Ревенант

— Это ведьмин амулет против морока. Снял его с покойника, который разукрасил тебе личико.

— Ты-ы-ы! — разъяренной кошкой прошипела Марта. — Я все сделала правильно, а ты изводил меня из-за этого драного амулета!

Девчонка начала приподниматься из-за стола, но тут же плюхнулась обратно на лавку, получив раскрытой ладонью по лбу. Движение Микаэля было столь стремительным, что никак среагировать на него она попросту не успела.

— Не важно, сколь искусен твой морок, если человек защищен оберегом или святой реликвией! — негромко произнес маэстро Салазар, подавшись вперед. — Запомни это, и запомни накрепко! Вчера ты допустила ошибку, не проверив наличие магической защиты, в следующий раз тебе раскроят твою пустую голову, и это если очень повезет. Есть куда более неприятные варианты распрощаться с бренным существованием. Хуже того — ты подведешь других. Из-за твоей ошибки вчера надорвался Уве!

Марта шумно сглотнула, кивнула и промолчала.

Я сжал оберег в пальцах, переломил косточку и без сожаления выкинул ее в траву, поскольку такого рода ведьмины поделки могли втравить владельца в самые серьезные неприятности. А стоило только подняться из-за стола, как Уве страдальчески вздохнул и поспешно приложился к кружке с пивом.

— Не торопись, — остановил я слугу, подошел к очагу и спросил у монаха: — Пещера святого отсюда далеко?

— Полчаса туда, обратно быстрее, — поведал дядька. — Но лошадь не пройдет, придется идти в горку пешком. Проводник не нужен, просто с тропки никуда не сворачивайте.

Я вернулся к столу, и Микаэль посильнее опустил шляпу на лицо.

— Хочешь шляться по пещерам, твое право, — презрительно фыркнул он. — Подожду здесь.

Ничего иного я от бретера и не ожидал, выжидающе посмотрел на Марту, но составить мне компанию отказалась и она.

— Не по такой погоде, Филипп, — зябко поежилась девчонка.

— Тебе ведь холод не страшен? — не удержался я от шпильки, припомнив заявление ведьмы о нечувствительности к стуже.

— Ненавижу сырость, — резонно парировала Марта и поплотнее закуталась в плащ.

Тогда из-за стола поднялся Уве.

— Я с вами, магистр!

Отговаривать школяра я не стал. Ему это будет полезно.





2


Монах не соврал, Джокем оказался истинным святым, и пещера, где он некогда обитал и принял мученическую смерть, так и лучилась мягким сиянием небесного эфира. Я простоял там какое-то время, медитируя и наслаждаясь ласковыми касаниями незримой стихии, после выбрался под скальный козырек, а Уве так и остался внутри. Покинул школяр подземелье только через четверть часа и вид имел при этом донельзя удивленный.

— Просто невероятно! — поспешил он ко мне. — Магистр! Это удивительное место!

Свежий ветерок давно выдул хмель из головы, и я потребовал:

— Капюшон надень, а то простудишься!

Уве выполнил распоряжение и поспешил за мной к петлявшей по каменистому склону тропке.

— У меня даже в груди потеплело! — продолжил он делиться своими впечатлениями от посещения святого места. — Ничего не болит! Я словно заново родился!

— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — Запомни эти ощущения и стремись достичь их при следующей медитации.

— Но я не святой!

— Я не прошу тебя делиться святостью с другими. Просто… постарайся упорядочить эфирное тело и сделать его более однородным. Попробуй слиться с незримой стихией в единое целое.

— Легко сказать!

— В церкви будет проще, — посоветовал я и двинулся в обратный путь.

Когда мы вернулись к выстроенному на обочине дороги навесу, я сразу обратил внимание на слишком уж напряженную позу маэстро Салазара. С кружкой в руке он отошел от стола и стоял, прислонясь к вкопанному в землю бревну.

— Поцапались? — предположил я.

— Нет, все хорошо, — уверил меня Микаэль, вернулся к столу и едва слышно прошептал: — Надо убираться отсюда!

Я весь так и подобрался и кинул быстрый взгляд на монаха, но маэстро лишь едва заметно покачал головой.

— Всадники, — негромко произнес он. — Дюжины полторы. Промчались по дороге, еще и четверти часа не прошло. Не прошло, не прошло.

