Роман с убийцей

Тот сердито зыркнул на нее.

Она пугливо подалась назад и робко произнесла:

— Я же говорила тебе, что сын вернулся.

— Вернулся, стало быть? — Юра глянул на Олега так же сердито, с той же усмешкой хама, обнаглевшего от своей безнаказанности.

Парню жутко захотелось засунуть палец ему в нос и шарахнуть мордой об стенку.

Он знал сотню способов ушатать этого самодовольного болвана, но руки распускать не стал, даже мило улыбнулся и представился:

— Олег.

Он хорошо помнил, как страдал в детстве. Кто-то сказал ему, что мама бросила его за плохое поведение. Мальчишке тогда очень хотелось стать хорошим, образцово-показательным, чтобы мама узнала об этом, вернулась за ним и забрала к себе.

Вот и сейчас ему захотелось стать хорошим. Но руку Юре он не протянул. Во-первых, не хотел, во-вторых, видел, что этот жук и сам не захочет обменяться с ним рукопожатием.

— Сын, значит?

— Сын, — подтвердил Олег этот факт, настраиваясь на долготерпение.

— Вернулся?

Олег перевел взгляд на маму, и она кивнула.

— Вернулся, — сказал он.

На самом деле она бросила его, наплевала на свой материнской долг, но сейчас он готов забыть об этом. Хотя бы ради нее. Мама ведь раскаялась, сама сделала первый шаг. А он ее прогнал, поступил бессовестно.

— Откуда вернулся? — спросил Юра и повел плечом, привлекая к себе внимание.

Олег вынужден был повернуть к нему голову. Мало ли что у него на уме. Вдруг он удар готовит? Олег не хотел светить перед мамой подбитым глазом.

— Из армии. — Парень крепко держал себя в кулаке.

— А в армию за что угодил? — не унимался Юра.

— Как это за что?

— Воровал, да?

— Что я воровал? — осведомился Олег и нахмурился.

— Зерно.

— Какое зерно?

Сдерживать себя Олегу было все труднее. Похоже, Юра наводил о нем справки. Если так, то копнул он достаточно глубоко.

— Пшеницу.

— Не знаю ничего.

— Это ты Яремчуку говорил. Помнишь такого следователя?

— Хватит! — Мама не вытерпела, цепко взяла Юру за руку.

Он опять зыркнул на нее, и она снова сдала назад. Похоже, мама боялась этого козла. Это неспроста.

— Голодное детство. — Олег улыбался одними губами, взгляд его леденел, и он сам чувствовал это.

— Мама в этом виновата? — продолжал провоцировать его Юра.

— Я никого не виню.

— Не хочешь. А почему же тогда маму на три буквы послал?

— Чего вы хотите? — Олег едва не скрипел зубами, сдерживая свои порывы.

Юра — крепкий орешек, руки у него сильные, реакции быстрые. Возможно, он отличный боец, но Олег его ничуть не боялся, был уверен в себе.

— Да вот хочу знать, зачем ты здесь. Что ты задумал? — в упор спросил Юра.

— Я могу уйти, — сказал Олег.


— Уходи.

— Если мама скажет.

Олег внимательного посмотрел на маму. Не надо ничего говорить, достаточно будет взгляда. Если он здесь лишний, то уйдет немедленно. А если нет, останется. Чисто назло Юре, этому наглому козлу, пасущемуся в чужом огороде.

Мама ничего не сказала, посмотрела на него и мотнула головой, не разрешая ему уходить.

— Она сейчас все тебе скажет! — заявил Юра.

— Не скажу! — Мама снова сорвалась, выстрелила в него взглядом.

Но Юра продолжал смотреть Олегу в глаза.

— Ты что, не понимаешь? Он снова влип в какую-то историю.

— В какую историю? — поинтересовался Олег и пытливо сощурился.

Он хотел знать, насколько информирован Юра, только на уровне догадок или же на него работают осведомители?

— Пока не знаю, — ответил тот.

Юра, похоже, и хотел промолчать, набивая себе цену, но не смог, открыл карты.

— И не узнаете, — с усмешкой произнес Олег.

— А ты клещ! — решил пристыдить его Юра.

— Это я вас позлить хочу.

— Позлить? — Юра глянул на маму с подленьким торжеством.

Дескать, а я что говорил?

— Своим хорошим поведением.

— Вот как?

— Ну да. Я и в самом деле хороший парень. — Олег повернулся к маме, мягко улыбнулся и бережно взял ее за руку. — Клянусь, я никогда тебя не обижу.

Она тоже улыбнулась ему с нежностью и благодарностью.

— Клянется он, — буркнул Юра.

— Накажу любого, кто тебя обидит. — Олег резко повернулся к Юре, навалился на него всей силой своего взгляда и заявил: — Даже не пытайтесь проверить это.

— А то что?

— А то все! — Олег ослабил взгляд и улыбнулся, как примерный мальчик в ответ на сладкую похвалу.

Парню было все равно, поверит ему Юра или нет. Хочет, пусть смеется над ним, но если обидит маму, то ему не жить. Не будет никаких повторных предупреждений.

— Все? — Юра скалился, пытался иронизировать, но угроза явно подействовала на него.

Взгляд его поплыл от сомнений в собственных силах. Олег действительно дитя улицы, его воспитывала сама жестокость, он и воровал, и дрался насмерть, возможно, и убивал. Было бы глупо испытывать его на прочность.

— А вас, значит, Юрий зовут? — спросил Олег и обезоруживающе улыбнулся.

— Юрий Васильевич.

— Не буду вам мешать, Юрий Васильевич.

Олег зашел в комнату, которую не отказался бы считать своей, закрыл за собой дверь.

Кровать полуторная, платяной шкаф с зеркалом, трюмо, но женских вещей — тюбиков, баночек, флаконов — на нем не видно. Не похоже, что это мамина спальня. Возможно, гостевая комната.

Квартира трехкомнатная, в евростиле. Откуда? Сама заработала или спонсоры вроде Юрия Васильевича помогли? Кто содержит маму? Любовники? А если клиенты?

Кровать была расправлена. В грязных джинсах Олег на нее сесть не решался, а раздеваться нельзя было, пока волна не схлынет. Он подошел к окну, осторожно, чтобы не испачкать, сдвинул белоснежную занавеску, глянул вниз.

Железнодорск — город серьезный, крупный транспортный узел, ключ к Северному Кавказу. Вид из окна открывался соответствующий. Четырехполосное шоссе, сразу за ним промышленная зона, кирпичные цеха, башни рельсовых кранов, дымящие трубы. И промышленность здесь, и сельское хозяйство. Все есть, работу найти будет несложно.

Но еще рано загадывать на будущее, сначала нужно удержаться в настоящем. Если мама хотя бы намеком покажет ему на дверь, то он сразу же уйдет.