Рождение героя
Часть 3 из 22 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вот уже восемь часов подряд, лишь с 15-минутными привалами, отряд продвигался по ночному лесу. Будучи вынужденными оставить тяжелый пулемет на обездвиженном скутере, наши путники были практически беззащитны. Кэтрин не расставалась со своей винтовкой, которую она, кажется, не выпускала из рук вообще с первого дня экспедиции, и пыталась провести более тщательную разведку местности, то и дело отрываясь чуть ли не на километр вперед от отряда. Вшитый в рукаве каждого члена экспедиции компас не давал заблудиться, хотя как ориентиром можно было пользоваться светом двух лун, светящихся лазурными тонами сквозь высокие кроны деревьев. Ночную тишину то и дело нарушал громкий завывающий рев неизвестного происхождения. Поначалу путники останавливались и озирались по сторонам, услышав его, но потом Лукас догадался, что это кричат безобидные ночные птицы, ищущие ночью свою пару.
Преодолевая очередной километр пути и чувствуя изрядную усталость от тяжести носилок с раненным капитаном и от затянувшегося похода, Джон не мог забыть того странного окончания разговора с Кэтрин, прерванного неожиданным появлением Маркуса. Что же она хотела сказать ему? И почему не захотела говорить при Маркусе? А ведь это было что-то важное — она сама так сказала. И самым непонятным было то, что когда во время очередного привала он спросил ее о том разговоре, она лишь пожала плечами и сказала, что не помнит, о чем он говорит. И вообще она как-то странно себя ведет — не выпускает винтовку из рук даже во время отдыха, исчезает из виду, а потом неожиданно появляется с так называемой разведки. Вот и сейчас уже полчаса ее не было видно.
— Джон, — окрикнул своего партнера по ноше Маркус. — Что ты думаешь по поводу сержанта Ивановой?
— В каком смысле? — потянул он с ответом, не желая распространять свои подозрения внутри членов команды.
— Ну, она тебе нравится, так? — почти с утвердительной интонацией спросил Маркус, подмигнув догнавшему их Лукасу. — Ты так на нее постоянно смотришь. Эй, Лукас, ты ведь тоже заметил это, хотя обычно и не замечаешь ничего кроме своих жучков-паучков.
Джон решил парировать попытку Маркуса влезть в его душу:
— Знаете, ребята, я бы сейчас сосредоточился на том, чтобы создавать меньше шума. Правильно, Лукас? Лучше не привлекать к нашему маленькому отряду ночных хищников этого леса.
— Какие мы неразговорчивые. Ладно, вот прибудем на Новый Рим, пойдем отпраздновать освобождение от этой чертовой планетки и там-то я развяжу твой язык двойной порцией настоящего виски.
— Что-то ты расщедрился. Легко сказать «настоящее виски». Да и вообще, ты так говоришь, как будто мы уже спасены. Надо еще добраться до шаттла, если он, конечно, там, куда мы идем.
— Поверь моей интуиции. Нас заберут отсюда.
— Ну, будем надеяться, — Джон выглядел настороженным. — Кстати, никто не слышит какой-то звук, как будто мяукает котенок?
— Котенок?!! — идущий невдалеке Лукас казался крайне обеспокоенным. — Осторожно! Наверное, пришло время утренней охоты здешних древесных барсов.
Маркус явно не воспринял его предупреждение всерьез:
— Мы, трое вооруженных мужчин, должны бояться каких-то кошек с деревьев?
Джон шел первым и стал медленно опускать носилки:
— Ну, судя по размерам деревьев…
Лукас уже вынул из кобуры бластер, позаимствованный у спящего на носилках капитана Маккэнди, и вполголоса добавил:
— Ростом они в два раза больше земных тигров и нападают обычно всей стаей.
Рассказ о разнообразии ночного животного мира Тау-4 был прерван самым неожиданным образом. Прямо на носилки откуда-то сверху свалилась огромная черная кошка, своими передними лапами повалившая Маркуса и Лукаса. В лесу было еще довольно темно, но, выпустив носилки из рук и обернувшись, Джон увидел, что стоявший к нему спиной ночной хищник готовится перекусить горло лежащим на земле товарищам. Время на вытаскивание оружия не было, тем более, стреляя, он мог задеть самих потенциальных жертв. Джон, недолго думая, схватил барса за задние лапы и со всей силы потянул на себя. Хищник же, до этого времени не встречавший такого способа сопротивления, растерялся. Именно сейчас был тот самый момент, когда Джону очень бы не помешала помощь Лукаса или Маркуса, однако последний, после того, как его опрокинул нападающий барс, как новорожденный лежал на спине с широко открытыми полными страха глазами. Лукас же почему-то стал стрелять из бластера казалось во все стороны, но не в обездвиженную кошку. Зверь же поняв, что его задние лапы удерживает не какая-то высшая сила, а потенциальная добыча, развернулся, и его челюсти стали довольно громко лязгать прямо у шеи Джона. Не удержав бешеный натиск барса, Джон упал на спину и, закрывая лицо руками, нечаянно включил на полную мощность вшитый в предплечье куртки яркий фонарь. Ночной хищник от яркой вспышки света в темноте ночи потерял на мгновение способность видеть и выглядел еще более растерянным — вряд ли ему приносила столько сюрпризов хоть одна охота до этого. Теперь Джон мог вывернуться и вытащить бластер из кобуры. Еще секунда — и дикая кошка с прожженной насквозь головой упала к его ногам.
