Самая темная ложь
Часть 22 из 54 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Его губы изогнулись в усмешке, точно так же, как и её, потому что он знал, она нарочно сделала вид, что не поняла. «Как будто ты не знаешь, что я не лгал,» сказал он, бросая ей вызов. «Как будто я не знаю, что ты хотела сказать штаны.»
С силой, на которую по её мнению он не был способен в свете проклятия его демона, Гидеон стянул её штаны вместе с трусиками с талии до лодыжек, а затем и вовсе снял их. Она судорожно выдохнула, прохладный воздух ласково коснулся её. Он не дал ей времени, чтобы начать жаловаться или чтобы поощрить его. Он двинулся вниз по её телу. И момент, в который она могла остановить его…был упущен. Он раздвинул её ноги. И еще один момент…был упущен. Он лизнул самую чувствительную её часть.
«Да!» Ее спина выгнулась, когда она закричала, её руки уже были в его волосах, притягивая его к себе.
Она плыла по волнам безудержной страсти и наслаждения. Нет, нет, никакой безудержной страсти. Она должна держать тьму и крики внутри себя. Гидеон не обратил на них внимания, по его словам, но она была еще не готова поделиться всем этим с ним. Она желала этого момента каждой своей частичкой, желала, чтобы этот обжигающий язык ласкал её, любил её.
— Не хочешь большего? — прохрипел он.
«Я — я —" Не могу допустить этого. Он скажет что-то нежное, и растает еще больше льда. «Больше. Пожалуйста.»
«Не больше этого.» Он продолжил лизать, его зубы чуть задевали её, идеально дополняя ласку и заставляя её дрожать. Скоро его пальцы вступили в игру, сначала в неё погрузился один, потом уже два. Три. Тьма и крики рвались наружу.
«Гидеон.» Она отпустила его и схватилась за изголовье кровати, её бедра резко выгибались в отчаянном ритме. Так хорошо, так чертовски хорошо. Она была уже так близко от края пропасти…
«Ужастно,» пробормотал он, глаза его были наполовину закрыты, губы изогнулись в полуулыбке. «Так ужастно. Я уже насытился. Я всегда буду сыт тобой.»
Ему нравится это, напомнила она себе. И он хочет больше. Но никогда не сможет насытится ею.
Лед…плавился…Её обволакивало тепло.
Мне всё равно, вдруг поняла она. Она хотела, чтобы это пламя разгорелось еще сильнее и поглотило всё.
Скарлет закинула свои ноги ему на плечи, её пятки упирались в нижнюю часть его спины, бедра сжали его виски.
«Но мне кое-что нравится…ты не сдерживаешь себя.» Мускул под его глазом дернулся, его ресницы поднялись, и он пригвоздил её к месту своим тяжелым взглядом. «Где тьма и крики, которые ты мне не обещала?»
«Я не…Я не могу…Не останавливайся!»
«Не выпускай их, и не показывай мне нашу свадьбу,» сказал он, а потом сжал её клитор между зубов.
Она закричала, дрожа всем телом, она была почти на самой вершине блаженства, настолько сильным было удовольствие. Но Скарлет еще не достигла кульминации. Еще чуть-чуть и она воспарит на небеса. «Пожалуйста.»
— «Скар…свадьба…я не хочу увидеть это.» Его голос был напряженным, как будто он с усилием произносил слова.
— Сейчас? — задыхалась она. Когда он…когда она… — Мы же немного заняты.
«Разве ты не можешь сделать это, пока я сплю?» Он выдохнул, легкое дуновение воздуха коснулось её теплых, влажных складок, это было столь чувственно, что она еще больше приблизилась к пику удовольствия.
Это было замечательно и ужасно, приятно и печально
— «Да», — она проворчала. — «Я могу делать это пока ты бодрствуешь.»
Она могла спроецировать изображение в его разум в любое время. В конце концов ночные кошмары могли и днём вторгаться в мечты людей. Но сейчас, Скарлет хотела, чтобы Гидеон сконцентрировался исключительно на её изнывающем теле. Здесь и сейчас.
