Сама дура виновата

Приходилось отрываться от интересных дел и отвечать на провокации чем-нибудь не менее ехидным, но более остроумным.

— Жирным нельзя носить платья! — говорил в очередном таком ролике противный мужик, чем-то неуловимо похожий на Арчи.

— Да? — удивлялась я, одетая в обтягивающее алое мини и свои любимые колготки в сеточку. — Извините, я просто не знала! Сейчас пойду переоденусь! А не подскажете, какие еще есть запреты? Что нельзя носить людям с большим носом? Или мужчинам с маленьким членом?

И быстро стреляла глазками вниз-вверх, вниз-вверх. И снова — вниз.

Комментаторы ржали и тегали Арчи под постом, а он бесился.

Однажды он довольно подло использовал старые записи со мной, чтобы задеть побольнее.

Мы когда-то не выпустили несколько роликов, забраковав их как скучные. Но теперь он не постеснялся показать, как я в примерочной пытаюсь впихнуться в новые джинсы.

«Посмотри, — говорил Арчи, обращаясь в камеру, и всем было ясно, кому он это говорил. — На нее штаны не налазят! Зато тортики влазят — легко! Во-во, глянь, пуговицу застегнуть не может!»

Егор записал ему ответ:

— Джинсы не застегиваются? А зачем? — он хлопнул по кровати рядом с собой, и я, покачивая бедрами в незастегнутых джинсах, подошла к нему. — Ей все равно их сейчас снимать…

Что было дальше — в ролик уже не вошло. Такой контент выкладывают в совсем других местах… Мы вообще частенько забывали о том, что где-то там стоит включенная камера.

Потому что стоило нам зацепиться друг за друга — и расцепляться уже не хотелось. Хотелось гладить друг друга, нежить губами кожу, оставлять отпечатки зубов в чувствительных местах, трогать самое интересное — Егор по-прежнему тащился от моей задницы, я сходила с ума от его пресса.

Мне нравилось, как он, не затыкаясь, восхищается мной, он любил трахать меня, пока я рассказываю ему про историю Петербурга.

Вот эти моменты, конечно, ужасно было жаль, что нельзя никому показать. Какой был бы образовательный контент, а!

Когда Арчи остывал — мы просто добывали материал из комментариев.

Увы — на свете не переводились люди, которым в радость было сказать что-нибудь мерзкое.

Однако это оказалось удачной тактикой — теперь вместо того, чтобы бесить, тупые комментарии вызывали у нас энтузиазм.

Ура! Есть новый контент! Снимаем!

«Похудей! — требовали от меня какие-то посторонние люди. — Срочно похудей, а то он тебя бросит!»

Егор публично зачитывал мне этот комментарий и ждал ответа с коварной улыбкой.

Я натягивала на заднице облегающие штанишки для йоги и замечала:

— Если я похудею, они начнут с меня спадать. И не факт, что дома!

Кроме общей работы у нас еще была у каждого своя.

На моем личном канале я рассказывала о том, как влюбилась в Петербург и делилась смешными историями с работы и из жизни: о туристах, которые перепутали Чижика-Пыжика с Шалтаем-Болтаем и требовали отвести меня к его памятнику, про то, как я пыталась сварить знаменитый Элкин борщ и что из этого вышло, и как мы с Егором в первый раз сходили в Эрмитаж, и он так долго сравнивал свой пресс со статуей Геракла Фарнезского, что нас выгнали из зала.

Егор у себя, как обычно, демонстрировал бицепсы-трицепсы-трапецию, танцевал под тренды, немножечко косплеил — в общем, делал то, что и принесло ему десять миллионов подписчиков. И приносило еще больше — где уж нам с Гераклом угнаться за такой красотой!

А потом мы встречались на общем канале, и я жаловалась, вертясь перед зеркалом:

— Егор! У меня проблема с талией!

— Какая?! — пугался он, прибегая в одном полотенце, которое почти падало с его бедер, держась только на… на «честном слове».

— На ней нет твоих рук…

Или валяясь на кровати, я смотрела, как он одевается, застегивает пуговицы белой рубашки и думала — не для записи! — что одевающийся мужчина намного сексуальнее раздевающегося.