Радоваться было рано — бой еще не закончился. Темные тени других барсов шныряли вокруг его отряда, а Лукас все расстреливал из своего бластера всю поляну, скорее освещая ее, нежели пытаясь уничтожить нападающих животных. Но тут Джон стал различать среди общего шума боя и характерный звук выстрелов штурмовой десантной винтовки. Звуки выстрелов становились все реже, как и уменьшалось количество теней, рыщущих вокруг обороняющихся людей. Совсем скоро стало тихо. Понятно, для космодесантника с ее штурмовой винтовкой уничтожение даже целой стаи быстрых и ловких барсов было детской задачей.
— Ну все, отбой. Наверное, во всей округе уже нет ни одного живого древесного барса, — дал команду Джон.
Оглядевшись, он понял, что Лукас не стрелял в боровшуюся с ним кошку, потому что сам отстреливался от целой стаи хищников, ждущих, когда их вожак расправится с добычей. О пассивном поведении Маркуса не хотелось и вспоминать, тем более что, возможно, он и принял участие в битве, пока Джон отвлекся на вожака стаи.
Тут ветки одного из близлежащих кустов зашевелились, и все трое членов отряда направили туда свои бластеры.
— Эй-эй, ребята, — послышался оттуда голос Кэтрин. — Вот так надо было встречать этих тварей. А сейчас это всего лишь я. Да, повезло вам, что я уже возвращалась. Лукас, а как ты догадался, что мне ничего не было видно и что надо лишь стрелять вокруг себя и подсвечивать мои мишени.
— Подсвечивать… — недоуменно повторил Лукас. — Вообще-то я не думал об этом. Я просто целился и пытался попасть хоть в одного из барсов…
После этой фразы Лукаса, произнесенной со страшным разочарованием, на лицах новоявленных охотников появились улыбки, перешедшие в громкий смех. Благополучное отражение атаки диких зверей позволило людям выплеснуть эмоции и стресс беззаботным смехом. Даже горе-стрелок так хохотал, что из его глаз пошли слезы:
— Ха, Джон! Ты бы видел глаза их вожака, которого ты оттаскивал от нас за задние лапы. Он вряд ли привык, что его лишают тарелки с бифштексом таким образом.
Лукас просто заливался от смеха, но потом уже более серьезно добавил:
— А ведь, если бы вожак смог убить хоть одного из нас, вся стая бросилась бы на нас сразу же, а не кружила бы в нерешительности вокруг. Мы с Маркусом должны поблагодарить вас с Кэтрин за наши спасенные шкуры. Спасибо.
Маркус смеялся вместе с остальными и уже не выглядел таким растерянным, как в начале нападения. Он явно решил поддержать общий шуточный настрой:
— Давайте проверим, как там чувствует себя капитан. Хотя, судя по его умиротворенному лицу, он смог бы проспать еще не одно нападение местной фауны.
Кэтрин подошла к носилкам и стала нащупывать пульс у Маккэнди. Тут ее лицо резко изменилось. Вместо веселой улыбки на ее лице отобразилась волна злости и недоумения, которая сменилась океаном боли.
— Тише, ребята. Мэт умер…
После всеобщего бурного веселья наступившая тишина, казалось, навалилась на отряд, словно снежная лавина.
Утренняя заря застала беглецов за рытьем могилы.
Глава 4
Джону казалось, что с тех пор, как они предали тело Маккэнди земле, никто не проронил не слова. Могилу для капитана вырыли под деревом, с которого на них еще какой-то час назад набросился древесный барс. В качестве креста использовали части от теперь уже ненужных носилок, а тушей вожака стаи укрыли свежевырытую землю, как бы показывая, что тут покоится великий воин, погибший в неравной схватке с хищником. Правда, Кэтрин лишь презрительно фыркнула, услышав эту и еще несколько высокопарных фраз от Маркуса, и пробормотала что-то еще о возмездии истинному виновнику смерти ее командира.
По традиции было положено сказать какие-то слова над могилой погибшего, и Джон попросил Кэтрин сделать это как человека, больше других знающего капитана. Но она заявила, что воинские обычаи как раз не приветствуют таких сцен над могилами героев, а все, что Мэт заслуживал услышать, стоило говорить ему пока он был жив. Поспорить с такой точкой зрения было нельзя.
