Русская красавица
Часть 39 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Чушь какая-то!.. Ты что несешь?!
— Женщина вернулась из потустороннего мира! Она должна пройти инкубационный период. Кажется, Парацельс писал, что воскрешенных существ необходимо три дня держать при температуре лошадиной утробы. А куча свежего навоза, конского, еще теплого, как раз и обеспечивает необходимый режим.
— Замолчи! Меня сейчас вытошнит.
— Везет Оболенскому… — Похоже, Матвей пришел в себя и стал воспринимать действительность с присущим ему юмором. — Теперь Надя будет поверять ему загробные секреты, пророчить биржевые сводки, по вечерам услаждать ангельским пением и находить потерянные вещи… Кстати, я вчера потерял зажигалку. Может, Надя подскажет, куда она подевалась?..
— Смотри! Оболенский и Бойко пошли наверх. А девушку так и оставили стоять… Эх, объектив не тот, увеличение слабое.
— …не то чтобы эта зажигалка была очень ценной. Но мне она дорога как память. Помню, когда я превратил в кучу металлолома свой первый компьютер, то при помощи этой зажигалки…
— Потом расскажешь. — Аня зачехлила фотоаппарат. — Пошли. Поговорим с девушкой. Выясним, как там, на том свете.
— И спросим у нее, где моя зажигалка.
Алмазы лежали в черной бархатной коробочке — для каждого камня свое гнездо. Два ряда по шесть камней в каждом. Итого двенадцать алмазов — чуть больше трех миллионов долларов.
— В верхнем ряду — брахманы, — тихо, с торжественностью сказал Оболенский. — Высшее качество! Абсолютно бесцветные и прозрачные. По восемь граней — октаэдры.
— А в нижнем ряду камни имеют желтоватый оттенок, — заметил Бойко. Он тоже говорил тихо, со скрытым напряжением. Никогда еще в его руках не оказывались такие сокровища.
— Сорт «вайшья». По шесть граней. Мы в расчете?
Бойко молчал, зачарованно глядя на алмазы. Перед его глазами плыл радужный туман. Алмазы — камни, дарующие добродетель, мужество и победу. Считается, что алмаз боится дьявола и что он изгоняет грехи. И еще — алмаз никогда не приносит пользу тому, кто сам его купил. Но ведь Бойко не купил его, а получил в подарок.
— Мы в расчете? — напомнил о себе Оболенский.
— Да, да… Конечно. — Бойко закрыл коробочку и спрятал ее в карман. — Мы в расчете.
— Знаете, в руках преступника или обманщика алмазы действуют против него… — как бы между прочим заметил Вадим Владимирович.
— О чем это вы? Вы мне угрожаете?! После всего того, что я для вас сделал?!
— Нет, нет… Что вы?..
— Вы же присутствовали на обряде! Вы видели Надю своими глазами! Это она? Или я загримировал под нее какую-нибудь куклу?!
— Это она, — отступил Оболенский. — Без всякого сомнения — она.
— Так в чем же дело? Идите к ней. Прижмите ее к груди. Теперь уже можно: она вошла в жизнь. Но нужно полчаса для полной адаптации. Через полчаса вы убедитесь, что никакого подвоха нет! А когда убедитесь, я оставлю вас наедине. Нужно же мне положить алмазы в надежное место…
— Я могу вас подвезти. Не ехать же вам на катафалке!
— Вы должны быть рядом с Надей. До захода солнца ей нельзя покидать зал церемонии. Но если вы разрешите воспользоваться своей машиной… Вечером я приеду.
— Да, конечно. Вот ключи.
— Спасибо… Не хотите ли чашечку кофе?
— Признаться, да. После всех этих волнений… Но Надя ждет меня.
— Не спешите. Она должна немного побыть одна, привыкнуть. Иначе неизбежен психологический шок. Дадим ей полчаса.
— Хорошо.
Бойко открыл бар, включил кофеварку.
— Пока готовится кофе, может рюмку коньяку?
— Да, пожалуй.
— Если вас не затруднит, налейте нам. Бутылка и рюмки на столе.
Бойко достал две кофейные чашки и ампулу «Зеленого эликсира». Когда Вадим Владимирович начал разливать коньяк, Бойко раздавил ампулу над одной из чашек.
Бывают в жизни затмения, когда вдруг встречаешь на улице старого знакомого, хлопаешь его по плечу, по-свойски интересуешься делами и вдруг понимаешь, что обознался, что тебя ввела в заблуждение походка или фигура, а на самом деле перед тобой совсем другой человек, не имеющий с твоим знакомым ничего общего. И тогда тебе стыдно, ты извиняешься, ты лепечешь оправдания, ты смущен.
