Самая темная страсть
Часть 110 из 188 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дело сделано.
Это была битва, которую он хотел, страстно жаждал, он был так близок к победе.
Он подождал, когда воцарится полнейшая тишина, прежде чем распахнуть крышку гроба и сказать:
— Свет.
Оливия тут же послушалась.
Снова от нее исходило слепящее сияние, оно нарастало и полностью рассеяло мглу. Он увидел, что она была бледной, но невредимой.
Скарлетт так и не пошевелилась.
— Аэрон, я была так…, - Оливия присела и повернулась к нему.
На лице появилось выражение боли.
— Ты ранен.
Он осмотрел рану.
В плече была дырка; из нее сочилась кровь, стекая по животу, несколько капель уже пропитали пояс штанов.
Теперь, когда тревога за Оливию рассеялась, а адреналин упал, он осознал, что ранен.
В нем разгорался пожар, быстро и верно, как если бы в его венах был бензин, а не кровь.
Не важно.
— Я буду в порядке, — сказал он.
— Бывали раны и пострашнее, так что об этой не стоит беспокоиться.
— Я ничем не могу помочь.
Она прикусила нижнюю губу, потянулась и прикоснулась кончиком пальца к его ране.
— Я беспокоюсь.
Прикосновение облегчило боль.
И как всегда, ощущение ее близости мучило его.
Он нуждается в большем.
Гнев нуждается в большем, скуля в его голове.
Сейчас не время.
Куча окровавленных тел, некоторые их них проткнуты кинжалами.
Некоторые упали лицом вниз, другие распластались на спине.
Но каждый был мертв.
Он хотел бы поблагодарить эту девушку за искусное оформление жилища.
Ведь благодаря этому, а не его действиям, Оливия сохранила свою жизнь.
Он не знал, смог ли кто из Ловцов сбежать от ужаса, произошедшего в этой комнате, но он не собирался ожидать поблизости, чтобы увидеть их возвращение с подкреплением.
После оказания помощи Оливии с ее ногой — вот дерьмо! и заставляя его рану открыться, он поднял Ночные Кошмары на руки как и хотел сделать прежде чем их прервали.
— Держись рядом, — сказал он.
— Иди точно вслед за мной.
— Хорошо.
Он пробрался к открытой двери, обходя окровавленные тела, морщась от разгоравшегося огня внутри него.
Больно, хныкал Гнев.
Его губы изогнулись в хмурой гримасе.
Тебе тоже?
Плохо.
Мы пойдем домой.
Отдохнем.
На лестнице не было следов крови, ни единого пятнышка.
И это означало, что ничего плохого здесь не произошло.
Превосходно.
Кроме…
к тому моменту, как он достиг вершины лестницы, он дрожал.
Слабел.
Его глаза остекленели, и куда бы он не посмотрел, везде был призрачный туман.
Гнев стонал.
Огонь наконец-таки потух, но только для того, чтобы уступить место ледяному холоду.
— Аэрон? — Он замедлился, его движения были вялыми, ноги спотыкались друга о друга.
— Залезь в мой задний карман.
Возьми мой телефон.
В таком состоянии у него было сил доставить обеих женщин в крепость.
— Что с тобой? — спросила Оливия, делая то, что он приказал.
— Это из-за твоей раны? Ты сказал мне не беспокоиться!
Он проигнорировал вопрос и беспокойство.
Он не хотел лгать ей… снова…хотел сказать, что всё будет хорошо, но он у него не было ни одного ответа.
Ни он, ни Гнев никогда не реагировали так но простое огнестрельное ранение.
— Ты знаешь как отослать смс? — Они завернули за угол.
— Нет.
Я видела, как это делают люди, но никогда не пробовала сама.
"Как насчет просто позвонить?" Только вперед, он мог наконец увидеть солнечный свет пробираясь в темноте.
Он весь покрылся потом, но это вовсе не помогало растопить лед внутри него.
Его движения всё замедлялись, он еле волочил ноги.
— Нет, — снова сказал она.
— Мне жаль.
Черт побери.
Если он опустит девушку, то не сможет вновь её поднять.
Он знал это.
Черт, черт, черт.
Он знал, что есть только два объяснения такой реакции.
Либо Ловцы использовали какой-то вид особых пуль, или он по-настоящему неоправился после последней атаки, как он считал.