Кэтрин на протяжении всех похорон не позволила проявить и каплю эмоций, словно на ее лицо была надета каменная маска. И все же Джону казалось, что это не только результат ее призвания — воина-космодесантника, но и то, что она скрывала свою боль от кого-то из присутствующих. Лукас же, напротив, не стеснялся своих чувств — слезы лились в три ручья. Везет же человеку, если он может так естественно снять тяжесть и боль со своей души. Джон всегда избегал открыто показывать свои чувства, а сейчас на его душе по-настоящему скребли кошки… и тут эти животные. Кстати, странно, что причиной смерти Маккэнди была сломанная шея, а ведь его носилки находились в центре круга обороняющихся, и, следовательно, нанести капитану вред мог только вожак стаи, хотя Джон был уверен, что у того не было времени отвлекаться на лежащее на носилках тело. Да и рана у Мэта была совершенно не такой, как если бы хищник нечаянно задел его.
Но сейчас мозг Джона не мог сосредоточиться и проанализировать происходящие с отрядом события. Он думал, как несправедливо то, что такие благородные и честные люди уходят от нас первыми. И о том, что память о Мэте будет жить и учить оставшихся в живых, как пройти свой путь в этом мире. Такие мысли Джон хотел раскрыть в надгробной речи, но Лукас уже успел сказать все нужное. Восходящее солнце застало троих оставшихся членов отряда во время минуты молчания, после которой они двинулись дальше. До опушки леса было уже недалеко.
Впереди, изредка оборачиваясь, шла сержант Кэтрин Иванова. Только теперь Джон почувствовал, какое облако недоверия, а может, и враждебности витает над его отрядом. Еще там, над могилой своего командира, Кэтрин с нескрываемой враждебностью смотрела на Маркуса, и все с большей подозрительностью на него и Лукаса. Теперь она прятала свои глаза и старалась оторваться вперед хотя бы на сотню шагов. Видимо, ей было сложно, ведь Мэт был ей как отец. Далее, глядя исключительно себе под ноги, следовал Лукас. Так близко видеть смерть своего товарища ему, наверное, еще не приходилось. На похоронах он произнес блистательную речь: «В неравном бою пал наш боевой товарищ, вызвавший огонь на себя во время нашего отступления. Мы будем всегда помнить о тебе, дорогой друг, пусть эта память поможет нам не утратить во время своего жизненного пути честь, достоинство и мужество, поможет совершить свой подвиг, предначертанный судьбой». Жаль, что часто за многие достойные слова, прозвучавшие из уст человека, приходится платить чьей-то жизнью. До или после сказанного. Только над могилой другого человека, отдавшего душу Богу, каждый пытается заглянуть в себя и найти Его в себе.
Маркус Брут теперь, когда носилки остались над могилой, шел позади Джона и Лукаса. Искоса наблюдая за ним, Джон заметил, как непринужденно и легко тот себя чувствует. Этот чуть ли не улыбающийся взгляд на редеющий вдали лес, эти бодрые движения, легкие махания рук при ходьбе. А ведь еще полчаса назад он тоже лил слезы, хотя был меньше всех знаком с Мэтом.
Да и вообще, в последнее время Маркус вызывал у Джона все большее чувство неприязни. С самого начала экспедиции Маркус Брут взял на себя роль неформального лидера. Вечно улыбающийся, каждый день рассказывающий уйму новых анекдотов и умеющий начать и поддержать разговор в любой компании, он пришелся по вкусу всей экспедиции с первых дней. Главный геолог чувствовал свой авторитет и развивал свой успех все больше и больше. Его шутки становились все более издевательскими и глупыми, анекдоты стали повторяться и не отличаться юмором, однако уже никто не представлял себе более веселого и задорного парня, чем Маркус Брут. Он не отличался такими недостатками, как самокритичность и скромность, поэтому, хотя он и был ровесником Джона, уже скопил денег на небольшой домик на Земле и имел интересные перспективы в своем карьерном росте. Он просто считал себя лучше других и добивался своих целей без оглядки на окружающих. Слова «совесть» и «скромность» вызывали на лице Маркуса улыбку. Он утверждал, что первого у него и так с избытком, а второе необходимо лишь тем, у кого нет других талантов. Правда, научные успехи и карьерный рост Маркуса в первую очередь обуславливались умением заводить правильных друзей, за его болтливостью скрывались неглубокие знания, а за философией «я лучше всех» — способность совершить подлость по отношению к окружающим. Маркус никогда не размышлял о себе, куда чаще он замечал недостатки в окружающих. Молчаливость и замкнутость Джона, рассеянность и неуклюжесть Лукаса всегда были поводом для его шуток.
Теперь, зная поведение Маркуса в бою и наблюдая, как он быстро оклемался после потери их командира, Джон понял, что из себя представляет этот человек.