Точно так же была смущена Аня, когда подошла к воскрешенной девушке и заглянула ей в глаза. Та же фигура, те же волосы и ямочка на щеке… Но глаза, и манера держаться, и обаяние женственности, которое распространялось вокруг Нади, — не те!.. Это была не Надя. Определенно, это была другая девушка — похожая, просто копия, но другая, другая! Чутье фотографа не могло подвести.
— Кто вы? — спросила Аня.
— А вы кто? — вопросом на вопрос ответила девушка. Голос низкий, с вызовом, совсем не Надин тембр. — И что вы здесь делаете?
— Мы, собственно… — замялась Аня.
— Мы ищем мою зажигалку, — ляпнул Матвей. — Вы ее не находили?
— Нет, не находила. Это все?
— Мы ищем Ольгу, — сказала Аня.
Девушка удивленно изогнула бровь.
— А зачем она вам?
— Мы хотели с ней поговорить… Это подруга Нади. Близкая подруга.
— Я ее не знаю, — отрезала девушка. — Уходите.
Ложь — совсем не простое дело. Умение выдавать ложь за правду — тонкое искусство, доступное далеко не каждому. Искусство обмана сродни искусству актера. Это картина, слово, образ, в которые верит сам творец и в которые он заставляет поверить других.
Для того чтобы ложь выглядела чистой правдой, нужен талант. Человек может божиться, пустить слезу, призывать в свидетели небеса, бить себя в грудь, есть землю. Он может смотреть честными, простодушными глазами, не отводить взгляд, наивно хлопать ресницами. В конце концов иногда человек может сам искренне поверить в свою ложь. Но если он дилетант, если он не поднаторел в практике, если у него нет таланта, то все его актерские усилия напрасны. В глубине его глаз, на самом дне, обязательно мелькнет смутная тень обмана — маленькая искорка в темном коридоре. И тогда актер пропал — его засвищут, закидают гнилыми помидорами. И никто ему не поверит. А у девушки не было таланта. Анна ей не поверила — ни единому слову.
— Ведь это вы!.. — догадалась Аня. — Ведь вы и есть Ольга!
Девушка отвернулась.
— Уходите, — устало сказала она.
— Вот так цирк! — Аня удивленно посмотрела на Матвея. — Целое представление. Я сама чуть было не поверила в черную магию. А это был всего лишь ловкий фокус! Ай да Бойко!.. Ты понимаешь, Матвей? Это всего лишь подмена, спектакль, сцена!
— Я понимаю, что зажигалку мне не отыскать, — буркнул Матвей. — А еще я понимаю, что ничего не понимаю. К чему все это: гроб, свечи, мнимое воскрешение?..
— Здесь чувствуется лапа Профессора! — воскликнула Аня.
— Ого! Ты уже заговорила штампами! Сейчас ты предложишь брать на понт и шить дело.
— Вместо того чтобы иронизировать, лучше бы помог!
— Как? Я готов. Кого хватать, куда волочь, кому раскрывать глаза? Оболенскому? Но он и без нас раскусит подмену! Он не идиот. И тогда примется за Бойко. Бедному Владимиру Семеновичу придется не сладко! Уж Оболенского-то я знаю!.. А здорово было придумано: сеанс черной магии и ее разоблачение! Причем разоблачение не потребует слишком много времени.
— А если у Оболенского не будет этого времени?
Голос раздался сзади, со стороны двери. Аня оглянулась. Из темноты, постукивая своей неизменной тросточкой, появился Сергей Сергеевич Кудин. Профессор.
— Это он! — закричала Аня. — Он все это устроил. Это же очевидно!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
— …И в этом вы тоже ошибаетесь, — хладнокровно возразил Профессор. — Факты вы преподносите верно, но трактовка, извините, притянута за уши.
— А часы? — не унималась Аня. — Надя сообщила, что перед тем, как ей плеснули в лицо кислоту, она видела мужскую руку с часами «Картье» на запястье. Это раз. Второе. Когда мы были у вас с визитом, вы загипнотизировали Матвея при помощи часов. Не назовете ли марку?
— «Картье», — согласился Сергей Сергеевич. — Вот они. — Он достал из кармана платиновые часы, подбросил их на руке. — Ну и что?
— Как это что?! Часы ваши?
— Мои.
— Вот видите!
— Их мне подарил Владимир Семенович Бойко в знак благодарности и уважения. Оля! — Профессор протянул часы девушке. — Узнаете?
Оля повертела часы в руках, вернула их Кудину.
— Да, — кивнула она. — Это часы Бойко. Я их видела у него на руке. А сегодня он был без часов. Это точно. Когда он помогал мне выбраться из этого… гроба, я это заметила. Еще удивилась. Обычно он с ними не расставался.
Профессор повернулся к Ане.
— Еще какие-нибудь вопросы?
