Рождение победителя

Видимо, на лице моем промелькнуло что-то эдакое – неуместно веселое в данной ситуации. Обама настороженно уточнил:

– Что с вами?

– Имя у тебя какое-то странное.

– Я – ругиец, там у всех такие. Был десятником пограничной стражи, потом выгнали за рукоприкладство – с сотником не поладил. Начал с охраной караванов ходить и нарвался, когда демы налет на Халкидское торжище устроили. Был среди тех, кто решился на прорыв к дальней гавани, но по пути заработал болт в ногу, а раненых мы тогда условились оставлять – с ними никак не выйти. Хотел умереть как мужчина, но эти шакалы оглушили меня древком копья по затылку. С тех пор вот уже второй год на весле.

– Понятно. Я смотрю, ты и в армии руками помахать любил, и здесь первым в драку полез. Буйный? Почему не сбежал до сих пор?

– Пытался… Не получалось… Я невезучий…

Обама молча задрал кверху подол драной рубахи, показал испещренную свежими рубцами спину:

– В последний раз мне полста плетей выписали. Обычно этого хватает, чтобы человек умер. А я выжил – и уже через два дня веслом ворочал. А еще мне ноги прижигали. Кто и после этого пытается бежать, тому жилы на щиколотках подрезают или уводят на дальний юг – к погани.

– Значит, парень ты бедовый и решительный. И вижу я, что за тобой рабы идут охотно.

– Ну да… уважение имею…

– Скажу прямо: мне нужна твоя помощь.

Обама вновь красноречиво покосился в сторону оставшихся на берегу демов:

– Хотите и остальных освободить?

– Не понял?

– Ну, там еще три группы гребцов осталось. Одна вроде нашей, но поменьше, и две совсем мелкие – на другом берегу. Там хороших ребят хватает.

– Вообще-то я хочу демов к ногтю прижать, но и рабов освободить буду рад.

– К ногтю? – удивился Обама.

– Ну да… – Проклятье – здесь смысла фразы не понимают. – Знаешь, как блох убивают? К ногтю прижимают и давят.

– А… Понял… Это верно – давить их надо, как блох.

– Поможете?

– А выбор у нас есть?

– Силком не заставлю. Вы больше не рабы.

– Сэр страж, давайте и я прямо скажу. Ругия далеко, и не знаю, смогу ли ее еще когда-нибудь увидеть. К тому же там не все мне рады. Я босой, одет в рвань, из ценного у меня лишь вот. – Обама взмахнул отобранным у надсмотрщика мечом. – Вы тут хозяин, к тому же страж, а это очень интересно. Страж на хозяйстве всегда интересно, и перспективы бывают от этого хорошие. Тем более что дела у вас не совсем ладно идут – слишком малое войско, и в нем хороших воинов мало. Но кто знает, что будет дальше? Вы ведь страж – у вас все не так, как у обычных господ. Будучи при таком, как вы, можно голову сложить, а можно в люди выбиться – это всем известно. Из этих ребят многие такие же бродяги, как и я. Пообещайте нам просторный дом и женщину – мы задумаемся: а не осесть ли в таком месте насовсем – ведь стражи славятся справедливостью и хорошим отношением к простолюдинам. Ну и драться будем охотно – это ведь почти наш дом. А может, и не почти. Не скажу, что непременно здесь останусь насовсем, но, думаю, вы меня понимаете. Уж простите – не умею грамотно изъясняться.

– Ничего. Я все понял. Скажу так: люди мне очень нужны. Кто захочет остаться в Межгорье – пожалуйста. Если не лодырь и не пьяница – будет доволен жизнью. Хотя сейчас нам нелегко, да и женщину быстро не обещаю, но думаю, в ближайшее время все наладится.

– Женщины – это важно…

– Понимаю. Я же сказал – все наладится в ближайшее время, слово даю. Нам главное с демами разобраться, а потом решим все остальное. Сколько рабов на берегу было?

– Не могу сказать точно. С четырех галер собрали – это, наверное, под пять сотен получится. Но здесь хорошо если сотни полторы или две.

– Ты все понял: кров, потом женщину, ну и платить вам будут – не обидят. А кто не захочет оставаться, но будет воевать, тот получит одежду, обувь, из трофеев чуток добра. Как все закончится – может уходить куда пожелает.

– Оружие? Доспехи?