Тем временем лес становился все реже. Вот уже показалась опушка. Только сейчас, когда конец их пути стал осязаем, усталость дала о себе знать. Целую ночь они прошагали по лесу, да еще несли носилки с Мэтом. Но сейчас надо думать о другом. Чего там на опушке можно ожидать? Лучше бы там ждал спасательный отряд. Солнце поднялось над горизонтом довольно высоко, получается, что они на ногах около двадцати часов, включая предшествующий рабочий день. Думать о новом сражении с кем бы то ни было совсем не хотелось. Но на всякий случай надо проверить вооружение. Винтовка осталась на поле боя — Кэтрин расстреляла все патроны по диким кошкам, и надо сказать, что ни одна пуля не прошла мимо цели. Один бластер они положили в могилу вместе с Мэтом, так как это был его именной бластер, благо весь его заряд до этого был расстрелян Лукасом. Всего осталось три полуразряженных легких бластера.
Грустные мысли Джона прервал окликнувший его Маркус:
— Слушай, мы уже выходим из этой западни. Хочешь, я заявлю нашему начальству, что вы все меня выбрали командиром отряда, и все эти события на моей ответственности? Все ведь кончилось, а с командира и спрос больше.
— Нет, Маркус. Ответственности я не боюсь. Да и мне кажется, все только начинается. Командиром остаюсь я.
Сквозь редкие деревья стал вырисовываться силуэт спасательного шаттла.
Глава 5
Эвакуация отряда Джона с Тау-4 не заняла много времени. Встреча спасателей и спасаемых прошла довольно прохладно — исследователи ожидали, что их будет дожидаться шаттл с «Марко Поло», их корабля, который должен был находиться на орбите планеты, а они увидели десантный челнок Корпорации разработки полезных ископаемых. Кроме того, среди встречающих не было ни одного знакомого лица. Не было даже их командира Вильгельма Дойча. Однако им объяснили, что Корпорация присоединилась к поиску пропавшей экспедиции Корпуса из-за нехватки у последнего ресурсов для проведения спасательных работ и что их корабль совершенно случайно оказался в этом районе космоса.
Так или иначе уставших путников доставили на какой-то большой корабль Корпорации, ссылаясь на то, что «Марко Поло» сейчас эвакуирует людей с Тау-3. На другие вопросы спасательная команда отвечала расплывчато или совсем уходила от ответа.
Сотрудники Корпорации лишь сказали, что сейчас спасенным будет предоставлен полноценный отдых, в котором они, несомненно, нуждаются после такого изнурительного ночного похода по лесу, а завтра с утра их будет ждать сеанс видеоконференции с их непосредственным начальством для составления отчета по экспедиции. Название и класс корабля Корпорации, принявшего их на борт, имя его капитана и другие немаловажные сведения почему-то не фигурировали в разговорах выживших членов экспедиции и их спасателей. Да и, по правде сказать, это сейчас не так волновало Джона, как вкусный ужин и удобная кровать, ждущие его в новых апартаментах на борту корабля. После еды последние силы покинули его тело, и его мозг с удовольствием отдался в объятия спасительного сна. Даже насущная мысль о том, какое же заключение даст он как исполняющий обязанности командира экспедиции по Тау-4, сейчас была не в состоянии нарушить его покой.
* * *
Джон почувствовал, что его куда-то несут. Открыв глаза, он сразу же увидел зелено-голубое небо Тау-4, частично скрываемое раскидистыми кронами высоченных деревьев. Звонко пели птицы и трещали кузнечики. Два человека несли его на носилках через лес. Что за ерунда? Мы же уже вырвались отсюда. Чуть запрокинув голову, Джон разглядел человека, несущего носилки сзади, — это был Маркус Брут. Человека впереди он рассмотреть не мог, но его могучая фигура явно кого-то напоминала. Тут Маркус заметил блуждающий взгляд Джона и заговорил с ним:
— А-а, мистер Лайт. Рад, что вы очнулись. Как ваше самочувствие?
Джон подумал, что такие вопросы ему задают не зря, тем более что он на носилках. Что же случилось? Может, они еще и не выбрались из леса на Тау-4. Наверное, он не выдержал стремительного марша и потерял сознание, то-то сейчас так болит голова.
— Вы слышите меня, мистер Лайт? — слова говорившего эхом звучали в голове Джона. Язык поначалу не слушался:
— Что со мной… случилось… Маркус? Почему… опять лес? — задавая вопросы, он понимал, что их становится все больше и больше.
Маркус смотрел на Джона без тени сочувствия и понимания.
— Не волнуйся, тебя немного контузило, когда на нас напали пираты. Ты понимаешь? Мы тебя вынесем отсюда, и ты вернешься домой. Все будет хорошо. Ты ведь наш командир. Ты должен будешь составить отчет об этой планете. Что ты собираешься написать?
— Отчет?
— Да, Джон. Дается нам, вы теперь за главного. Итак, с этой планеты будет снята протекция Корпуса, ведь так?
