Рейтинг-ноль
Часть 2 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Вот этот момент совершенно упустил из виду. В книгах про такие мелочи ни слова не упоминалось.
Ну да ладно, вот сейчас всё и узнаю.
Глава 2. Стальной Дворец Алого Стекла
Экипаж всё же пришлось взять. Дело в том, что архитектурные планы Нами, с которыми мне удалось заранее ознакомиться по книгам и атласам, значительно отличались от того, с чем я столкнулся в действительности. Здесь не Земля, здесь с улицами и нумерацией домов повсеместная путаница. Плюс художники во всех мирах одинаковые, вот и эти рисовали по известному принципу «я так вижу».
В итоге слегка заблудился, но при этом случайно вышел к площади, на которой располагалась стоянка тех самых экипажей, к услугам которых изначально прибегать не намеревался. И, несмотря на рассветный час, некоторые извозчики уже приступили к работе.
Выбрав самого приличного на вид, скомандовал везти к Стальному Дворцу. И на этом общение завершилось, в отличие от земных таксистов, местный оказался не словоохотливым.
Возможно, он и не прочь высказать всё наболевшее, однако сословная разница на язык давит. Ведь представляться необязательно, опознать аристократа в пассажире несложно. Есть некоторые мелочи в причёске, одежде и манере подавать себя, которые многое говорят даже не самым наблюдательным людям. Я ведь больше десяти лет воспитывался женщиной из древнейшей семьи Равы. Это серьёзно, такая даже паралитика быстро научит выглядеть благородным.
А я пусть и не был живчиком, но и к паралитикам не относился.
Поездка затянулась. Нами – город большой и густонаселённый, здесь, несмотря на отсутствие автомобилей и раннее утро, можно угодить в пробку. Опытный извозчик огибал рынки, куда торопились торгаши, и избегал прочих мест, где в такое время случаются заторы. Плюс пришлось сделать объезд вокруг центра, почти целиком занятого Императорским кварталом. Туда не всех и не всегда допускали, а уж обычные экипажи – почти никогда.
Стальной Дворец и сам занимал отдельный квартал немаленькой площади. Когда-то на этом месте располагался отдельный бастион, вынесенный за городские укрепления для контроля одной из нескольких стратегически важных высот. С неё полагалось эффективно обстреливать войска противника, если те полезут на штурм. Прям вдоль стен можно снаряды запускать, уничтожая осадную технику и живую силу, которая будет там толпиться.
Город разрастался и в какой-то момент поглотил эту почти самостоятельную цитадель. Укрепления частично разобрали, частично сохранили, а внутри всё обустроили по-новому, устроив элитное учебное заведение.
Однако былое назначение этой территории выдавало себя с первого взгляда. Трудно не догадаться, что здесь располагалось изначально, когда видишь каменную крепостную стену, вздымающуюся метров на двенадцать. Некоторые башни тоже сохранились. Круглые и невысокие, зато широченные. На их плоских площадках когда-то располагались стационарные баллисты, способные метко зашвырнуть тяжеленный снаряд на сотни метров, а то и за километр-другой. Осадная инженерия этого мира даже в глазах такого дилетанта, как я, смотрелась на порядки серьёзнее, чем земная.
Солидные крепостные ворота дополняли комплект, но всё же выглядели не столь монументально и архаично, как каменные укрепления. Створки явно современные, богато украшенные и ажурные, защитой пожертвовали в угоду красоте. Чересчур лёгкие, такие даже самому простому тарану на один зуб.
Перед воротами наблюдалось оживление. Работники устанавливали массивный стол, перед ним расстилали широкую красную дорожку. Похоже на то, что именно здесь должны встречать кандидатов в ученики, но пока что не всё к этому готово.
Оглядевшись, я не заметил, чтобы в сторонке жались молодые люди моего возраста. Значит, я прибыл первым.
Да уж, теперь мне светит репутация торопыги.