— «Тогда нет. Я хочу чтобы ты сделала это позже.»
— «Почему?»
Почему он не мог дождаться окончания? Потому что боялся, что она покинет его? Потому что думал, что она откажет ему?
— «Неважно. Но предупреждаю, церемония была немного мрачной и короткой, мы не могли рисковать и сделать её подлиннее.» Хотя, она и могла бы дать ему то, что он хочет.
— «Но знай, как только ты остановишься, я тоже прекращу». Так то вот. Заключим сделку, раз он их так любит.
«Не с удовольствием,» почти промурлыкал он, лаская языком её клитор.
Снова её спина выгнулась. Ну ладно, может быть потребовать, чтобы он продолжил, было не самым блестящим планом. Её мысли снова разбежались, кровь стала еще горячее, её органы накалились до предела, угрожая превратиться в настоящий огонь, кости плавились, она желала только одного — излиться на него.
В порыве страсти, тьма и крики вырвались наружу, как ни старалась она их удержать, он закрутились вокруг Гидеона, заполняя комнату. Так же, как всегда. Она могла использовать их и днем чтобы создать некое видение.
Сконцентрируйся. Скарлет искала ее любимые воспоминания — воспоминания, которые она похоронила и думала, что никогда не станет их воскрешать — и нашла одно из тех, которые хотел Гидеон.
Сцена сразу же открылась в их умах.
Поздно вечером, когда заключенные Тартара спали, Гидеон разбудил Гименея, заключенного в тюрьму Титана, бога Брака, и привел его к камере, которую они использовали для занятий любовью.
За несколько часов до этого Гидеон устроил для Скарлет продолжительную ванну и дал ей чистое белое одеяние. Оно состояло из кружева, которое повторяло каждый ее изгиб. Она никогда не чувствовала себя более прекрасной, ни до, ни после.
Когда двое мужчин вошли в камеру, она отбросила назад свой капюшон, и ее длинные, темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Они были чистыми и шелковистыми. Гидеон протянул руку, и, зажав локон её волос двумя пальцами, поднес его к носу. Он глубоко вдохнул, обратив свой пристальный взгляд на нее.
«Отвратительно», Гидеон между ними проговорил также, как Гидеон в мечте прохрипел «Восхитительно».
Румянец залил ее щеки, как тогда, так и сейчас. Но она не была изящной и знала это. Не было более великолепного зрелища, чем Гидеон. Его темные волосы торчали ежиком, его голубые глаза были яркими, полуночные ресницы, окружали их, словно крылатые поклонники, и его губы, все еще припухшие от ее более ранних поцелуев.
У него была чуть заметная борода, острые скулы и мощная челюсть. В нем не было недостатков. На нем были легкие серебряные доспехи, которые она показала ему в видении о Стиле, такие же как у Зевса, на доспехах были вытеснены бабочки, точно повторяющие татуировки, которые они теперь носили.
«Уверен ли ты, что хочешь сделать это?» нервно спросила она. Тогда, ее голосу недоставало… сегодняшней твердости, и даже Скарлет должна была признать, что он звучал сладко и невинно.
«Я никогда не был более уверенным в чем-либо в моей жизни, сладкая.»
Ее румянец усилился, она застенчиво опустила свой пристальный взгляд, губы сложились в счастливую улыбку. «Я рада.»
«Ну, я не уверен в этом,» сказал Гименей. Он откашлялся, надвинул капюшон на лицо, чтобы остаться скрытым в тени. «Если кто-либо узнает о моем участии в этом, я буду казнен.»
Гидеон рукой обхватил талию Скарлет, и это был определенно жест собственника. «Я сказал тебе. Никто не узнает об этом, и кроме того, ты был уже щедро вознагражден.»
«Но я — "
«Избавь нас от своих переживаний,» рявкнул Гидеон. «Пожени нас или почувствуешь острие моего кинжала. У тебя есть выбор. И, Гименей. Если ты почувствуешь острие моего кинжала, то это не будет только раз. Никто не узнает тебя, когда я закончу.»