Ответ пришел сам откуда-то из глубин сознания Джона:
— Нет, не будет! Маркус, ты только посмотри на это небо, эти деревья… Это лучшее пристанище для человека, ведь Земля не вечна…
— Молчать! — голос Маркуса вдруг изменился, в нем появились угрожающие нотки. — Как ты можешь сопротивляться! Завтра ты снимешь протекцию Корпуса с Тау-4. Ты понял меня, Джон Лайт?
Преодолевая очередной километр пути и чувствуя изрядную усталость от тяжести носилок с раненным капитаном и от затянувшегося похода, Джон не мог забыть того странного окончания разговора с Кэтрин, прерванного неожиданным появлением Маркуса. Что же она хотела сказать ему? И почему не захотела говорить при Маркусе? А ведь это было что-то важное — она сама так сказала. И самым непонятным было то, что когда во время очередного привала он спросил ее о том разговоре, она лишь пожала плечами и сказала, что не помнит, о чем он говорит. И вообще она как-то странно себя ведет — не выпускает винтовку из рук даже во время отдыха, исчезает из виду, а потом неожиданно появляется с так называемой разведки. Вот и сейчас уже полчаса ее не было видно.
— Джон, — окрикнул своего партнера по ноше Маркус. — Что ты думаешь по поводу сержанта Ивановой?
— В каком смысле? — потянул он с ответом, не желая распространять свои подозрения внутри членов команды.
— Ну, она тебе нравится, так? — почти с утвердительной интонацией спросил Маркус, подмигнув догнавшему их Лукасу. — Ты так на нее постоянно смотришь. Эй, Лукас, ты ведь тоже заметил это, хотя обычно и не замечаешь ничего кроме своих жучков-паучков.
Джон решил парировать попытку Маркуса влезть в его душу:
— Знаете, ребята, я бы сейчас сосредоточился на том, чтобы создавать меньше шума. Правильно, Лукас? Лучше не привлекать к нашему маленькому отряду ночных хищников этого леса.
— Какие мы неразговорчивые. Ладно, вот прибудем на Новый Рим, пойдем отпраздновать освобождение от этой чертовой планетки и там-то я развяжу твой язык двойной порцией настоящего виски.
— Что-то ты расщедрился. Легко сказать «настоящее виски». Да и вообще, ты так говоришь, как будто мы уже спасены. Надо еще добраться до шаттла, если он, конечно, там, куда мы идем.
— Поверь моей интуиции. Нас заберут отсюда.
— Ну, будем надеяться, — Джон выглядел настороженным. — Кстати, никто не слышит какой-то звук, как будто мяукает котенок?
— Котенок?!! — идущий невдалеке Лукас казался крайне обеспокоенным. — Осторожно! Наверное, пришло время утренней охоты здешних древесных барсов.
Маркус явно не воспринял его предупреждение всерьез:
— Мы, трое вооруженных мужчин, должны бояться каких-то кошек с деревьев?
Джон шел первым и стал медленно опускать носилки:
— Ну, судя по размерам деревьев…
Лукас уже вынул из кобуры бластер, позаимствованный у спящего на носилках капитана Маккэнди, и вполголоса добавил:
— Ростом они в два раза больше земных тигров и нападают обычно всей стаей.
Рассказ о разнообразии ночного животного мира Тау-4 был прерван самым неожиданным образом. Прямо на носилки откуда-то сверху свалилась огромная черная кошка, своими передними лапами повалившая Маркуса и Лукаса. В лесу было еще довольно темно, но, выпустив носилки из рук и обернувшись, Джон увидел, что стоявший к нему спиной ночной хищник готовится перекусить горло лежащим на земле товарищам. Время на вытаскивание оружия не было, тем более, стреляя, он мог задеть самих потенциальных жертв. Джон, недолго думая, схватил барса за задние лапы и со всей силы потянул на себя. Хищник же, до этого времени не встречавший такого способа сопротивления, растерялся. Именно сейчас был тот самый момент, когда Джону очень бы не помешала помощь Лукаса или Маркуса, однако последний, после того, как его опрокинул нападающий барс, как новорожденный лежал на спине с широко открытыми полными страха глазами. Лукас же почему-то стал стрелять из бластера казалось во все стороны, но не в обездвиженную кошку. Зверь же поняв, что его задние лапы удерживает не какая-то высшая сила, а потенциальная добыча, развернулся, и его челюсти стали довольно громко лязгать прямо у шеи Джона. Не удержав бешеный натиск барса, Джон упал на спину и, закрывая лицо руками, нечаянно включил на полную мощность вшитый в предплечье куртки яркий фонарь. Ночной хищник от яркой вспышки света в темноте ночи потерял на мгновение способность видеть и выглядел еще более растерянным — вряд ли ему приносила столько сюрпризов хоть одна охота до этого. Теперь Джон мог вывернуться и вытащить бластер из кобуры. Еще секунда — и дикая кошка с прожженной насквозь головой упала к его ногам.
