Реквием души

Она попыталась выгнуться и отползти, но я обвил рукой ее талию и удержал на месте, вынуждая терпеть.



Три. Четыре. Пять. Шесть. Столько раз я ее ударил, наблюдая, как кожа становилась вишнево-красной, когда кровь устремлялась к поверхности. Айви тяжело дышала, извивалась, а я просунул руку между ее бедер и коснулся влажных лепестков.



– Пожалуйста, – взмолилась она, когда я стал поглаживать ее. – Мне нужно... я не могу...



Я, как правило, не давал врагам то, о чем они просили. Но ее голос звучал так сладко. В нем сквозило отвращение к своей собственной просьбе. Похоже, она вполне могла возненавидеть меня еще сильнее, раз я мог контролировать ее таким образом.



Я погрузил внутрь нее два пальца, а затем обвел ими клитор. Айви выгнулась, чуть разведя колени, чем словно пригласила меня внутрь. Я с трудом подавил стон и прикусил ее плечо. Вскоре Айви вскрикнула, когда достигла своей разрядки, и я ощутил, как пальцы намокли сильнее от выплеснувшихся соков. Айви содрогалась, дыхание вырывалось шипением сквозь стиснутые зубы. Она все еще не полностью пришла в себя, когда я мазнул по ее губам свидетельством того, как мою жену предало собственное тело.



Айви дернулась, и я обжег своим дыханием ее кожу, ослабляя хватку на талии, чтобы снова начать требовательные ласки. Я изучал жену. Вглядывался во все детали незнакомого тела. Веснушки на плече. Впадину чуть пониже спины. То, как она тянулась к моим пальцам, когда я стал очерчивать пальцами ее ребра. Я хотел запомнить все, хранить это словно данные на компьютере. Пока я не понимал причины возникновения своих желаний, но не хотел сейчас об этом думать.



Однако прежде чем успел все же задать себе неудобные вопросы, я заметил синяки на ее руке. Я тщательно осмотрел их, погладив кончиками пальцев фиолетовые овалы, пока внутри поднималась самая настоящая ярость.



– Кто это с тобой сделал? – резко произнес я.



Айви глубоко вздохнула, но не ответила. Меня так и подмывало встряхнуть ее. Сжать ладонями шею. Заставить стонать. Но я уже стал пристально рассматривать каждый дюйм ее тела в поисках несправедливости, хоть еще и не мог сформулировать причину.



На бедре, коленке и икре Айви я обнаружил совсем свежие синяки. И поскольку она тут же напряглась, я понял, что их оставил какой-то неприятный ей человек. Айви что-то скрывала от меня, но я ей этого не позволю.



– Кто это сделал? – повторил я.



Когда Айви так и не ответила, я намотал на кулак четки, пока они не впились в ее кожу. Она принялась бороться, пытаясь отстранить мою руку.



– Кто, Айви?



– Может, стоит спросить твоего доктора? – рыкнула вдруг Айви с такой яростью, что я от неожиданности ослабил хватку.



Бусины каскадом упали ей на грудь, снова занимая место между холмиками груди.



– Доктора, – эхом отозвался я, вспоминая доставленную мне Абелем бумагу о пройденном тесте на чистоту.



– Кошмарный доктор, к которому ты меня послал! – с горечью произнесла Айви, что застало меня врасплох.



– Кто сказал тебе, что это я?



Она снова замолчала, ее грудь яростно вздымалась. В ней крылся огонь, которого я не ожидал, но почему-то это мне даже понравилось.




– Ответь.



Я снова просунул руку ей между ног, и Айви попыталась сжать колени. Хлопнув по внутренней стороне ее бедра, я снова заставил жену подчиниться. Она оперлась головой в мое плечо, когда я снова начал играть с ней.



– Сантьяго, – Айви всхлипнула. – Пожалуйста.



Она попыталась сменить положение рук, ее кисти явно устали, да и ноги тоже подрагивали от напряжения. Однако Айви должна познать истинную природу выносливости, поскольку со мной ей понадобятся все ее силы и даже больше.



С доктором придется разобраться позже. Ночь ускользала сквозь пальцы, а я так и не заявил на Айви права. Это нужно было исправлять, потому я немедленно расстегнул молнию на брюках и высвободил свой пульсировавший член.



Айви словно застыла, несмотря на то, что я по-прежнему гладил ее клитор и прижимался всем телом. Почувствовав давление моей стальной плоти, жена снова повернулась, словно желая взглянуть на меня.



– Не заставляй меня снова тебя наказывать, – грубо предупредил я. – Если только не хочешь испытать мою грубость.



Она снова отвернулась, а я медленно просунул член между ее бедер, смазав его соками возбуждения. Айви оказалась такой теплой и мягкой, что я даже не знал, где найти в себе силы, чтобы не начать немедленно грубо вбивать в нее. Слишком долго я не чувствовал под собой женщину, потому не мог сейчас думать ни о чем, кроме ее жаркого лона.



Я обхватил бедра Айви и стал тереть головку об ее вход, а потом осторожно надавил, начав погружаться в нее. Она сжала пальцы в кулаки и задрожала. Мне пришлось обвить рукой ее талию, пока я в мучительном темпе дразнил жену головкой. Я продолжал тереть ее клитор, наращивая давление внутри. Я чувствовал, как она сжималась вокруг меня, но этого было недостаточно. Мне хотелось ощутить абсолютно все.



Резким толчком я прорвал девственную плеву и погрузился внутрь так глубоко, как только ее тело готово было принять меня. Айви вскрикнула, а в следующий миг мои пальцы все же толкнули ее через край, безжалостно надавливая.



Внутренние мышцы Айви сжимали меня снова и снова, прокатываясь волнами. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы хоть немного подавить дрожь удовольствия, которое я ощущал, глубоко погрузившись в ее киску, тисками сжимавшую мой член.



– Черт, – прошипел я сквозь зубы, меня покинули последние силы.



Когда я приподнял Айви за задницу и запрокинул ее бедра, начав свирепо вонзаться в нее, ощущал себя скорее животным, чем человеком. Айви стонала, а столбик кровати поскрипывал, поскольку натянутая веревка и мое тело тянули его в противоположных направлениях. Закрыв глаза, я потерялся в ощущениях тепла тела Айви, слетавших с ее губ звуков и жаре, пылавшем внутри нее.



«Этого не должно было произойти». Такие слова кричал разум где-то на задворках сознания, но я сейчас был слишком потерян, чтобы думать о причинах, почему нежно гладил ее волосы и целовал каждый дюйм кожи, пока продолжал самозабвенно трахать.



Айви походила на тряпичную куклу в моих руках. Такая миниатюрная. Ее было так легко подкидывать и переворачивать, как мне заблагорассудится. Я не понимал, почему сорвался. Не знал, как вернуть контроль. Сейчас я мог думать лишь о том, как погрузиться в нее по самые яйца и наполнить ее лоно своим семенем.



Веревка стала натирать запястья, когда Айви откатилась немного вперед. Она уже с трудом удерживала голову, а я все никак не мог остановиться. Поддержав ее одной рукой, я сорвал веревку со столбика кровати, но оставил руки Айви в путах. Вдавив бедра жены в кровать, я стал вбиваться в нее глубже и сильнее. И продолжал отчаянно толкаться, пока все внутри не сжалось, и я больше не мог сдерживаться.



Я болезненно впился пальцами в ее бедра и изверг внутрь жены свою агонию, копившуюся четыре года, полных разочарования. Член дико пульсировал.



«Моя жена».