Гименей перемещался мелкими шажками, его страх был ощутим. «Конечно, конечно. Мы сейчас начнем.» Он говорил торопливо. «Гидеон из Греков, скажи Скарлет из Титанов, почему ты желаешь взять ее в жены.»
Эти пронзительные голубые глаза встретились с темными, и он взял ее руки в свои. «Сначала ты очаровывала меня. Но ты больше, чем просто красива. Ты умна, сильна и решительна. Когда я с тобой, я хочу быть лучшим человеком. Я хочу быть лучше.»
Пока он это говорил, этот Гидеон из далекого прошлого, еще больше льда растаяло вокруг сердца Скарлет. Но он еще не закончил.
«Я хочу защищать тебя. Я хочу дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь. Однажды, я сделаю это. Потому что в глубине души я знаю, что расстаться — значит умереть.»
Глаза Скарлет наполнили слезы.
«Скарлет из Титанов,» сказал Гименей, слегка задыхаясь, «пожалуйста, скажи Гидеону из Греков, почему ты хочешь выйти за него замуж.»
Пока ее колени дрожали, Скарлет изо всех сил пыталась найти соответствующие слова. Слова, которые сказали бы этому человеку именно то, что она чувствовала. «С первого момента, как я увидела тебя, я была увлечена тобой и ненавидела себя за это. Но как я могла узнать, что под твоей красивой внешностью скрывалось сочетание храбрости, страсти и нежности? Ты быстро подтвердил свою значимость, и показал это мне. Я была рабом, но ты сделал меня женщиной.»
В его глазах также блестели слезы, заметила она.
«Ты — все для меня» прошептала она, ее подбородок дрожал. «Мое прошлое, настоящее и будущее. Мое сердце. Моя жизнь. Расстаться — значит умереть.»
Гименей громко сглотнул. «Теперь поцелуйтесь и навсегда скрепите этот союз.»
Гидеон не колебался. Он обвил руками её талию и заключил Скарлет в объятья, после чего прижался к ее губам своими. Их языки встретились, его дыхание заполнило ее легкие, а ее дыхание — его.
Они были единым целым.
В настоящем Скарлет позволила изображению исчезнуть. Она поняла, что не выпускала спинку кровати и погнула металл. Выполнение просьбы Гидеона охладило ее желание, она не заметила, как затерялась в воспоминаниях. Настолько сильно, что сейчас реальные слезы текли по ее щекам.
Они текли и по щекам Гидеона тоже.
Их взгляды встретились, точно так же, как тогда в камере, и она увидела столько эмоций в этих по-детски синих глазах.
Он был тем же самым, но все же абсолютно другим. И различия не были физическими, хотя его волосы были теперь такими же ярко синими, как и глазами. Он был более жестким, более резким, более сдержанным. Прежде на его лице всегда была легкая улыбка и он всегда был рад успокоить её, отпуская шуточки в адрес Греков и Титанов.
«Ты знаешь, почему эта тюрьма настолько большая?» однажды спросил он ее.» Тартар этим сверх компенсирует размер своего члена.»
Она почти проглотила язык и задохнулась от его непочтительности. Она всегда хотела оскорбить своих похитителей, но также боялась. Гидеон дал ей возможность сделать это, наконец-то выразить это, даже столь маленьким способом.
Он открыл рот, но не сказал ни слова. Возможно, он не хотел лгать именно теперь, и она была благодарна за это. Она была слишком ранимой, слишком уязвимой, как если бы ее сердце вырезали из груди и передали ему в украшенной коробке.
Медленно он поднялся по ее телу. Все еще не говоря, он поцеловал ее. Снова, она не протестовала. Она просто открылась ему, принимая все, что он хотел дать. Она испытывала себя, сладость и теплота, но и его. Дикость и мята. Раньше, его руки путешествовали по всему ее телу. Они сжимали ее, забирая и доставляя удовольствие. Теперь, он бесконечно нежным движением взял в ладони ее лицо. Отдавая все, ничего не беря взамен.
И воздвигнутая ею ледяная стена, за которой она провела целые столетия, начала таять. Она просто падала кирпичик за кирпичиком.