Радоваться было рано — бой еще не закончился. Темные тени других барсов шныряли вокруг его отряда, а Лукас все расстреливал из своего бластера всю поляну, скорее освещая ее, нежели пытаясь уничтожить нападающих животных. Но тут Джон стал различать среди общего шума боя и характерный звук выстрелов штурмовой десантной винтовки. Звуки выстрелов становились все реже, как и уменьшалось количество теней, рыщущих вокруг обороняющихся людей. Совсем скоро стало тихо. Понятно, для космодесантника с ее штурмовой винтовкой уничтожение даже целой стаи быстрых и ловких барсов было детской задачей.
— Ну все, отбой. Наверное, во всей округе уже нет ни одного живого древесного барса, — дал команду Джон.
Оглядевшись, он понял, что Лукас не стрелял в боровшуюся с ним кошку, потому что сам отстреливался от целой стаи хищников, ждущих, когда их вожак расправится с добычей. О пассивном поведении Маркуса не хотелось и вспоминать, тем более что, возможно, он и принял участие в битве, пока Джон отвлекся на вожака стаи.
Тут ветки одного из близлежащих кустов зашевелились, и все трое членов отряда направили туда свои бластеры.
— Эй-эй, ребята, — послышался оттуда голос Кэтрин. — Вот так надо было встречать этих тварей. А сейчас это всего лишь я. Да, повезло вам, что я уже возвращалась. Лукас, а как ты догадался, что мне ничего не было видно и что надо лишь стрелять вокруг себя и подсвечивать мои мишени.
— Подсвечивать… — недоуменно повторил Лукас. — Вообще-то я не думал об этом. Я просто целился и пытался попасть хоть в одного из барсов…
После этой фразы Лукаса, произнесенной со страшным разочарованием, на лицах новоявленных охотников появились улыбки, перешедшие в громкий смех. Благополучное отражение атаки диких зверей позволило людям выплеснуть эмоции и стресс беззаботным смехом. Даже горе-стрелок так хохотал, что из его глаз пошли слезы:
— Ха, Джон! Ты бы видел глаза их вожака, которого ты оттаскивал от нас за задние лапы. Он вряд ли привык, что его лишают тарелки с бифштексом таким образом.
Лукас просто заливался от смеха, но потом уже более серьезно добавил:
— А ведь, если бы вожак смог убить хоть одного из нас, вся стая бросилась бы на нас сразу же, а не кружила бы в нерешительности вокруг. Мы с Маркусом должны поблагодарить вас с Кэтрин за наши спасенные шкуры. Спасибо.
Маркус смеялся вместе с остальными и уже не выглядел таким растерянным, как в начале нападения. Он явно решил поддержать общий шуточный настрой:
— Давайте проверим, как там чувствует себя капитан. Хотя, судя по его умиротворенному лицу, он смог бы проспать еще не одно нападение местной фауны.
Кэтрин подошла к носилкам и стала нащупывать пульс у Маккэнди. Тут ее лицо резко изменилось. Вместо веселой улыбки на ее лице отобразилась волна злости и недоумения, которая сменилась океаном боли.
— Тише, ребята. Мэт умер…
После всеобщего бурного веселья наступившая тишина, казалось, навалилась на отряд, словно снежная лавина.
Утренняя заря застала беглецов за рытьем могилы.
Глава 4
Джону казалось, что с тех пор, как они предали тело Маккэнди земле, никто не проронил не слова. Могилу для капитана вырыли под деревом, с которого на них еще какой-то час назад набросился древесный барс. В качестве креста использовали части от теперь уже ненужных носилок, а тушей вожака стаи укрыли свежевырытую землю, как бы показывая, что тут покоится великий воин, погибший в неравной схватке с хищником. Правда, Кэтрин лишь презрительно фыркнула, услышав эту и еще несколько высокопарных фраз от Маркуса, и пробормотала что-то еще о возмездии истинному виновнику смерти ее командира.
По традиции было положено сказать какие-то слова над могилой погибшего, и Джон попросил Кэтрин сделать это как человека, больше других знающего капитана. Но она заявила, что воинские обычаи как раз не приветствуют таких сцен над могилами героев, а все, что Мэт заслуживал услышать, стоило говорить ему пока он был жив. Поспорить с такой точкой зрения было нельзя.
Кэтрин на протяжении всех похорон не позволила проявить и каплю эмоций, словно на ее лицо была надета каменная маска. И все же Джону казалось, что это не только результат ее призвания — воина-космодесантника, но и то, что она скрывала свою боль от кого-то из присутствующих. Лукас же, напротив, не стеснялся своих чувств — слезы лились в три ручья. Везет же человеку, если он может так естественно снять тяжесть и боль со своей души. Джон всегда избегал открыто показывать свои чувства, а сейчас на его душе по-настоящему скребли кошки… и тут эти животные. Кстати, странно, что причиной смерти Маккэнди была сломанная шея, а ведь его носилки находились в центре круга обороняющихся, и, следовательно, нанести капитану вред мог только вожак стаи, хотя Джон был уверен, что у того не было времени отвлекаться на лежащее на носилках тело. Да и рана у Мэта была совершенно не такой, как если бы хищник нечаянно задел его.