Будь экипаж закрытым, можно было скомандовать извозчику везти дальше. Например, сделать пару кругов вокруг Императорского квартала, посмотреть на тамошние достопримечательности, пока здесь не появятся новые кандидаты.
Но нет – благородному так вести себя нельзя. Вдруг заметят? Какой удар по репутации. Тут даже закрытость повозки – не гарантия того, что меня не рассмотрят во всех подробностях. Кто знает, какие навыки развиты у группы важного вида людей, которые что-то обсуждают, стоя сбоку от ворот. Очень похоже, что это «комитет по встрече» дожидается, когда же подготовят рабочее место.
Нет, ехать дальше никак нельзя. В таком деле лучше прослыть торопыгой, чем застенчивым.
Застенчивый аристократ – тот ещё нонсенс. Высшее сословие ничем не смутить.
На то оно и высшее.
Отпустив извозчика, я перекинул за спину увесистый заплечный мешок в связке с оружейным вьюком и с самым невозмутимым видом направился к воротам. Прошёл по углу расстеленной дорожки, обогнул стол, краем глаза глядя, как работники спешно расставляют за ним кресла и косятся на меня с недоумением. Но никто ни слова не произнёс.
Я даже начал надеяться, что так и пройду в ворота. Никто не окликнет, не попробует остановить.
Зря, конечно, надеялся.
Наивный провинциальный юноша, что с меня взять.
Один из богато разодетых мужчин, стоявший в кругу с прочими похожим на него, повернул голову. Тоже с недоумением посмотрел, после чего резко отвернулся и сказал нечто такое, отчего на меня уставились все остальные.
Пройти мимо пятёрки явно не последних здесь людей, которые дружно таращатся на тебя – это как-то невежливо. Но и лебезить тоже нельзя.
Не по аристократически.
Приблизившись, я остановился, и, не изобразив даже намёка на поклон, заговорил:
– Доброго вам утра, уважаемые. Я пришёл сюда, чтобы стать учеником школы Стального Дворца Алого Стекла. Но я не вижу на входе тех, кто заведуют приёмом. Не могли бы вы подсказать, где я могу их найти?
Все пятеро так и таращились молча. Секунда прошла. Пять. Десять.
Это начинало напрягать, но я продолжал стоять, изображая из себя воплощение невозмутимости.
Один – седой до последнего волоска болезненно-худой мужчина с непомерно-круглым для такого телосложения лицом, наконец, даже не поклонился, а едва кивнул:
– И вам доброе утро, господин.
Затем, глядя как бы сквозь меня, отстранённо произнёс:
– На молодом господине печать Первохрама. Высшая печать.
Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться понимающе, но при этом с превосходством.
Не зря затеял ту нервную эпопею с Хлонассисом. Теперь любой, кто может видеть некоторые вещи, сходу определит, что я не просто храм посещал, я был допущен к высшему испытанию. Все действующие Первохрамы Арсы находятся под контролем старых семейств. Церковники там, как говорится «царствуют, но не правят». Ни младшая аристократия, ни тем более зажиточные люди неблагородных кровей не подпускаются к ключам силы высоких порядков. Всё открыто только для своих, за этим следят строжайше.
Получить такой ключ за пределами Арсы – возможно. Но это будет своего рода иной кластер храмов, не связанных с империей и зависимыми от неё территориями. Печать там отличается, это моментально срисуют. Также считается, что подделка такой отметки невозможна. Разве что в глупых легендах можно о подобном услышать.
То есть носитель Высшей печати обладает своего рода паспортом, потерять который невозможно, а фальшивок не существует.
Я, разумеется, прикрыл себя не самым простым амулетом, искажающим вид на мой ПОРЯДОК. Вещица не из уникальных, но весьма дорогая, и предоставляет качественную маскировку. Однако Стальной Дворец – это не придорожная закусочная с залежалыми пирожками, это высшее учебное заведение Равы. Естественно, кандидатов в ученики здесь проверяют не первые попавшиеся личности, а спецы своего дела. Этот седой мужчина с кругом сыра вместо головы прекрасно рассмотрел мои атрибуты и многое другое. Отметка Первохрама и вовсе сразу в глаза должна бросаться, как её ни прячь.
