Самая темная ложь

Скарлет позволила каждому подлому поступку, которое она когда-либо совершала отразиться в выражении лица."Я уже сказала тебе. Я не так собираюсь поступить с тобой.» Поэтому, она не будет убивать свою тетю сегодня, она поняла, если даже у ней было желание и она была искушена. Не для Гидеона, а потому, что женщина не заслужила уйти в небытие, без боли, без страдания.

Неужели?

Прекрасно, подумала она, нахмурившись. Она не собиралась действовать сейчас, потому что Гидеон еще не дал распоряжение на смерть женщины. Скарлет хотела быть такой же преданной ему, как и его друг. Может быть, тогда она будет достойна быть его женщиной.

Хотя, хотела ли она доказать себе, что достойна его?

Да. Да, она хотела. Больше всего на свете, даже больше желания отомстить тёте. Она любила его. Она любила его до боли. Он не был её мужем, но она все еще любила его так, как если бы он был. Возможно это было из-за воспоминаний, который она создала, возможно, нет. Так или иначе, ему принадлежало её сердце. Оно всегда принадлежало ему. Если бы был у них шанс быть вместе, хотя бы маленький шанс…

«Твой мужчина приходил ко мне, ты знаешь,» Мнемозина сказала это с наслаждением, отвлекая Скарлет от приятных мыслей. «Он хотел знать, почему я так тебя ненавижу, но я отказала ему.» Самодовольство присоединилось к наслаждению.

Скарлет пожала плечами. «Честно говоря, меня не интересует почему вы сделали то, что вы сделали мне, только то, что вы сделали это вообще.»

Мнемозина закрыла глаза, самообладание покинуло её прежде, чем она встряхнула головой и обуздала свои эмоции. «Это интересует тебя. Я знаю, это так.»

«Когда-то, меня могло заинтересовать это. Но, ты знаешь, что? Ты никто. Кроме того, что вы сделали привело меня к Гидеону, как вы сказали.» С этим, Скарлет развернулась, готовая возвратиться и быть с её мужчиной. Успокоить его. Дать ему все, что ему необходимо.

«Куда ты собралась? Вернись, Скарлет.»

Один шаг, два, она поднялась.

«Скарлет! Ты не можешь оставить меня. Твоя мать не могла убить тебя, пока мы были узниками, ты знаешь это. Попытка для неё означала бы стремительное старение. Но, успех означал для неё остаться старой навечно, без какой-либо надежды на возвращение былой красоты. Поэтому, она приказала мне заняться твоими страданиями, и я согласилась потому что… потому что… "

Скарлет остановилась. Клетка её тети была заперта со стороны стены, но её голос, ох, её голос… пронзительный, но правдивый. «Продолжай.»

«Если ты хочешь узнать, вернись и встань передо мной.»

Момент прошел. другой. Может это пустая трата времени, но…Любопытство взяло вверх над ней, и она отступила, пока, она и в это раз встала перед тюремной камерой.

Мнемозина кивнула, её обеспокоенность отступила. «Однажды провидец попал в тюремную камеру к нам. Он взглянул на тебя и рассмеялся, утверждая, что ты убьешь свою мать и займешь небесный трон. Я устранила воспоминания всем, за исключением Реи и Кроноса. Они заслужили знать правду о тебе.»

«И? Какое это имеет отношение ко всему?»

«Они связаны таким образом, что ты возможно не можешь понять, хотя, я скажу тебе, что когда один умирает, другой автоматически последует за ним. Факт состоит в том, что если ты убьешь Рею это будет означать, что ты также убьешь Кроноса.»

У неё пересохло во рту.

«Провидца», — продолжала её тётя, — «мы убили. А тебя мы заняли любовью и трагедией, надеясь, что ты сама покончишь с жизнью. Но ты, всё же, даже никогда не пыталась, не так ли?»

Но сколько раз, она испытывала желание сделать это? Бесчисленное число раз.

«Так теперь ты понимаешь, почему на самом деле Крон отдал меня Гидеону?»

«Нет.»

Теперь была очередь Мнемозины усмехаться. «Это для того, чтобы я смогла доказать свою лояльность короне… и уничтожить тебя раз и навсегда.»

Прежде чем Скарлет переместилась, Мнемозина вынула и бросила три маленьких серебряных звезды. Острые, они рассекли горло Скарлет, прорезая вены и артерии, даже её голосовой аппарат. Сами собой, тени и крики вырвались из её головы, окутывая её, кричащие для неё.