– С этим у нас плохо – на такую толпу не хватит.

– Понятно… Значит, с дубинами переть на демов придется… Ребятам это не понравится…

– Луков полно – если есть те, кто умеет с ними обращаться, то в стрелки возьмем.

– Такие есть, – оживился Обама. – Причем немало: на наши галеры последнее пополнение, почитай, из них одних. Южане-кочевники – те с луком рождаются. С земли бить могут, с седла – по-всякому. Луки только у них роговые – у вас небось простецкие?

– Да.

– Какая разница – из простых тоже смогут. Думаю, из этой толпы десятка полтора наберется, а может, и два.

– В замке есть молотки и молоты, пруты железные, топоры плотницкие – придумаем что-нибудь. Обойдемся без дубин.

Конфидус, подошедший со спины и услышавший мои последние слова, уточнил:


– Возвращаемся в Мальрок?

– Нет. Идем к лошадям, далее отправляем в замок раненых и всадников. Те потом вернутся с оружием и одеждой для гребцов.

– Дан, намереваетесь еще одну атаку устроить?

Епископ произнес это без осуждения или опаски, и я счел момент удобным, чтобы прояснить его отношение к произошедшему:

– А вы думаете, что стоит такое повторить? Опять убегать потом?

– Вы сами сказали, что это не люди, а погань, – от тварей убегать не зазорно.

– Мы многих потеряли.

– Да не так уж много. Смотрю я – мало кого не хватает. Сотники все на месте, десятников тройка раненых есть, и еще троих найти не могут. Ерунда. К тому же раненых демы вряд ли убивать станут: крепкие мужики им пригодятся. Вон, – епископ указал пальцем в толпу рабов, – Шег наш пропавший нашелся. Живехонек. Шег!

Разведчик обернулся, продемонстрировав физиономию, украшенную синяком дивной расцветки:

– Чего?

– Мы уж вас похоронили, а вы, оказывается, помогали демам корабли перетаскивать.

– Как не помочь, если сильно просили? – скривился межгорец. – Вляпались мы, как мухи в мед. Но быстро скумекали, что правду говорить никак нельзя. Прикинулись олухами: дескать, охотники, оленя выслеживали и случайно сюда вышли. Нам ноги сковали и к канату отправили. Хорошо, что вы подоспели.

– Вот видите, – сказал епископ. – Тех, кто к ним живой попадает, они далеко не всегда убивают. Так что многих еще можем освободить. Насмерть, думаю, мало кого побили – бой недолго длился. А демам при том как бы не сильнее, чем нам, досталось. Передовой дозор мы, почитай, подчистую вырезали. С главным отрядом когда тягались, тоже много кому кровь пустили, хотя нам там, признаюсь, врезали гораздо серьезнее. А когда отходили, еще надсмотрщиков тех передавили по пути. Так что сходили не зря: хоть и радоваться особо нечему, но демам наваляли если и меньше, чем они нам, то ненамного. Нас такой размен устраивает – по числу людей мы их сильно превосходим.

– Я даже не понимаю, почему так получилось. Они нас не ждали, иначе бы не дали перебить дозорных. Мы сумели внезапно атаковать их растянутый отряд на марше: идеальный вариант. И вместо того чтобы разметать их по берегу, расслабившихся, отдыхающих у костров, не готовых к бою… Мы отступаем…

– А чего вы хотели? Это демы – они опасные сволочи. Дозорных хорошо накрыли – те не успели в себя прийти и подставились под сильный удар. Но остальным много времени не требуется – без понуканий и задержки выстроились. Быстрые очень… Да и вы над людьми слишком трясетесь. Нет, я это поддерживаю, но все же для победы было бы полезнее первыми послать ополченцев. Те бы вряд ли смогли с ходу вырезать дозор, перемешались бы с ним, а там или навалились на шеренги, или устроили свалку на тропах. Подпирая наших лапотников лучшими сотнями, мы не дали бы им убежать, превратили бой в свалку. А в свалке демы слабы, как и все. Нас больше – шансы в дикой свалке выше.

– Вы представляете, какие потери были бы?