Есть риск, что это не просто мастер, а всем мастерам мастер. На уровне настоящей легенды. Такой, в теории, способен разглядеть то, что я прячу на самом деле, а не просто делаю вид. То есть поймёт, что мой ПОРЯДОК выглядит крайне странно, да и сам я весьма мутный. Маловероятно так нарваться, но шанс есть. Я даже к этому готов.
Ну а что тут такого? Необычные цифры и отметка не просто Первохрама Арсы, а Первохрама потерянного – это не преступление.
Но даже при такой невероятной наблюдательности в моей отметке испытания он не увидит ничего опасно-подозрительного. Пусть тот Первохрам, который я посетил, считается утерянным – это ничего не значит. Его печать ничем не отличается от печатей тех храмов, где открывает круги силы вся древняя аристократия Равы. Некоторые закрытые параметры печати – да, способны пролить свет на нежелательную информацию. Но, насколько мне известно, посторонним получить к ним доступ или невозможно, или можно лишь с превеликими хитростями и сложностями.
Да, засветиться здесь риск всегда есть, не угадаешь. Однако именно в этом случае шансы либо нулевые, лишь немногим выше.
Так что, я в ответ кивнул с самым честным видом:
– Да, высшая печать. Но я спросил не это.
– Простите, – снова изобразил поклон седой. – Мы не ожидали никого увидеть в столь ранний час. Первые претенденты обычно появляются значительно позже.
Я пожал плечами:
– Приём начинается утром, рассвело почти час назад. Я что-то делаю не так?
– Нет, всё так, – ответил непомерно-толстый мужчина, стоявший правее от седого. – Я мастер Брасс, в этом году я отвечаю за работу с претендентами. А вы, как я понял, претендент. Могу я поинтересоваться, как вас зовут?
– Чак из семьи Норрис.
В глазах толстяка ничего не промелькнуло. Смотрел на меня, как сытая рыба смотрит на дохлого червяка:
– Чак из семьи Норрис, вам известны требования к претендентам?
– Чтить императора; уважать Стальной Дворец Алого Стекла; быть ненамного младше пятнадцати и не сильно старше семнадцати лет; уметь читать и считать; быть минимум бетой начиная с четвёртой ступени просветления и альфой с двенадцатой ступени; всего ступеней не должно быть меньше четырнадцати; надо относиться к уважаемой семье и не срамить её честь; также надо преподнести ритуальное пожертвование для передачи в имперскую казну; обязаться соблюдать законы и правила во время обучения; иметь при себе личный меч.
– Прекрасно, Чак. Не каждый претендент способен без ошибок огласить весь перечень. Даже странно, что впервые вас вижу. Обычно так выражаются те, кто уже пытались пройти обучение. Прошу прощения, что мы вынуждены встретить вас вот так, неподготовленными. Действительно ранний час. Но вы правы, утро уже наступило. Итак, если не возражаете, пройдёмся по озвученному вами списку?
– Не возражаю.
– Чтите ли вы императора, Чак из семьи Норрис?
– Император велик, чтить его, это честь, а для моей семьи честь – это смысл жизни.
– Готовы ли вы уважать Стальной Дворец Алого Стекла?
– Это самое уважаемое учебное заведение великой Равийской империи. Не уважать его невозможно.
– Господин Чак, просто скажите «да» или «нет».
– Да.
– Сколько вам лет?
– Шестнадцать.
– Вам известно, что возраст можно легко установить?
– Да.
– И вы всё равно настаиваете, что вам шестнадцать?
– Да.
– Прекрасно. Прочтите надпись над воротами.
– «Вошедший сюда становится равным среди равных. Никого нет выше, и никого нет под тобой. Помни это всегда».
– Отлично, читать вы умеете хорошо. А как насчёт считать? Сколько получится, если взять восемь раз по семь?
