С любовью, Лола

Марк, уже было настроенный на вечер в кругу игровых автоматов, дешевой пиццы и газировки, перед самым днём икс, получил новую вводную: праздник будет дома. Заказали интерактивную игру с детективным сюжетом, которая будет разворачиваться в стенах родного дома. Пока родительский состав будет прятаться на кухне с бокалами в руках, молодежь станет расследовать чье-то громкое убийство. Вздохнув с облегчением, дядя четырнадцатилетнего подростка приступил к поиску идеального подарка.

Как и обещала, Лола помогала ему с выбором. Заскочив в офис отца на обед, что за последнюю неделю стало нормой, она сидела в ставшей уже традиционной позе: на столе, закинув ногу на ногу. Марк обожал эти минуты, когда его девушка — подумать только, девушка, — приходила к нему с обедом, закрывала дверь на замок и устраивалась перед ним в сексуальной позе. Она весело болтала ножкой, подкармливая его с рук, рассказывала забавные сплетни, витающие по офису, чьим информатором являлась ее блондинистая подружка и нежно целовала, покусывая за скулы, шею, ухо. Отчего пару раз обед превратился в порочные игрища прямо на гостевом диване кабинета.

В присутствии Лолы мужчина пытался не думать о намерениях ее отца сбагрить дочь. Он запирал эти мысли далеко в своем подсознании, не давая им прорваться наружу, чтобы Лола не почувствовала, его внутренних терзаний. Всю неделю после злополучного ужина, он обдумывал, что же будет, если они расстанутся, и что, если поженятся. От мыслей о женитьбе, его все еще потряхивало. Даже тонкие пальчики девушки, мягко поглаживающие его голову по вечерам, снимая усталость текущего дня и дарящие покой и умиротворение, не могли этого изменить.

— Так что думаешь на счет курсов игры на гитаре? — задал вопрос Марк, держа одну руку на ее бедре, под задравшейся юбкой.

— А ему понравится, ты уверен?

— Ну, он мне как-то говорил, что хотел научиться. Правда это было с год назад.

— Может просто у сестры спросишь? — предложила Лола.

— Да спрашивал, она говорит, он только об онлайн-играх сейчас думает, подари просто денег, ему новый танк нужен.

Лола залилась звонким смехом.

— Интересно, все подростки нынче такие?

— Не знаю, не знаю. Вот подрастут остальные, увидим.

— А ты в его возрасте что любил?

— Модельки собирать деревянные. Тоже, кстати, танки. Интернет тогда только стал появляться в домах. А тут родители умерли, и как-то даже не до игр стало, и не до моделек… — голос Марка стих на последних словах.

— Прости, что напомнила. — Лола спрыгнула со стола и забралась к мужчине на колени, укладывая голову ему на плечо. — Ты говорил отцу, что тебя растила сестра. Она у тебя классная, да?

— Ага, — в задумчивости произнес Марк, поглаживая девушку по волосам. — Была авария. Они погибли мгновенно. Страшная смерть. — Он сглотнул, сдерживая эмоции — Ане на тот момент было уже 22, она как раз институт заканчивала. А тут — я, квартира, ответственность. Но она молодец, ни разу не видел, чтобы она не улыбалась. Всегда на позитиве, этакий энерджайзер, и меня все время расшевелить пыталась: Марк, давай учись, Марк, сходи погуляй с друзьями, Марк, давай тебя в кружок запишем. — Мужчина улыбнулся. — Она после диплома сразу работать устроилась, потом будущего мужа встретила. Он был классный, еды нам таскал, уроки со мной сидел делал, пока Анька работала. И ни разу не упрекнул ее, что она меня тащит, другой бы сказал: сдай его в детдом, пусть государство нянчится. А он нет. Сразу поженились, Мишка потом родился, на работе карьеру построил, нормально зажили.

— Они до сих пор вместе?

— Ага. Но это отдельная история, с не очень счастливым концом.

— Почему? — спросила Лола, поглаживая пальчиками его шею.

Перед глазами мужчины предстала сцена из прошлого: удар, ещё удар, кровь, гнев, страх.

