
Она состарится и умрет, а он будет вынужден беспомощно наблюдать это.
Такая перспектива всегда страшила его.
Перспектива ужасала его, ещё и потому, что он не мог ничего сделать, чтобы провести больше времени с ней.
Не могу потерять ее.
Ее печаль могла бы состязаться с печалью Камео, хранительницы Печали.
У меня никого нет.
— Нет отца?
— Мой отец умер.
Она улеглась на койку, изучая в потолок.
— Кое-кто был когда-то давно, очень давно.
Правда? Черт, демон! Помогай мне.
— Нет матери?
— Моя мать ненавидит меня.
Он бы хотел принять ее слова за истинную правду.
— Есть кто-нибудь, кто захотел бы видеть тебя…
счастливой?
Пожалуйста, догадайся, что я имею ввиду "несчастной".
Вместо ответа она повернулась на бок, отворачиваясь от него.
Если я расскажу тебе обо всем, что ты хочешь узнать, ты оставишь меня в покое? Я больше не собираюсь с тобой торговаться, Гидеон.
Если я сделаю это, а ты не оставишь меня…
Он не хотел оставлять ее.
Теперь ещё сильнее, чем раньше он хотел остаться.
Но ему необходимо было узнать ответ.
Возможно, это поможет ему собрать все части этой головоломки.
— Нет.
Если ты скажешь, то я останусь.
Пауза.
А потом:
— Я солгала тебе, когда сказала, что не узнаю тебя.
Я знала, знала с самого начала.
Расстаться — значит умереть, — прохрипела она.
Эти слова однажды ты говорил своей…
жене.
Глава 23
Аэрон стоял на балконе, примыкающем к его комнате, сжимая перила, вглядываясь в темно-синее небо.
Самый трудный выбор, который когда-либо ему приходилось делать, выбрать между жизнью Легион и Оливией.
Если он выберет Оливию, он отчаянно этого хотел… всё ещё хотел… Легион будет навсегда потеряна.
Его друзьям будет угрожать опасность.
От самого Люцифера, не меньше.
Выбрав Легион, он спасет ее и своих друзей, а Оливия сможет вернуться домой, целой и невредимой.
Как он того и хотел.
А теперь готов был выть от тоски, протестуя.
Как Гнев выл, протестуя.
Сохрани ее.
Умоляю.
Она нужна нам.
Прекрати это.
Не слушай.
Сопротивляйся себе.
Неужели Легион натворила такое, он хотел бы встряхнуть ее.
Ситуация в которую она его поставила…
то что он должен был сделать…
с ней, а Оливия…
Его ногти удлинились и впивались в ладони, зазвенел покореженный металл.
Что может быть хуже? То, чего он он не должен был больше делать с Оливией.
Больше нет.
Никаких занятий любовью.
Или как там это называется.
Заниматься любовью.
Он хотел бы, чтобы это было именно любовью, как ни старался он сопротивляться, в конце концов, его тело знало лучше.
Произошедшее с Оливией было правильным.
Идеальным.
Но теперь, он не мог удержать ее.
Даже если вопрос отправки ее домой не был вопросом-жизни-и-смерти, ни одна женщина не осталась бы с ним, зная, что скоро он собирается переспать с другой.
А он собирается.
Желчь обожгла его горло.
Он не допустит, чтобы Легион пострадала.
Он не допустит, что Люцифер разрушил их мир.
Со временем, Оливия будет благодарна мне.
Это он говорил себе, пытаясь хоть немного утешить себя.
Если она останется здесь, она станет смертной.
Она состарится и умрет, а он будет вынужден беспомощно наблюдать это.
Такая перспектива всегда страшила его.
Перспектива ужасала его, ещё и потому, что он не мог ничего сделать, чтобы провести больше времени с ней.
Не могу потерять ее.