Ну да ладно, вот сейчас всё и узнаю.
Глава 2. Стальной Дворец Алого Стекла
Экипаж всё же пришлось взять. Дело в том, что архитектурные планы Нами, с которыми мне удалось заранее ознакомиться по книгам и атласам, значительно отличались от того, с чем я столкнулся в действительности. Здесь не Земля, здесь с улицами и нумерацией домов повсеместная путаница. Плюс художники во всех мирах одинаковые, вот и эти рисовали по известному принципу «я так вижу».
В итоге слегка заблудился, но при этом случайно вышел к площади, на которой располагалась стоянка тех самых экипажей, к услугам которых изначально прибегать не намеревался. И, несмотря на рассветный час, некоторые извозчики уже приступили к работе.
Выбрав самого приличного на вид, скомандовал везти к Стальному Дворцу. И на этом общение завершилось, в отличие от земных таксистов, местный оказался не словоохотливым.
Возможно, он и не прочь высказать всё наболевшее, однако сословная разница на язык давит. Ведь представляться необязательно, опознать аристократа в пассажире несложно. Есть некоторые мелочи в причёске, одежде и манере подавать себя, которые многое говорят даже не самым наблюдательным людям. Я ведь больше десяти лет воспитывался женщиной из древнейшей семьи Равы. Это серьёзно, такая даже паралитика быстро научит выглядеть благородным.
А я пусть и не был живчиком, но и к паралитикам не относился.
Поездка затянулась. Нами – город большой и густонаселённый, здесь, несмотря на отсутствие автомобилей и раннее утро, можно угодить в пробку. Опытный извозчик огибал рынки, куда торопились торгаши, и избегал прочих мест, где в такое время случаются заторы. Плюс пришлось сделать объезд вокруг центра, почти целиком занятого Императорским кварталом. Туда не всех и не всегда допускали, а уж обычные экипажи – почти никогда.
Стальной Дворец и сам занимал отдельный квартал немаленькой площади. Когда-то на этом месте располагался отдельный бастион, вынесенный за городские укрепления для контроля одной из нескольких стратегически важных высот. С неё полагалось эффективно обстреливать войска противника, если те полезут на штурм. Прям вдоль стен можно снаряды запускать, уничтожая осадную технику и живую силу, которая будет там толпиться.
Город разрастался и в какой-то момент поглотил эту почти самостоятельную цитадель. Укрепления частично разобрали, частично сохранили, а внутри всё обустроили по-новому, устроив элитное учебное заведение.
Однако былое назначение этой территории выдавало себя с первого взгляда. Трудно не догадаться, что здесь располагалось изначально, когда видишь каменную крепостную стену, вздымающуюся метров на двенадцать. Некоторые башни тоже сохранились. Круглые и невысокие, зато широченные. На их плоских площадках когда-то располагались стационарные баллисты, способные метко зашвырнуть тяжеленный снаряд на сотни метров, а то и за километр-другой. Осадная инженерия этого мира даже в глазах такого дилетанта, как я, смотрелась на порядки серьёзнее, чем земная.
Солидные крепостные ворота дополняли комплект, но всё же выглядели не столь монументально и архаично, как каменные укрепления. Створки явно современные, богато украшенные и ажурные, защитой пожертвовали в угоду красоте. Чересчур лёгкие, такие даже самому простому тарану на один зуб.
Перед воротами наблюдалось оживление. Работники устанавливали массивный стол, перед ним расстилали широкую красную дорожку. Похоже на то, что именно здесь должны встречать кандидатов в ученики, но пока что не всё к этому готово.
Оглядевшись, я не заметил, чтобы в сторонке жались молодые люди моего возраста. Значит, я прибыл первым.
Да уж, теперь мне светит репутация торопыги.
Будь экипаж закрытым, можно было скомандовать извозчику везти дальше. Например, сделать пару кругов вокруг Императорского квартала, посмотреть на тамошние достопримечательности, пока здесь не появятся новые кандидаты.