У меня засосало под ложечкой, и я поспешно уточнил:


— Думаешь, это за нами?

Микаэль неопределенно пожал плечами, хлебнул пива и не слишком уверенно произнес:

— Мне показалось, там был тот дворянчик. Южанин.

— Сильвио де ла Вега?

— Мне так показалось, — повторил маэстро Салазар.

— Хвала небесам! — выдохнул я, крутанул четки и поцеловал золотую звезду. — Надоумили святое место посетить!

Микаэль криво усмехнулся.

— Повезло-повезло.

Я ничего говорить подвыпившему бретеру о высшем Провидении не стал, просто не видел смысла впустую сотрясать воздух, тем более что нам и в самом деле несказанно повезло. Лошадей мы завели за стену, и на виду сидела не четверка путников, а парочка непонятных бродяг. Вот Сильвио и не обратил на них внимания. Если начистоту, я нисколько не сомневался, что Микаэль все разглядел верно. Чего-то подобного и стоило ожидать. Нас спасла лишь немалая фора: черно-красные попросту не ожидали столь скорого отъезда из Ленинцгена.

Маэстро Салазар в несколько глотков влил в себя остававшееся в кружке пиво, обтер ладонью усы и пробормотал:

Ангелы небесные… шулеры искусные,

Картами краплеными смертных жизни мерены,

Встречами случайными люди перемешаны,

Тайными мотивами судьбы сплетены!





Я не удержался от кривой ухмылки и, возможно, слишком уж резко заметил:

— Сегодня тебя так и тянет пофилософствовать! Утомил, право слово!

Микаэль набычился, но я не стал выслушивать его отповедь и, на ходу отвязывая с пояса кошель, отошел к возившемуся с котлом монаху. Вложил в мозолистую ладонь с заскорузлыми пальцами пару серебряных фердингов и спросил:

— Дальше будут селения?

Дядька кивнул.

— Райле. Съезд по правую руку. Указатель не пропустите.

Я поблагодарил монаха и скомандовал:

— Собирайтесь! Переждем непогоду в Райле.

Уве и Марта уставились на меня с нескрываемым удивлением, но им хватило ума промолчать, так что мы подтянули седельные ремни, вывели отдохнувших коней на обочину и отправились в путь. А стоило только навесу скрыться из виду за поворотом, я спрыгнул в грязь и повел лошадь в придорожные кусты.

— Что происходит, магистр? — всполошился Уве, которого никто не удосужился просветить о свалившихся на нашу голову неприятностях. — Что вы делаете?

— Заметаю следы, — ответил я. — Пошевеливайтесь!

Лес был не слишком густым, так что не составило особого труда провести по нему коней, пусть и пришлось удалиться от дороги, дабы монах не заметил среди деревьев нашу пробирающуюся в обратном направлении компанию. Некоторое время спустя маэстро Салазар отправился на разведку, а я в двух словах поведал слуге о новых проблемах. Уве явственно посмурнел, но сразу взял себя в руки и от горестных замечаний воздержался. А там и Микаэль вернулся. Он вывел нас из леса и спросил:

— Филипп, много у нас времени в запасе, как думаешь?

Я только плечами пожал. Гадать на кофейной гуще не имело никакого смысла.

— Ходу! — скомандовал я, и лошади потрусили по мутным лужам и бурой жиже, именовавшейся в местных краях трактом.





3


В Ленинцген мы возвращаться не стали и через пару часов повернули на юг в надежде, что уходящая в поля дорога рано или поздно выведет к обитаемым местам. В столице королевства нас ничего хорошего не ждало, к тому же люди де ла Веги вполне могли разгадать незамысловатый маневр, нагнать и порубить на куски. Посему нашей новой целью стал перевал через Тарские горы на юге королевства. Пусть крюк намечался изрядный, зато и риска повстречаться с преследователями этот вариант сулил куда меньше остальных альтернатив.



И в самом деле — до гор добрались без всяких приключений. Да и перевал оказался не слишком крутым, он не стал серьезным испытанием для наших лошадей, а таможенные чиновники что с той, что с этой стороны крайне снисходительно отнеслись к сомнительным документам девчонки, прибившейся к свите магистра Вселенской комиссии по этике, стоило лишь одарить их небольшой мздой. Укрываться мороком я Марте строго-настрого запретил, поскольку на пропускных пунктах неизменно дежурили колдуны.