Роман с убийцей

В автомобиле вместе с ней мог сидеть приспешник Жорика. Вряд ли у него нет оружия.

Черный джип стоял за той самой ивой, за которой когда-то прятался Олег, наблюдая за домом Косенкова. Мама тогда была всего лишь любовницей хозяина жизни. Сын никак не мог осуждать ее за это.

Да и станет ли он винить ее сейчас, вот в чем вопрос. Кем бы она ни была, а Олега из лап закона выдернула, а в этот раз и вовсе не позволила подставить его. Да, с Косенковым ей пришлось решить, но так он тоже хорош. Хотя Жорик представлял собой гораздо большее зло.

Олег торопился. Тут в любое время могли появиться менты, а он находился практически на открытой местности, весь в крови, с пистолетом в руке. Ему некогда было подкрадываться к машине. Он шагал по дороге, только у самого поворота резко ушел в сторону, по лежалой траве, к осыпавшейся иве.

Окна в машине были затемненные, однако салон все же просматривался насквозь, хоть и плохо. Там вроде бы никого не было.

А где же мама?

Машина была закрыта на замок, а забрать у Жорика ключи Олег не догадался. Он-то думал, что мама откроет ему дверь, если она одна.

Он вплотную подошел к джипу, осторожно заглянул в салон. В этот момент послышался глухой стук, и машина едва заметно вздрогнула. Кто-то стукнул по заднему крылу из багажника. Удар был довольно сильный, но единственный. Наверное, человеку, находившемуся в машине, просто не хватало сил на продолжение.

Олег выбил стекло, открыл заднюю дверцу. Сигнализация сработала, заорала, как резаный поросенок, но это его не остановило. Он опустил спинку заднего сиденья и увидел полу розового женского халата, из-под которого выглядывали голые коленки. Заметил парень и веревки, которыми были связаны ноги.

Бандиты схватили маму во время завтрака. На ней тогда был розовый халат. В нем они и запихнули ее в багажник машины, предварительно связав и заклеив рот.

Олег опустил другую спинку и увидел маму. Рот у нее действительно был заклеен пластырем, руки связаны. Она обморочно смотрела на Олега, глаза ее закрывались сами по себе.

Нет, мама не могла быть с Жориком заодно. Значит, наврал Сельев.

Сигнализация продолжала визжать, действовала на нервы. Олег торопливо вытащил маму из машины, хотел развязать, но узлы на веревках были затянуты крепко, их можно было только разрезать. А нож он, как назло, потерял в самом конце смертельной схватки. Парень сорвал пластырь, расклеил маме рот, сгреб ее в охапку и взгромоздил на плечо.

— Ты куда, сынок? — без сил спросила она.

— В дом, там тише.

Еще можно было запереть калитку на замок, получить хотя бы иллюзию безопасности.

— Там эти подонки. Телефон им нужен.

— Да, тот самый, который они потеряли, — сказал Олег. — Он им уже не нужен.

— А почему ты в крови? — спросила мама.

— Душу поранил, — ответил он.

Ему ничуть не жаль было Захара с его дружком. Он сделал с ними то, что и должен был. Но руки у него теперь по локоть в крови, а он же не маньяк какой-то, чтобы радоваться этому.

— Они Диму убили.

— Я знаю.

— И Пронько тоже, — еле слышно пробормотала мама. — Они говорили, я слышала.

— Так это ты с утра в багажнике была, — сказал Олег.

Он то ли спросил, то ли констатировал факт. В любом случае мама не отозвалась. Она потеряла сознание.



Олег не стал приводить ее в чувство. Он продолжил путь, занес ее во двор, закрыл за собой калитку и поразился той жадности, с которой Жорик хватался за жизнь. Связанный по рукам и ногам, он умудрился открыть входную дверь и выползти на крыльцо.

Олег наступил на него, зашел в дом, положил маму на диван, стоявший в холле.

Женя так и оставалась на лестнице, в том же самом месте и положении, в каком ее покинул Олег. Его появление встряхнуло ее.

Она пришла в чувство, взглянула на маму и сказала:

— Нашатырь нужен.