Но нет – благородному так вести себя нельзя. Вдруг заметят? Какой удар по репутации. Тут даже закрытость повозки – не гарантия того, что меня не рассмотрят во всех подробностях. Кто знает, какие навыки развиты у группы важного вида людей, которые что-то обсуждают, стоя сбоку от ворот. Очень похоже, что это «комитет по встрече» дожидается, когда же подготовят рабочее место.
Нет, ехать дальше никак нельзя. В таком деле лучше прослыть торопыгой, чем застенчивым.
Застенчивый аристократ – тот ещё нонсенс. Высшее сословие ничем не смутить.
На то оно и высшее.
Отпустив извозчика, я перекинул за спину увесистый заплечный мешок в связке с оружейным вьюком и с самым невозмутимым видом направился к воротам. Прошёл по углу расстеленной дорожки, обогнул стол, краем глаза глядя, как работники спешно расставляют за ним кресла и косятся на меня с недоумением. Но никто ни слова не произнёс.
Я даже начал надеяться, что так и пройду в ворота. Никто не окликнет, не попробует остановить.
Зря, конечно, надеялся.
Наивный провинциальный юноша, что с меня взять.
Один из богато разодетых мужчин, стоявший в кругу с прочими похожим на него, повернул голову. Тоже с недоумением посмотрел, после чего резко отвернулся и сказал нечто такое, отчего на меня уставились все остальные.
Пройти мимо пятёрки явно не последних здесь людей, которые дружно таращатся на тебя – это как-то невежливо. Но и лебезить тоже нельзя.
Не по аристократически.
Приблизившись, я остановился, и, не изобразив даже намёка на поклон, заговорил:
– Доброго вам утра, уважаемые. Я пришёл сюда, чтобы стать учеником школы Стального Дворца Алого Стекла. Но я не вижу на входе тех, кто заведуют приёмом. Не могли бы вы подсказать, где я могу их найти?
Все пятеро так и таращились молча. Секунда прошла. Пять. Десять.
Это начинало напрягать, но я продолжал стоять, изображая из себя воплощение невозмутимости.
Один – седой до последнего волоска болезненно-худой мужчина с непомерно-круглым для такого телосложения лицом, наконец, даже не поклонился, а едва кивнул:
– И вам доброе утро, господин.
Затем, глядя как бы сквозь меня, отстранённо произнёс:
– На молодом господине печать Первохрама. Высшая печать.
Я едва сдержался, чтобы не улыбнуться понимающе, но при этом с превосходством.
Не зря затеял ту нервную эпопею с Хлонассисом. Теперь любой, кто может видеть некоторые вещи, сходу определит, что я не просто храм посещал, я был допущен к высшему испытанию. Все действующие Первохрамы Арсы находятся под контролем старых семейств. Церковники там, как говорится «царствуют, но не правят». Ни младшая аристократия, ни тем более зажиточные люди неблагородных кровей не подпускаются к ключам силы высоких порядков. Всё открыто только для своих, за этим следят строжайше.
Получить такой ключ за пределами Арсы – возможно. Но это будет своего рода иной кластер храмов, не связанных с империей и зависимыми от неё территориями. Печать там отличается, это моментально срисуют. Также считается, что подделка такой отметки невозможна. Разве что в глупых легендах можно о подобном услышать.
То есть носитель Высшей печати обладает своего рода паспортом, потерять который невозможно, а фальшивок не существует.
Я, разумеется, прикрыл себя не самым простым амулетом, искажающим вид на мой ПОРЯДОК. Вещица не из уникальных, но весьма дорогая, и предоставляет качественную маскировку. Однако Стальной Дворец – это не придорожная закусочная с залежалыми пирожками, это высшее учебное заведение Равы. Естественно, кандидатов в ученики здесь проверяют не первые попавшиеся личности, а спецы своего дела. Этот седой мужчина с кругом сыра вместо головы прекрасно рассмотрел мои атрибуты и многое другое. Отметка Первохрама и вовсе сразу в глаза должна бросаться, как её ни прячь.
