Ревизор в Академии, или Пикантная особенность
Часть 49 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Нарров… хвост, куда я попала?
— Ищете?
Тарриэль подалась вперед, но к решетке не притронулась. Я отметила это и решила тоже не рисковать. Мало ли. Остальные пленницы слушали молча, правда, одна из них пробормотала:
— Почему нас не ищут?
— Стоп. — Тут до меня окончательно все дошло. — Вы все — адептки? Академии Боевой Магии, так?
Спустя минуту я была представлена Кристин, Агате и Милане. А еще через пятнадцать минут узнала, что все попали одинаково: оплакивали разбитое сердце, потом сели в карету и… темнота.
Эктавион был ни при чем. Совершенно. Точнее, он, конечно, тоже тот еще негодяй. Слышала я о таких эльфах, но встречаться лицом к лицу не приходилось.
Он совращал адепток. Связь между преподавателем и адептом строго каралась, но это, видимо, придавало пикантность происходившему.
— Но, — я сидела, обхватив колени руками, и пыталась уложить все в голове, — послушайте, зачем вы шли с ним? Эльфы не женятся на людях. Это запрещено законом. Любовники — да, но не брак.
— Он так красиво ухаживал! — вздохнула Агата.
Я посмотрела на нее и нахмурилась: не нравился цвет лица у девушки. Он даже не бледный, а скорее землистый. И глаза блестели лихорадочно. Скорее всего, она простыла, но ее не лечили.
Шаги наверху заставили нас дружно замолчать и насторожиться. Я зачем-то отползла к центру клетки и еще раз дернула ошейник.
— Он блокирует всю магию, — прошептала Тарри, — и мешает нас отыскать. Не знаю уж как.
Зато я догадалась как и мысленно выругалась. Кристаллы оксуры. Добываются далеко, в Западных горах, лишь в одном месторождении, и официально импортируются для различного рода глушилок. Например, во время силовых дуэлей, когда запрещено применение магии. Но на черном рынке одно время был бум на ошейники с этими кристаллами. Они не только полностью блокируют магию, но и не дают определить местоположение существа. Тогда был знатный скандал, облавы, и накрыли пару тайных борделей и нескольких работорговцев.
Тем временем шаги уже раздались на лестнице.
Тук… тук… тук…
Я сглотнула и вытерла повлажневшие руки о платье. Как-то не верилось все еще в то, что меня похитили. Да и вообще происходившее напоминало дурной сон. Как в наше цивилизованное время такое возможно? Нет, я слышала о том, что нет-нет да накрывают работорговцев или незаконные бордели. Но одно дело, когда просто слышишь, а совсем другое — оказаться в эпицентре подобных событий.
Лестницу я видела. И смотрела, как постепенно в поле зрения возникали сначала ноги, потом туловище, а затем уже весь Барт собственной персоной спустился в подвал. Он выглядел иначе, чем в Академии. На обычно угрюмом лице сейчас сияла широкая улыбка, прилизанные волосы оказались взлохмаченными, а вместо чопорного костюма я увидела на коллеге домашний халат. Это окончательно добило: похититель в халате?!
— Добрый вечер, мои любимые леди. — И голос звучал не так кисло, как обычно.
А мне от его тона стало страшно. Так страшно, что я замерла и попыталась прикинуться ветошью. Увы, именно на меня первую обратил Барт свой взор.
— У нас внеплановая новенькая, — сообщил он громко, а я вцепилась в платье так, что пальцам стало больно. — Старовата, но что поделать. Придется ей из-за своего любопытства присоединиться к нашей большой дружной семье.
Несмотря на ситуацию, я вытаращила глаза: старовата?! Кто бы говорил!
— Совершаешь ошибку, — сказала мрачно. — Представляешь, что будет, когда нас найдут?
— Если найдут, — ласково проговорил Барт, а у меня мурашки прошлись по спине. — До сих пор вот не нашли. А у тебя вообще отличный повод сбежать: тебя высший домогается.
«Он мой муж!»
