Реквием души
Часть 61 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Когда он ворвался в нее, тишину прервал женский стон. Послышался звук шлепков кожи о кожу. Айви возобновила свою борьбу, выкручивая и натирая запястья и лодыжки. Она отчаянно хотела освободиться. Я же продолжал ждать, думая, что иллюзия могла рассыпаться в любой миг. Сейчас Айви закончит этот фарс и перестанет вести себя так, будто ей не все равно, кого я трахал. Но этот миг все не наставал. Наконец, я понял, что Айви не прекратит.
Звук ее скорбных рыданий разрывал мои перепонки. Решив покончить с этим, я обошел ее и положил ладонь Айви на спину. Она замерла.
– Кто здесь? – пробормотала жена.
– А кто еще это мог быть? – прошептал я, склонившись к ее уху.
Она судорожно вздохнула и в замешательстве мотнула головой в сторону, откуда доносились звука секса. Мужчина продолжал трахать куртизанку менее чем в пяти футах от нас. Я стал покусывать мочку уха Айви и застонал, обхватив руками ее грудь. Через мгновение я стал перебирать соски между пальцев.
– Как тебе на вкус твоя ревность? – поддразнил я Айви, продолжая терзать ее ухо. – Мне бы хотелось услышать ответ.
– Не скажу, – всхлипнула она.
– Ты разозлилась? – я погладил ее бедра, продолжая свою игру, пока Айви изо всех сил сдерживала эмоции.
– Мне на тебя плевать, – она на мгновение опустила голову, а потом буквально заставила себя ее поднять, хоть и с трудом выдерживала давящую тяжесть.
– Лгунья.
Когда трах пары стал еще более неистовым, Айви шумно втянула воздух, а потом начала извиваться, насколько позволяли ее путы, и выгнула спину. Я шлепнул ее по клитору, и Айви зашипела, после чего я сделал это вновь. Затем принялся ласкать ее с невероятной нежностью, которую она не заслужила. Я поглаживал и дразнил ее, доводя до безумия.
– Никто другой никогда не будет обладать тобой, – я стал спускаться ниже, покусывая ее спину. Наконец, я опустился позади Айви на колени и раздвинул ее половые губы. – Ты всегда будешь только моей.
– А что насчет тебя? – потребовала она. – Кому будешь принадлежать ты?
– Звучит, как признание в ревности, – я опустил голову ей между бедер. Первый удар моего языка по клитору заставил Айви подскочить.
Когда я повторил свои действия, с губ жены сорвался приглушенный звук. Мне хотелось как следует насладиться ею. Трахать всю ночь напролет, чтобы потом она даже ходить не могла, не ощущая меня внутри. Но подобное было бы равносильно признанию в слабости. Это стало бы доказательством того, что жена имела на меня влияние, чего никогда не должно было произойти.
Я лизал Айви, пока она не заскулила и не стала извиваться. Тогда я отстранился.
– Нет, ты этого не получишь. Только хорошие жены могут кончать. А ты еще не попросила прощения.
Айви протестующе застонала, а я поднялся и расстегнул брюки.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Просто сними маску. Она слишком тяжелая. Я не могу...
– Сниму, когда пойму, что ты усвоила урок.
Вытащив член, я стал тереть головку о чувствительный бутон. По телу Айви пробежала волна дрожи, хоть она и по-прежнему была напряжена, пытаясь удержать голову с маской. Я подозревал, что через несколько минут Айви все же кончит, несмотря на мои слова.
Я вонзился в нее одним быстрым толчком и застонал, полностью погрузившись внутрь. Айви испуганно охнула, а затем застонала, когда я нарушил собственные же правила и склонился, чтобы подразнить ее. Я начал двигаться, делая размеренные толчки, а мужчина рядом стал вбиваться в куртизанку еще более неистово. Когда он, наконец, с силой вонзился в нее и кончил, она застонала от облегчения. Это лишь усилило мою яростную потребность.
– Ты готова просить прощения? – я снова толкнулся, заставив Айви вздрогнуть.
– Нет! – выплюнула она. – Я тебя ненавижу.
– Ненавидишь? – я мрачно усмехнулся. – Давай проверим, так ли это.
Я стал терзать ее пальцами в бешеном темпе, пока совершал один толчок за другим. Краем глаза я видел, что куртизанка и неизвестный мне мужчина с интересом за нами наблюдали. Айви из последних сил цеплялась за свою решимость, но тело уже вышло из-под контроля разума.