И потом, также как Гидеон, она больше ничего не знала.





ГЛАВА 26




«Гидеон. Гидеон!»

Безумный голос Торина вытащил Гидеона из мира снов прямо в реку боли. Ему казалось, что он горит, что его рвут когтями на части, чувствовал, как ломаются его кости, как зазубренные осколки от пуль, которыми в него стреляли, попадают в его кровоток, разрывая всё, с чем они сталкиваются, боль.

«Гидеон, парень. Ты слышишь меня? Ты должен встать.»

Почему он был — о, да. Он сказал Скарлет правду. Это стоило того, подумал он, почти улыбаясь. Скарлет была здесь, его прекрасная Скарлет, и теперь она знала, что он любит её. Наконец-то.

Она знала, что он не спал с её матерью. И она назвала себя Скарлет. Не Скарлет Пэттинсон. Не Скарлет Рейнолдс. Просто Скарлет. Его Скарлет.

Она тоже должна хотеть его.

Когда его сила вернется, он собирался ухаживать за адом внутри неё, как запланировано. Он собирался доказать, что они предназначены друг для друга.


Даже Ложь мурлакал о справедливости того плана.

Не хочу найти её.

«Гидеон!»

Хотя его разум и тело очень хотели вернуться назад в бессознательное состояние, Гидеон заставил веки открыться. Лунный свет уменьшался, а солнечный свет боролся за своё место в небе. Его женщине вскоре полагалось заснуть. Он бы мог держать ее. Он бы мог просто вдохнуть её запах.

«Скарлет была ранена. Кэйн перенёс её в теперь уже вашу комнату. Он должен здесь быть с минуты на минуту. Он пять раз споткнулся и подвернул лодышку. Та Богиня, сука, она сделала что-то с ним, и он отпустил её из камеры. Теперь Мнемезида пытается сбежать из крепости, и здесь нет никого, кто бы мог ей помешать.»

Мысли Гидеона были хаотичны, и ему было трудно связать услышанное воедино. Скарлет ранена. Что за чёрт? Он принял вертикальное положение, отдышка, потение, пристальный жестокий взгляд. насколько серьёзны её раны? Где она была?

Дверь в его комнату была распахнута. Кэйн находился внутри, укачивая на руках неподвижную Скарлет. Кровь покрывала её шею, плечи, спутанные волосы и футболку. Гидеон застонал. Нет. Нет!

Кейн осторожно опустил Скарлет на матрас. Она не издала ни звука. Гидеон проделал массу усилий, чтобы добраться до своей женщины и осмотреть её повреждения. Перед глазами всё плыло, когда он наклонился над ней.

В её шее были три глубоких углубления (пореза). Один проходил через её сонную артерию, один через трахею и один изгибался к её плечу. Два из них были смертельными, и что более важно, были сделаны специально, чтобы продлить её мучения. Внутри себя он вопил. «Что-"

«Не знаю,» сказал Кэйн, заставляя его замолчать. «Она-"

«Богиня перевернула его память,» сказал Торин, перебивая Кэйна. «В то время как он был занят, заботясь о Скарлет в его руках, Мнемозина, достигла его. Она сказала ему, что Скарлет была в клетке, и он должен был открыть ее, чтобы добраться до девушки. Так он и сделал. Она также сказала ему, что в клетке не было никого больше, поэтому, он не обращал внимание на богиню, когда она бросилась из темницы. Я сделал запись всего, что произошло. Чтож, хорошая работа.» Он хлопал, и так или иначе само действие источало сарказм. «Вы сделали большую работу по поиску суки для оружия (bitch for weapons).»

Гидеон должен был убить ее, когда у него был шанс. Он этого не сделал, и теперь Скарлет… его Скарлет… Слезы мешали ему видеть. Он приложил руку к ее груди. Удары ее сердца были легкими, непостоянными и слишком медленными.

Из порезов все еще сочилась кровь, и если они скоро не закроются, то она умрет от потери крови. Торин ничем не мог помочь с лечением. Ни за что Гидеон не позволил бы своей женщине быть зараженной болезнью воина, несмотря на то, что когда-то он думал, что оставить ее себе было бы очень приятно. Да, Торин мог бы надеть перчатки, чтобы предотвратить соприкосновение с кожей, но это был риск. А Гидеон не был готов даже на самый маленький риск. Болезнь может убить ее, ведь сейчас она слаба. Если конечно ее не убьют эти порезы.