Есть риск, что это не просто мастер, а всем мастерам мастер. На уровне настоящей легенды. Такой, в теории, способен разглядеть то, что я прячу на самом деле, а не просто делаю вид. То есть поймёт, что мой ПОРЯДОК выглядит крайне странно, да и сам я весьма мутный. Маловероятно так нарваться, но шанс есть. Я даже к этому готов.
Ну а что тут такого? Необычные цифры и отметка не просто Первохрама Арсы, а Первохрама потерянного – это не преступление.
Но даже при такой невероятной наблюдательности в моей отметке испытания он не увидит ничего опасно-подозрительного. Пусть тот Первохрам, который я посетил, считается утерянным – это ничего не значит. Его печать ничем не отличается от печатей тех храмов, где открывает круги силы вся древняя аристократия Равы. Некоторые закрытые параметры печати – да, способны пролить свет на нежелательную информацию. Но, насколько мне известно, посторонним получить к ним доступ или невозможно, или можно лишь с превеликими хитростями и сложностями.
Да, засветиться здесь риск всегда есть, не угадаешь. Однако именно в этом случае шансы либо нулевые, лишь немногим выше.
Так что, я в ответ кивнул с самым честным видом:
– Да, высшая печать. Но я спросил не это.
– Простите, – снова изобразил поклон седой. – Мы не ожидали никого увидеть в столь ранний час. Первые претенденты обычно появляются значительно позже.
Я пожал плечами:
– Приём начинается утром, рассвело почти час назад. Я что-то делаю не так?
– Нет, всё так, – ответил непомерно-толстый мужчина, стоявший правее от седого. – Я мастер Брасс, в этом году я отвечаю за работу с претендентами. А вы, как я понял, претендент. Могу я поинтересоваться, как вас зовут?
– Чак из семьи Норрис.
В глазах толстяка ничего не промелькнуло. Смотрел на меня, как сытая рыба смотрит на дохлого червяка:
– Чак из семьи Норрис, вам известны требования к претендентам?
– Чтить императора; уважать Стальной Дворец Алого Стекла; быть ненамного младше пятнадцати и не сильно старше семнадцати лет; уметь читать и считать; быть минимум бетой начиная с четвёртой ступени просветления и альфой с двенадцатой ступени; всего ступеней не должно быть меньше четырнадцати; надо относиться к уважаемой семье и не срамить её честь; также надо преподнести ритуальное пожертвование для передачи в имперскую казну; обязаться соблюдать законы и правила во время обучения; иметь при себе личный меч.
– Прекрасно, Чак. Не каждый претендент способен без ошибок огласить весь перечень. Даже странно, что впервые вас вижу. Обычно так выражаются те, кто уже пытались пройти обучение. Прошу прощения, что мы вынуждены встретить вас вот так, неподготовленными. Действительно ранний час. Но вы правы, утро уже наступило. Итак, если не возражаете, пройдёмся по озвученному вами списку?
– Не возражаю.
– Чтите ли вы императора, Чак из семьи Норрис?
– Император велик, чтить его, это честь, а для моей семьи честь – это смысл жизни.
– Готовы ли вы уважать Стальной Дворец Алого Стекла?
– Это самое уважаемое учебное заведение великой Равийской империи. Не уважать его невозможно.
– Господин Чак, просто скажите «да» или «нет».
– Да.
– Сколько вам лет?
– Шестнадцать.
– Вам известно, что возраст можно легко установить?
– Да.
– И вы всё равно настаиваете, что вам шестнадцать?
– Да.
– Прекрасно. Прочтите надпись над воротами.
– «Вошедший сюда становится равным среди равных. Никого нет выше, и никого нет под тобой. Помни это всегда».
– Отлично, читать вы умеете хорошо. А как насчёт считать? Сколько получится, если взять восемь раз по семь?