Я прикусила язык во всех смыслах. Так, молчи, Дэрин, молчи. Лучше быть живой и молчаливой, чем мертвой, но честной. Явно Барт не обрадуется тому, что Хам стал моим мужем. Может, решит избавиться от такой неудобной пленницы.
«Эти ошейники не дают нас найти».
Такие позитивные мысли! Я просто заставляла себя молчать, пока Барт сверлил меня взглядом. Пусть считает, что мне страшно, как зайцу перед гадюкой. Еще и вытерла ладонью щеку, пусть подумает, что плачу.
— Сейчас время ужина, — заговорил Барт, решив, видимо, что я в шоке. — Я голодный, у нас новая женушка, и мне хочется показать ей, какая у нас дружная семья. Тарриэль, дорогая, сегодня тихий семейный вечер у нас с тобой.
Я задышала чуть чаще, бросила взгляд на Тарри. Та сидела белая как бумага, губы подрагивали. Но держалась, молодец.
— Милая, мне надоест ждать.
Рука Барта полезла в карман халата, а Тарри вдруг бросилась к дверце клетки. Та с тихим скрипом отворилась, я же поняла, что в кармане у похитителя, скорее всего, амулет. Типа такого, какие выдавали жителям современных домов «умное жилье».
При взгляде на Тарри сердце сжималось. Но я продолжала сидеть неподвижно и изучать обстановку.
Только бы ограничились одним лишь ужином, мелькнула мысль. Эльфы не могут пережить насилия, угасают. А Тарри выглядела слишком плохо.
Сейчас она стояла перед Бартом и мяла ткань платья, за что получила замечание:
— Не нервничай, дорогая, лучше приготовь мне ужин, а я пока расскажу тебе, как прошел день. Ты меня выслушаешь?
Короткий кивок, а затем едва уловимый всхлип, после которого я дернулась. От звука пощечины. А потом кинулась к прутьям с воплем:
— Нарр вонючий, не трогай ее!
Что-то вспыхнуло перед глазами. Кажется, звездочки от боли, что прошила меня сотнями игл. Такая боль, от которой тело само собой сворачивается в клубок. А голос пропадает.
Я лежала и пыталась не потерять сознание, а голос Барта вливался в уши:
— Жена должна быть покорна мужу, не перечить ему. А наказание лишь стимулирует ее покорность. Чтобы не сбегала. Не сбегала!
Не знаю, где я откопала остатки силы воли, но все же с их помощью кое-как встала. И выпрямилась, понимая, что лежать нельзя. Ни за что!
Происходившее все еще не желало укладываться в голове. Я стояла и смотрела на дурной спектакль, разворачивавшийся перед моим взглядом. Остальные пленницы уже, видимо, привыкли. И реагировали спокойно, даже отрешенно. А может, таким образом спасали свою психику.
Кухня. Здесь, в подвале, была оборудована самая современная кухня. Темно-красное дерево, резьба на всех шкафчиках, магически нагреваемый котел на синем плоском кристалле. И эльфийская посуда. А еще Тарри в кокетливом переднике, перед кучей овощей и других продуктов. Барт хранил их в холодильном ящике. Такие штуки стоили дорого, но сохраняли продукты свежими долгое время.
Она правда готовила! Я смотрела, как дрожащими пальцами Тарри нарезает лиловую капусту, а сама лихорадочно соображала. Если Барт не врет и меня нельзя засечь, то это засада. Чисто теоретически Хам может меня почувствовать, как тогда — в «Усладе». Но это если он окажется неподалеку. Призрачный шанс, если честно. Надо придумать что-то другое.
Барт явно был в отличном настроении. Меня же передергивало всякий раз, когда он подходил к Тарри со спины, обнимал ее и что-то спрашивал на ухо. В такие минуты по бледным щекам девушки начинали течь слезы. Но она лишь кивала и продолжала готовить. Я отметила, что она двигается механически, повторяя заученные движения. Раз — бросить мясо на сковородку, два — посыпать специями, три — перемешать овощи и добавить соус.