Кэйн тоже не мог ничем помочь. Он едва-едва мог сам оставаться живым. Штукатурка обожала падать на него, полы любили обрушиваться, когда он стоял на них. Гидеон ни за что бы не позволил ему оперировать Скарлет.

Оставался Гидеон, слабый и шатающийся. А на то, чтобы доставить ее в больницу просто не было времени.

«Мне не нужна полевая аптечка», — сказал он. Он перевязывал себя и друзей тысячи раз.

«Ты не можешь…» — начал Кейн.

«Не сейчас!» — издал он рык, в котором были слышны вся его нетерпеливость и всё волнение.

Кэйн кивнул и похромал делать свое дело.

Гидеон слышал как хныкап Ложь в его голове, и все повторял Приятные сны, приятные сны, приятные сны.

Гидеон перевел: Кошмары, Кошмары, Кошмары. Он опять издал рев.

«С тобой всё будет хорошо, Скарлет,»-сказал он. Не было ни очередного болевого шока, ни увеличения его летаргии. Разум, собственно как и его демон, с трудом в это верили. «С тобой всё будет хорошо,» повторил он. Слёзы теперь свободно скользили по его щекам.

Его руки дрожали, когда он стирал кровь с её волос и лица. Действие заставило его мускулы связаться узлом, но его это не заботило. Боль была ничем по сравнению с этим.

«Ты не в той форме, чтобы делать это,» сказал Торин могильным голосом.

Существовал и другой вариант. Ничего не делать, наблюдая за её смертью. И он не собирался смотреть, как она умирает. Она выживет, не зависимо от того верит в это кто-либо из них или нет.

Кэйн прибежал обратно в комнату, и нечто белое было на его щеках. Пластырь, должно быть, упал на него по пути, и гидеон понимал, что это вполне вероятно.

«Я всё принёс.» Кэйн опустил на кровать чёрный кожаный мешочек. «Я только надеюсь, ты знаешь, что делаешь.»

Дрожа ещё сильнее, Гидеон развернул материю. Он вытащил тонкую иголку, нитки и маленькие ножницы, а затем приступил к работе. Он взял инструменты, чтобы сшить части кожи, в его глазах темнело, и слабость овладевала им, но он сделал это. Затем он принялся за оставшиеся раны, пока Скарлет не перестала кровоточить.

К сожалению, она потеряла слишком много крови, а у него не было оборудования для переливания. Она нуждалась в нём. Отчаянно. И он сделает это. Он должен попробовать сделать это старомодным способом.

У бессмертных была одинаковая группа крови, и они могли не беспокоится о негативных последствиях, которые могли быть у людей. Скарлет, в свою очередь, была на половину человеком, и он прежде не делал переливание таким как она. Только себе и другим повелителям. Хотя это не могло его остановить. Он взял шприц из мешочка, вколол себе в вену и набрал столько живительной жидкости, сколько уместилось в пузырьке. Затем он прикрепил иглу к руке Скарлет, и стал медленно вливать в неё кровь.

Если она бы позже пожаловалась на совместное использование иглы, то он отшлепал бы её. После он сжал её в своих объятиях. И занялся с ней любовью. И снова сжал её в свои объятиях. Они были не только бессмертные, но и влюбленные. Это было бы прекрасно.

Он повторял процесс так много раз, что сбился со счету. Повторял до тех пор, пока Кейн не схватил его запястья и сказал, «Достаточно. Ты истощаешь себя.»

Правда. Он был слаб. Слабее, чем когда-либо. Но если бы Скарлет нужно было больше, он бы отдал ей больше. Отдал бы ей каждую каплю.

«Ты больше ничего не можешь сделать,» сказал Кейн также серьезно, как Торин. «Кроме как ждать. И молиться.»

Сладкие сны, сладкие сны, сладкие сны.

Как, черт возьми, он ничего не может сделать, мрачно подумал Гидеон. Было кое-что. Он мог призвать Кроноса.

ТЕНИ и крики окутывали Скарлет, затягивая её в море мрака и визгливого шума, и держа её пленницей. Они были сильнее, чем она и были в ловушке внутри неё, поэтому у них не было другого выхода, не было другого пути, чтобы питаться. Им нужен был страх для питания. Много и много страха.