— Ох, давай как-нибудь в другой раз. — Марк перехватил ее руку и поцеловал запястье. — У нас еще сорок минут. Так хочется на позитив настроиться. Поможешь? — хитро улыбнулся он, расстегивая пуговицы на ее кофточке.

— Марк Андреевич, вы пользуетесь служебным положением! — в притворном ужасе воскликнула Лола.

— Нет, нет, нет. Ты уже не моя подчиненная. Или пока не моя… Но я постараюсь уговорить тебя вернуться под мое начало! — с этими словами мужчина встал с кресла, не выпуская Лолу с рук и направился к дивану.

Ее звонкий смех был слышен даже в приемной.

***

Собираясь с утра на не совсем детский праздник, Лола поняла, что испытывал Марк, готовясь к семейному ужину. Легкий озноб предвкушения в совокупности с волнением, никак не давал девушке выбрать подходящий наряд. Все казалось либо слишком строгим и офисным, либо слишком легкомысленным. А легкомысленной ей совсем не хотелось показаться перед человеком, которого она заранее очень уважала.

Лола остановила выбор на простом сером платье прямого покроя, которое надевала в первый рабочий день в фирме отца. Тогда же состоялось их первое знакомство с Марком, как символично. Девушка улыбнулась своему отражению в зеркале, она выглядела не вычурно, и со вкусом. Примерно так и знакомятся с родственниками своего парня, да? Лола потерла вспотевшие ладони о платье, выдохнула, взяла небольшой подарок для именинника, который купила вчера после разговора с Марком и вышла из гостиницы, к уже ожидавшему ее мужчине.

При виде нее, Летунов не смог сдержать улыбку.

— Как я не люблю это платье… — начал он.

— Думаешь оно не подойдёт? Сходить переодеться? — занервничала еще больше Лола.

— Не, Аньке точно понравится. Ты в нем такая естественная, простая. Именно такие моей сестре и нравятся.

— А тебе почему не нравится?

— В нем совсем ничего не разглядеть! — разулыбался еще больше Марк. — Хотя оно довольно короткое, так что легко можно сделать вот так. — Мужчина положил руку на ее бедро и стал вести вверх, поднимая подол.

— Марк Андреевич, Вы же не будете лапать меня на детском празднике! — ужаснулась она.

— О, ещё как буду! Чем же ещё там развлекаться такому старперу как я?

Марк завел машину и направился к сестре. Они ехали минут двадцать, выехав за МКАД и остановились возле красивого двухэтажного дома за высоким забором. Погода радовала мягким, сентябрьским теплом. Деревья ещё не успели сменить окрас, а птицы, чье радостное пение раздавалось вокруг, не улетели зимовать в теплые края. Создавалось полное ощущение, что лето в самом разгаре. Лола неспешно, под руку с Марком, улыбаясь, шла от ворот к входной двери. Она была радостно возбужденной, ведь рядом мужчина, с которым ей было хорошо, он замечательный, ласковый, добрый, и готов на серьезные отношения. Она чувствовала себя счастливой.

За дверью послышался шум, хохот детей и собачий лай. Дверь открыла молодая женщина с теплой улыбкой, которая в ту же минуту притянула брата в свои объятия и шепнула: опять опоздал, засранец!

— Я тоже рад тебя видеть, систер! Знакомься, это Лола, моя девушка, — гордо произнес Марк, притягивая ее за талию.

— Очень приятно. — Улыбаясь, тихо произнесла девушка, внимательно рассматривая женщину. Она казалась ей смутно знакомой.


— Ты бы знала, как мне приятно, Лола! — громко воскликнула женщина, сжимая в объятиях теперь и Лолу. — Заходите, заходите. Ребята уже вовсю играют, так что давайте тихонько проберемся на кухню.

— Ты ей понравилась с первого взгляда. — Прошептал Марк на ухо девушке. — Она с чужими не обнимается.