Ужин в доме для умалишенных. Глядя на Барта, я все сильнее убеждалась: с головой у него непорядок, причем серьезный. Начнем с того, что похищать девушек и играть с ними в «семейный ужин» — это уже не из разряда здоровых идей. А он на полном серьезе рассказывал Тарри о том, как прошел день, заставлял ее задавать вопросы, сам спрашивал, что делала она.
Малейшая провинность, задрожавший голос или слеза — пощечина. Я каждый раз дергалась, но взгляда не отводила. Почему Тарри не попыталась позвать кого-нибудь из мелких животных? Ошейник вряд ли может блокировать врожденный дар. Ослабить — да, но блокировать нашу суть невозможно.
Тут ведь водились крысы. Я слышала их легкое царапание под полом.
И сжимала ткань платья в пальцах, комкала ее, чтобы не сорваться. Много я тут сделаю, ослепшая от боли?
Мастерство маскировки означает не просто умение прятаться. Ты должна стать незаметной, даже если на тебя все смотрят. Обмануть врага, обвести своим испугом или трепетом. В зависимости от положения.
Так что я маскировалась сейчас под перепуганную лань. Как раз глаза сделала побольше и все же села на пол. Остальные девчонки тоже сидели и смотрели кто куда.
— Представляешь, отчеты по лекциям…
Я слушала и едва не раскачивалась от напряжения. Изнутри все разрывало от невозможности сделать хоть что-то. От взглядов на Тарриэль, которая сидела с идеальной осанкой и резала жаркое на крохотные кусочки. А у самой глаза напоминали замороженные стекляшки.
— Ты меня не слушаешь, милая?
Тарри вздрогнула и тут же улыбнулась. Той улыбкой, которая натягивается на лицо с огромным усилием:
— Нет, дорогой, я слушаю!
Ох, Лесная Дева, помоги нам всем!
— Но ты скучаешь. — Тон Барта набирал обороты, отчего остальные пленницы окончательно затихли.
— Нет! Что ты! Я просто наслаждаюсь вечером!
Голос Тарриэль дрожал, срывался, да и сама она вся тряслась. Хотя из последних сил старалась держаться.
— Я не люблю, когда меня не слушают.
— Я слушаю! Я заслушалась твоим голосом!
— Ты врешь! Ты думаешь, как сбежать, да?
От удара по столу подпрыгнули тарелки, а я подалась вперед. Барт выглядел безумным. Именно, да. Когда встал из-за стола и снова треснул по нему руками.
Тарриэль шарахнулась в сторону, но до нее дотянулись и швырнули на пол. Наррово отродье, дай мне выбраться из клетки! Я едва не выла от бессилия, когда моя соотечественница лежала на полу и только вздрагивала от пощечин. Но пощадить не умоляла. И взгляд. Кажется, Барта бесили гордость и злость во взгляде Тарриэль. Иначе почему он так завелся?
— Плохая жена должна сидеть в клетке, пока не поумнеет!
Тут я чуть не зарыдала от облегчения, когда Барт буквально за волосы отволок Тарри обратно под замок. Пусть там, главное, что не потащил в спальню.
— И вы все! — рявкнул безумный идиот, тыкая пальцем в нас. — За провинность этой дуры остаетесь без ужина.
— Имей совесть! — не выдержала я. — Агата явно больна, ей необходим доктор. Или хотя бы горячее питье и жаропонижающее.
— Нет! — заорала та. — Я здорова! Просто не выспалась! Я здорова, здорова!
— Да? — прищурился Барт, наклоняясь к ней поближе.
— Да! — зарыдала Агата. — Я отлично себя чувствую! Просто великолепно! Могу приготовить ужин. Со мной все в порядке!
— Раз в порядке — значит, заткнись и ложись спать.
Вот так вот. Остатки еды Барт выкинул в ведро, которое забрал с собой. А нам поставил кружки с водой, и на этом все. Отличный способ ломать пленников. Вкусный запах до сих пор витал по подвалу, а мы вынуждены были голодать.
