Рейтинг-ноль
Часть 38 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Дело в том, что мне с товарищами дальше не по пути. Зашли вместе, и на этом хорошо бы расстаться. Есть обстоятельства, по которым бродить здесь лучше без напарников. И главная причина – риск нарваться на тварь, трофеи с которой собираются нестандартным способом. Это может выдать мою нереально развитую Меру Порядка.
Надо бы придумать способ, как сбросить соседей с хвоста, и при этом не обидеть.
– Мы прямо в центре безопасной зоны, – радостно заявил Тсас, оторвавшись от карты. – Здесь, наверное, вообще нарваться невозможно.
– Тогда и нам здесь делать нечего, – заявил Огрон.
– Это почему нечего?
– Ну Тсас, ну напрягись, сам подумай. Мы для чего сюда пришли? Если тут невозможно нарваться, значит, добычи нет. Надо идти туда, где она есть. Вот, тут показана зона, где на элементалей удобнее всего охотиться. Видите вон тот дворец с двойной крышей? Похоже, вот он на карте. Надо обойти его слева, а там разберёмся.
– Далековато от центра, – неуверенно пробормотал осторожничающий Тсас.
– От постоянных туманных зон тоже далековато, не бойся, – Огрон хлопнул мальчишку по плечу. – Просто держись за мной, и я тебе покажу, как элементалей косить.
– Ты с ними уже сталкивался? – заинтересовался я.
– Нет, конечно. Чак, элементали, это лучшая добыча для тех, кому стихия нужна. Ты же знаешь, как трудно получить такие атрибуты. Именно ради них наши семьи и раскошелились.
– Тогда с чего это ты меня учить собрался, если элементалей не видел никогда? – нахмурился Тсас.
– Видеть не видел, но, говорят, они наподобие стриг. Такие же чахлые. Стриг я навидался. Главное спину не подставлять, и не торчать на одном месте. Элементали издали врезать могут, они же стихийные. Но это не страшно, навыки у них медленно загружаются. Пока подготовят, можно успеть добежать и врезать. Всё нормально будет.
Я указал на пятно, чернеющее на сероватой брусчатке:
– Господин Гизал, наверное, тоже так думал. В итоге ему не хватило двадцати пяти шагов до выхода. Не забывайте ребята, тут безопасных мест не существует. И безопасных тварей тоже не бывает. Может элементали и лёгкие противники, но только пока не подрастут. На высоких уровнях твари стихий запросто поджарят вас быстрее, чем вы их заметите.
Огрон повернулся, и хлопнул по плечу уже меня:
– Чак, расслабься. Я помню, что ты умный, но я тоже подготовился. За тем дворцом серьёзные элементали появляются раз в год, если не реже. Удобное место, и шагать недалеко. Самая ближайшая поляна со стихийниками.
Дверь выхода, медленно прикрывшаяся после нас, вновь распахнулась, выпуская Дорса и его «группу поддержки» – ребят и девушек из вассальных кланов. Как только выяснилось, кто есть кто, те быстро завели подобие дружбы с представителем главной семьи их объединения. При этом всячески старались выслужиться. Обычное дело, люди при любой возможности заводят и укрепляют связи с теми, кто стоят выше.
В школе этим почти все занимаются.
На площадке перед выходом стало тесно, потому как с Дорсом заявилось одиннадцать человек. Еле поместились в комнатушке перехода. Причём все помалкивали, с интересом поглядывая на нас, и с ожиданием на своего лидера. У подчинённой аристократии не принято голос подавать, пока неясна позиция главного.
А отношение его к нам непонятное, но вряд ли позитивное. Я ведь обставил его в рейтинге в последний момент, сорвав первый бонус для Лабиринта. Дорс воображал себя вершиной, пупом школы, а тут такая оплеуха. Да от кого? От анонима, которого знать никто не знает, которому мастера не подыгрывают.
И который замешан в громком скандале с немалым штрафом.
Досадный проигрыш.
Встав передо мной, Дорс несколько секунд таращился нехорошо, а затем надменно произнёс:
– Я успел услышать, что вы на ближайшее богатое место собрались? Мы тоже туда идём. Но мы не пойдём с тем, кто стесняется своего имени. Так что вы, сопляки, останетесь здесь.