От этого заявления Лола заулыбалась ещё ярче, и выдохнув, наконец, расслабилась. Идя по следам хозяйки дома, она мысленно представляла, сколько чудесных историй сейчас услышит от сестры Марка и как они подружатся. Может, через несколько лет, эта семья станет и ей родной. Шагнув в просторное помещение, Лола сначала зажмурилась от яркого солнечного света, бившего в окно, а затем замерла на месте.

Перед ней стоял призрак, мужчина из ее снов, Мистер Правая Рука, чертов Вадим Ростовский. Спустя столько лет…

***

Охо-хошечки, что будет дальше! Не пропустите жаркое продолжение во вторник.

И, как всегда, сердечно благодарю за вашу поддержку, комментарии и награды. Никогда не думала, что это так мотивирует;)

С любовью, Амалия Март💙





Глава 37




Самолёт трясло уже двадцать минут. Встречный шквалистый ветер усложнял снижение, уши пассажиров заложило, дети плакали, а некоторых выворачивало, и только самый последний дурак в этом воздушном судне не молился об успешном исходе.

Вадим Ростовский, по глупости взявший билет в эконом, ведь летел за свой счёт, нервно сжимал подлокотник кресла. Тучная женщина рядом без конца нашептывала: Боже, спаси и сохрани, Боже. И крестилась, размашисто, с чувством, все время задевая локтем мужчину. Чем еще больше нервировала Вадима.

Он закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться. Нужно было принять снотворное еще при вылете, и проспать до самой посадки. Но что уж там. Медитация в обстановке массовой напряженности не выходила. Ни дыхательная практика, ни метод погружения в утопическую реальность не срабатывал. И тогда, Вадим обратился к средству, всегда спасающему его в минуты раздрая, к которому не прибегал уже очень давно. Его личное успокоительное, единственный работающий антидепрессант, спасательный круг в бездне рутины — Лолита.

Ее тонкий силуэт, широкая девичья улыбка, звонкий смех, солнечный взгляд. Маленькие пальчики, поглаживающие его щетину. Мягкие губы, оставляющие нежные, невесомые поцелуи на его губах. Такая легкая, воздушная, не обремененная ещё тяготами жизни. Но вместе с тем, умная, наполненная, талантливая.

Вадим вспоминал то время, где она уже была его. Хрупкая обнаженная спина, выступающие позвонки, нежная белоснежная кожа. Он мог часами смотреть на нее, гладить ее тело, не искушенное, чувственное, реагирующее на любое дуновение, тело, которого никто до него не касался. Если бы он был художником — она стала бы его музой. Но все вышло наоборот, и это будоражило даже больше. Его Лолита. Маленькая Лола.

Стала ли она причиной, по которой сейчас он так несчастен? Или наоборот, лекарством от тоски, овладевшей им уже много лет назад? Ни до, ни после, ничто не спасало от накатывающего чувства безысходности, бессмысленности существования. Апатия и депрессия были бесконечными спутниками, тюремщиками, что одели на него кандалы отчаяния, и не пускают на свет.

Редкие часы воодушевления, подаренные семьей или сложной рабочей задачей, не могли вытащить из этой бездны. Тьма поглощала, вела за руку, нашептывала "сдавайся". Но он держался. С помощью бесконечных курсов антидепрессантов, часов психотерапии, различных медитативных методик и своих воспоминаний. О девочке — солнце, девочке — ночи, девочке — сладкой пилюли. Его Лоле.

Он не вспоминал как они расстались и почему. Нет. Только сладостные моменты эйфории рядом с ней. Минуты настоящего счастья, вдохновения, чистого, неподдельного кайфа. Он сжимал ее в объятиях, покрывал поцелуями кожу, спускаясь от шеи к груди, впиваясь пальцами в бедра, тонул в ней, растворялся и мечтал:

— Ты только моя Лола, моя. Никому тебя не отдам.

Реальность больно хлестала по щекам. Он в самолете, прошло уже долгих шесть лет, он едет к семье. Прекрасный повод, ради которого стоило прыгнуть в эту летающую махину и преодолеть восемь тысяч километров — день рождения старшего сына. Мишка рос классным пацаном, очень похожим на Вадима в детстве: такие же темные волосы, карие глаза, крепкий, высокий, очень вдумчивый. Хорошо учился, занимался хоккеем, в неподобающем поведении замечен не был. За мелкими присматривал без истерик, играл с ними, по учебе подтаскивал. Вадим им очень гордился, и, хоть пытался не показывать, всегда выделял среди детей.

