Рухнувшие небеса

Он подплыл ко мне и неожиданно оказался впереди, отчего я невольно вскрикнула, проклиная его ангельские «штучки». Едкий красный дым, переставший обволакивать атлетическое тело, испарился в воздухе по щелчку. Два голубых глаза, выделявшиеся на золотистой коже, взирали на меня со скрытой усмешкой. Открыв рот, я вновь поняла, что он убил во мне ту Скайлер, которая могла сказать хотя бы пару слов. Мозг давно выпрыгнул в окно и отдыхал где-то в клумбе.

— Не отрицай, — прошелестел он, убирая локон моих волос за ухо.

Все, что я хотела ответить ему, застряло в горле. Но в этом был даже плюс — если бы я начала продолжать в том же духе, что и пару секунд назад, то точно бы смолола какую-нибудь глупость, за которую мне бы стало неимоверно стыдно перед Габриелем.

Мои щеки вспыхнули с более мощной силой, когда палец Габриеля легонько коснулся моей скулы. Я закрыла глаза, с шумом вбирая в грудь раскаленный до предела воздух. Его прикосновения… боже… это ни с чем не сравнить.

Чтобы не попасть в плен его сладкого искушения, я опустила голову и собралась сделать шаг назад, но не смогла — ноги не слушались, оставаясь нетвердо стоять на полу.

Вот предатели!

Распахнув веки, я встретилась с его взглядом.

— Ты не представляешь, какая ты…, — он покачал головой, словно не зная прилагательного, подходящего ко мне; его палец призрачным движением прочертил линию моего подбородка, и я была на грани того, чтобы сорваться и попросить его полноценно прикоснуться ко мне. — Ты необыкновенная, Скайлер Грейс.

— Не стоит делать комплиментов лишь за то, чтобы поубавить мой стыд, вызванный за этот прикид, — выпалила я, дергая вещи и лихорадочно пытаясь найти в голове повод смены темы.

Габриель нежно обхватил мои руки и осторожно выдернул из пальцев сжатую ткань, затем опустил на них взгляд, а после… произошло что-то невразумительное. Либо у меня начались глюки, любо мне показалось, что в его глазах промелькнуло нечто теплое. Такое далекое и словно забытое. А потом это исчезло, когда он убрал ладони.

— Ты многого не понимаешь, — глубоким голосом прошептал парень, поднимая взор на мое лицо.

— Чего не… не понимаю? — заикалась я.

Отступив, Габриель провел рукой по каштановым волосам, стараясь не смотреть на меня.

— Эй? — Мне не нравилось его молчание. Переминаясь с ноги на ногу, снова спросила: — Ты собираешься отвечать?

Лицо Габриеля на микросекунду посетила печаль, а потом она сменилась напускной радостью. Я похлопала глазами, предположив, что все это кажется. Неужели что-то беспокоит его, отчего он становится совершенно неулыбчивым на какой-то миг? Но что бы это ни было, он не хочет говорить об этом мне, очевидно. И показывать себя настоящего…

— Итак, ты готова? — выдохнув, произнес он, затем хлопнул в ладоши. Его улыбка казалась настоящей, а на самом деле была притворной. То, что возникло в его взгляде, когда он был рядом, то, как его лицо приобрело нотки грусти — навсегда испарились, не оставив после себя никакого следа.

— К чему? — Я нахмурилась. Смена темы всегда сбивает с толку…

— Тренировка. Забыла?

— Ну… — Я покачала головой, опуская взгляд на его обтягивающую каждую мышцу спортивную футболку. Нужно было догадаться раньше, что он прибыл сюда не после занятий спорта, а для того, чтобы начать их. Со мной. — Ты не говорил, что она будет сегодня.

— Ты должна быть готова к любым переменам. Всегда, — как-то обреченно выдал он, мельком осматривая кухню.

Я закатила глаза.

— Мне вот интересно, чему я смогу научиться за такой короткий срок? О, хотя подожди, — демонстративно указала на него, — такой прекрасный учитель наверняка сделает из меня машину для убийства всего за несколько занятий.

— Ты мне льстишь.

— Не смущайся, это всего лишь сарказм.

— Если пытаешься меня обидеть, у тебя, — Габриель скучающе посмотрел на свои ногти и приторно улыбнулся, — ужасно получается. Я обожаю сарказм.

— Я и не пыталась.

Да ну?

— Врунишка, — одними губами прошептал он, довольный своей правотой.

Не став отвергать это, я показала ему язык, сражаясь с желанием поднять средний палец.

