Родная кровь

Не знаю почему, но я напряглась от возникновения этого вопроса. Мне хотелось и одновременно не хотелось, чтобы родители вдруг снова очутились рядом со мной, в одном городе. Я искренне любила их. Если бы не их поддержка, я бы не свела концы с концами в первые годы после рождения Берека, но, тем не менее, я слишком долго находилась с ними рядом. На протяжении целых пяти лет я почти каждый день проводила в их компании. Только после свершившегося переезда в Роар я осознала, что, на самом деле, подобная близость с родителями меня немного душила. Да, у нас замечательные отношения и я их люблю не меньше, чем они меня, да, без их прямой помощи мне стало немного сложнее, но одновременно мне стало “свободнее”, а я немногое ценю так же высоко, как свободу.

– Они согласились, – выдал однозначный ответ Грир. – Мы продадим их дом в Куает Вирлпул и купим домик поменьше в Роаре.

– У тебя уже есть и покупатели, и приемлемый вариант для покупки? – я слишком хорошо знала своего брата – он был асом планирования.

– Покупатели: бездетная пара средних лет с котом и собакой, готовы оплатить всю стоимость дома до конца ноября. На соседней от нас улице продается дом в девяносто квадратных метров. С покупателями в Роаре сейчас туго, так что, думаю, в итоге его купим именно мы.

– Значит, всё решено?

– Буквально час назад с отцом это обсудил. Он согласен.

– А как же мать?

– Она предвкушает свои будни в обществе внуков. Да и по Береку она откровенно сильно скучает, так что она тоже рада перебраться поближе к нам.

От родительской темы меня резко отвлёк неожиданный момент: к Грации подошли две женщины, обе шатенки, в лицах которых я рассмотрела знакомые, но тем не менее мало узнаваемые черты.

– Это… Кто? – округлила глаза я, уже догадываясь, какой ответ получу на свой вопрос.

– Только не говори, что не узнала. Та, что справа, с двухлетним мальчиком на руках и животом на пятом месяце беременности – Джованна Шейн.

– Жена брата Рины? – сглотнула нервный ком я.

Я ведь не видела старшего брата своей лучшей подруги с тех пор, как Рину убили, хотя и слышала о том, что пару лет назад он женился и обзавёлся сыном. Правда, о второй беременности его жены я до сих пор ничего не знала. До сих пор Джованну Шейн я видела лишь на фотографиях в социальной сети. Шатенка среднего роста, немного пышного, но не слишком плотного телосложения, с милым вздернутым носиком и как будто затуманенным взглядом, придающим ей особый шарм. Новоиспечённая миссис Шейн не была откровенной красоткой, и, тем не менее, она была весьма симпатичной молодой женщиной, младше меня на год.

– Вторая, – Грир кивнув в сторону более высокой шатенки. – Клаудиа Хоггарт.

– Хоггарт? – мои мышцы мгновенно напряглись, стоило мне только услышать фамилию последнего бойфренда Рины, того самого, с которым она планировала съехаться, после чего я должна была заехать в её съемную квартиру.

– Ах да, ты ведь не в курсе… Раймунд Хоггарт женился. В прошлом году. В прошлом месяце у них родилась дочь, на неделю позже Томми. Первый месяц они праздновать не планируют, но мы заранее приглашены на первый день рождения Руты. Думаю, мы теперь будем дружить семьями: живём рядом, дети ровесники. Кстати, ты знала, что Грэм и Раймунд полгода назад открыли в Роаре детскую стоматологию?

– Я не знала… – ошарашено отозвалась я.

О том, что брат Рины и её последний парень были близки, я знала, так как они оба закончили один университет и, хотя Раймунд был старше Грэма на четыре года, они в своё время учились на одном курсе: именно Грэм познакомил Рину с Раймундом. Значит, после смерти Рины, они сблизились ещё сильнее? Они обрели жён, подружили их между собой, практически одновременно начали обзаводиться потомством… Рина наверняка была бы счастлива узнать о том, что самые дорогие ей мужчины нашли в себе силы жить после её внезапного ухода из их жизней.