«Я не собираюсь…не…не доверяй мне, демон.» Гидеон расстегнул свои штаны."Не собираюсь…» И снова он не закончил фразу. Он просто прижался своим эрегированным членом между её ног, он был таким твердым и невероятно толстым, непреклонная мужественность и истекающая женственность, Гидеон с трудом выдохнул. Он не погрузился внутрь, а только терся об неё…
Доверие не было тем, что она могла ему предложить. Но на самом деле, она бы не стала его останавливать его, если бы он решился проникнуть в неё. Но он всё еще не делал этого. И не сделает. Он довольствовался лишь этим трением и поцелуями, переплетая свой язык с её, смакуя каждое мгновение, просто наслаждаясь ей и всем, что она делала с ним.
На мгновение она притворилась, что они вновь находятся в той камере. Что этот мужчина действительно её муж. Муж, который любит ее, который ставит её нужды превыше всего, даже выше своих собственных. Она представила, что он вернется к ней завтра, также как и всегда, любовь будет сиять в его глазах. Она притворилась, что единственное препятствие на пути к их счастью это её тюремное заключение.
«Гидеон,» простонала она.
Возможно, он делал то же самое, притворяясь, потому что звук её голоса выбил его из этого устойчивого ритма. Он ускорился, его движения стали жестче. Еще безумнее. Он всегда был по отношению к ней так нежен, обращаясь с ней как с фарфоровой куклой, но сейчас…он был настоящим грязным развратником, поглощая её целиком, распаляя их обоих всё сильнее этим трением.
Она наслаждалась, впитывая его с жадностью. И это было так легко, так просто сделать. Отдать себя. Потерять себя. Даже если он сейчас другой. Может быть, потому что он он был другим.
— «Не…моя Скар. Не моя Скар. Не прикасайся ко мне,» он умолял. — «Пожалуйста, не прикасайся ко мне».
Прикоснуться. Да. Она должна это сделать. Скарлет отцепила пальцы от изголовья кровати, руки упали на него, нервы вернулись к жизни покалыванием, когда она впилась ногтями в его кожу, оставляя следы. Он издавал звуки абсолютного удовлетворения смешанного с отчаянием. Прошлое и настоящее, противоречивое но все таки успокаивающее.
С силой, на которую по её мнению он не был способен в свете проклятия его демона, Гидеон стянул её штаны вместе с трусиками с талии до лодыжек, а затем и вовсе снял их. Она судорожно выдохнула, прохладный воздух ласково коснулся её. Он не дал ей времени, чтобы начать жаловаться или чтобы поощрить его. Он двинулся вниз по её телу. И момент, в который она могла остановить его…был упущен. Он раздвинул её ноги. И еще один момент…был упущен. Он лизнул самую чувствительную её часть.
«Да!» Ее спина выгнулась, когда она закричала, её руки уже были в его волосах, притягивая его к себе.
Она плыла по волнам безудержной страсти и наслаждения. Нет, нет, никакой безудержной страсти. Она должна держать тьму и крики внутри себя. Гидеон не обратил на них внимания, по его словам, но она была еще не готова поделиться всем этим с ним. Она желала этого момента каждой своей частичкой, желала, чтобы этот обжигающий язык ласкал её, любил её.
— Не хочешь большего? — прохрипел он.
«Я — я —" Не могу допустить этого. Он скажет что-то нежное, и растает еще больше льда. «Больше. Пожалуйста.»
«Не больше этого.» Он продолжил лизать, его зубы чуть задевали её, идеально дополняя ласку и заставляя её дрожать. Скоро его пальцы вступили в игру, сначала в неё погрузился один, потом уже два. Три. Тьма и крики рвались наружу.
«Гидеон.» Она отпустила его и схватилась за изголовье кровати, её бедра резко выгибались в отчаянном ритме. Так хорошо, так чертовски хорошо. Она была уже так близко от края пропасти…
«Ужастно,» пробормотал он, глаза его были наполовину закрыты, губы изогнулись в полуулыбке. «Так ужастно. Я уже насытился. Я всегда буду сыт тобой.»
Ему нравится это, напомнила она себе. И он хочет больше. Но никогда не сможет насытится ею.
