Сама дура виновата

Глава первая, в которой дурацкая идея становится слишком реальной





В наше время все, что угодно, можно заказать онлайн и получить за пятнадцать минут.

Даже чулки в сеточку, если вдруг приспичило прямо накануне выхода.

— Что, реально на мой размер делают фетишистские чулки? — изумилась я, когда Элка лихо разыскала их где-то на просторах маркетплейсов.

За всю свою жизнь девочкой немаленького размера я привыкла, что белье мне полагается скромненькое, базовых цветов и без вышивки. А всякие извращения типа кружев, лент, открытых чашечек лифчиков и стрэпов — для тех, кто больше похож на моделей Виктории Сикрет.

Элка посмотрела на меня, как на дуру.

— И не только чулки, — сообщила она. — И не только сетчатые. Во что, по-твоему, одеваются доминатрикс твоих размеров? Где они берут ботфорты, кожу и латекс?

— Н-не знаю… — я никогда не задумывалась. — На заказ где-нибудь?

— Боже мой, боже мой, Дар, ты такое чистое наивное создание! — Закатила Элка глаза. — Да хоть на той же Алишечке любые извращения есть за копейки хоть на шестидесятый размер!

Она, конечно, молодец со своим «хоть на шестидесятый». Типа это прям ужас-ужас. Как некоторые люди используют слово «центнер», чтобы ужаснуться чьему-то весу.

Центнер — это же прям как слон весит! Как два слона!

А по факту — не так уж сложно эти сто кило и набрать-то…

— И корсеты на меня есть? — уточнила я.

Не те, которые делают талию там, где ее не было, а такие… поиграть.

Вот корсетам я больше всего завидовала.

— Почему не быть-то? Никак не пойму, Дар, толстые что — не трахаются? Хотя нет, тебя мы не берем, ты плохой пример, — тут же заржала Элка.

— Ну слушай, обычно же высмеивают толстух в лосинах или коротких юбках. Какие уж там чулки? Сразу вспоминаются все шутки про колбасу в сетке. Все знают, что жирные тетки должны носить чехлы для танка немарких цветов.

Элка бросила на меня оценивающий взгляд.

Я уже наполовину оделась, когда ей пришла в голову гениальная мысль, что к моему красному платью с карманами и кроссовкам на платформе идеально подойдут колготки или чулки в сеточку.

— Чтобы зажечь «маячок», — пояснила она. — Сейчас у тебя образ для девичника, а надо показать, что ты вышла на охоту, а не просто в пятницу нажраться.

— Что-то у тебя чехол для танка какой-то вызывающий, — хмыкнула она. — И обтягивающий. Отличная фигура для танка, Дарин!

— Ну это мой стиль, и он не про секс, — попыталась пояснить я.

— Вот! А надо чтобы про секс! — перебила Элка, когда я уже собралась ей пожаловаться на то, что люди реально считают, что секс бывает только у стройных и красивых. — Сейчас мы тебе еще блядский макияж сделаем. Хорошо бы еще каблуки вместо твоих кроссовок.

— Каблуки неудобно!

— А мы не на пешую экскурсию идем, а в бар сниматься, — парировала Элка. — Три шота выпила, дошла до такси, от такси до койки, зачем тебе кроссовки?

— Чтобы не поддаваться патриархальному мнению, что женщина должна ублажать мужской взор!

— Дарина! Ты на работе не поддавайся! А половые игры — это как раз то самое место, где ты должна показать, зачем пришла. Накрашенные губы, чулки, туфли, юбочка — костюм женщины. Ты как раз показываешь, что твоя цель — заполучить самца. Вот когда ты на работу так оденешься — будет реально неуместно, потому что на работе надо работать, а не мужика искать. Помаду мою возьмешь. И тушь!

— У меня есть тушь!

— У тебя зеленая, а нам нужна классика. У мужиков стоит на образы, которые они всосали с молоком матери. Никакого авангарда, старый добрый продающий секс. Сделай мне секс! — потребовала Элка, роясь в своих трех чемоданах косметики.

Я бы еще многое ей могла возразить про «старый добрый продающий секс» и его уместность, но тут затрещал дверной звонок, и я пошла открывать курьеру.

Элка меня учит жизни прям как мать родная. Учитывая, что она даже пельмени учила меня варить и делать вместо подгорелой яичницы вкуснейшую шакшуку — попадание в образ абсолютное. Разница между нами три года, а как будто целое поколение.

Где я была, когда она это все узнавала? Какой учебник забыла в библиотеке взять?

Получив непрозрачный пакетик с развратными чулками, я заперлась в комнате, чтобы их примерить.


Реально на мой пятьдесят четвертый налезут?

Налезли.

Еще как налезли! Аж в зеркало страшно смотреть!