Эйнсфорд расправил плечи и проделал взглядом дорожку от моих ног до груди, и ту я снова вспыхнула, чувствуя, как под напором его взора с трудом могу стоять. Я ненавидела те ощущения, что испытывала каждый раз, когда он смотрел на меня.

— Ты будешь переодеваться или пойдешь так? На заметку: мне нравятся девушки в одежде для сна — это выглядит сексуально. И возбуждающе.

Я застонала, поднимая руки на уровне плеч.

— Кажется, у меня где-то завалялись плотная толстовка и длинные штаны.

— Ммм… а когда девушка не показывает большую часть своего тела, интерес парня увидеть его — растет в геометрической прогрессии, — усмехнулся Габриель, складывая руки на груди.

Даже тень той печали, возникшей неизвестно из-за чего, не присутствовала на его идеальном лице. Мне стало немного обидно, поскольку он не хотел поделиться с тем, что, наверное, истязало его.

— Господи, — я опустила ладошку на лицо, направляясь к лестнице на второй этаж и в серьез задумавшись над тем, что мне надеть. Жар жег щеки, которые и без того были красными.

— Какой раз повторять — его нет, — напомнил Габриель, подпирая бедром перила.

Я вздохнула.


— Знаю, но это уже вошло в привычку.

И, похоже, никогда не выйдет из нее. Все свои семнадцать лет я думала, что Бог здесь, помогает нам в том, в чем мы непосильны справиться сами. Конечно, я редко обращалась к нему, но все же — обращалась. А он, оказывается, не слышал моих молитв, так как покинул этот мир…

Когда я дошла до середины лестницы, раздался звонок в дверь. Обернувшись, я в недоумении уставилась на Габриеля, который с улыбкой наблюдал за мной, а потом до меня дошел, кто явился в гости — Карен. Сердце ухнуло в груди. Я-то совсем забыла, что она собралась нанести визит. Но… почему так рано? Видимо, сегодня ее минивен, переживший несколько поломок, как назло решил не портить настроение своей хозяйке очередной неисправностью.

— У тебя вид, будто ты вызвала стриптизера, а он пришел чуточку раньше назначенного времени, — засмеялся Габриель, и я захотела немедленно его заткнуть опасаясь осуждения Карен. Что она подумает, увидев нас вместе?

Святые ежики!

Я нервно закусила губу, бросив на Габриеля испуганный взгляд.

— Я прав? — Он повел бровями. Его предположения меня просто убивали. — Раз так, то пойду прогоню его. Развлекать тебя могу только я и никто другой.

По видимости, он сказал это в шутку, но все равно направился к двери, оглянувшись через плечо и проверив, не бегу ли я его останавливать. Этот придурок уже потянулся к ручке, но, к счастью, я успела схватить его за запястье и отдернуть подальше от выхода. Он довольно улыбнулся, переводя взгляд прищуренных глаз с моего лица, к нашим рукам — и обратно. Мне было пофиг, о чем он сейчас думал.

— Ты с ума сошел? — зашипела я, косясь на дверь, через щелку которой просачивалась в нетерпении покачивающаяся тень подруги.

Он сотворил задумчивое лицо.

— Пока нет.

Для него это было игрой, а для меня — нет. Если бы он отворил дверь Карен, я бы не смогла объяснить, что делаю здесь наедине с мистером Сексуальность в потрепанном виде и остатками мороженого на вещах.

— Это Карен. И ты должен не попадаться ей на глаза! — объяснила я, отпустив его руку.

— А, та девчонка, которая везде ходит с тобой и тащится от песен моей группы?

Я хотела кивнуть, но передумала, когда его рука легла на ручку. Резко схватив его кисть и стараясь громко не шуметь, я оттащила Габриеля на несколько метров от двери.

— Пожалуйста! — попросила, смотря в его ухмыляющиеся глаза.

Я не знала, даст ли это слово хоть какой-то эффект, так как сомневалась, что Эйнсфорд понимал его значение.

— Не хочешь, чтобы она видела меня… с тобой? — догадался он, облизывая кончиком языка розовую губу.

— Да! — слишком эмоционально подтвердила я, в душе радуясь, что до него, наконец, дошло.

Туго же он соображает. Или просто притворяется идиотом.

Как только Габриель раскрыл варежку, чтобы произнести что-то, в дверь стукнули. Я подпрыгнула, а когда раздался гневный голос Карен, замерла:

— Эй, Грейс! Я знаю, что ты там! А ну открывай! Если не сделаешь это, я найду спички, подпалю твой чертов дом и выкурю тебя из него!