Айви склоняла голову все ниже и ниже по мере того, как ее мышцы все сильнее напрягались и сокращались. Через несколько мгновений она достигла мощнейшего оргазма, так сильно сдавив мой член, что я тоже не сдержался. Последующие бесконечные мгновения я словно опустошал себя внутри Айви, так впившись пальцами в ее бедра, что у нее наверняка останутся следы. Я прикрыл глаза. Мне потребовалась минута, чтобы отдышаться. Только потом я задался вопросом, что, черт подери, только что произошло. Никогда в жизни я, похоже, не кончал столь интенсивно.
Когда я снова смог раскрыть глаза, тут же заметил, что голова Айви выглядела странно. Ее волосы свисали так низко, что теперь касались пола, а шея изогнулась под странным углом. Когда я вышел из нее и выпустил из рук, тело жены безвольно осело на поддерживающую ее подушку.
Из-за накатившей волны паники зрение затуманилось, но я все равно мгновенно бросился ей на помощь.
– Она в порядке? – спросила куртизанка.
– Отвяжи ей лодыжки, – приказал я, сам останавливаясь рядом с ее лицом. Когда я приподнял голову Айви, она показалась мне очень тяжелой. Всему виной маска. Я непослушными пальцами стянул ту с лица Айви и закрыл лицо жены своим телом, пока отвязывал ее руки.
Женщине удалось освободить лодыжки Айви, и я тут же отпустил обоих, приказав им уйти, после чего подхватил обмякшее тело жены на руки.
– Айви, – в моем голосе послышалось отчаяние, что было мне совсем несвойственно. Я отнес жену к мягкой скамье и положил на нее. – Айви, пожалуйста.
Через несколько мгновений она начала шевелиться, медленно приходя в себя и раскрывая глаза.
– Айви, – я сжал ее руки в своих ладонях и склонился над ней, пытаясь рассмотреть зрачки. – Скажи мне, что с тобой.
Ей потребовалось больше времени, чтобы произнести хоть слово. Больше, чем я надеялся. Наконец, она облизнула губы и в замешательстве уставилась на меня.
– Должно быть, обморок.
Айви снова закрыла глаза, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. За ней тут же последовала вторая. Какой бы ликер не тек по моим венам, когда я решил привести сюда жену, он моментально испарился. Я никогда прежде не ощущал себя таким трезвым, пока оценивал состояние Айви. Она была бледна и слаба, едва могла двигаться и говорить. Волосы в беспорядке, на щеках пятна от слез, а запястья и лодыжки покраснели, натертые веревками. Она выглядела такой беспомощной. Это поразило меня до глубины души. Ведь я сотворил с ней такое.
Звук ее скорбных рыданий разрывал мои перепонки. Решив покончить с этим, я обошел ее и положил ладонь Айви на спину. Она замерла.
– Кто здесь? – пробормотала жена.
– А кто еще это мог быть? – прошептал я, склонившись к ее уху.
Она судорожно вздохнула и в замешательстве мотнула головой в сторону, откуда доносились звука секса. Мужчина продолжал трахать куртизанку менее чем в пяти футах от нас. Я стал покусывать мочку уха Айви и застонал, обхватив руками ее грудь. Через мгновение я стал перебирать соски между пальцев.
– Как тебе на вкус твоя ревность? – поддразнил я Айви, продолжая терзать ее ухо. – Мне бы хотелось услышать ответ.
– Не скажу, – всхлипнула она.
– Ты разозлилась? – я погладил ее бедра, продолжая свою игру, пока Айви изо всех сил сдерживала эмоции.
– Мне на тебя плевать, – она на мгновение опустила голову, а потом буквально заставила себя ее поднять, хоть и с трудом выдерживала давящую тяжесть.
– Лгунья.
Когда трах пары стал еще более неистовым, Айви шумно втянула воздух, а потом начала извиваться, насколько позволяли ее путы, и выгнула спину. Я шлепнул ее по клитору, и Айви зашипела, после чего я сделал это вновь. Затем принялся ласкать ее с невероятной нежностью, которую она не заслужила. Я поглаживал и дразнил ее, доводя до безумия.
– Никто другой никогда не будет обладать тобой, – я стал спускаться ниже, покусывая ее спину. Наконец, я опустился позади Айви на колени и раздвинул ее половые губы. – Ты всегда будешь только моей.
– А что насчет тебя? – потребовала она. – Кому будешь принадлежать ты?
– Звучит, как признание в ревности, – я опустил голову ей между бедер. Первый удар моего языка по клитору заставил Айви подскочить.