Неожиданно я вдруг задумалась над тем, что бы Рина почувствовала, увидев меня сейчас? В отличие от Грира, не прекратившего общения с её братом и бойфрендом – с первым его дружба тянулась с детства, со вторым началась после потери Рины – я отстранилась от её семьи. И я не смогла обрести счастье в личной жизни, как это смогли сделать её брат и бойфренд. Что бы она сказала, узнав, что даже дружбу с Пенелопой и Оливией я не чувствую такой, какой я её чувствовала с ней: непреложной. Наверное, она бы решила, что я фальсифицирую важные части своей личной жизни: отношения с мужчинами, дружбы с женщинами, взгляды на своё будущее – всё “как будто бы настоящее”, но всё не “ради”, а “из-за”. С обоими бывшими после Байрона Крайтона мужчинами я была не ради любви, а из-за её отсутствия. С Пенелопой и Оливией я завела отношения не ради желания дружить, а из-за необходимости не выпадать из социума, пусть только ради Берека. Что же касается взглядов на будущее… Планирую только праздники: что подарить Береку на день рождения или Рождество, и какой суммой я смогу оперировать при выборе подарка; стоит ли начать откладывать деньги на путешествие в Европу, о котором я всегда мечтала и которое, по моим подсчетам, всё-таки может случиться в моей жизни через пять-семь лет, если я начну накапливать средства прямо сейчас; как спланировать рождественские каникулы так, чтобы во время них уделить Береку больше внимания, нежели своим проектам, которых зимой всегда больше… Ни одного плана только на себя и только о себе. Кто я через пять-десять лет? Что я из себя хотела бы представлять после границы в тридцать лет? Смогу ли я когда-нибудь полюбить кого-нибудь сильнее, чем сейчас ненавижу свои воспоминания о Крайтоне?.. Ни одного намёка на мечты, планы и, тем более, ни одного намёка на ответы.

– Так значит, у тебя проект с Байроном Крайтоном? – вдруг вырвал меня из тягостных размышлений Грир. – Ты ведь в курсе, что он глава Coziness? Богатый до неприличия канадский мебельный гигант, начавший покорять пространства Соединенных Штатов. Может быть найдёшь способ свести меня с ним? На подобном сотрудничестве я мог бы разбогатеть.

– Кайтон напыщенный индюк. Я не буду вас знакомить.

– Воу, чего так категорично? Ты обычно не категорична. Подозрительно это…

– Ты и без этого знакомства более чем обеспечен.

– И всё же Крайтон не просто рыба – он кит, словив которого я смог бы выйти на новый уровень… – брат покосился на меня оценивающим взглядом, но в этот момент к нам подошла мама.

Для своих шестидесяти лет мама выглядела весьма хорошо. У неё была поздняя седина, так что семьдесят процентов её волос, подстриженных под каскад длинной до плеч, всё ещё были тёмными. С возрастом она стала заметно ниже, очками она обзавелась только в прошлом году, в остальном же её старение протекало медленно, что могло бы радовать нас всех сильнее, если бы не её вдруг зашалившее два года назад здоровье.

Мои родители состоятельные пенсионеры. Несмотря на то, что после замужества мама навсегда ушла из медицины в домохозяйство, о чём, по её словам, она ни разу за свою замужнюю жизнь не пожалела, родители смогли накопить приличные сбережения на обеспеченную старость. Благодаря этим сбережениям они три года к ряду, с начала июля до конца августа, путешествовали по Америке, но потом у мамы начались проблемы с иммунитетом, так что они уже второй год не выезжают за пределы Мэна, из-за чего у матери начала прогрессировать меланхолия, к которой она была склонна на протяжении всего того времени, которое я её знаю. А ещё моя мать была не очень болтливым человеком, из-за чего её было приятно слушать.