— Бойко мог подарить вам часы перед историей в казино.
— Женщина вернулась из потустороннего мира! Она должна пройти инкубационный период. Кажется, Парацельс писал, что воскрешенных существ необходимо три дня держать при температуре лошадиной утробы. А куча свежего навоза, конского, еще теплого, как раз и обеспечивает необходимый режим.
— Замолчи! Меня сейчас вытошнит.
— Везет Оболенскому… — Похоже, Матвей пришел в себя и стал воспринимать действительность с присущим ему юмором. — Теперь Надя будет поверять ему загробные секреты, пророчить биржевые сводки, по вечерам услаждать ангельским пением и находить потерянные вещи… Кстати, я вчера потерял зажигалку. Может, Надя подскажет, куда она подевалась?..
— Смотри! Оболенский и Бойко пошли наверх. А девушку так и оставили стоять… Эх, объектив не тот, увеличение слабое.
— …не то чтобы эта зажигалка была очень ценной. Но мне она дорога как память. Помню, когда я превратил в кучу металлолома свой первый компьютер, то при помощи этой зажигалки…
— Потом расскажешь. — Аня зачехлила фотоаппарат. — Пошли. Поговорим с девушкой. Выясним, как там, на том свете.
— И спросим у нее, где моя зажигалка.
Алмазы лежали в черной бархатной коробочке — для каждого камня свое гнездо. Два ряда по шесть камней в каждом. Итого двенадцать алмазов — чуть больше трех миллионов долларов.
— В верхнем ряду — брахманы, — тихо, с торжественностью сказал Оболенский. — Высшее качество! Абсолютно бесцветные и прозрачные. По восемь граней — октаэдры.
— А в нижнем ряду камни имеют желтоватый оттенок, — заметил Бойко. Он тоже говорил тихо, со скрытым напряжением. Никогда еще в его руках не оказывались такие сокровища.
— Сорт «вайшья». По шесть граней. Мы в расчете?
Бойко молчал, зачарованно глядя на алмазы. Перед его глазами плыл радужный туман. Алмазы — камни, дарующие добродетель, мужество и победу. Считается, что алмаз боится дьявола и что он изгоняет грехи. И еще — алмаз никогда не приносит пользу тому, кто сам его купил. Но ведь Бойко не купил его, а получил в подарок.
— Мы в расчете? — напомнил о себе Оболенский.
— Да, да… Конечно. — Бойко закрыл коробочку и спрятал ее в карман. — Мы в расчете.
— Знаете, в руках преступника или обманщика алмазы действуют против него… — как бы между прочим заметил Вадим Владимирович.
— О чем это вы? Вы мне угрожаете?! После всего того, что я для вас сделал?!
— Нет, нет… Что вы?..
— Вы же присутствовали на обряде! Вы видели Надю своими глазами! Это она? Или я загримировал под нее какую-нибудь куклу?!
— Это она, — отступил Оболенский. — Без всякого сомнения — она.
— Так в чем же дело? Идите к ней. Прижмите ее к груди. Теперь уже можно: она вошла в жизнь. Но нужно полчаса для полной адаптации. Через полчаса вы убедитесь, что никакого подвоха нет! А когда убедитесь, я оставлю вас наедине. Нужно же мне положить алмазы в надежное место…
— Я могу вас подвезти. Не ехать же вам на катафалке!
— Вы должны быть рядом с Надей. До захода солнца ей нельзя покидать зал церемонии. Но если вы разрешите воспользоваться своей машиной… Вечером я приеду.
— Да, конечно. Вот ключи.
— Спасибо… Не хотите ли чашечку кофе?
— Признаться, да. После всех этих волнений… Но Надя ждет меня.
— Не спешите. Она должна немного побыть одна, привыкнуть. Иначе неизбежен психологический шок. Дадим ей полчаса.
— Хорошо.
Бойко открыл бар, включил кофеварку.
— Пока готовится кофе, может рюмку коньяку?
— Да, пожалуй.
— Если вас не затруднит, налейте нам. Бутылка и рюмки на столе.
Бойко достал две кофейные чашки и ампулу «Зеленого эликсира». Когда Вадим Владимирович начал разливать коньяк, Бойко раздавил ампулу над одной из чашек.
Бывают в жизни затмения, когда вдруг встречаешь на улице старого знакомого, хлопаешь его по плечу, по-свойски интересуешься делами и вдруг понимаешь, что обознался, что тебя ввела в заблуждение походка или фигура, а на самом деле перед тобой совсем другой человек, не имеющий с твоим знакомым ничего общего. И тогда тебе стыдно, ты извиняешься, ты лепечешь оправдания, ты смущен.
