Рухнувшие небеса

Следующее, что я вижу, это как пелена охватывает мои глаза, образ мамы растворяется, и будто чьи-то руки вырывают меня из сна.



Была уже ночь, когда я, тяжело дыша, подскочила на кровати. Пот струился по моей шее, намачивая серую майку. Я не помнила, как отправилась в мир Морфея, но очевидно, это случилось не так давно, судя по тому, что мой ноутбук, который лежал рядом, продолжал работать. Наверное, я уснула, лазая в интернете и разыскивая любую информацию о Габриеле и его группе. Не знаю честно, для какой именно цели я это делала, но, наверное, чтобы узнать об этом парне-загадке немного больше.

Убрав ноутбук на тумбочку, я потерла лицо и свесила с кровати ноги. Сон не уходил из моей головы. Мне снилась мама. Мама! Она была будто живой — такой теплой и настоящей. Я чувствовала касания ее рук, обнимала, смотрела в ее лазурные глаза снова, как раньше. И это не было тем воспоминанием, которое без конца мне снилось, переменяясь в кошмар с горящей машиной и мамой. Это был сон. Сон, в который пришла мама. Я до сих пор чувствовала на своих руках ее ладони, а мягкий голос, когда-то певший для меня очаровательную песню, продолжал звучать в пределах черепной коробки — как бы хотелось, чтобы он раздавался не только в моей голове…

Я говорила с мамой. Это будто было на самом деле. Она твердила, что я справлюсь с любыми трудностями и что… можно действительно доверять Габриелю Эйнсфорду.

Взгляд невольно метнулся на экран, откуда высвечивалась фотка моего личного… телохранителя на одном из выступлений в «Мо». Его волосы лежали в хаотичном порядке, сильные руки с удивительной нежностью ласкали микрофонную стойку, а глаза цвета утреннего океана смотрели на меня. Прямо на меня. Становилось слегка жутко от этого.

Во сне мама убеждала меня, что я смогу исполнить свое предназначение. Что она верит в меня. И мне нельзя поддаваться страху, с какой бы силой он не набрасывался на меня. Она верит в мои силы, когда я — нет…

Мне нужно найти вторую часть пророчества, узнать, что в ней, а потом сделать очевидные выводы — смогу ли исполнить его полностью.

Сложно в это поверить, но за все свои семнадцать лет существования, я впервые узнаю, кем являюсь на самом деле.

И мне не страшно осознавать, что я не такая, как другие.

Я просто чем-то отличаюсь, вот и все.

Хотя нет, не все.

Я сильно отличаюсь от других.

И единственное, что меня так пугает — мое предназначение, от которого зависит судьба целого мира.

Я могу привести всех к свету или же дать волю тьме — полностью поглотить то, что находится почти во мраке…

Мои пальцы дотронулись до крестика на шее; слезы защипали глаза, маня скатиться по щекам.

— Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой, милая.

Я очень скучала по маме, поэтому, в качестве напоминания о ней носила это украшение. Я не помню, чтобы снимала его когда-нибудь, после того, как она подарила его мне. И этот символ не означал, что я верю в того, кто покинул нас и взвалил все на мои плечи, это не означало, что у меня вообще была хоть какая-то вера в Бога до этого.

Я ненавидела Создателя. За то, как он отнесся ко всему. За то, что ушел от своих обязанностей, когда бы мог, наверное, предотвратить весь этот ужас сам, или хотя бы сделать хотя бы что-то для этого.

— Любуешься мной? — резко раздавшийся сзади голос вывел меня из раздумий, и я подскочила на месте, потихоньку осознавая, кому он принадлежит.

Захлопнув крышку ноутбука, я спрятала румянец, выступивший на щеках, и с явным удивлением повернулась к Габриелю. С широкой улыбкой он глазел на меня; оконная рама за ним, откуда дул прохладный ветер, была поднята. Этот псих пробрался через окно. Через мое окно. Ночью. Для какой цели, интересно? И да, зачем ему вся это морока, если уж можно было воспользоваться телепортацией?

— Что ты тут делаешь? — требовательно спросила я, поправляя свою потрепанную домашнюю одежду, которая была пропитана потом.

Черт… вот нужно же было ему явиться именно сейчас. Почему он всегда видит меня в плохом свете? Это какое-то проклятье? Или очередные издевки судьбы?