– Представляю, о чем и сказал. Мы сберегли людей, неплохо приголубили демов, не упустили шанса пощипать их неожиданностью – это может остудить их пыл. Видите, они даже преследовать побоялись. Я бы даже рискнул повторить, но уже под самым озером, где чуть дальше поля начинаются. Взять самых умелых ребят, сделать вид, что идем в атаку, а потом, дескать, в штаны навалили – и бежать в сторону открытого пространства. Припомнив, как сегодня нас упустили, могут следом кинуться. А у бакайцев двадцать шесть конных дружинников осталось в строю… Хотя, наверное, уже поменьше… Но ничего – и два десятка достаточно, чтобы из засады пройтись по тем, кто за строем копейщиков укрыться не успеет. Арбалетчики у них вечно особняком бегают – вот их и втопчут в землю. – Епископ вдруг осекся. – Эх… глупостей наговорил… Не получится такое проделать… Наверняка, добравшись до верха, сядут на галеры и водой до замка дойдут, не выходя на удобные для нас места. А возле Мальрока возможностей для таких действий меньше. Но ничего страшного: мы еще много чего можем придумать по пути – не хуже чем сегодня. Правильно, что за стенами не укрылись: там западня добровольная при таких делах. Так что не вините себя ни в чем: хоть и не удался замысел, но и не попусту сходили. Они сильнее – мы слабее, только и всего.

Что-то в этой войне непонятное – Конфидус только что расписал наше поражение в таких красках, что я почти почувствовал себя победителем.

Видимо догадавшись о том, что меня обуревают сомнения, епископ пояснил:

– Против нас три далеко не последних оты демов – это очень опасные вояки, собранные один к одному, привычные воевать дружно, отлично вооруженные. У нас похожих едва две сотни наберется, но вооружены хуже, а по доспехам и вовсе сравнивать стыдно. Лишь броня покойного сэра Флориса, которую Тук таскает, не уступает защите их латников. Она, кстати, перековка трофеев – потому так и хороша. Те, что у солдат Дирбза, – похуже гораздо: защита слабее, сталь дряннее, тяжесть больше, да и не такие удобные.

– Думаете, есть смысл вторую такую же атаку устроить?

– Вам, конечно, виднее, но раз начали – можно продолжать. Сами говорили, что нельзя им позволить спокойно до замка дойти. Мы по-другому воевать приучены – запираться в крепости и сидеть, если сил маловато. Ваш способ понравился – хоть и страшновато, но толк есть. Не знаю, что из этого выйдет, но повторить не прочь – глядишь, второй раз лучше обыграем.

– Они теперь знают, чего от нас можно ждать, и будут наготове. И подкрепления вызовут. Ничего не получится.

– Вечно настороже держаться невозможно, а гонцов можно попробовать перехватить – послать наперерез всех разведчиков, дав им быстрых коней. Демы водой, скорее всего, пойдут, а возле озера деревня есть, где лодкой можно разжиться. Подстерегут – не дадут помощь позвать. Тем более, как я понял, наше войско сильнее стало. – Он покосился на Обаму.

Тот угрюмо отозвался:

– Если дадите оружие, то поможем.

– Дадим, – кивнул я. – Соберем в замке все, что есть, и дадим. Может, межгорцы туда еще подтянулись – их тоже заберем.

– Совсем замок без оружия оставлять плохо, – заметил епископ. – Там и так, почитай, одни женщины.

– Все враги собраны здесь – там разве что разведка, а их одна Альра со стены перестреляет, если что. Нам потребуются все силы, которые сумеем собрать.

– Это тоже верно. Думаю, оставаться у моста нельзя – слишком опасно. Если демы не остановятся, то завтра будут там. Надо бы корчму сжечь, чтобы не ночевали в тепле. Дан? Что с вами?!

– А… Ничего… Задумался… Кое о чем…

– Я уж было испугался – эк вас передернуло. Говорю – корчму надо бы сжечь.

– Нет!!! Корчму ни в коем случае не сжигать!!! Лагерь перенесем подальше в лес – там дорога есть от моста.

– Хорошо, как скажете. Но я бы сжег. Темные тепло любят – плохо, если под крышей греться смогут. Многовато демов – их бы хоть чуть-чуть проредить вдобавок к тому, что сделали.

– Проредим, – пообещал я. – Есть у меня идеи. Для начала вышлем несколько отрядов по следам тех людоловов, которые ушли к северу. Надо их выследить и перебить, чтобы не вернулись.

– Дан, я вас хорошо успел изучить…

– Не понял?

– Голос у вас интересный – будто несусветную пакость задумали.