Ни то, ни другое не было хорошо для него.
Это была битва, которую он хотел, страстно жаждал, он был так близок к победе.
Он подождал, когда воцарится полнейшая тишина, прежде чем распахнуть крышку гроба и сказать:
— Свет.
Оливия тут же послушалась.
Снова от нее исходило слепящее сияние, оно нарастало и полностью рассеяло мглу. Он увидел, что она была бледной, но невредимой.
Скарлетт так и не пошевелилась.
— Аэрон, я была так…, - Оливия присела и повернулась к нему.
На лице появилось выражение боли.
— Ты ранен.
Он осмотрел рану.
В плече была дырка; из нее сочилась кровь, стекая по животу, несколько капель уже пропитали пояс штанов.
Теперь, когда тревога за Оливию рассеялась, а адреналин упал, он осознал, что ранен.
В нем разгорался пожар, быстро и верно, как если бы в его венах был бензин, а не кровь.
Не важно.
— Я буду в порядке, — сказал он.
— Бывали раны и пострашнее, так что об этой не стоит беспокоиться.
— Я ничем не могу помочь.
Она прикусила нижнюю губу, потянулась и прикоснулась кончиком пальца к его ране.
— Я беспокоюсь.
Прикосновение облегчило боль.
И как всегда, ощущение ее близости мучило его.
Он нуждается в большем.
Гнев нуждается в большем, скуля в его голове.
Сейчас не время.
Куча окровавленных тел, некоторые их них проткнуты кинжалами.
Некоторые упали лицом вниз, другие распластались на спине.
Но каждый был мертв.
Он хотел бы поблагодарить эту девушку за искусное оформление жилища.
Ведь благодаря этому, а не его действиям, Оливия сохранила свою жизнь.
Он не знал, смог ли кто из Ловцов сбежать от ужаса, произошедшего в этой комнате, но он не собирался ожидать поблизости, чтобы увидеть их возвращение с подкреплением.
После оказания помощи Оливии с ее ногой — вот дерьмо! и заставляя его рану открыться, он поднял Ночные Кошмары на руки как и хотел сделать прежде чем их прервали.
— Держись рядом, — сказал он.
— Иди точно вслед за мной.
— Хорошо.
Он пробрался к открытой двери, обходя окровавленные тела, морщась от разгоравшегося огня внутри него.
Больно, хныкал Гнев.
Его губы изогнулись в хмурой гримасе.
Тебе тоже?
Плохо.
Мы пойдем домой.
Отдохнем.
На лестнице не было следов крови, ни единого пятнышка.
И это означало, что ничего плохого здесь не произошло.
Превосходно.
Кроме…
к тому моменту, как он достиг вершины лестницы, он дрожал.
Слабел.
Его глаза остекленели, и куда бы он не посмотрел, везде был призрачный туман.
Гнев стонал.
Огонь наконец-таки потух, но только для того, чтобы уступить место ледяному холоду.
— Аэрон? — Он замедлился, его движения были вялыми, ноги спотыкались друга о друга.
— Залезь в мой задний карман.
Возьми мой телефон.
В таком состоянии у него было сил доставить обеих женщин в крепость.
— Что с тобой? — спросила Оливия, делая то, что он приказал.
— Это из-за твоей раны? Ты сказал мне не беспокоиться!
Он проигнорировал вопрос и беспокойство.
Он не хотел лгать ей… снова…хотел сказать, что всё будет хорошо, но он у него не было ни одного ответа.
Ни он, ни Гнев никогда не реагировали так но простое огнестрельное ранение.
— Ты знаешь как отослать смс? — Они завернули за угол.
— Нет.
Я видела, как это делают люди, но никогда не пробовала сама.
"Как насчет просто позвонить?" Только вперед, он мог наконец увидеть солнечный свет пробираясь в темноте.
Он весь покрылся потом, но это вовсе не помогало растопить лед внутри него.
Его движения всё замедлялись, он еле волочил ноги.
— Нет, — снова сказал она.
— Мне жаль.
Черт побери.
Если он опустит девушку, то не сможет вновь её поднять.
Он знал это.
Черт, черт, черт.
Он знал, что есть только два объяснения такой реакции.
Либо Ловцы использовали какой-то вид особых пуль, или он по-настоящему неоправился после последней атаки, как он считал.
Ни то, ни другое не было хорошо для него.