Я с мольбой взглянула на Габриеля, давая ему знак, чтобы он испарился или куда-нибудь спрятался. Лучше, конечно же, был первый вариант. Парень, ухмыльнувшись угрозе Карен, глянул на дверь — я напряглась каждой клеточкой тела, приготовившись вновь перехватывать его ловкие пальчики на пути к ручке. К счастью, он не шелохнулся, запустив руки в карманы спортивных штанов.

— Даю тебе пару минут с ней. Не больше. На остальное время ты — моя, — пригнувшись к моему уху, прошептал Габриель, вызывая по коже волну приятных мурашек, которые в одно мгновение разбудили в моем животе рой дремавших бабочек.

Мне показалось, или его слова прозвучали с подтекстом?

В мозг вторгся его сладковато-мятный аромат. Я готова была застонать от такого блаженства. Интересно, каким мылом он моется? От Габриеля исходил мягкий, приятный запах, ничем не напоминающий приторное «благоухание» каких-нибудь дорогих духов.

Я еще пребывала в состоянии легкого опьянения, когда блики ярко-красного света захватили очертания хорошо-сложенной фигуры, а затем — расползлись по всему телу. Поток кровавого вихря обрушился на падшего, словно цунами, и мне пришлось закрыть глаза, дабы не ослепнуть. Со следующим раздавшимся стуком — или точнее — пинком в дверь, я разлепила веки Место, где стоял Габриель, отныне пустовало, а загадочное свечение в виде облака рассеивалось.

Вздохнув, я, наконец, отворила дверь.

Карен, стоявшая на пороге со сложенными на груди руками и видом «я-тебя-сейчас-убью», взирала на меня с явным раздражением. Не дождавшись приглашения, она влетела в дом, как бы ненароком задев мое плечо. Ничуть не удивившись ее реакции, я осторожно закрыла дверь, с ожиданием смотря на нее.

— Ты расскажешь мне все, что происходит в твоей жизни, Грейс. И если упустишь одну деталь, просто вспомни, как один раз на глазах у всей школы я сровняла Пола Дэргона с землей и нечаянно сломала ему челюсть лишь за то, что его мерзкие грабли легли на мою задницу. Уверена, после такого воспоминания ты точно не будешь таить от меня никаких секретов.

***

Не знаю, что было хуже — нагло врать Карен или стоять вместе с Габриелем в старом закрытом снаружи спортзале, который являлся школьным. Я не источала радость, когда он воспользовался самым быстрым способом передвижения — телепортацией, чтобы доставить нас сюда, но и сейчас не пребывала в восторге.

После перемещения моя голова продолжала кружиться, а пыль, накопленная, наверное, за несколько столетий, заставляла поминутно чихать. Старые скрипучие доски, выкрашенные в теплые цвета, скрипели под ногами и были готовы в любое мгновение разломиться. Передвигаясь по ветхому полу, я рисковала провалиться в неизведанное пространство и познакомиться с крысами. Сквозь заляпанные грязью окна едва просачивались лучики солнца, освещая крохотное пространство на полу. Я разглядела в полумраке закрытые прозрачной пленкой строительные материалы — как сказал Габриель — они лежали здесь без цели, ведь ремонт в этом спортзале не собирался никто даже начинать. А прошло-то уже три года.

Расхаживая по периметру помещения, я не могла поверить, что мы будем заниматься… здесь. Габриель не мог выбрать место почище хотя бы? Я фыркнула, глянув на высокие с выбившими стеклами фонари, откуда мотками свисала паутина, где барахтался приличных размеров паук. Наверняка этот идиот решил надо мной поиздеваться. Проклиная тот момент, когда сочла тренировки Габриеля нужными, я выплеснула злость на сгнившую доску, пнув ее, и чуть ли не напоролась на гвоздь. Задержав дыхание, и не веря, что мне повезло не проткнуть ногу насквозь, я повернулась к виновнику своих бесконечных проблем, который вытаскивал маты — пыль от них делала воздух в сто раз тяжелее, напоминая мне, почему хочу быстрее оказаться на улице.

— Скажи, что это — розыгрыш, — проскулила я.

Габриель ухмыльнулся. Со своим темным одеянием он почти сливался с мрачными тонами спортзала.

— Да ладно тебе, не все так плохо, — подмигнул он, бросая мат на пол — из-под него выпорхнула пыль, и я очередной раз чихнула, почувствовав, как засвербело в носу.