Предвкушение от встречи с детьми ободряла Ростовского. Затяжная командировка дала возможность немного отдохнуть от привычной давящей обстановки, развеяться и соскучится по семье. Он с нетерпением ждал встречи, несмотря на то, что совсем скоро ему предстоял обратный путь на Дальний Восток.

Едва подумав об этом Вадим Александрович поежился. На кой черт Штерну вздумалось открывать филиал там, где разница во времени с Москвой семь часов, удаленность колоссальная, а рынок уже пресыщен? Куда логичнее двинуться на Урал, затем Сибирь, и если и этого покажется ему недостаточным, Юг. Но никак не Восток.

Ещё и неожиданно так. Буквально в два дня. Сначала инфаркт Штерна, потом эта задача, о которой он раньше и не слышал, и теперь, он, как правая рука, должен взять на себя открытие этого чертового филиала. Все это сильно смахивало на ссылку. Но Ростовский привык доверять человеку, с которым трудился бок о бок почти десять лет.

При приземлении самолета Вадим вытащил ручную кладь, оперативно преодолел зону выдачи багажа и взял такси. После такого тяжёлого восьмичасового перелета, нестерпимо хотелось в душ и мягкую кровать. Через сорок минут он открывал дверь родного дома. Жена, не знающая о сюрпризе Вадима, мирно спала в постели. Он забрался к ней, обнял, и поцеловал в макушку. Он любил ее, конечно, любил. Она была прекрасной женой, и еще лучшей матерью. Он безмерно уважал ее и испытывал к ней глубокое чувство признательности за все, что она для них делает, просто она не могла его спасти. Пыталась много лет, но не могла. Не она была его лекарством.

— Ты приехал, — радостно улыбалась она сквозь сон. — Мишка так обрадуется. — Она прижалась к нему, сонно потягиваясь. — Я скучала.

— Я тоже, — соврал он.

Утром их ждал праздничный завтрак и подготовка к большому мероприятию. Дети радостно облепили Вадима, расспрашивая о Хабаровске. Аня что-то напевала, не скрывая улыбки.

— Кстати, Марк сегодня девушку приведет знакомиться. — Поделилась она радостной новостью.

— Да ладно! Даже боюсь представить, что это за девушка, — слегка улыбнулся мужчина, отпивая кофе.

— Говорит, офигенная. Это дословно. Красивая, умная, и, вообще, не такая как все. — Блаженно протянула Аня. — Остальное пока законспирировано. Увидим сегодня.

— Ага, увидим. — Усмехнулся Вадим.

Отношения с Марком в последние годы не ладились. Он понимал, что всему виной тот инцидент шесть лет назад. Не стоило Ане говорить брату про любовницу, Вадим искренне считал, что они должны были разобраться в этом сами. Но его чересчур эмоциональная жена не могла держать в себе такое известие. И то, как озверел тогда Марк, узнав, что его сестре причинили боль, а человек, которому он доверял, оказался в этом виновен, невозможно даже описать.

Он совершенно слетел с катушек, ворвался в офис Вадима, прижал его к стенке и стал наносить удары. Один за другим, пока не испугался собственного гнева и не остановился. Вадим не сопротивлялся, он знал за что, и с готовностью принимал свое наказание. Но фраза брошенная Марком при уходе, развернула всю жизнь Ростовского на 180 градусов.

"Она снова беременна. Если ты бросишь ее, я убью тебя." Как молния в темноте. Хуже любого нанесенного ему удара.

Вадим не возвращался домой до позднего вечера. Он знал, каким будет правильное решение, но никак не мог его принять. Но преодолев все мучившие его сомнения, он взял в руки телефон и написал просто: "Время вышло. Прости". В ту ночь он вернулся домой, обнял жену и сказал: