Рождение героя

— Господа, я уже отрыл вам шлюз. Все, чем мог служить, как говорится… Ну, желаю удачи. Я же с вашего позволения вернусь к себе в каюту. Надеюсь, меня не накажут за все это. Прошу, проходите, — незнакомец уже оправился от первого шока и услужливая улыбка не сходила с его лица.

Однако, тут то ли интуиция, то ли мысль о том, что уже нет времени выпускать нового спутника в коридор из шлюза заставила Джона, заходившего в звездолет последним, затолкнуть туда и расшаркивающегося незнакомца.

— Давай, залазь. Распелся тут. Заодно и разберемся, что ты за птица. Лукас, отчаливаем!

Повторять это было не надо. Лукас умел управлять многими транспортными средствами, от четырехколесного скутера до небольшого звездолета, и оставаться на «Голиафе» ему не хотелось ни минуты больше.





Глава 9




Наконец-то переливающиеся всеми цветами радуги индикаторы на приборной панели потухли и перестали отвлекать Лукаса от управления адмиральским звездолетом. А как раз внимание и сосредоточенность сейчас Лукасу были необходимы как никогда. Ради того чтобы скрыться от огромного «Голиафа», было принято решение спрятаться в астероидном поле. Именно на приближение к нему и реагировали бешеными трелями все навигационные датчики панели управления, которые умолкли лишь после того, как был отключен средний и ближний радиус охвата радаров корабля. Теперь вся надежда была на реакцию Лукаса. Но все равно уж лучше все же рискнуть и пройти сквозь астероидное поле, где есть шанс на спасение, чем оставаться мишенью перед разгневанным «Голиафом».

В принципе, их побег с флагманского корабля Корпорации можно считать просто чудом. Хотя если провести анализ событий, видно, что по-другому быть и не могло. Рискованный план покинуть «Голиаф» именно на адмиральском звездолете, шикарном, быстроходном, хорошо защищенном корабле, находящимся на командной палубе большого военного корабля мог прийти в голову человеку, который не раз просчитывал план побега. Или чертовски везучему человеку. По своей наглости этот план мог уступить только непосредственному захвату флагмана с последующим выдворением нежелательных элементов через мусорные шлюзы. Что было бы уже фантастикой.

Но и в реальной жизни дела наших героев пошли очень даже неплохо. Множество обстоятельств сложились так, что появились шансы на успех операции. Шансы на уход от погони резко возросли после того, как с трудом справившаяся с пятиминутной блокировкой двери Служба безопасности «Голиафа», отключив все системы экстренного закрытия, открыла переборку в шлюзовой отсек как раз тогда, когда звездолет с беглецами вылетал в космос. Так что можно сказать, что преследователи все же достигли преследуемых. Тут была бы уместна такая аллегория: флагман Корпорации был подобен бутылке шампанского, из которой вылетел как пробка адмиральский звездолет в сопровождении разлетающихся во все стороны пузырьков — извивающихся в последнем танце непутевых солдат Службы безопасности. Естественно, прошло какое-то время, прежде чем экипаж снова задраил разгерметизированный отсек. Когда же команда «Голиафа» оправилась после такой неприятной аварии, выяснилось, что удаляющийся звездолет не перехватить, так как, пока запустятся двигатели корабля, тот уже достигнет астероидного поля. Тут же на «Голиафе» вспомнили, что сбить уже довольно удалившийся звездолет ракетами дальнего действия не представляется возможным из-за его совершенной системы защиты от наведения на него любого вида оружия дальнего действия. Да и была еще одна причина, по которой стрелять по угнанному звездолету было просто нельзя. Причина, которую на мостике корабля Корпорации вслух предпочитали не произносить…

Так что когда через полчаса все огромные двигатели «Голиафа» наконец-то были готовы придать ему ускорение в правильном направлении, беглецы были уже в безопасном для них, с точки зрения преследования, месте. Таких изысканных и насыщенных проклятий ходовой мостик «Голиафа» еще не слыхивал, когда капитан Донахью должен был признать свое поражение. Он почувствовал, что сегодня не его день и к астероидному полю решил даже не приближаться.

Если бы мы заглянули вовнутрь звездолета, спасшего наших героев, то увидели бы следующее. Сам корабль состоял из тесной кабины с удобными креслами для двух пилотов, просторного и уютного салона с шикарной мебелью и убранством, а также небольшого машинного отделения. Если бы не скрытые под обшивкой мудреные военные прибамбасы, защищающие корабль от практически всех современных видов интеллектуального оружия, и мощная двигательная установка, по внешнему виду маленького звездолета можно было бы решить, что это круизная космическая яхта какого-нибудь галактического миллиардера, который любит на денек-другой уйти от мирских проблем и прогуляться по просторам космоса в приятной компании.

Сейчас же атмосфера на корабле царила отнюдь не праздничная. Конечно, беглецам удалось уйти от преследования и скрыться в астероидном поле, но что дальше? Собственных гиперпространственных двигателей у кораблей такого размера нет. Оставалось только ждать помощи от звездолетов, услышавших сигнал бедствия, отправленный сразу после отстыковки от «Голиафа», или искать спасение на одной из планет этой звездной системы. Например, на Тау-4, благо от нее флагман Корпорации не успел далеко удалиться. Оказалось, что при максимальной скорости, которую способен развить этот транспорт, понадобится двое суток, чтобы добраться до Тау-4. Именно это и выяснил Джон, включивший навигационный компьютер дальних дистанций, когда Лукас мастерски пристроил звездолет за одним из больших астероидов, продолжающим полет в своей стихии. В кабине управления они находились вдвоем, и теперь можно было подумать о более далеком будущем.

После выпавшего на его долю испытания Лукас выглядел неважно — его руки тряслись, не находя места на панели управления кораблем, а голос немного дрожал.

— Джон, что же нам делать?!! Мы ведь потеряны в бескрайних просторах космоса! Единственная планета с пригодной для дыхания атмосферой — необитаема. Наши сигналы бедствия вряд ли услышат за пределами системы Tay… Мы обречены?

Джон решил, что причисление этого вопроса к риторическим не поспособствует улучшению моральной атмосферы на корабле.

— Да брось, Лукас. Все будет хорошо. Давай не будем впадать в панику. Ты уже проверил, на сколько времени нам хватит запасов кислорода?

Лукасу стало стыдно за минутный приступ паники.

— Прости, Джон. Так… Нас четверо, считая этого франта с «Голиафа»… да… получается на трое суток. Кстати, Джон, а зачем ты его втащил на борт?

— Ну, он так путался под ногами, что легче было втолкнуть его вовнутрь звездолета, чем оттаскивать подальше. К тому же, мне кажется, что он какая-то важная птица в Корпорации. Может, шестерка встреченных нами штурмовиков охраняла как раз его, а не охотилась за нами… Ладно, Лукас, проложи пока курс на Тау-4, а я проведаю наш экипаж.

Самочувствие экипажа было без изменений. После боя Кэтрин потеряла изрядное количество крови и теперь, перебинтованная, лежала на диване. Их случайный попутчик с «Голиафа» без сознания валялся на полу. Дело в том, что последний не имел большого желания присоединяться к этому полету и так запаниковал, что Джону ничего не оставалось делать, как оглушить его на некоторое время мастерски исполненным прямым в челюсть. Теперь салон представлял себе просто сонное царство.

— Спят усталые игрушки, какие-то… Но с одним из вас я поговорить все же обязан, — прошептал Джон, изучая кают-компанию на предмет нового места для их гостя.

Решение было найдено сразу — посередине салона по обоим бортам вдоль корпуса располагались по два антигравитационных кресла, предназначенных для сокращения перегрузок для пассажиров, когда челнок стартует с планеты. Именно в одно из этих кресел был перенесен пленник, и надежно закреплен там ремнями безопасности. Пара-тройка пощечин помогли привести его в сознание. Озираясь по сторонам, он явно не сразу осознал, где находится и в каком положении. Однако, ощутив свою беспомощность от хорошей фиксации тела в гравитационном кресле, связанные по рукояткам кресла руки, он все понял и сразу начал наступление:

— Да как ты смеешь, я… я старший пилот корабля, на адмиральском звездолете которого мы сейчас находимся. Даю вам последний шанс: развяжите меня и передайте на «Голиаф» сообщение, что вы сдаетесь! — в голосе новоявленного старшего пилота все отчетливее слышались повелительные нотки.

Джон не собирался терять инициативу:

— Попридержи коней и моли Бога, чтобы я с тобой не обращался так, как со мной обращались на «Голиафе». Назови свое имя и причину, по которой я не должен вышвырнуть тебя в открытый космос ради экономии кислорода?

— Джон Грей. Пока я нахожусь на борту, «Голиаф» не будет стрелять в вас. Но вам все равно никуда не уйти. Сдавайтесь!

— Мое имя тоже Джон. Я думаю, во избежание недоразумений мы будем звать тебя Джерри, ты не против? — Джон специально не сделал паузы после этого вопроса, чтобы расставить все точки над «і» в вопросе субординации между ними. — Кстати, твой капитан не захотел спасать тебя и преследовать нас, опасаясь небольшого астероидного поля.

— Называй меня как хочешь, болван, это все равно продлится недолго. Не будете же вы вечно болтаться между астероидами. У вас один выход — Тау-4, и там вас встретят мои люди, а я ваша страховка, что вы вообще доберетесь туда.