Но сейчас мозг Джона не мог сосредоточиться и проанализировать происходящие с отрядом события. Он думал, как несправедливо то, что такие благородные и честные люди уходят от нас первыми. И о том, что память о Мэте будет жить и учить оставшихся в живых, как пройти свой путь в этом мире. Такие мысли Джон хотел раскрыть в надгробной речи, но Лукас уже успел сказать все нужное. Восходящее солнце застало троих оставшихся членов отряда во время минуты молчания, после которой они двинулись дальше. До опушки леса было уже недалеко.
Впереди, изредка оборачиваясь, шла сержант Кэтрин Иванова. Только теперь Джон почувствовал, какое облако недоверия, а может, и враждебности витает над его отрядом. Еще там, над могилой своего командира, Кэтрин с нескрываемой враждебностью смотрела на Маркуса, и все с большей подозрительностью на него и Лукаса. Теперь она прятала свои глаза и старалась оторваться вперед хотя бы на сотню шагов. Видимо, ей было сложно, ведь Мэт был ей как отец. Далее, глядя исключительно себе под ноги, следовал Лукас. Так близко видеть смерть своего товарища ему, наверное, еще не приходилось. На похоронах он произнес блистательную речь: «В неравном бою пал наш боевой товарищ, вызвавший огонь на себя во время нашего отступления. Мы будем всегда помнить о тебе, дорогой друг, пусть эта память поможет нам не утратить во время своего жизненного пути честь, достоинство и мужество, поможет совершить свой подвиг, предначертанный судьбой». Жаль, что часто за многие достойные слова, прозвучавшие из уст человека, приходится платить чьей-то жизнью. До или после сказанного. Только над могилой другого человека, отдавшего душу Богу, каждый пытается заглянуть в себя и найти Его в себе.
Маркус Брут теперь, когда носилки остались над могилой, шел позади Джона и Лукаса. Искоса наблюдая за ним, Джон заметил, как непринужденно и легко тот себя чувствует. Этот чуть ли не улыбающийся взгляд на редеющий вдали лес, эти бодрые движения, легкие махания рук при ходьбе. А ведь еще полчаса назад он тоже лил слезы, хотя был меньше всех знаком с Мэтом.
Да и вообще, в последнее время Маркус вызывал у Джона все большее чувство неприязни. С самого начала экспедиции Маркус Брут взял на себя роль неформального лидера. Вечно улыбающийся, каждый день рассказывающий уйму новых анекдотов и умеющий начать и поддержать разговор в любой компании, он пришелся по вкусу всей экспедиции с первых дней. Главный геолог чувствовал свой авторитет и развивал свой успех все больше и больше. Его шутки становились все более издевательскими и глупыми, анекдоты стали повторяться и не отличаться юмором, однако уже никто не представлял себе более веселого и задорного парня, чем Маркус Брут. Он не отличался такими недостатками, как самокритичность и скромность, поэтому, хотя он и был ровесником Джона, уже скопил денег на небольшой домик на Земле и имел интересные перспективы в своем карьерном росте. Он просто считал себя лучше других и добивался своих целей без оглядки на окружающих. Слова «совесть» и «скромность» вызывали на лице Маркуса улыбку. Он утверждал, что первого у него и так с избытком, а второе необходимо лишь тем, у кого нет других талантов. Правда, научные успехи и карьерный рост Маркуса в первую очередь обуславливались умением заводить правильных друзей, за его болтливостью скрывались неглубокие знания, а за философией «я лучше всех» — способность совершить подлость по отношению к окружающим. Маркус никогда не размышлял о себе, куда чаще он замечал недостатки в окружающих. Молчаливость и замкнутость Джона, рассеянность и неуклюжесть Лукаса всегда были поводом для его шуток.
Теперь, зная поведение Маркуса в бою и наблюдая, как он быстро оклемался после потери их командира, Джон понял, что из себя представляет этот человек.
Тем временем лес становился все реже. Вот уже показалась опушка. Только сейчас, когда конец их пути стал осязаем, усталость дала о себе знать. Целую ночь они прошагали по лесу, да еще несли носилки с Мэтом. Но сейчас надо думать о другом. Чего там на опушке можно ожидать? Лучше бы там ждал спасательный отряд. Солнце поднялось над горизонтом довольно высоко, получается, что они на ногах около двадцати часов, включая предшествующий рабочий день. Думать о новом сражении с кем бы то ни было совсем не хотелось. Но на всякий случай надо проверить вооружение. Винтовка осталась на поле боя — Кэтрин расстреляла все патроны по диким кошкам, и надо сказать, что ни одна пуля не прошла мимо цели. Один бластер они положили в могилу вместе с Мэтом, так как это был его именной бластер, благо весь его заряд до этого был расстрелян Лукасом. Всего осталось три полуразряженных легких бластера.