Лед…плавился…Её обволакивало тепло.
Мне всё равно, вдруг поняла она. Она хотела, чтобы это пламя разгорелось еще сильнее и поглотило всё.
Скарлет закинула свои ноги ему на плечи, её пятки упирались в нижнюю часть его спины, бедра сжали его виски.
«Но мне кое-что нравится…ты не сдерживаешь себя.» Мускул под его глазом дернулся, его ресницы поднялись, и он пригвоздил её к месту своим тяжелым взглядом. «Где тьма и крики, которые ты мне не обещала?»
«Я не…Я не могу…Не останавливайся!»
«Не выпускай их, и не показывай мне нашу свадьбу,» сказал он, а потом сжал её клитор между зубов.
Она закричала, дрожа всем телом, она была почти на самой вершине блаженства, настолько сильным было удовольствие. Но Скарлет еще не достигла кульминации. Еще чуть-чуть и она воспарит на небеса. «Пожалуйста.»
— «Скар…свадьба…я не хочу увидеть это.» Его голос был напряженным, как будто он с усилием произносил слова.
— Сейчас? — задыхалась она. Когда он…когда она… — Мы же немного заняты.
«Разве ты не можешь сделать это, пока я сплю?» Он выдохнул, легкое дуновение воздуха коснулось её теплых, влажных складок, это было столь чувственно, что она еще больше приблизилась к пику удовольствия.
Это было замечательно и ужасно, приятно и печально
— «Да», — она проворчала. — «Я могу делать это пока ты бодрствуешь.»
Она могла спроецировать изображение в его разум в любое время. В конце концов ночные кошмары могли и днём вторгаться в мечты людей. Но сейчас, Скарлет хотела, чтобы Гидеон сконцентрировался исключительно на её изнывающем теле. Здесь и сейчас.
— «Тогда нет. Я хочу чтобы ты сделала это позже.»
— «Почему?»
Почему он не мог дождаться окончания? Потому что боялся, что она покинет его? Потому что думал, что она откажет ему?
— «Неважно. Но предупреждаю, церемония была немного мрачной и короткой, мы не могли рисковать и сделать её подлиннее.» Хотя, она и могла бы дать ему то, что он хочет.
— «Но знай, как только ты остановишься, я тоже прекращу». Так то вот. Заключим сделку, раз он их так любит.
«Не с удовольствием,» почти промурлыкал он, лаская языком её клитор.
Снова её спина выгнулась. Ну ладно, может быть потребовать, чтобы он продолжил, было не самым блестящим планом. Её мысли снова разбежались, кровь стала еще горячее, её органы накалились до предела, угрожая превратиться в настоящий огонь, кости плавились, она желала только одного — излиться на него.
В порыве страсти, тьма и крики вырвались наружу, как ни старалась она их удержать, он закрутились вокруг Гидеона, заполняя комнату. Так же, как всегда. Она могла использовать их и днем чтобы создать некое видение.
Сконцентрируйся. Скарлет искала ее любимые воспоминания — воспоминания, которые она похоронила и думала, что никогда не станет их воскрешать — и нашла одно из тех, которые хотел Гидеон.
Сцена сразу же открылась в их умах.
Поздно вечером, когда заключенные Тартара спали, Гидеон разбудил Гименея, заключенного в тюрьму Титана, бога Брака, и привел его к камере, которую они использовали для занятий любовью.
За несколько часов до этого Гидеон устроил для Скарлет продолжительную ванну и дал ей чистое белое одеяние. Оно состояло из кружева, которое повторяло каждый ее изгиб. Она никогда не чувствовала себя более прекрасной, ни до, ни после.
Когда двое мужчин вошли в камеру, она отбросила назад свой капюшон, и ее длинные, темные волосы каскадом рассыпались по плечам. Они были чистыми и шелковистыми. Гидеон протянул руку, и, зажав локон её волос двумя пальцами, поднес его к носу. Он глубоко вдохнул, обратив свой пристальный взгляд на нее.
«Отвратительно», Гидеон между ними проговорил также, как Гидеон в мечте прохрипел «Восхитительно».