— Никогда не пользовался услугами страховых компаний — это лишь еще один способ корпораций вытянуть из людей деньги. Но раз уж ты тут, ладно. Мы действительно летим к Тау-4, но будем надеяться, там нас встретит спасательная экспедиция или какие-нибудь федеральные силы, которым мы и передадим тебя, а также поведаем о методах работы Корпорации.

— Что вы имеете в виду?

— Мы доложим о захвате нашей научной экспедиции, о пытках, целью которых было получение нашей лояльности по отношению к Корпорации и снятие протекции Корпуса с Тау-4. Земной Совет не будет в восторге от ваших действий, не так ли?

— Вы попали в самую точку, мистер Лайт, я могу вас так называть? Только Совет не будет в восторге не от наших, а от ваших действий. Вы поставите себя, а главное и Совет, в крайне неудобное положение. Поймите, все во Вселенной находится в состоянии равновесия, и совсем не желательно ломать такой труднодостижимый баланс. Влиятельные люди из Совета давно уже знают о текущем состоянии дел. Не будьте идиотом, Джон. Не идите против системы, иначе вы можете посеять никому не нужные смуту и анархию. Вы же знаете, насколько именно сейчас нестабильна ситуация в Галактике. Множество только что заселенных миров уже пытаются отделиться от Земли. Но нам нужны их ресурсы, без них Земля не выживет. Если вы поднимете бурю в стакане воды, она может перерасти в гражданскую войну. Вы этого хотите? Стоит ли Тау-4 миллиардов жизней, поставленных на карту?

Джон не ожидал такого поворота разговора, и монолог пленника явно выбил его из колеи. Чтобы собраться с мыслями, он присел на противоположное от довольного своей речью оратора кресло и, глядя ему в глаза, заговорил:

— Знаешь, Джерри, я буду с тобой откровенен. Если ты действительно всего лишь старший пилот на одном из военных кораблей Корпорации, то, может, ты и поймешь меня. То, что ты сейчас сказал, конечно, стоит долгих часов размышлений. И ни одна планета не стоит стольких жизней. Но я знаю только одно. На мою геологоразведочную экспедицию напали. Убили командира Дойча, геологов Кристофера Дюбуа и Дзэна Ли, десантников Стича Паркера и старину Мэта. Нас троих оставшихся в живых пытали и, скорее всего, убили бы тоже. И все это не ради мира в Галактике, а потому что Корпорация хочет проглотить в свое ненасытное чрево еще несколько прекрасных планет, чтобы у нью-йоркских богатеев было еще по одной хромированной звездной яхте. Так что если дела настолько плохи, как ты говоришь, и система прогнила насквозь, а молодые колонии задыхаются от поборов Корпорации, прикрывающейся интересами всей Земли, то пусть… пусть будет что будет. Я всего лишь поступаю так, как должен, так, как говорит моя совесть.

Разговор отнял у Джона немалую часть энергии. Хотя, возможно, просто накопившаяся усталость дала о себе знать, когда организм позволил себе расслабиться в кресле и предаться размышлениям о положении дел в Галактике.


— Так ладно, пофилософствовали и хватит. Лететь на Тау-4 еще пару суток и для экономии всех ресурсов и для отдыха назначаю всем снотворное.

В медицинском снаряжении корабля как раз обнаружилось несколько доз безопасного и несильнодействующего снотворного, инъекции которого получили все четыре члена экипажа: протестующий против этого пленник Джон Грей, только что проснувшаяся, но еще нуждающаяся в лечебном сне Кэтрин и измотанные от доставшихся приключений Лукас и Джон.

Четыре человека, объятые просторами космоса и умиротворяющим сном, двигались на своем спасательном челноке обратно на Тау-4. Вероятно, Провидению было угодно, чтобы они вернулись туда, откуда и началась их история.





Часть вторая

Неожиданные союзники




Глава 1




Навигационные приборы вовремя подали знак о приближении к Тау-4, впрочем, все четыре пассажира небольшого космического корабля уже были готовы к приземлению. Проспав почти двое суток благодаря современным медицинским препаратам, Джон, Лукас и даже еще только позавчера раненная Кэтрин были в отличной форме. Джон Грей, попавший на корабль не по собственной воле, был надежно закреплен ремнями безопасности в гравитационном кресле. Остальные же собрались в пилотской кабине для короткого совещания.

Уже было решено приземляться в отдалении от места их предыдущего нахождения на Тау-4. Сначала Лукас не видел особой необходимости скрываться от поисково-спасательной экспедиции, которая, вероятно, уже несколько дней ведет их поиски. Однако, Джон с Кэтрин настояли на другом месте посадки, не привлекая внимания, чтобы можно было, держа ситуацию под контролем, самим разведать обстановку на планете и определиться со своими дальнейшими планами.