Девушка тут же исчезла, видимо, в поисках аптечки.

Олег нашел свой нож, срезал веревки. Мама сразу же открыла глаза и вяло, но тепло улыбнулась ему.

Олег крикнул Женю, велел ей принести воды, а сам рванул к Жорику. Тот уже скатился со ступенек, пытаясь сбежать отсюда. Кляп вывалился у него изо рта.

— Не можешь ты летать, тварь! — заявил Олег, схватил его за грудки, рванул на себя и поволок в дом. — Тебе только ползать!

— Что с мамой? — елейным голосом спросил Жорик.

— С мамой? — оторопело повторил Олег.


— С нашей мамой, — сказал Жорик.

— С нашей мамой? — Олег с силой ударил его в лицо.

— Мы же детдомовские, мамы у нас в дефиците. — Жорик посмотрел на него с праведным возмущением, как агнец божий на записного злодея.

— Это ты на жалость сейчас давишь?

— Ты же не думаешь, что я хотел убить нашу маму? — спросил Жорик.

Олег ударил его ногой в живот, и Жорик едва не задохнулся от боли.

— Ты подставил мою маму! — сказал Олег. — Но сначала меня. Убил Пронько и подбросил мне пистолет.

— Нет, — выдавил из себя Жорик.

— Ты не понял. Это не допрос, а приговор. — Олег взвел курок пистолета.

— Не надо! — Жорик лег на спину и закрыл лицо руками.

Взгляд его кричал от страха.

— Я не знаю, кто подбросил ствол. Не буду спрашивать, кто стрелял в Сирого. Может, это был ты или Захар. Отвечать за всех придется тебе. — Олег навел ствол на Жорика.

— Братан, ты чего? — проблеял тот.

— Братан, говоришь? — Олег криво усмехнулся. — И давно я для тебя таким стал?

— Брат!

— Да, я твой брат. Я тебя от смерти спас.

— А потом?

— Что потом?

— Кто чморить меня стал? — Жорик скривился. — Как будто я крыса какая-то!

— Я думал, что ты крыса, — сказал Олег. — А ты хуже. Гнида конченная!

— Ненавижу! — прошипел Жорик.

— Я знаю.

— Думаешь, ты круче меня?

— Сейчас узнаем. — Олег шевельнул пальцем на спусковом крючке.

Жорик не мог этого не заметить. Страх перед смертью снял приступ ненависти.

— Не надо! Пожалуйста! — прохныкал он, взглядом вылизывая Олегу ноги. — Я все скажу! Во всем признаюсь!

— В чем ты признаешься?

— И Пронько я, и Косенкова. И маму твою подставил. Но я ее не убивал! Не хотел! Это Захар все придумал!

Во дворе послышался шум. Кто-то лез через ворота. Олег выглянул в окно и увидел человека в полицейской форме.



Полковника Пронько убил Захар, он же зарезал и Косенкова. Все по заказу Жорика, которому мешал и тот, и другой. В первом случае этот гад подставил под раздачу Олега, во втором — его маму.

Жорик лично никого не убивал, но срок ему был гарантирован. Следователь в этом не сомневался и даже Олега смог убедить.

Алик тоже мог бы получить реальный срок, даже пожизненное. За майора Жменьева, который так рвался расследовать убийство своего тайного шефа Косенкова. Но Олег избавил Алика от тюрьмы. И его, и Захара.

Надо было и Сельеву так помочь. Закопали бы пацаны его в огороде, да и дело с концом. Для него лучше лежать, чем сидеть. Ментов за решеткой не жалуют. Жорик сдал эту мразь с потрохами. Прямого отношения к убийствам Сельев не имел, но к наркоте был привязан крепко.

Олегу было предъявлено обвинение в убийстве, но Женя подтвердила, что выбора он не имел, должен был убить киллеров или умереть. Адвоката она тоже наняла, хотя Олег ее об этом не просил.

— Скорее всего, суд тебя оправдает, — пожав плечами, неохотно пообещал парню следователь. — От убийц защищался, от подонков. Но сам ты кто, Кондратьев?

— Кто? — Олег посмотрел ему прямо в глаза.