Румянец залил ее щеки, как тогда, так и сейчас. Но она не была изящной и знала это. Не было более великолепного зрелища, чем Гидеон. Его темные волосы торчали ежиком, его голубые глаза были яркими, полуночные ресницы, окружали их, словно крылатые поклонники, и его губы, все еще припухшие от ее более ранних поцелуев.
У него была чуть заметная борода, острые скулы и мощная челюсть. В нем не было недостатков. На нем были легкие серебряные доспехи, которые она показала ему в видении о Стиле, такие же как у Зевса, на доспехах были вытеснены бабочки, точно повторяющие татуировки, которые они теперь носили.
«Уверен ли ты, что хочешь сделать это?» нервно спросила она. Тогда, ее голосу недоставало… сегодняшней твердости, и даже Скарлет должна была признать, что он звучал сладко и невинно.
«Я никогда не был более уверенным в чем-либо в моей жизни, сладкая.»
Ее румянец усилился, она застенчиво опустила свой пристальный взгляд, губы сложились в счастливую улыбку. «Я рада.»
«Ну, я не уверен в этом,» сказал Гименей. Он откашлялся, надвинул капюшон на лицо, чтобы остаться скрытым в тени. «Если кто-либо узнает о моем участии в этом, я буду казнен.»
Гидеон рукой обхватил талию Скарлет, и это был определенно жест собственника. «Я сказал тебе. Никто не узнает об этом, и кроме того, ты был уже щедро вознагражден.»
«Но я — "
«Избавь нас от своих переживаний,» рявкнул Гидеон. «Пожени нас или почувствуешь острие моего кинжала. У тебя есть выбор. И, Гименей. Если ты почувствуешь острие моего кинжала, то это не будет только раз. Никто не узнает тебя, когда я закончу.»
Гименей перемещался мелкими шажками, его страх был ощутим. «Конечно, конечно. Мы сейчас начнем.» Он говорил торопливо. «Гидеон из Греков, скажи Скарлет из Титанов, почему ты желаешь взять ее в жены.»
Эти пронзительные голубые глаза встретились с темными, и он взял ее руки в свои. «Сначала ты очаровывала меня. Но ты больше, чем просто красива. Ты умна, сильна и решительна. Когда я с тобой, я хочу быть лучшим человеком. Я хочу быть лучше.»
Пока он это говорил, этот Гидеон из далекого прошлого, еще больше льда растаяло вокруг сердца Скарлет. Но он еще не закончил.
«Я хочу защищать тебя. Я хочу дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь. Однажды, я сделаю это. Потому что в глубине души я знаю, что расстаться — значит умереть.»
Глаза Скарлет наполнили слезы.
«Скарлет из Титанов,» сказал Гименей, слегка задыхаясь, «пожалуйста, скажи Гидеону из Греков, почему ты хочешь выйти за него замуж.»
Пока ее колени дрожали, Скарлет изо всех сил пыталась найти соответствующие слова. Слова, которые сказали бы этому человеку именно то, что она чувствовала. «С первого момента, как я увидела тебя, я была увлечена тобой и ненавидела себя за это. Но как я могла узнать, что под твоей красивой внешностью скрывалось сочетание храбрости, страсти и нежности? Ты быстро подтвердил свою значимость, и показал это мне. Я была рабом, но ты сделал меня женщиной.»
В его глазах также блестели слезы, заметила она.
«Ты — все для меня» прошептала она, ее подбородок дрожал. «Мое прошлое, настоящее и будущее. Мое сердце. Моя жизнь. Расстаться — значит умереть.»
Гименей громко сглотнул. «Теперь поцелуйтесь и навсегда скрепите этот союз.»
Гидеон не колебался. Он обвил руками её талию и заключил Скарлет в объятья, после чего прижался к ее губам своими. Их языки встретились, его дыхание заполнило ее легкие, а ее дыхание — его.
Они были единым целым.
В настоящем Скарлет позволила изображению исчезнуть. Она поняла, что не выпускала спинку кровати и погнула металл. Выполнение просьбы Гидеона охладило ее желание, она не заметила, как затерялась в воспоминаниях. Настолько сильно, что сейчас реальные слезы текли по ее щекам.