Насчёт имени – это наезд на меня. Но наезд так себе, несерьёзный. А вот назвать благородного «сопляком» – это заявка на смертельное оскорбление. Будь у Дорса ума чуть больше, чем у карликовой канарейки, он бы знал, что кровная вражда и за меньшее может разгореться. Но мозгов у него столько, сколько есть, и нехорошее слово вырвалось.
Я улыбнулся с максимальной дружелюбностью:
– Да, я помню, что сопляком был тот глухонемой конюх, от которого тебя мать родила. Но Дорс, я ведь не твой отец, так что не надо такое про меня говорить.
Камарилья Дорса, уже успевшая начать посмеиваться над «умным» высказыванием лидера, резко замолкла. Может кого-то мои слова и повеселили, но показывать это нельзя.
Дорс побагровел, вскинул руку и, почти ткнув мне в грудь вытянутым пальцем, рявкнул:
– Оскорбление семьи! Дуэль! Прямо сейчас!
– Дорс, успокойся… – начал было Огрон.
Но взбешённый здоровяк, не оборачиваясь, нехорошим голосом предупредил:
– Не лезь, если тебе дорога твоя семейка. Чак, или кто ты там на самом деле! Дуэль! На мечах!
Я покачал головой и снисходительно усмехнулся:
– Дорс, ты что, головой только пищу жевать умеешь? Дуэли в школе запрещены. Сам видел, что случилось с теми, кто в самом начале это мимо ушей пропустили. Четверых выгнали, если не больше.
– Боишься, что и тебя выгонят, сопляк? – скривился Дорс.
Я снова покачал головой:
– Моя мать не простолюдинка, и родила меня не от конюха. Я благородный, и если даю слово, это слово благородного. Ты, конечно, забыл свой первый день в школе, а вот у меня мозгов хватает, чтобы запомнить, что все мы обещали соблюдать правила Стального Дворца Алого Стекла. Дуэли запрещены, так что, приняв твой вызов, я нарушу слово. А для благородного это недопустимо. К тому же ты безголовый индюк. Это я не оскорбляю, это такая же констатация, как твоё печальное происхождение. Бросив мне вызов, ты заодно и оружие выбрал. Это серьёзная ошибка. Это игнорирование дуэльного кодекса. За такую ошибку благородный господин Задар из семьи Гмай вырвал своё сердце и передал сопернику, прежде чем упасть замертво. И да, насчёт оскорбления семьи. Понимаешь, в твоём случае это не работает. На это несколько причин. Так, ты первый допустил в своей речи оскорбительные высказывания. Да, ты мог по глупости не знать, что они оскорбительные, но, в таком случае, ты не должен считать, что я оскорбил твою семью. Я ведь просто вернул твои слова тебе. Ты, Дорс, не раз публично сомневался в моём благородстве по той причине, что так и не выяснил моё происхождение. Но ты забываешь главное. Благородство, это не только происхождение, это ещё и особый кодекс поведения. Ты ведёшь себя не как благородный, а как простолюдин. Так что благородной дуэли не заслуживаешь. И уж тем более не тебе, простолюдину, решать, где, как и на кого я и мои товарищи собираемся охотиться.
Дорс сжал ладони в кулаки с громким хрустом:
– Ты… Да ты… Хаос тебя побери, Чак! Ты слишком много болтаешь! Ты трус, ты отказался драться! Вы все это слышали!
Я на это лишь снисходительно усмехнулся:
– Если тебе так хочется подраться, ты можешь просто напасть на меня, как разбойник. Разумеется, это не будет дуэлью, зато не припомню такого запрета.
– Это будет нападение одного ученика на другого ученика, – ухмыльнулся Огрон. – Дорс, твоя семейка скажет тебе спасибо, когда узнает, что из-за тебя у вас началась вражда с имперским кланом.
– Да, – кивнул Тсас. – Нападение на ученика, это нападение на императора. Так считается.