Габриель оценивающим взглядом прошелся по моим вещам, и когда остановился чуть ниже моего подбородка, до меня не сразу дошло, куда он смотрит. Вырез на моей майке открывал достаточно много, и вот поэтому я не выходила в ней на улицу, так как сильно стеснялась.

Жар, прокатившийся по шее, остановился на лице, и чтобы парню не доставлять такого удовольствия смотреть, как я смутилась, пришлось опустить голову. Габриель, тяжело вздохнув, продолжил спустя какие-то секунды, которые показались мне целой вечностью.

— Решил проверить, как ты тут.

— И как всегда «вовремя», — раздраженно подметила, натягивая на открытый бюст серую ткань.

— О, да. Люблю наносить неожиданные визиты. — Меня обдало волной ветерка — Габриель примостился рядом, отчего я напряглась, вспомнив тот жаркий момент страсти в его квартире, вспыхнувший между нами. — Ну, вообще-то, я пришел поговорить.

Я знала, о чем именно. Знала, о чем он хочет «поболтать» со мной. О том случае после битвы с Легионерами. О том, что было между нами и вполне могло иметь продолжение. Тогда я попросила Габриеля отвезти меня домой. На машине. И не объяснила ему, почему повела себя так дико. Мне было плевать, что он там думал обо мне, как объяснял себе причину того, что я прервала нашу тесную связь. Этот паренек наверняка хотел воспользоваться мною. А его красивые слова, скорее всего, были ничем иным, как «приманкой».

Разве я не правильно сделала, что положила всему этому конец? Я думаю, что вовремя смогла остановиться и в какой-то степени не жалею об этом.

— Габриель, мне снилась мама, — чтобы избежать разговора, выпалила я на одном выдохе.

С тенью злости он глянул на меня — разгневался из-за того, что я быстро сменила тему? Да не может быть. Значит, на меня у него были большие планы. И я не желаю обсуждать с ним их. Ни в коем случае.

— Она говорила, что мы должны поторопиться с пророчеством. Говорила, что верит, будто у меня все получится…

Парень запустил руку в каштановые волосы, отворачивая от меня голову. Ветер, дующий из окна, слабыми порывами врывался в нас, вызывая армию мурашек по телу. Я натянула плед на плечи, ожидая ответа Габриеля и удивляясь, как ему не холодно в тоненькой черной футболке.

— До твоего дня рождения осталось буквально пару дней, — это напоминание прозвучало, словно гром среди ясного неба, и я поежилась, закрыв глаза. — Твоя мама права. Нужно уже делать что-то, а не сидеть на месте. Я хотел, чтобы мы чуть позже занялись второй частью, но, если надо поторопиться, то сделаем это немного раньше.

Страх сжал меня в свои тесные колючие объятия, и воздух с шумом покинул легкие. Не представляю, как придется мне пробраться в Чистилище и взять то, что не знаю, как даже выглядит. Наверное, это кусок бумаги с важной писаниной, которая сто процентов не приведет меня в восторг. Да… именно кусок бумаги. Обычной бумаги. Я ухмыльнулась этому, и Габриель с вопросом обратил на меня взгляд.

— И когда мы это сделаем?


— Завтра, — произнес Габриель.

Мой пульс пустился вскачь, и я подорвалась с места, откашливаясь, потому что подавилась слюной. Плед сполз с тела и упал на пол.

— Что? Прям завтра? — пролепетала я, с нескрываемым шоком глядя на парня.

Я не была готова завтра отправиться в Чистилище. И вообще, наверное, никогда бы не была готова. То место, куда мне предстоит попасть, полностью неизведанно мной, и я не в курсе, чего стоит ожидать там. Но наверняка столкнусь с чем-то, что напугает до чертиков.

Габриель сдержанно кивнул, а затем… улыбнулся. Да-а, только он мог быть в самой паршивой ситуации счастливым.

— Тут нет ничего страшного. Тебе всего лишь нужно будет забрать вторую часть пророчества в Чистилище. И все. Я не прошу тебя отправиться в Ад.

Его слова, произнесенные так спокойно, взбесили меня.

— Всего лишь? Значит, попасть в Чистилище — это как сходить в магазин?!

— Да ладно тебе, — Габриель поднялся с места, и его взгляд вновь упал на мою грудь, которую я так тщательно старалась скрыть скудной серой тканью. — Ты еще в Аду не была, а там, по сравнению с Чистилищем, намного хуже: везде огонек, все сходят с ума, дерутся…

— Откуда ты знаешь, что там? — я надломила бровь. Мои слова прозвучали тише, когда вспомнила, что папа все-таки спит в соседней комнате.