– Грир, дорогой, подойди, пожалуйста, к Грации, – обратилась мама к стоящему слева от меня брату. – Кажется она видела, как ты выпил шампанское.

– Это не я – это Тереза, – взметнул вверх руки брат.

Все прекрасно знали, что сталкивать на кого-нибудь свою вину не в стиле добродушного Грира, которому всегда сложно давалась ложь, поэтому он иногда веселил нас такими вот высказываниями, не стыкующимися с его мимикой.

На лице мамы мгновенно проступила тёплая улыбка, в ответ на которую Грир довольно улыбнулся. Только этот взрослый мальчик мог вызвать подобную улыбку у нашей матери. Мы с Астрид могли вызвать любую другую улыбку, но только не эту…

Когда Грир направился в сторону своей сияющей счастьем жены, мама встала рядом со мной, заняв его место. В этот же момент мимо нас проходила Астрид, обнимаемая Маршаллом, и на сей раз мама обратилась к ней:

– Как поживает твой отец, дорогая? Ты навещаешь его?

– Да, мам, не переживай. Инвалидность по печени не мешает ему пить напропалую.

– Я бы даже сказал, что помогает, – отозвался звучным баритоном Маршалл. – На пособие мой тесть затаривается выпивкой. Правда, из-за старости Беби – в конце концов, псу девятый год – он стал меньше пить, чтобы покупать своему лучшему другу дорогой корм. Так что у Гая Уэнрайта всё как всегда.

– Тебе стоит проверить, как у него обстоят дела с тёплыми вещами, – снова обратилась к Астрид мама. – В этом году обещают холодную зиму, а в трейлере особенно не согреешься даже печкой, так что не забудь проверить.

– Уже проверила, мам. Купила ему пару новых пледов, три кофты, штаны и несколько пар шерстяных носков. Не замёрзнет.

– Повезло тебе с родителями, да, деточка? – улыбнулась мать, поднеся к своим губам бокал с шампанским, и я последовала её примеру.

– Я действительно считаю, что мне повезло, – вздохнула сестра. – У меня целых три, ну или два с половиной родителя. У некоторых людей нет ни одного.


– Ты ведь сейчас о ком-то конкретном говоришь? – заметил подошедший к нам отец, приведший с собой и Грацию с Гриром.

Наш отец всё ещё был высок и статен, его густые и почти полностью поседевшие волосы были тщательно уложены, чёрный костюм на нём, как и всегда, сидел крайне солидно… Сколько себя помню, он всю жизнь смотрел на маму влюблённым и жаждущим любви взглядом. Даже сейчас он в первую очередь посмотрел на неё и только потом на Астрид, к которой обращался. Мама же словно не замечала подобного поведения отца. Она, без сомнения, любила его, но не так… Не так самозабвенно.

– Да, я сейчас говорю о конкретном человеке, – с заметным удовольствием подтвердила проницательную догадку отца Астрид. – Я уже два года как дружу с отличнейшей девушкой. Хотя ей тридцать пять и совершенно очевидно, что она уже зрелая женщина, но, простите, язык не поворачивается не называть её именно девушкой. Так вот, помните стрельбу в местной больнице тридцатидвухлетней давности? – все дружно закивали головами. Даже я знала эту историю, хотя родилась гораздо позже случившегося. – Двумя из трёх убитых были её родителями.

– Какой ужас! – воскликнув, мама поднесла обе руки к губам. – Бедная-бедная девочка!

– Да уж. Ей было всего три, когда она лишилась обоих родителей. Так что да, я действительно считаю, что мне повезло с наличием в моей жизни сразу трёх родителей одновременно.

– Какая, должно быть, твоя подруга одинокая, – с искренней грустью в голосе вздохнула Грация.