Я, демонстративно сложив руки за спиной, принялся поощрять Дорса на агрессию, понимая, что его зачаточный ум на такое не отважится:
– Ну чего стоишь? Вот я, можешь нападать. Что с тобой? Передумал? Ну и кто же из нас двоих тогда трус? Ладно, не огорчайся. Понимаешь, я настоящий аристократ, и мне скучно. Здесь, в Амфитеатре, для меня нет серьёзных вызовов. И так и быть, я дам тебе шанс показать своё превосходство. Шанс так себе, но для неблагородного это большая честь. Видишь вон ту башню, вдалеке? Она там самая высокая, не ошибёшься. Своей милостью предлагаю тебе простой поединок: кто быстрее окажется на вершине башни, тот и победил. Товарищи победителя охотятся здесь, возле второго выхода. Проигравший и его товарищи уходят к седьмому выходу. Там очень неудобная местность, и там мало добычи. Как видишь, всё честно, всё по правилам: я не предлагаю банальную драку, зато предлагаю справедливый приз. Если и это тебя пугает, можешь отказаться и перестать отнимать у меня время.
– Это Серая башня, – раздалось из-за спин «группы поддержки» Дорса. – Плохое место, тумана много, дымка густая близко. Слишком опасно.
Да уж, дверь без дела не стоит, всё время кого-то сюда подкидывает.
Дружно обернувшись, все уставились на незнакомого мужчину непримечательной внешности. Лет ему вряд ли меньше тридцати, одежда практичная, снаряжение слегка затасканное и похожее на наше.
– Вы охотник? – спросил Тсас.
– Габ из семьи Твавор, – представился мужчина. – Я солдат императора, и мне оказана честь: двенадцать посещений Лабиринта. Я здесь уже девятый раз и советую выбрать не Серую башню, а что-нибудь поближе. До неё, даже если обстановка позволяет, не меньше часа добираться. Это просто совет, молодые господа. Но совет хороший, не сомневайтесь.
– Я доберусь до неё за полчаса, если не быстрее, – снисходительно заявил Дорс.
Ну да, за бег и связанные с бегом испытания ему в школе регулярно баллы достаются. Вот только он настолько не видит ничего, кроме себя, что не замечает мастеров, частенько ему потакающих.
Я же баллы получаю честно, плюс нередко сдерживаю себя, не выкладываюсь полностью. Поэтому меня нередко обыгрывают там, где я любому большую фору дам.
А ещё я изучал Лабиринт не пару недель, а больше года. Изучал столь внимательно, что в карту нет смысла заглядывать.
Центральные области выучены наизусть. И также мне известно, что прямой путь в Лабиринте далеко не всегда кратчайший.
Дорс, наверняка, это тоже слышал. Но Дорс – это Дорс.
Много гонора, мало мозгового вещества.
Ничтожно мало.
* * *
Бросив через плечо победный взгляд, Дорс скрылся в пустом оконном проёме. Соперник весьма обрадован, он ведь меня далеко за спиной оставил. Я замешкался на старте, сорвался с места не бегом, а простым шагом. Для такого рода состязаний – фатальная неторопливость.
А вот он рванул, как потревоженный заяц. И надо отдать должное, – прямой отрезок улицы преодолел с похвальной быстротой. Я даже не уверен, что смог бы его сейчас хотя бы на миг опередить. Дальше пришлось несколько раз поворачивать, дабы снова и снова выскакивать на открытые места и улочки, тянущиеся в направлении цели. Путь стал извилистым, приятная для недалёких людей прямолинейность сошла на нет, и Дорс начал терять темп. Даже слегка заблудиться ухитрился, благодаря чему я его почти нагнал. Но, увидев меня поблизости, верзила взялся за ум и решил спрямить путь радикальным образом. Не стал следовать за изгибами очередного проулка, с разбегу чуть ли не влетел на второй этаж полуразрушенного здания скучной архитектуры. Выбрал ту его часть, где повреждения минимальны. И судя по победному взгляду, там, наверху, ему открылся проход на другую сторону.
Пусть бежит. Пусть спрямляет и дальше. Я рад за него, потому как вскоре на этом пути его ждут такие преграды, что придётся их лбом прошибать.
Вот и проверим крепость костей черепа у безмозглого человека.