— Я был в Аду, — беспечно признался он и ухмыльнулся, когда увидел, как мой рот открылся.

— Что? — прошептала я, сдерживаясь, чтобы не повысить голос на несколько тонов выше. В моей голове сразу возникла картинка, как Габриель, натянув на лицо привычную идиотскую улыбку, неторопливо разгуливает среди пустынной местности, пораженной огнем, и не обращает внимания на беспорядок вокруг.

— Было дело. Поспорили с Мюром, даже не помню из-за чего, в итоге — я проиграл. А проигравший должен был открыть портал в Ад и прогуляться, так сказать, по его окрестностям несколько минут.

Меня атаковали мурашки.

Они совсем больные? Как можно было поспорить на это? Ад — это не шутки. Это место, где обитают демоны. Демоны!

— Вы явно были не в себе, — подметила я, мотая головой и с трудом представляя, каким образом он смог вернуться обратно живым. Интересно, чем занимаются эти двое, когда им скучно?

— Я и сейчас не в себе.

Габриель проделал дорожку взглядом от моих глаз до губ, затем вздохнул, суя два пальца в карманы джинсов, сидящих на его бедрах слишком низко. Я не сразу смогла оторваться взором оттуда, где покоились его руки, но потом это сделала, поняв, что пялюсь слишком долго. Румянец прокрался по моим щекам, и прежде, чем я бы сказала что-нибудь, лишь бы развеять повисшее напряжение, Габриель заговорил:

— Я вернусь завтра. Выспись хорошенько.

Парень собрался уходить, и тут, словно забыв что-то, развернулся ко мне.

— Скай, я… — он не закончил предложение, задержав дыхание. Каждый мускул на его лице напрягся, а через некоторые мгновения расслабился. Габриель поджал губу, видимо, не собираясь говорить дальше. Мне оставалось гадать, что он хотел произнести.

Когда падший потянулся к полу, я не сразу определила, что он собирается вынуть оружие. Лезвие клинка, словно маяк, блеснуло в полумраке, и я насторожилась. Зачем он достал его? Плохие мысли атаковали голову. Я попыталась успокоить себя, ссылаясь на предположение, что это вовсе не то, о чем я думаю.

Приблизившись ко мне с зияющим оружием в руке, Габриель немного склонил голову и поднял его на уровне моей груди. Сердце дико котилось о ребра, сотрясая изнутри. Неужели он собирается убить меня? Но почему?

— Я хочу, чтобы он был у тебя, — Габриель положил клинок на ладони, протягивая его мне.

Напряжение мгновенно разбавилось легким спокойствием. Я перестала слышать свой неистовый сорвавшийся с цепи пульс. Как мне только в голову пришло, что Габриель прикончит меня здесь и сейчас? Ему ведь поручено меня защищать, а не губить.

Вот я идиотка.

Неуверенно приняв оружие, окруженное чистым голубоватым светом, я вскинула брови и взглянула на Габриеля.

— Но… зачем?

Парень пригнулся ко мне, и прядь его каштановых волос щекотала мой лоб. Горячее дыхание заставило дрожать и поддаться не совсем светлым воспоминаниям, которыми я иногда непроизвольно наслаждаюсь.

Господи, что я несу? Я действительно в этом призналась?

— Так мне будет спокойнее.

Это был слишком щедрый и… в какой-то степени ненужный подарок. Габриель раз и навсегда отменил всякие мои тренировки, еще в тот день после нападения Легионеров, а за несколько жалких занятий он научил меня совсем немногому. Да, я знаю, куда надо попасть клинком, чтобы убить демона, но это маловероятно спасет меня, ведь мои умения управлять им не очень велики.

— Ладно. С-спасибо, — я закивала, бегая взглядом по комнате и размышляя, где можно спрятать оружие. Карен держит свой арсенал ножей под кроватью, почему бы и мне ни попробовать положить клинок под свою койку? — А как же ты будешь без клинка?

— У меня таких неимоверное количество.

Я присвистнула.

— Да ты опасен.

— Раз так, значит, тебе стоит меня бояться.

— Не в этой жизни, — нелепо кинула, вспоминая, как пару секунд назад готова была «коньки отбросить», увидев его с оружием в руке.