— Ищете?
Тарриэль подалась вперед, но к решетке не притронулась. Я отметила это и решила тоже не рисковать. Мало ли. Остальные пленницы слушали молча, правда, одна из них пробормотала:
— Почему нас не ищут?
— Стоп. — Тут до меня окончательно все дошло. — Вы все — адептки? Академии Боевой Магии, так?
Спустя минуту я была представлена Кристин, Агате и Милане. А еще через пятнадцать минут узнала, что все попали одинаково: оплакивали разбитое сердце, потом сели в карету и… темнота.
Эктавион был ни при чем. Совершенно. Точнее, он, конечно, тоже тот еще негодяй. Слышала я о таких эльфах, но встречаться лицом к лицу не приходилось.
Он совращал адепток. Связь между преподавателем и адептом строго каралась, но это, видимо, придавало пикантность происходившему.
— Но, — я сидела, обхватив колени руками, и пыталась уложить все в голове, — послушайте, зачем вы шли с ним? Эльфы не женятся на людях. Это запрещено законом. Любовники — да, но не брак.
— Он так красиво ухаживал! — вздохнула Агата.
Я посмотрела на нее и нахмурилась: не нравился цвет лица у девушки. Он даже не бледный, а скорее землистый. И глаза блестели лихорадочно. Скорее всего, она простыла, но ее не лечили.
Шаги наверху заставили нас дружно замолчать и насторожиться. Я зачем-то отползла к центру клетки и еще раз дернула ошейник.
— Он блокирует всю магию, — прошептала Тарри, — и мешает нас отыскать. Не знаю уж как.
Зато я догадалась как и мысленно выругалась. Кристаллы оксуры. Добываются далеко, в Западных горах, лишь в одном месторождении, и официально импортируются для различного рода глушилок. Например, во время силовых дуэлей, когда запрещено применение магии. Но на черном рынке одно время был бум на ошейники с этими кристаллами. Они не только полностью блокируют магию, но и не дают определить местоположение существа. Тогда был знатный скандал, облавы, и накрыли пару тайных борделей и нескольких работорговцев.
Тем временем шаги уже раздались на лестнице.
Тук… тук… тук…
Я сглотнула и вытерла повлажневшие руки о платье. Как-то не верилось все еще в то, что меня похитили. Да и вообще происходившее напоминало дурной сон. Как в наше цивилизованное время такое возможно? Нет, я слышала о том, что нет-нет да накрывают работорговцев или незаконные бордели. Но одно дело, когда просто слышишь, а совсем другое — оказаться в эпицентре подобных событий.
Лестницу я видела. И смотрела, как постепенно в поле зрения возникали сначала ноги, потом туловище, а затем уже весь Барт собственной персоной спустился в подвал. Он выглядел иначе, чем в Академии. На обычно угрюмом лице сейчас сияла широкая улыбка, прилизанные волосы оказались взлохмаченными, а вместо чопорного костюма я увидела на коллеге домашний халат. Это окончательно добило: похититель в халате?!
— Добрый вечер, мои любимые леди. — И голос звучал не так кисло, как обычно.
А мне от его тона стало страшно. Так страшно, что я замерла и попыталась прикинуться ветошью. Увы, именно на меня первую обратил Барт свой взор.
— У нас внеплановая новенькая, — сообщил он громко, а я вцепилась в платье так, что пальцам стало больно. — Старовата, но что поделать. Придется ей из-за своего любопытства присоединиться к нашей большой дружной семье.
Несмотря на ситуацию, я вытаращила глаза: старовата?! Кто бы говорил!
— Совершаешь ошибку, — сказала мрачно. — Представляешь, что будет, когда нас найдут?
— Если найдут, — ласково проговорил Барт, а у меня мурашки прошлись по спине. — До сих пор вот не нашли. А у тебя вообще отличный повод сбежать: тебя высший домогается.
«Он мой муж!»