А на камеру говорила:

— Да-а-а-а… Красивый ты мужик, Егор. Но станешь еще красивее, если похудеешь.

— Что? — офигевал он вместе с аудиторией.

— Похудеешь на один килограмм, — поясняла я. — Именно столько весит твоя одежда.

И он снова раздевался…

Так у нас образовалась обширная коллекция домашнего порно.

Я требовала ее удалить, но Егор не позволял, заявляя, что пока я на работе, ему нужно на что-то дрочить, в конце концов!


— Вообще зачем тебе куда-то идти в такую погоду? — жаловался он, пока я собиралась на ту самую экскурсию, от которой отказалась меня отмазать Ника.

— Я люблю Петербург, — в который раз объясняла я. — Поэтому отказываться от своей работы не собираюсь.

— Ну… — Егор покосился за окно, где густой пушистый снег облепил все деревья и кусты. — Летом он был неплох, но зимой… Бррр!

— Зачем ты тогда вообще переехал, если не любишь Питер? — удивилась я.

— Дарина!

— Что?

Егор сел на кровати, глядя на меня как на дуру:

— Ты не поняла?

— Что я не поняла?

— Ради тебя и переехал, — терпеливо пояснил он.

Я застыла на месте, не донеся сережку до уха, и долго переваривала такую новость.

— Погоди… — я нахмурилась. — Ты же купил квартиру раньше, чем мы помирились?

— Да, — кивнул Егор.

— Откуда ты знал, что мы помиримся?

По его морде расползлась такая самодовольная улыбка, что мне захотелось его стукнуть. А потом зацеловать. А потом остаться, никуда не идти, гори она синим пламенем, эта VIP-экскурсия!

Но я все равно пошла, потому что я очень обязательный экскурсовод!

Хотя в последнее время и завела привычку опаздывать — слишком сложно вырваться из объятий одного наглого молодого любовника.

Так что по лестницам Эрмитажа я взлетела, не касаясь ногами ступеней. С группой мы договорились встретиться в Гербовом зале, чтобы начать экскурсию по лучшим селфи-местам с его торжественных золотых колонн. Заканчивать я планировала на Иорданской лестнице — как же без ее белоснежных ступеней из каррарского мрамора, скульптур и позолоты?

Влетев в зал, я чуть было не впечаталась с размаху в целую толпу высоченных красавцев-парней. Все как на подбор — широкие плечи, белоснежные рубашки и… букеты роз в руках.

Еще подумала — хорошо бы это не ко мне, хорошо бы мне группу скромных нефтяников, которые просто хотят запостить в инстаграм пафосные фоточки…

Но когда они развернулись ко мне и встали полукругом, я с упавшим сердцем пересчитала их — семеро. Ровно столько, сколько человек у меня заказало VIP-экскурсию.

Так…

Так-так-так…

Все это было очень подозрительно.

И стало еще подозрительнее, когда я заметила, что с двух сторон к нам приближаются девушки с камерами в руках, снимающих то, как семеро красавцев встают передо мной на одно колено и протягивают букеты.

А из-за их спин начинает звучать музыка — очередной трендовый хит.

И появляется Егор.

В черной рубашке, обтягивающей его так, что мгновенно пересыхает во рту.

И с сияющей улыбкой.

Ну разумеется!

Ну кто еще мог второй раз меня развести на фишку с экскурсией!

— Если ты сейчас предложишь мне до конца наших дней вместе гулять по Эрмитажу, будешь лишен минетов на месяц, — прошипела я сквозь зубы, стараясь выглядеть так, чтобы в обе камеры попадала лишь моя улыбка.

— Сама себя накажешь? — ухмыльнулся этот паршивец.

И тут же стал серьезным:

— Я ужасно хочу до конца наших дней гулять с тобой по Эрмитажу, — сказал он, опускаясь на одно колено и доставая из кармана черную коробочку. — Но хочу называть тебя при этом своей женой.

И выбрал же самый выгодный ракурс, как будто долго тренировался.

Даже предложение делает так, чтобы еще немножко поднять рейтинг.

Как я теперь буду работать гидом после такого?