Покачав головой, я уже было повернулся, дабы проследовать по не самому короткому, зато надёжному пути. Но тут же замер, уловив краем глаза нечто необычное.
В одном из оконных проёмов того самого здания, через которое так лихо проскочил Дорс, замелькали непонятные отблески. День не солнечный, да и сильно сомневаюсь, что в этом месте солнце светить способно. Здесь ведь что-то вроде подводного шлюза с осколком мира Жизни. В такой меня водил мастер Тао. Особое место вне привычного пространства, там обыденность Рока пересекается с чужеродным.
Да – это явно не блеск несуществующего светила. Здесь, в вечной туманной серости, Дорс своим неаккуратным топотом что-то потревожил.
Или кого-то.
Чем опасен Лабиринт? В первую очередь – своими обитателями. Зачастую это привычные существа Рока, изменённые многовековым воздействием чужих пространств. Но чаще чужаки, тяготеющие к туманным зонам, но способные удаляться от них на значительные расстояния. Также есть то, что принято называть ловушками. По факту – это магические объекты разной степени разрушения. Иногда безобидные, иногда опаснейшие, и почти всегда непредсказуемые. Вблизи выхода их почистили, или нанесли на карту, но чем дальше, тем выше риск.
Да и гарантии нигде нет, на что угодно можно нарваться где угодно. Мало того, что здесь, куда ни глянь взглядом от мастера Тао, увидишь водовороты из чужеродных потоков энергии. Здесь веками и тысячелетиями обитали и работали учёные древности. Предки нынешних искусников. И возможности у тех предков были куда богаче. Их наследники обладают лишь жалкими крупицами былой мудрости, в наследии они разбираются слабо или никак.
В общем, как нас и предупреждали неоднократно: Амфитеатр – комфортная зона, но небезопасная. Даже возле выходов нельзя ворон считать. К непонятному сиянию я отнёсся, помня все предупреждения.
Меч из ножен, достать флакон. Смочить указательный и большой пальцы, провести ими по клинку, равномерно размазывая маслянистую жидкость по металлу. Состав надёжный, но, увы, недолговечный. Если держать оружие смоченным постоянно, запасы закончатся ещё до вечера.
А у меня, между прочим, не один флакон, а три. Причём два из них – более дорогое и эффективное масло. Я ведь знал, куда пойду, и заранее к этому подготовился.
Надо бы придумать способ, как сбросить соседей с хвоста, и при этом не обидеть.
– Мы прямо в центре безопасной зоны, – радостно заявил Тсас, оторвавшись от карты. – Здесь, наверное, вообще нарваться невозможно.
– Тогда и нам здесь делать нечего, – заявил Огрон.
– Это почему нечего?
– Ну Тсас, ну напрягись, сам подумай. Мы для чего сюда пришли? Если тут невозможно нарваться, значит, добычи нет. Надо идти туда, где она есть. Вот, тут показана зона, где на элементалей удобнее всего охотиться. Видите вон тот дворец с двойной крышей? Похоже, вот он на карте. Надо обойти его слева, а там разберёмся.
– Далековато от центра, – неуверенно пробормотал осторожничающий Тсас.
– От постоянных туманных зон тоже далековато, не бойся, – Огрон хлопнул мальчишку по плечу. – Просто держись за мной, и я тебе покажу, как элементалей косить.
– Ты с ними уже сталкивался? – заинтересовался я.
– Нет, конечно. Чак, элементали, это лучшая добыча для тех, кому стихия нужна. Ты же знаешь, как трудно получить такие атрибуты. Именно ради них наши семьи и раскошелились.
– Тогда с чего это ты меня учить собрался, если элементалей не видел никогда? – нахмурился Тсас.
– Видеть не видел, но, говорят, они наподобие стриг. Такие же чахлые. Стриг я навидался. Главное спину не подставлять, и не торчать на одном месте. Элементали издали врезать могут, они же стихийные. Но это не страшно, навыки у них медленно загружаются. Пока подготовят, можно успеть добежать и врезать. Всё нормально будет.