Я прикусила язык во всех смыслах. Так, молчи, Дэрин, молчи. Лучше быть живой и молчаливой, чем мертвой, но честной. Явно Барт не обрадуется тому, что Хам стал моим мужем. Может, решит избавиться от такой неудобной пленницы.
«Эти ошейники не дают нас найти».
Такие позитивные мысли! Я просто заставляла себя молчать, пока Барт сверлил меня взглядом. Пусть считает, что мне страшно, как зайцу перед гадюкой. Еще и вытерла ладонью щеку, пусть подумает, что плачу.
— Сейчас время ужина, — заговорил Барт, решив, видимо, что я в шоке. — Я голодный, у нас новая женушка, и мне хочется показать ей, какая у нас дружная семья. Тарриэль, дорогая, сегодня тихий семейный вечер у нас с тобой.
Я задышала чуть чаще, бросила взгляд на Тарри. Та сидела белая как бумага, губы подрагивали. Но держалась, молодец.
— Милая, мне надоест ждать.
Рука Барта полезла в карман халата, а Тарри вдруг бросилась к дверце клетки. Та с тихим скрипом отворилась, я же поняла, что в кармане у похитителя, скорее всего, амулет. Типа такого, какие выдавали жителям современных домов «умное жилье».
При взгляде на Тарри сердце сжималось. Но я продолжала сидеть неподвижно и изучать обстановку.
Только бы ограничились одним лишь ужином, мелькнула мысль. Эльфы не могут пережить насилия, угасают. А Тарри выглядела слишком плохо.
Сейчас она стояла перед Бартом и мяла ткань платья, за что получила замечание:
— Не нервничай, дорогая, лучше приготовь мне ужин, а я пока расскажу тебе, как прошел день. Ты меня выслушаешь?
Короткий кивок, а затем едва уловимый всхлип, после которого я дернулась. От звука пощечины. А потом кинулась к прутьям с воплем:
— Нарр вонючий, не трогай ее!
Что-то вспыхнуло перед глазами. Кажется, звездочки от боли, что прошила меня сотнями игл. Такая боль, от которой тело само собой сворачивается в клубок. А голос пропадает.
Я лежала и пыталась не потерять сознание, а голос Барта вливался в уши:
— Жена должна быть покорна мужу, не перечить ему. А наказание лишь стимулирует ее покорность. Чтобы не сбегала. Не сбегала!
Не знаю, где я откопала остатки силы воли, но все же с их помощью кое-как встала. И выпрямилась, понимая, что лежать нельзя. Ни за что!
Происходившее все еще не желало укладываться в голове. Я стояла и смотрела на дурной спектакль, разворачивавшийся перед моим взглядом. Остальные пленницы уже, видимо, привыкли. И реагировали спокойно, даже отрешенно. А может, таким образом спасали свою психику.
Кухня. Здесь, в подвале, была оборудована самая современная кухня. Темно-красное дерево, резьба на всех шкафчиках, магически нагреваемый котел на синем плоском кристалле. И эльфийская посуда. А еще Тарри в кокетливом переднике, перед кучей овощей и других продуктов. Барт хранил их в холодильном ящике. Такие штуки стоили дорого, но сохраняли продукты свежими долгое время.
Она правда готовила! Я смотрела, как дрожащими пальцами Тарри нарезает лиловую капусту, а сама лихорадочно соображала. Если Барт не врет и меня нельзя засечь, то это засада. Чисто теоретически Хам может меня почувствовать, как тогда — в «Усладе». Но это если он окажется неподалеку. Призрачный шанс, если честно. Надо придумать что-то другое.
Барт явно был в отличном настроении. Меня же передергивало всякий раз, когда он подходил к Тарри со спины, обнимал ее и что-то спрашивал на ухо. В такие минуты по бледным щекам девушки начинали течь слезы. Но она лишь кивала и продолжала готовить. Я отметила, что она двигается механически, повторяя заученные движения. Раз — бросить мясо на сковородку, два — посыпать специями, три — перемешать овощи и добавить соус.