Точно так же была смущена Аня, когда подошла к воскрешенной девушке и заглянула ей в глаза. Та же фигура, те же волосы и ямочка на щеке… Но глаза, и манера держаться, и обаяние женственности, которое распространялось вокруг Нади, — не те!.. Это была не Надя. Определенно, это была другая девушка — похожая, просто копия, но другая, другая! Чутье фотографа не могло подвести.
— Кто вы? — спросила Аня.
— А вы кто? — вопросом на вопрос ответила девушка. Голос низкий, с вызовом, совсем не Надин тембр. — И что вы здесь делаете?
— Мы, собственно… — замялась Аня.
— Мы ищем мою зажигалку, — ляпнул Матвей. — Вы ее не находили?
— Нет, не находила. Это все?
— Мы ищем Ольгу, — сказала Аня.
Девушка удивленно изогнула бровь.
— А зачем она вам?
— Мы хотели с ней поговорить… Это подруга Нади. Близкая подруга.
— Я ее не знаю, — отрезала девушка. — Уходите.
Ложь — совсем не простое дело. Умение выдавать ложь за правду — тонкое искусство, доступное далеко не каждому. Искусство обмана сродни искусству актера. Это картина, слово, образ, в которые верит сам творец и в которые он заставляет поверить других.
Для того чтобы ложь выглядела чистой правдой, нужен талант. Человек может божиться, пустить слезу, призывать в свидетели небеса, бить себя в грудь, есть землю. Он может смотреть честными, простодушными глазами, не отводить взгляд, наивно хлопать ресницами. В конце концов иногда человек может сам искренне поверить в свою ложь. Но если он дилетант, если он не поднаторел в практике, если у него нет таланта, то все его актерские усилия напрасны. В глубине его глаз, на самом дне, обязательно мелькнет смутная тень обмана — маленькая искорка в темном коридоре. И тогда актер пропал — его засвищут, закидают гнилыми помидорами. И никто ему не поверит. А у девушки не было таланта. Анна ей не поверила — ни единому слову.
— Ведь это вы!.. — догадалась Аня. — Ведь вы и есть Ольга!
Девушка отвернулась.
— Уходите, — устало сказала она.
— Вот так цирк! — Аня удивленно посмотрела на Матвея. — Целое представление. Я сама чуть было не поверила в черную магию. А это был всего лишь ловкий фокус! Ай да Бойко!.. Ты понимаешь, Матвей? Это всего лишь подмена, спектакль, сцена!
— Я понимаю, что зажигалку мне не отыскать, — буркнул Матвей. — А еще я понимаю, что ничего не понимаю. К чему все это: гроб, свечи, мнимое воскрешение?..
— Здесь чувствуется лапа Профессора! — воскликнула Аня.
— Ого! Ты уже заговорила штампами! Сейчас ты предложишь брать на понт и шить дело.
— Вместо того чтобы иронизировать, лучше бы помог!
— Как? Я готов. Кого хватать, куда волочь, кому раскрывать глаза? Оболенскому? Но он и без нас раскусит подмену! Он не идиот. И тогда примется за Бойко. Бедному Владимиру Семеновичу придется не сладко! Уж Оболенского-то я знаю!.. А здорово было придумано: сеанс черной магии и ее разоблачение! Причем разоблачение не потребует слишком много времени.
— А если у Оболенского не будет этого времени?
Голос раздался сзади, со стороны двери. Аня оглянулась. Из темноты, постукивая своей неизменной тросточкой, появился Сергей Сергеевич Кудин. Профессор.
— Это он! — закричала Аня. — Он все это устроил. Это же очевидно!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
— …И в этом вы тоже ошибаетесь, — хладнокровно возразил Профессор. — Факты вы преподносите верно, но трактовка, извините, притянута за уши.
— А часы? — не унималась Аня. — Надя сообщила, что перед тем, как ей плеснули в лицо кислоту, она видела мужскую руку с часами «Картье» на запястье. Это раз. Второе. Когда мы были у вас с визитом, вы загипнотизировали Матвея при помощи часов. Не назовете ли марку?
— «Картье», — согласился Сергей Сергеевич. — Вот они. — Он достал из кармана платиновые часы, подбросил их на руке. — Ну и что?
— Как это что?! Часы ваши?
— Мои.
— Вот видите!
— Их мне подарил Владимир Семенович Бойко в знак благодарности и уважения. Оля! — Профессор протянул часы девушке. — Узнаете?
Оля повертела часы в руках, вернула их Кудину.
— Да, — кивнула она. — Это часы Бойко. Я их видела у него на руке. А сегодня он был без часов. Это точно. Когда он помогал мне выбраться из этого… гроба, я это заметила. Еще удивилась. Обычно он с ними не расставался.
Профессор повернулся к Ане.
— Еще какие-нибудь вопросы?
— Бойко мог подарить вам часы перед историей в казино.