Ромео и Джульетта

Взглянул в окно востока золотое,

Пошёл пройтись я, чтоб развеять грусть, —

И вот, в тенистой роще сикомор[5],

Что тянется от города на запад,

Увидел сына вашего, синьора.

Пошёл к нему я. Он меня заметил

И скрылся от меня в лесной глуши.

Но об его желаниях судил

Я по своим, прекрасно понимая,

Что чувствам в одиночестве вольней.

Так я, не следуя за ним, пошёл

Своим путём, и рад был избежать я

Того, кто от меня был рад бежать.



Монтекки

Его там часто по утрам встречают:

Слезами множит утра он росу

И к тучам тучи вздохов прибавляет.

Но стоит оживляющему солнцу

Далеко на востоке приподнять

Тенистый полог над Авроры ложем —

От света прочь бежит мой сын печальный

И замыкается в своих покоях;

Завесит окна, свет дневной прогонит

И сделает искусственную ночь.

Ждать можно бедствий от такой кручины.

Коль что-нибудь не устранит причины.



Бенволио

Известна ль вам она, мой добрый дядя?



Монтекки

Нет! И её дознаться не могу.



Бенволио

Пытались вы расспрашивать его?




Монтекки

И я и наши многие друзья;

Но он один — советчик чувств своих.

Он — не скажу, что сам себе не верен,

Но так он необщителен и скрытен,

Так недоступен никаким расспросам,

Как почка, где червяк завёлся раньше,

Чем нежные листки она раскрыла,

Чтоб солнцу красоту свою отдать.

Узнать бы нам, что значит это горе, —

Его б мы, верно, вылечили вскоре.



Бенволио

Вот он идёт. Побудьте в стороне.

Надеюсь, что откроется он мне!



Монтекки

Хотел бы я, чтоб ты услышал скоро

Всю исповедь его! — Идём, синьора!



Монтекки и синьора Монтекки уходят.

Входит Ромео.



Бенволио

Брат, с добрым утром.



Ромео

Утром? Неужели

Так рано?



Бенволио

Било девять.



Ромео

В самом деле?

Как медленно часы тоски ползут!

Скажи, отец мой только что был тут?