Ужин в доме для умалишенных. Глядя на Барта, я все сильнее убеждалась: с головой у него непорядок, причем серьезный. Начнем с того, что похищать девушек и играть с ними в «семейный ужин» — это уже не из разряда здоровых идей. А он на полном серьезе рассказывал Тарри о том, как прошел день, заставлял ее задавать вопросы, сам спрашивал, что делала она.
Малейшая провинность, задрожавший голос или слеза — пощечина. Я каждый раз дергалась, но взгляда не отводила. Почему Тарри не попыталась позвать кого-нибудь из мелких животных? Ошейник вряд ли может блокировать врожденный дар. Ослабить — да, но блокировать нашу суть невозможно.
Тут ведь водились крысы. Я слышала их легкое царапание под полом.
И сжимала ткань платья в пальцах, комкала ее, чтобы не сорваться. Много я тут сделаю, ослепшая от боли?
Мастерство маскировки означает не просто умение прятаться. Ты должна стать незаметной, даже если на тебя все смотрят. Обмануть врага, обвести своим испугом или трепетом. В зависимости от положения.
Так что я маскировалась сейчас под перепуганную лань. Как раз глаза сделала побольше и все же села на пол. Остальные девчонки тоже сидели и смотрели кто куда.
— Представляешь, отчеты по лекциям…
Я слушала и едва не раскачивалась от напряжения. Изнутри все разрывало от невозможности сделать хоть что-то. От взглядов на Тарриэль, которая сидела с идеальной осанкой и резала жаркое на крохотные кусочки. А у самой глаза напоминали замороженные стекляшки.
— Ты меня не слушаешь, милая?
Тарри вздрогнула и тут же улыбнулась. Той улыбкой, которая натягивается на лицо с огромным усилием:
— Нет, дорогой, я слушаю!
Ох, Лесная Дева, помоги нам всем!
— Но ты скучаешь. — Тон Барта набирал обороты, отчего остальные пленницы окончательно затихли.
— Нет! Что ты! Я просто наслаждаюсь вечером!
Голос Тарриэль дрожал, срывался, да и сама она вся тряслась. Хотя из последних сил старалась держаться.
— Я не люблю, когда меня не слушают.
— Я слушаю! Я заслушалась твоим голосом!
— Ты врешь! Ты думаешь, как сбежать, да?
От удара по столу подпрыгнули тарелки, а я подалась вперед. Барт выглядел безумным. Именно, да. Когда встал из-за стола и снова треснул по нему руками.
Тарриэль шарахнулась в сторону, но до нее дотянулись и швырнули на пол. Наррово отродье, дай мне выбраться из клетки! Я едва не выла от бессилия, когда моя соотечественница лежала на полу и только вздрагивала от пощечин. Но пощадить не умоляла. И взгляд. Кажется, Барта бесили гордость и злость во взгляде Тарриэль. Иначе почему он так завелся?
— Плохая жена должна сидеть в клетке, пока не поумнеет!
Тут я чуть не зарыдала от облегчения, когда Барт буквально за волосы отволок Тарри обратно под замок. Пусть там, главное, что не потащил в спальню.
— И вы все! — рявкнул безумный идиот, тыкая пальцем в нас. — За провинность этой дуры остаетесь без ужина.
— Имей совесть! — не выдержала я. — Агата явно больна, ей необходим доктор. Или хотя бы горячее питье и жаропонижающее.
— Нет! — заорала та. — Я здорова! Просто не выспалась! Я здорова, здорова!
— Да? — прищурился Барт, наклоняясь к ней поближе.
— Да! — зарыдала Агата. — Я отлично себя чувствую! Просто великолепно! Могу приготовить ужин. Со мной все в порядке!
— Раз в порядке — значит, заткнись и ложись спать.
Вот так вот. Остатки еды Барт выкинул в ведро, которое забрал с собой. А нам поставил кружки с водой, и на этом все. Отличный способ ломать пленников. Вкусный запах до сих пор витал по подвалу, а мы вынуждены были голодать.