Самая темная страсть

Она хотела делать то, что говорил голос.

Не заботясь о последствиях.

Сопротивляйся.

Она не позволит этому случиться.

— Мне нужно поговорить с тобой…

наедине, — продолжила Легион, сделав в конце небольшую паузу, она не следила за своим языком, но в ее словах был чувственный намек.

— Отошли уродливого ангела прочь.

— Прекрати это, — рявкнул он.

Затем более спокойно:

— Ты должна прекратить.

Наконец самодовольство пропало и она обратила свой взгляд к Аэрону.

— Разве ты теперь меня не любишь?

— Конечно люблю, но это не означает…

Мы не можем…

Будь всё проклято!

Оно завернул за угол, быстро пересек холл и практически снес свою дверь с петель.

Он поставил Легион на ноги и уклонился от ее приставаний.

— Сделай хоть что-нибудь из того, что я хочу, хотя бы оденься.

И не дожидаясь ее ответа, со стуком захлопнул дверь, подходя к Оливии.

— Расскажи мне о ее сделке с Люцифером.

Опустись на колени…

— Нет! — один шаг, второй, она отходила от него подальше.

— Оливия, — сердито сказал Аэрон.

— Прекрати.

Поцелуй его, а потом…

ещё кое-где, везде…

Ее внимание сосредоточилось на его губах и она облизнула свои собственные.

Поцелуй, так просто.

Так необходимо.

Должна…

сопротивляться…

— Прекрати это, — снова рявкнул он.

Она выдохнула.

— Прекрати что?

По ту сторону двери, она могла слышать как Легион кружит по комнате, бросает вещи на пол и бормочет что-то насчет " тупого ангела".

— Во-первых, не слушаешь моих приказов, во-вторых, пытаешься соблазнить меня.

— Почему это я пытаюсь соблазнить тебя? Уж не потому ли, что ты так хорош в постели.


КВ тот момент, когда эти слова вылетели из нее, она заткнула свой рот рукой.

В самом деле.

Как это происходит? Она изумилась снова.

Это была не ее насмешка, а — голоса.

Аэрон ощетинился.

— Не слишком хорош? Я заставил тебя испытать оргазм, в первый раз, когда мы…

просто в первый раз, будь всё проклято!

Ее глаза расширились — это сработало.

Неважно какую опасность представлял голос: результаты ей нравились.

Аэрон с трудом сдерживал злость, и мысль о нем, теряющим контроль, решительно настроенным доказать, что он хорош в постели, доставляла ей удовольствие, возбуждала.

Сопротивляться? Возможно, это было не самой удачной идеей.

Разве нет? Если что-то произойдет, Аэрон проиграет, а не ты.

Ведь ты хочешь именно этого? В конце концов.

Рассуждай здраво.

Подумай о том, что если во тьме появится трещина, сквозь нее сможет пробиться свет.

— Что ты собираешься делать со своей маленькой демонической подружкой?

спросила она его, возвращаясь к единственно важному в данный момент вопросу.

Аэрон опустил руки, она внезапно ощутил страшную усталость.

Он позаботиться об этом позже.

— Я не знаю, что делать с ней.

— Узнать размеры сделки, она должна была пообещать что-то очень важное.

— Например?

Оливия пожала плечами.

Тол- Только она знает точный ответ.

Ну и конечно, Люцифер, но я ручаюсь, что он не скажет нам.

— Откуда ты знаешь, что она заключила сделку с Люцифером, а не с Аидом? Разве важно с кем у нее сделка?

— Да, важно, но Аид в настоящее время заключен в тюрьму и не способен проворачивать подобные сделки, в общем, о нем не стоит беспокоиться.

Когда Титаны вырвались из тюрьмы для бессмертных и свергли Олимпийцев несколько месяцев назад, Аид был заключен вместе в ними.

А Люцифера, Титаны оставили в одиночестве.

Кому-то нужно было присматривать за преисподней, предположила она.

Кто как не подлый дьявол, творец зла.

Лучше уж он, чем безумный Аид, всё-таки.

Потрись об него своим телом.

— Довольно!

Ещё немного и она начнет биться головой о стену до тех пор, пока это не прекратится.

Никакой тьмы, и неважно насколько ей нравятся результаты.

— Я не собираюсь делать этого, хотя очень хочу, так что можешь заткнуться.

Аэрон удрученно опустил руки, он определенно терял остатки терпения.