Они текли и по щекам Гидеона тоже.
Их взгляды встретились, точно так же, как тогда в камере, и она увидела столько эмоций в этих по-детски синих глазах.
Он был тем же самым, но все же абсолютно другим. И различия не были физическими, хотя его волосы были теперь такими же ярко синими, как и глазами. Он был более жестким, более резким, более сдержанным. Прежде на его лице всегда была легкая улыбка и он всегда был рад успокоить её, отпуская шуточки в адрес Греков и Титанов.
«Ты знаешь, почему эта тюрьма настолько большая?» однажды спросил он ее.» Тартар этим сверх компенсирует размер своего члена.»
Она почти проглотила язык и задохнулась от его непочтительности. Она всегда хотела оскорбить своих похитителей, но также боялась. Гидеон дал ей возможность сделать это, наконец-то выразить это, даже столь маленьким способом.
Он открыл рот, но не сказал ни слова. Возможно, он не хотел лгать именно теперь, и она была благодарна за это. Она была слишком ранимой, слишком уязвимой, как если бы ее сердце вырезали из груди и передали ему в украшенной коробке.
Медленно он поднялся по ее телу. Все еще не говоря, он поцеловал ее. Снова, она не протестовала. Она просто открылась ему, принимая все, что он хотел дать. Она испытывала себя, сладость и теплота, но и его. Дикость и мята. Раньше, его руки путешествовали по всему ее телу. Они сжимали ее, забирая и доставляя удовольствие. Теперь, он бесконечно нежным движением взял в ладони ее лицо. Отдавая все, ничего не беря взамен.
И воздвигнутая ею ледяная стена, за которой она провела целые столетия, начала таять. Она просто падала кирпичик за кирпичиком.
«Я не собираюсь…не…не доверяй мне, демон.» Гидеон расстегнул свои штаны."Не собираюсь…» И снова он не закончил фразу. Он просто прижался своим эрегированным членом между её ног, он был таким твердым и невероятно толстым, непреклонная мужественность и истекающая женственность, Гидеон с трудом выдохнул. Он не погрузился внутрь, а только терся об неё…
Доверие не было тем, что она могла ему предложить. Но на самом деле, она бы не стала его останавливать его, если бы он решился проникнуть в неё. Но он всё еще не делал этого. И не сделает. Он довольствовался лишь этим трением и поцелуями, переплетая свой язык с её, смакуя каждое мгновение, просто наслаждаясь ей и всем, что она делала с ним.
На мгновение она притворилась, что они вновь находятся в той камере. Что этот мужчина действительно её муж. Муж, который любит ее, который ставит её нужды превыше всего, даже выше своих собственных. Она представила, что он вернется к ней завтра, также как и всегда, любовь будет сиять в его глазах. Она притворилась, что единственное препятствие на пути к их счастью это её тюремное заключение.
«Гидеон,» простонала она.
Возможно, он делал то же самое, притворяясь, потому что звук её голоса выбил его из этого устойчивого ритма. Он ускорился, его движения стали жестче. Еще безумнее. Он всегда был по отношению к ней так нежен, обращаясь с ней как с фарфоровой куклой, но сейчас…он был настоящим грязным развратником, поглощая её целиком, распаляя их обоих всё сильнее этим трением.
Она наслаждалась, впитывая его с жадностью. И это было так легко, так просто сделать. Отдать себя. Потерять себя. Даже если он сейчас другой. Может быть, потому что он он был другим.
— «Не…моя Скар. Не моя Скар. Не прикасайся ко мне,» он умолял. — «Пожалуйста, не прикасайся ко мне».
Прикоснуться. Да. Она должна это сделать. Скарлет отцепила пальцы от изголовья кровати, руки упали на него, нервы вернулись к жизни покалыванием, когда она впилась ногтями в его кожу, оставляя следы. Он издавал звуки абсолютного удовлетворения смешанного с отчаянием. Прошлое и настоящее, противоречивое но все таки успокаивающее.