Когда я повторил свои действия, с губ жены сорвался приглушенный звук. Мне хотелось как следует насладиться ею. Трахать всю ночь напролет, чтобы потом она даже ходить не могла, не ощущая меня внутри. Но подобное было бы равносильно признанию в слабости. Это стало бы доказательством того, что жена имела на меня влияние, чего никогда не должно было произойти.
Я лизал Айви, пока она не заскулила и не стала извиваться. Тогда я отстранился.
– Нет, ты этого не получишь. Только хорошие жены могут кончать. А ты еще не попросила прощения.
Айви протестующе застонала, а я поднялся и расстегнул брюки.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Просто сними маску. Она слишком тяжелая. Я не могу...
– Сниму, когда пойму, что ты усвоила урок.
Вытащив член, я стал тереть головку о чувствительный бутон. По телу Айви пробежала волна дрожи, хоть она и по-прежнему была напряжена, пытаясь удержать голову с маской. Я подозревал, что через несколько минут Айви все же кончит, несмотря на мои слова.
Я вонзился в нее одним быстрым толчком и застонал, полностью погрузившись внутрь. Айви испуганно охнула, а затем застонала, когда я нарушил собственные же правила и склонился, чтобы подразнить ее. Я начал двигаться, делая размеренные толчки, а мужчина рядом стал вбиваться в куртизанку еще более неистово. Когда он, наконец, с силой вонзился в нее и кончил, она застонала от облегчения. Это лишь усилило мою яростную потребность.
– Ты готова просить прощения? – я снова толкнулся, заставив Айви вздрогнуть.
– Нет! – выплюнула она. – Я тебя ненавижу.
– Ненавидишь? – я мрачно усмехнулся. – Давай проверим, так ли это.
Я стал терзать ее пальцами в бешеном темпе, пока совершал один толчок за другим. Краем глаза я видел, что куртизанка и неизвестный мне мужчина с интересом за нами наблюдали. Айви из последних сил цеплялась за свою решимость, но тело уже вышло из-под контроля разума.
Айви склоняла голову все ниже и ниже по мере того, как ее мышцы все сильнее напрягались и сокращались. Через несколько мгновений она достигла мощнейшего оргазма, так сильно сдавив мой член, что я тоже не сдержался. Последующие бесконечные мгновения я словно опустошал себя внутри Айви, так впившись пальцами в ее бедра, что у нее наверняка останутся следы. Я прикрыл глаза. Мне потребовалась минута, чтобы отдышаться. Только потом я задался вопросом, что, черт подери, только что произошло. Никогда в жизни я, похоже, не кончал столь интенсивно.
Когда я снова смог раскрыть глаза, тут же заметил, что голова Айви выглядела странно. Ее волосы свисали так низко, что теперь касались пола, а шея изогнулась под странным углом. Когда я вышел из нее и выпустил из рук, тело жены безвольно осело на поддерживающую ее подушку.
Из-за накатившей волны паники зрение затуманилось, но я все равно мгновенно бросился ей на помощь.
– Она в порядке? – спросила куртизанка.
– Отвяжи ей лодыжки, – приказал я, сам останавливаясь рядом с ее лицом. Когда я приподнял голову Айви, она показалась мне очень тяжелой. Всему виной маска. Я непослушными пальцами стянул ту с лица Айви и закрыл лицо жены своим телом, пока отвязывал ее руки.
Женщине удалось освободить лодыжки Айви, и я тут же отпустил обоих, приказав им уйти, после чего подхватил обмякшее тело жены на руки.
– Айви, – в моем голосе послышалось отчаяние, что было мне совсем несвойственно. Я отнес жену к мягкой скамье и положил на нее. – Айви, пожалуйста.
Через несколько мгновений она начала шевелиться, медленно приходя в себя и раскрывая глаза.
– Айви, – я сжал ее руки в своих ладонях и склонился над ней, пытаясь рассмотреть зрачки. – Скажи мне, что с тобой.
Ей потребовалось больше времени, чтобы произнести хоть слово. Больше, чем я надеялся. Наконец, она облизнула губы и в замешательстве уставилась на меня.
– Должно быть, обморок.
Айви снова закрыла глаза, и по ее щеке скатилась одинокая слеза. За ней тут же последовала вторая. Какой бы ликер не тек по моим венам, когда я решил привести сюда жену, он моментально испарился. Я никогда прежде не ощущал себя таким трезвым, пока оценивал состояние Айви. Она была бледна и слаба, едва могла двигаться и говорить. Волосы в беспорядке, на щеках пятна от слез, а запястья и лодыжки покраснели, натертые веревками. Она выглядела такой беспомощной. Это поразило меня до глубины души. Ведь я сотворил с ней такое.