– Пейтон крутая. Даже круче меня, – широко заулыбалась сестра. – Ты её, кстати, видела, – обратилась к маме она. – Помнишь, в ночь, когда не стало вашего последнего пса Бэа, она подвозила меня в Куает Вирлпул? Ты вышла на крыльцо и должна была видеть её.

– Тогда было темно, я не рассмотрела водителя, – вздохнула мама. – Выходит, тебя подвозила эта бедняжка Пейтон?

– Говорю же, она сейчас далеко не бедняжка – она крута! Самый настоящий боец…

– Ты должна нас познакомить, – явно отреагировав на мамины эмоции, вступил в диалог с настоятельным предложением отец. – Уверен, твоя подруга очень интересная личность. Нам было бы приятно узнать, с кем ты дружишь. Твоя вторая подруга, Рене Ламберт, нам очень понравилась.

– Ну, если вам понравилась Рене, значит от Пейтон вы вообще в восторг придёте.

– Никогда не видела, чтобы ты была от кого-нибудь в таком фанатичном восторге, – вслух заметила я, на подсознательном уровне отметив “влюблённое” поведение сестры как нечто подозрительное.

– Эй, не говори так, иначе я начну ревновать, – схватил Астрид за талию огромными ручищами Маршалл, лысая голова которого, как всегда, блестела, словно отполированная. С возрастом облик этого человека становится всё более габаритным и устрашающим.

– А откуда ты знаешь подробности её истории? – вдруг подал голос Грир. – Вы настолько близки, что эта Пейтон поделилась с тобой столь болезненным моментом из своей биографии? Я думал, что знаю всех твоих подруг, а здесь выясняется, что у тебя в рукаве припрятана некая Пейтон.

– Если бы она мне рассказала! Эта особа – самый скрытный интроверт, которого я когда-либо встречала. Естественно при таком раскладе мне самой пришлось проводить раскопки в истории её личности.

– А она тебя действительно сильно зацепила, – продолжала щуриться я, всё больше улавливая в словах сестры подозрительную заинтересованность посторонним человеком. С чего бы вдруг?.. Что именно могло вызвать столь уникальную активность?..

Мы ещё минут пять слушали восторженные речи обычно сдержанной на подобные излияния Астрид, в течение которых я всё больше убеждалась в том, что эта Пейтон – необычная птица. Астрид по-настоящему мало кто способен зацепить, так как то, из чего состоят человеческие души, моей старшей сестре всегда казалось едва ли не смешным и мало любопытным. Но об этой Пейтон Пайк, с которой она, оказывается, дружила уже два года, она, казалось, могла говорить бесконечно и с неиссякаемым энтузиазмом. Это было очень странно…

Когда разговор о таинственной незнакомке был окончен и все направились разрезать праздничный торт, только мы с мамой остались стоять на своих местах. Подождав с минуту, мама вдруг заговорила:

– Грир хочет, чтобы мы с твоим отцом переехали в Роар. Говорит, что так мы сможем больше времени проводить с внуками. Мы согласились, но, кажется, я в итоге всё-таки откажусь. В Куает Вирлпул у меня слишком хороший палисадник, чтобы я согласилась его бросить, да и с соседями мы дружим… В общем, скорее всего, мы просто будем жить на два города: останавливаться у твоего брата на пару недель, потом уезжать в Куает Вирлпул и потом снова приезжать…

– Неплохая идея, – я поставила свой опустевший бокал на подоконник.

– Я знала, что ты оценишь, – слабо улыбнулась мама. – Я тебе редко это говорю, дорогая, но ты ведь знаешь, что мы с папой гордимся тобой.

– Здесь нечем гордиться. Я не создала крепкую семью и не родила в браке, как это сделали Астрид с Гриром. Вот кем вам действительно стоит гордиться.