— Да, Лукас, раз нас могут искать не только федеральные спасатели или наши коллеги, но и приспешники Корпорации, я предпочитаю оценить ситуацию со стороны, а не сразу бросаться к первому же замеченному патрулю. Вопрос закрыт?

— Хорошо, вы меня убедили. У меня тоже нет желания снова попасть в руки Корпорации, не перенесу этого унизительного плена еще раз.

— Не беспокойтесь, профессор, если мы снова попадемся, я думаю, в плен нас брать не будут, — меланхолично заметила Кэтрин, изучавшая боковой шкаф у задней индикаторной панели управления.

Громкий и неожиданный удар заставил Джона и Лукаса обернуться, чтобы увидеть еще один изящный и, как оказалось, мощнейший удар ногой, которым Кэтрин выбила дверцу шкафа.

— Извините, мальчики, не хотела вас пугать. Просто мы безоружны… были. Посмотрите, какой милый арсенальчик. Три парализующих бластера, модели CityGuard-5… Хотя нет, это военные бластеры, закамуфлированные под разрешенное оружие самообороны.

— Я смотрю, сержант Иванова, вы уже полностью оправились от полученных ран. В следующий раз предупреждайте нас о своих намерениях выбить что-либо, а то я подумал, что нам в корму врезался флагман Земного Космического Флота. А ты, Лукас, не… Кэтрин!

После оценки своей находки Иванова неожиданно стала терять равновесие, лицо ее побледнело, сама она как-то обмякла и рухнула бы на палубу, если бы не Джон, вскочивший с штурманского кресла и подхвативший ее, проявляя чудеса ловкости в тесной кабине управления.

— Кэтрин, что с тобой? — взволновался Джон, усаживая ее на свое место.

— Видимо, эти ранения… Со мной уже все в порядке, спасибо, Джон… Можешь уже меня отпустить…

— Э-э, да, конечно. Ты уверена, что все в порядке? — Джон выглядел смущенным.

— Да, это просто последствия боя на «Голиафе». Ничего серьезного. Я пойду в гравитационное кресло, мы ведь сейчас будем приземляться.

Кэтрин медленно встала и направилась в салон. Как только она почти рухнула на мягкую обивку кресла, на лице ее появилась гримаса боли, которую она тщательно пыталась скрыть от своих друзей.

Джон тем временем колдовал над приборами управления и штурвалом корабля:

— Ну что ж, координаты заданы, пассажиры пристегнуты, время молиться, — произнес он дежурную шутку выпускников Звездной Академии, перед тем как устремил корабль в плотные слои атмосферы Тау-4.

Приземление на одной из лесных полян многовекового леса Тау-4 прошло на удивление мягко, несмотря на явную неприспособленность адмиральского звездолета к посадкам, которые не подразумевают наличие оркестра и красной ковровой дорожки, поданной к трапу. Облачность и утренний туман сослужили хорошую службу нашим беглецам, и вход корабля в атмосферу был незаметен.

— Очень удачная посадка, Джон. Мало кто еще может посадить корабль без навигационных привязок к маякам космопорта.

— Спасибо, Лукас. Но уж что-то слишком она удачная. Удара о землю практически не ощущалось. Пойду-ка я проверю, куда мы приземлились, а ты с Кэтрин разбудите нашего безбилетного пассажира и соберите вещи, которые мы должны взять с собой.

Открыв люк наружной обшивки, расположенный между кабиной управления и салоном корабля, Джон с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух планеты, напомнивший ему далекое детство. Однако долго наслаждаться красотой и ароматами природы у Джона не получилось. Посмотрев вниз, он обнаружил, что опорные рамы корабля уже наполовину погрузились в зыбучую тестообразную почву и продолжают засасываться с возрастающей скоростью.

— Кэтрин, Лукас! Немедленно выходим! Мы на зыбучих песках! — предупредил друзей Джон, влетая обратно в салон корабля.

Они стояли посередине салона над почти что развязанным пленником.

— Но как же! Мы не собрали припасы. Вот и, как там ты его называешь, Джерри еще спит, — заметался по салону Лукас, не находя нужных вещей.

Джон не мог позволить оставаться им внутри корабля даже еще несколько секунд.

— Выметайтесь отсюда, быстро!!! — Джон буквально пинками выгнал Лукаса прочь, благо Кэтрин уже выбежала из корабля, чтобы не создавать заторов у люка.

— А-а, постойте! Я тут запутался. Помогите, я не могу развязаться! — тут же проснулся пленник, до этого момента явно не желавший покидать корабль. Грей теперь бился в конвульсиях, пытаясь справиться последним узлом на веревке, которой его нога была привязана к креслу.