Грустные мысли Джона прервал окликнувший его Маркус:
— Слушай, мы уже выходим из этой западни. Хочешь, я заявлю нашему начальству, что вы все меня выбрали командиром отряда, и все эти события на моей ответственности? Все ведь кончилось, а с командира и спрос больше.
— Нет, Маркус. Ответственности я не боюсь. Да и мне кажется, все только начинается. Командиром остаюсь я.
Сквозь редкие деревья стал вырисовываться силуэт спасательного шаттла.
Глава 5
Эвакуация отряда Джона с Тау-4 не заняла много времени. Встреча спасателей и спасаемых прошла довольно прохладно — исследователи ожидали, что их будет дожидаться шаттл с «Марко Поло», их корабля, который должен был находиться на орбите планеты, а они увидели десантный челнок Корпорации разработки полезных ископаемых. Кроме того, среди встречающих не было ни одного знакомого лица. Не было даже их командира Вильгельма Дойча. Однако им объяснили, что Корпорация присоединилась к поиску пропавшей экспедиции Корпуса из-за нехватки у последнего ресурсов для проведения спасательных работ и что их корабль совершенно случайно оказался в этом районе космоса.
Так или иначе уставших путников доставили на какой-то большой корабль Корпорации, ссылаясь на то, что «Марко Поло» сейчас эвакуирует людей с Тау-3. На другие вопросы спасательная команда отвечала расплывчато или совсем уходила от ответа.
Сотрудники Корпорации лишь сказали, что сейчас спасенным будет предоставлен полноценный отдых, в котором они, несомненно, нуждаются после такого изнурительного ночного похода по лесу, а завтра с утра их будет ждать сеанс видеоконференции с их непосредственным начальством для составления отчета по экспедиции. Название и класс корабля Корпорации, принявшего их на борт, имя его капитана и другие немаловажные сведения почему-то не фигурировали в разговорах выживших членов экспедиции и их спасателей. Да и, по правде сказать, это сейчас не так волновало Джона, как вкусный ужин и удобная кровать, ждущие его в новых апартаментах на борту корабля. После еды последние силы покинули его тело, и его мозг с удовольствием отдался в объятия спасительного сна. Даже насущная мысль о том, какое же заключение даст он как исполняющий обязанности командира экспедиции по Тау-4, сейчас была не в состоянии нарушить его покой.
* * *
Джон почувствовал, что его куда-то несут. Открыв глаза, он сразу же увидел зелено-голубое небо Тау-4, частично скрываемое раскидистыми кронами высоченных деревьев. Звонко пели птицы и трещали кузнечики. Два человека несли его на носилках через лес. Что за ерунда? Мы же уже вырвались отсюда. Чуть запрокинув голову, Джон разглядел человека, несущего носилки сзади, — это был Маркус Брут. Человека впереди он рассмотреть не мог, но его могучая фигура явно кого-то напоминала. Тут Маркус заметил блуждающий взгляд Джона и заговорил с ним:
— А-а, мистер Лайт. Рад, что вы очнулись. Как ваше самочувствие?
Джон подумал, что такие вопросы ему задают не зря, тем более что он на носилках. Что же случилось? Может, они еще и не выбрались из леса на Тау-4. Наверное, он не выдержал стремительного марша и потерял сознание, то-то сейчас так болит голова.
— Вы слышите меня, мистер Лайт? — слова говорившего эхом звучали в голове Джона. Язык поначалу не слушался:
— Что со мной… случилось… Маркус? Почему… опять лес? — задавая вопросы, он понимал, что их становится все больше и больше.
Маркус смотрел на Джона без тени сочувствия и понимания.
— Не волнуйся, тебя немного контузило, когда на нас напали пираты. Ты понимаешь? Мы тебя вынесем отсюда, и ты вернешься домой. Все будет хорошо. Ты ведь наш командир. Ты должен будешь составить отчет об этой планете. Что ты собираешься написать?
— Отчет?
— Да, Джон. Дается нам, вы теперь за главного. Итак, с этой планеты будет снята протекция Корпуса, ведь так?
Ответ пришел сам откуда-то из глубин сознания Джона:
— Нет, не будет! Маркус, ты только посмотри на это небо, эти деревья… Это лучшее пристанище для человека, ведь Земля не вечна…
— Молчать! — голос Маркуса вдруг изменился, в нем появились угрожающие нотки. — Как ты можешь сопротивляться! Завтра ты снимешь протекцию Корпуса с Тау-4. Ты понял меня, Джон Лайт?