Я указал на пятно, чернеющее на сероватой брусчатке:
– Господин Гизал, наверное, тоже так думал. В итоге ему не хватило двадцати пяти шагов до выхода. Не забывайте ребята, тут безопасных мест не существует. И безопасных тварей тоже не бывает. Может элементали и лёгкие противники, но только пока не подрастут. На высоких уровнях твари стихий запросто поджарят вас быстрее, чем вы их заметите.
Огрон повернулся, и хлопнул по плечу уже меня:
– Чак, расслабься. Я помню, что ты умный, но я тоже подготовился. За тем дворцом серьёзные элементали появляются раз в год, если не реже. Удобное место, и шагать недалеко. Самая ближайшая поляна со стихийниками.
Дверь выхода, медленно прикрывшаяся после нас, вновь распахнулась, выпуская Дорса и его «группу поддержки» – ребят и девушек из вассальных кланов. Как только выяснилось, кто есть кто, те быстро завели подобие дружбы с представителем главной семьи их объединения. При этом всячески старались выслужиться. Обычное дело, люди при любой возможности заводят и укрепляют связи с теми, кто стоят выше.
В школе этим почти все занимаются.
На площадке перед выходом стало тесно, потому как с Дорсом заявилось одиннадцать человек. Еле поместились в комнатушке перехода. Причём все помалкивали, с интересом поглядывая на нас, и с ожиданием на своего лидера. У подчинённой аристократии не принято голос подавать, пока неясна позиция главного.
А отношение его к нам непонятное, но вряд ли позитивное. Я ведь обставил его в рейтинге в последний момент, сорвав первый бонус для Лабиринта. Дорс воображал себя вершиной, пупом школы, а тут такая оплеуха. Да от кого? От анонима, которого знать никто не знает, которому мастера не подыгрывают.
И который замешан в громком скандале с немалым штрафом.
Досадный проигрыш.
Встав передо мной, Дорс несколько секунд таращился нехорошо, а затем надменно произнёс:
– Я успел услышать, что вы на ближайшее богатое место собрались? Мы тоже туда идём. Но мы не пойдём с тем, кто стесняется своего имени. Так что вы, сопляки, останетесь здесь.
Насчёт имени – это наезд на меня. Но наезд так себе, несерьёзный. А вот назвать благородного «сопляком» – это заявка на смертельное оскорбление. Будь у Дорса ума чуть больше, чем у карликовой канарейки, он бы знал, что кровная вражда и за меньшее может разгореться. Но мозгов у него столько, сколько есть, и нехорошее слово вырвалось.
Я улыбнулся с максимальной дружелюбностью:
– Да, я помню, что сопляком был тот глухонемой конюх, от которого тебя мать родила. Но Дорс, я ведь не твой отец, так что не надо такое про меня говорить.
Камарилья Дорса, уже успевшая начать посмеиваться над «умным» высказыванием лидера, резко замолкла. Может кого-то мои слова и повеселили, но показывать это нельзя.
Дорс побагровел, вскинул руку и, почти ткнув мне в грудь вытянутым пальцем, рявкнул:
– Оскорбление семьи! Дуэль! Прямо сейчас!
– Дорс, успокойся… – начал было Огрон.
Но взбешённый здоровяк, не оборачиваясь, нехорошим голосом предупредил:
– Не лезь, если тебе дорога твоя семейка. Чак, или кто ты там на самом деле! Дуэль! На мечах!
Я покачал головой и снисходительно усмехнулся:
– Дорс, ты что, головой только пищу жевать умеешь? Дуэли в школе запрещены. Сам видел, что случилось с теми, кто в самом начале это мимо ушей пропустили. Четверых выгнали, если не больше.
– Боишься, что и тебя выгонят, сопляк? – скривился Дорс.