Удержаться было невозможно — и я достала из закромов туфли на каблуке, которые хранила там на какой-нибудь невероятный случай.

Ничего экстремального — классические лодочки, «ортопедический» каблук в пять сантиметров, но образ внезапно скачком стал таким «продающим сексом», что Элка аж присвистнула, когда я вышла в коридор показаться.

— Даринка, ты бомба! Я сама тебя хочу! — заорала она на всю квартиру. — Все мужики в баре кончат прямо в штаны, как только ты войдешь!

— Старое доброе «будут штабелями укладываться» мне как-то больше нравится, — поморщилась я.

— Одно другому не мешает, — отмахнулась Элка. — Сразу видно — выпускница филфака. Кончат — и уложатся!

Виновна. Выпускница филфака — это, как известно, диагноз и судьба в одном флаконе. Филфак — бессменный поставщик кадров для «Макдональдса» и других сетей быстрого питания, факультет старых дев, лучшие из которых разбредаются потом по библиотекам и начальным школам, а худшие так и остаются курьерами и сборщицами заказов в супермаркетах.

В то время, пока журналистки, экономистки и прочие разумные девушки, выбравшие нормальные факультеты, крутят романы с сокурсниками, нам, духовно богатым девам, остается только читать любовные романы и вздыхать по мистеру Дарси, хороня свои надежды на личную жизнь. Слишком высокая планочка задается!

Вспомнив о мистере Дарси и высокой планочке, я вдруг дрогнула.

Элка красилась на кухне, врубив на телефоне какой-то свой то ли тикток, то ли инстаграм и листая короткие ролики, каждый из которых взвывал во всю дурь очередным попсовым хитом, орущим из каждого утюга.

Двадцать секунд — следующий.

Тридцать секунд — следующий.

Тупая шутка под задорный бит — следующий.

Клиповое мышление, мелькание кадров.

Никто сейчас не слушает песню целиком, никто не читает тексты длиннее пары предложений. Не модно. Слишком медленно.

Элка в этом как рыба в воде, она родилась в подходящее время и с наслаждением пользуется всем, что оно может дать. Меняет любовников, не запоминая имен и лиц, так же, как листает эти ролики с танцующими спортсменами, танцующими учителями, танцующими моделями, танцующими полицейскими, танцующими политиками…

Все танцуют, все раздеваются, все глупо шутят, стараясь уложиться в пятнадцать-двадцать секунд. И только я чувствую себя безнадежно устаревшей путешественницей во времени.

— «И ты увидишь его в разгаре пати…» — подпевала Элка очередному ролику, тщательно вырисовывая на своем симпатичном нежном личике чье-то чужое, скуластое и хищное. Лицо стервы. — «Сердце застучит, не молчи…» Дарин! — крикнула она, но осеклась, заметив, что я и так стою в дверях. — Может здесь выпьем заранее пару шотов, чтобы в баре на коктейли не тратиться?

— Эл, — я вздохнула, заранее готовясь к ее взрыву. — Слушай, а иди без меня…

Я скинула одну за другой свои туфли на каблуках и сразу стало легче. Они больше не стискивали мои ступни — не приходилось балансировать, рискуя навернуться на ровном месте.

— Что-о-о-о? — округлила она рот, намазанный глянцево блестящей розовой помадой. — Ты что, передумала?

— Это все не мое… — я обняла себя руками за плечи. — Я так не могу — идти сразу с целью с кем-то переспать.

— Дар-р-рина! — угрожающе начала она.

Судя по ее лицу, меня ждала очередная лекция о пользе секса в жизни тридцатилетних старых дев и профилактике зарастания мхом нежных частей тела.

Но тут в дверь снова затрезвонили.

— О, это он! — Элка подхватила телефон и рванулась в коридор.

— Здесь? Уже? — запаниковала я. — Я думала, мы в баре встретимся!

— Сейчас увидишь и сразу передумаешь! — зловеще пообещала она, распахивая входную дверь высокому темноволосому парню. — Привет, Андрюш! Ты очень вовремя!





Глава вторая, в которой речь идет о настоящей любви





Питер похож на шкатулку с секретом. И не с одним. Как ее ни поверни — обязательно найдется что-нибудь интересное. Двойное дно, секретный рычажок, спрятанное за зеркалом еще одно отделение, сюрприз, прячущийся среди резных листьев на крышке.

Он как будто весь светится волшебными огоньками. У каждого моста есть волшебная история, каждый островок расскажет байку, каждая статуя участвует в каком-нибудь заговоре. В центре на каждом метре происходило что-нибудь, о чем можно написать целую книгу.

И вроде бы молодой совсем город, не сравнить ни с Москвой, ни, тем более, с Казанью, но древние болота словно притягивают магию тайн.