– Ну, знаешь, дорогая, твои старшие сестра с братом тоже всё сделали не по порядку. Они оба сначала заделали детей и только после оформили официальные браки, – мама тяжело выдохнула, и я поняла, что её вздох был преждевременным и относился к следующим словам. – Я знаю, каково это – быть матерью-одиночкой. Нам с Астрид было очень сложно до тех пор, пока в нашей жизни не появился твой отец. Поэтому я всегда очень сильно боялась одной лишь вероятности подобной участи для своих дочерей и поэтому радовалась, когда Астрид вышла замуж на третьем месяце беременности, радовалась Маршаллу, который с самого начала являлся полной противоположностью её биологического отца. Когда же я узнала, что Грир заделал Грации ребёнка, я набросилась на него с требованием взять на себя ответственность и немедленно жениться на забеременевшей от него девушке, даже не смогла дослушать эту новость, завершившуюся информацией о том, что он уже успел надеть на палец своей избранницы кольцо.

– Что же ты почувствовала, узнав, что я собираюсь стать матерью-одиночкой? – сунув руки в карманы брюк, я искоса посмотрела на маму, которая, казалось, внимательно наблюдала за тем, как Грир, под всеобщие поздравления, отрезает от праздничного торта первый кусок.

– Я почувствовала, что с тобой произошла страшная несправедливость. И ещё я почувствовала, что с этого момента твоя сила будет только возрастать. И я не ошиблась.





***


После вечеринки родители оставались ночевать у Грира и выпросили у меня оставить с ними на ночёвку Берека, который пришёл в глубочайший восторг от перспективы проведения ночи в компании Кэмерон и Доминика, в организованном дядей Гриром прямо посреди гостиной вигваме.

Гости уже давно разошлись, я же задержалась до начала одиннадцатого, чтобы помочь с уборкой после вечеринки. Может быть мне и стоило тоже остаться с ночёвкой у Грира, но мне необходимо было перепроверить смету по отделочным материалам проекта Крайтона, так что попасть сегодня домой мне было необходимо.

Шагая в сторону своего автомобиля, я не замечала стоящей рядом с ним мужской фигуры, должно быть из-за того, что была увлечена поиском ключей в своей сумочке. Плюс к этому автомобиль был припаркован в стороне от ближайшего к нему фонаря. Когда же я заметила его, разворачиваться уже было поздно: Пауль Дэвис уже находился всего в пяти шагах передо мной. Стоило мне только встретиться с ним взглядом, как моё сердце мгновенно оборвалось. Я сразу поняла, что эта встреча не случайна. Раз мы встретились, значит этот человек искал меня. И нашёл. Скорее всего, он проследил за моими родителями…

Дурацкое ощущение, будто я могла притянуть этого помешанного в поле своей досягаемости недавними неприятными воспоминаниями о нём, словно мысли действительно способны призывать определённых людей, неприятно сжало моё нутро холодными щипцами.

– Привет, – решил первым начать он и, не вытаскивая рук из карманов куртки, сделал два шага по направлению ко мне, тем самым сократив расстояние между нами до трёх шагов, но я поспешно сделала шаг назад, что, впрочем, заставило его остановиться.

– Оставь меня в покое! – без нервной дрожи, уверенно-требовательным тоном отчеканила я.

– Тесса, я схожу с ума без тебя… Ты нужна мне, словно воздух… Вернись ко мне… – в глазах мужчины вспыхнул недобрый огонёк. Между нами разница в двадцать лет, но он спортсмен, ежедневно пробегающий расстояние не менее чем в пять километров. Кто из нас окажется быстрее? До дома Грира я могу и не добежать… Тогда придётся кричать.

Пока я размышляла, нужно было действовать, но я поздно поняла это, в результате чего Пауль, воспользовавшись моим секундным ступором, сдетонировал первее меня. Сделав резкий выпад, он в один прыжок оказался впритык ко мне и резко, до боли в запястьях, схватил меня за руки.

– Эй!.. – я попыталась отстраниться, но он оказался сильнее меня, и я вдруг с ужасом поняла, что через несколько секунд мне придётся воспользоваться крайней мерой – бить придётся в промежность нападающему.