Я снова покачал головой:
– Моя мать не простолюдинка, и родила меня не от конюха. Я благородный, и если даю слово, это слово благородного. Ты, конечно, забыл свой первый день в школе, а вот у меня мозгов хватает, чтобы запомнить, что все мы обещали соблюдать правила Стального Дворца Алого Стекла. Дуэли запрещены, так что, приняв твой вызов, я нарушу слово. А для благородного это недопустимо. К тому же ты безголовый индюк. Это я не оскорбляю, это такая же констатация, как твоё печальное происхождение. Бросив мне вызов, ты заодно и оружие выбрал. Это серьёзная ошибка. Это игнорирование дуэльного кодекса. За такую ошибку благородный господин Задар из семьи Гмай вырвал своё сердце и передал сопернику, прежде чем упасть замертво. И да, насчёт оскорбления семьи. Понимаешь, в твоём случае это не работает. На это несколько причин. Так, ты первый допустил в своей речи оскорбительные высказывания. Да, ты мог по глупости не знать, что они оскорбительные, но, в таком случае, ты не должен считать, что я оскорбил твою семью. Я ведь просто вернул твои слова тебе. Ты, Дорс, не раз публично сомневался в моём благородстве по той причине, что так и не выяснил моё происхождение. Но ты забываешь главное. Благородство, это не только происхождение, это ещё и особый кодекс поведения. Ты ведёшь себя не как благородный, а как простолюдин. Так что благородной дуэли не заслуживаешь. И уж тем более не тебе, простолюдину, решать, где, как и на кого я и мои товарищи собираемся охотиться.
Дорс сжал ладони в кулаки с громким хрустом:
– Ты… Да ты… Хаос тебя побери, Чак! Ты слишком много болтаешь! Ты трус, ты отказался драться! Вы все это слышали!
Я на это лишь снисходительно усмехнулся:
– Если тебе так хочется подраться, ты можешь просто напасть на меня, как разбойник. Разумеется, это не будет дуэлью, зато не припомню такого запрета.
– Это будет нападение одного ученика на другого ученика, – ухмыльнулся Огрон. – Дорс, твоя семейка скажет тебе спасибо, когда узнает, что из-за тебя у вас началась вражда с имперским кланом.
– Да, – кивнул Тсас. – Нападение на ученика, это нападение на императора. Так считается.
Я, демонстративно сложив руки за спиной, принялся поощрять Дорса на агрессию, понимая, что его зачаточный ум на такое не отважится:
– Ну чего стоишь? Вот я, можешь нападать. Что с тобой? Передумал? Ну и кто же из нас двоих тогда трус? Ладно, не огорчайся. Понимаешь, я настоящий аристократ, и мне скучно. Здесь, в Амфитеатре, для меня нет серьёзных вызовов. И так и быть, я дам тебе шанс показать своё превосходство. Шанс так себе, но для неблагородного это большая честь. Видишь вон ту башню, вдалеке? Она там самая высокая, не ошибёшься. Своей милостью предлагаю тебе простой поединок: кто быстрее окажется на вершине башни, тот и победил. Товарищи победителя охотятся здесь, возле второго выхода. Проигравший и его товарищи уходят к седьмому выходу. Там очень неудобная местность, и там мало добычи. Как видишь, всё честно, всё по правилам: я не предлагаю банальную драку, зато предлагаю справедливый приз. Если и это тебя пугает, можешь отказаться и перестать отнимать у меня время.
– Это Серая башня, – раздалось из-за спин «группы поддержки» Дорса. – Плохое место, тумана много, дымка густая близко. Слишком опасно.
Да уж, дверь без дела не стоит, всё время кого-то сюда подкидывает.
Дружно обернувшись, все уставились на незнакомого мужчину непримечательной внешности. Лет ему вряд ли меньше тридцати, одежда практичная, снаряжение слегка затасканное и похожее на наше.
– Вы охотник? – спросил Тсас.
– Габ из семьи Твавор, – представился мужчина. – Я солдат императора, и мне оказана честь: двенадцать посещений Лабиринта. Я здесь уже девятый раз и советую выбрать не Серую башню, а что-нибудь поближе. До неё, даже если обстановка позволяет, не меньше часа добираться. Это просто совет, молодые господа. Но совет хороший, не сомневайтесь.
– Я доберусь до неё за полчаса, если не быстрее, – снисходительно заявил Дорс.
Ну да, за бег и связанные с бегом испытания ему в школе регулярно баллы достаются. Вот только он настолько не видит ничего, кроме себя, что не замечает мастеров, частенько ему потакающих.
Я же баллы получаю честно, плюс нередко сдерживаю себя, не выкладываюсь полностью. Поэтому меня нередко обыгрывают там, где я любому большую фору дам.
А ещё я изучал Лабиринт не пару недель, а больше года. Изучал столь внимательно, что в карту нет смысла заглядывать.
Центральные области выучены наизусть. И также мне известно, что прямой путь в Лабиринте далеко не всегда кратчайший.
Дорс, наверняка, это тоже слышал. Но Дорс – это Дорс.
Много гонора, мало мозгового вещества.
Ничтожно мало.
* * *
Бросив через плечо победный взгляд, Дорс скрылся в пустом оконном проёме. Соперник весьма обрадован, он ведь меня далеко за спиной оставил. Я замешкался на старте, сорвался с места не бегом, а простым шагом. Для такого рода состязаний – фатальная неторопливость.
А вот он рванул, как потревоженный заяц. И надо отдать должное, – прямой отрезок улицы преодолел с похвальной быстротой. Я даже не уверен, что смог бы его сейчас хотя бы на миг опередить. Дальше пришлось несколько раз поворачивать, дабы снова и снова выскакивать на открытые места и улочки, тянущиеся в направлении цели. Путь стал извилистым, приятная для недалёких людей прямолинейность сошла на нет, и Дорс начал терять темп. Даже слегка заблудиться ухитрился, благодаря чему я его почти нагнал. Но, увидев меня поблизости, верзила взялся за ум и решил спрямить путь радикальным образом. Не стал следовать за изгибами очередного проулка, с разбегу чуть ли не влетел на второй этаж полуразрушенного здания скучной архитектуры. Выбрал ту его часть, где повреждения минимальны. И судя по победному взгляду, там, наверху, ему открылся проход на другую сторону.
Пусть бежит. Пусть спрямляет и дальше. Я рад за него, потому как вскоре на этом пути его ждут такие преграды, что придётся их лбом прошибать.
Вот и проверим крепость костей черепа у безмозглого человека.
Покачав головой, я уже было повернулся, дабы проследовать по не самому короткому, зато надёжному пути. Но тут же замер, уловив краем глаза нечто необычное.
В одном из оконных проёмов того самого здания, через которое так лихо проскочил Дорс, замелькали непонятные отблески. День не солнечный, да и сильно сомневаюсь, что в этом месте солнце светить способно. Здесь ведь что-то вроде подводного шлюза с осколком мира Жизни. В такой меня водил мастер Тао. Особое место вне привычного пространства, там обыденность Рока пересекается с чужеродным.
Да – это явно не блеск несуществующего светила. Здесь, в вечной туманной серости, Дорс своим неаккуратным топотом что-то потревожил.
Или кого-то.
Чем опасен Лабиринт? В первую очередь – своими обитателями. Зачастую это привычные существа Рока, изменённые многовековым воздействием чужих пространств. Но чаще чужаки, тяготеющие к туманным зонам, но способные удаляться от них на значительные расстояния. Также есть то, что принято называть ловушками. По факту – это магические объекты разной степени разрушения. Иногда безобидные, иногда опаснейшие, и почти всегда непредсказуемые. Вблизи выхода их почистили, или нанесли на карту, но чем дальше, тем выше риск.
Да и гарантии нигде нет, на что угодно можно нарваться где угодно. Мало того, что здесь, куда ни глянь взглядом от мастера Тао, увидишь водовороты из чужеродных потоков энергии. Здесь веками и тысячелетиями обитали и работали учёные древности. Предки нынешних искусников. И возможности у тех предков были куда богаче. Их наследники обладают лишь жалкими крупицами былой мудрости, в наследии они разбираются слабо или никак.
В общем, как нас и предупреждали неоднократно: Амфитеатр – комфортная зона, но небезопасная. Даже возле выходов нельзя ворон считать. К непонятному сиянию я отнёсся, помня все предупреждения.
Меч из ножен, достать флакон. Смочить указательный и большой пальцы, провести ими по клинку, равномерно размазывая маслянистую жидкость по металлу. Состав надёжный, но, увы, недолговечный. Если держать оружие смоченным постоянно, запасы закончатся ещё до вечера.
А у меня, между прочим, не один флакон, а три. Причём два из них – более дорогое и эффективное масло. Я ведь знал, куда пойду, и заранее к этому подготовился.