Рейд ценою в жизнь

Глеб метнулся в сторону, избегая скользящего удара, двинул носком по интересному незащищённому месту, а когда противник присел от избытка ощущений, снова сработал прикладом.

Уцелевшие пустились наутёк, вскинул руки офицер - в глазах метался ужас пополам с недоумением: откуда взялись эти звери в человеческом обличии?

«Надо же, успел сделать свой «Хендэ-Хохе».», - урчал Бурмин, награждая офицера тяжёлым ударом в зубы. Рот наполнился кровью, офицера рвало.

Подбежал растрёпанный Антомонов с пулемётом, стал стрелять вдогонку убегающим, положил ещё парочку, после чего разжались онемевшие руки, упала под ноги сложная конструкция.

- Товарищ лейтенант, Вожакова убили, -доложил сержант Завьялов. - Шальная пуля, мать её… Подставился парень.

Шубин задыхался от бессилия, выкрикивал команды: «Собрать оружие, боеприпасы! Всем отступать к лесу! Хватит изображать из себя пехоту».

Потери были тяжёлые, погибли: сержант Аничкин; ещё человек восемь; двое или трое получили ранения. Где полк, мать его за ногу? Русские по традиции долго запрягают, зато потом неслись, сшибая всё на своём пути.

Громовое «Ура!» огласило затянутый дымом передний край, захлопали не стройные ружейные залпы, ожил Максим. Без огневой поддержки наступающим стало туго, они несли большие потери, пехоту разбросало по обширной территории. Возможно прибыло небольшое подкрепление и потрёпанный полк перешёл в контратаку.

Нарастало громовое «Ура!». Фашисты попятились, потом побежали, бросая оружие. Основная масса отступала в стороне по кратчайшей дороге, они не реагировали на вопли командиров - паника охватила хвалёное войско. Падали убитые и раненые, многие не выдерживали - вскидывали руки, вставали на колени, но это не спасало от пуль.

Из дыма выбегали красноармейцы, казалось их много, эту лавину ничем не остановить, хотя, фактически их было не больше двух или трёх сотен.

Разведчики курили, задумчиво глядя как бойцы полковника Рехтина загоняют фашистов в лес, по ним не стреляли – разглядели, что это свои.

- На такое, как на огонь, можно смотреть бесконечно, - меланхолично пробормотал Герасимов, утирая кулаком кровь с рассечённого виска. - Не скажу плохо за Красную Армию, но в наши дни зрелище нечастое, согласитесь, товарищ лейтенант?

- А кому за это сказать спасибо? - простонал Бурмин, откинув голову и глядя молитвенным взором в небо.

Положение более менее стабилизировалось, командование резервного фронта выделило пару стрелковых полков, чтобы прикрыть опасные участки. Полностью вернуть утраченное не удалось - фашисты оттеснили советские войска на семь, а где то на десять километров. Горловина выступа расширилась, но критичных последствий это не влекло. Обе стороны активно использовали авиационную разведку, в штабах переписывали карты, работали связисты и сапёры. На участок прорыва между позициями стрелковых полков снова вернулись советские войска.

- Молодец, лейтенант! - комполка пожал Шубину руку, долго тряс, не хотел отпускать. - Ты сегодня наш ангел-хранитель. Без преувеличения говорю. Как выберемся из заварухи, буду представлять тебя к награде и ходатайствовать о присвоении очередного звания. Если бы не ты, со своими орлами, весь полк бы потеряли, а главное территорию. Жалко конечно ребят, что погибли, но, согласись, это малая кровь. Всех оценим по заслугам: и живых; и мёртвых. Полк закрепляется на рубеже Лежняки - Дубровка. В строю теперь полтысячи бойцов, несколько орудий и даже танковый взвод. Машины, конечно, старые - Т-26, но лучше, чем ничего, они, по крайней мере, проверенные, не ломаются на марше, как хвалёные тридцатьчетверки - у тех ресурс движков низкий. Подтягивай, лейтенант, своих хлопцев на рубеж. Можете отдохнуть остаток дня. Немцам влепили, сегодня они точно в атаку не пойдут. Доберётесь пешком-то?.. А то вид у твоих орлов какой-то не орлиный, - комполка подмигнул и заспешил к поджидающему его газику. Водитель призывно просигналил и умчался по лесной дороге.

Бойцы курили, мрачно глядя на своих погибших товарищей - тела укрыли плащ-палатками. Со стороны позиций, которые наши, все таки удержали, брели на север небольшие подразделения. Бойцы неприветливо косились на отдыхающих разведчиков, мол всё понятно - особая каста, куда до неё простым смертным.

На запад, по проселочной дороге, шли полуторки, поднимая тучи пыли. В районе траншеи, заваленной телами, работала похоронная команда - мёртвых красноармейцев укладывали на носилки, волокли к прицепу, отсоединённому от грузовой машины, там выгружали, не особо церемонясь. Похоронных команд не хватало - люди гибли тысячами. Каторжному труду этих бойцов, от которого не долго тронуться рассудком, позавидовать было трудно. Прицеп наполнялся телами убитых, немцев было меньше, но тоже хватало - этих далеко не носили - сбрасывали в ближайшие канавы, обливали горючкой и сжигали.

Хлопнул выстрел, люди встрепенулись… Нет, всё в порядке - боец из похоронный бригады пристрелил раненого немца.

Через полчаса разведчики вышли в район уничтоженного госпиталя. Навстречу тянулись гужевые повозки с ранеными, усатые красноармейцы не первой молодости стегали кнутами худых кляч. В одной из повозок показалось знакомое лицо, сразу и не узнали – Багдыров в был бледен как затвердевший бетон, он лежал на боку, голый по пояс, обмотанный бинтами, дышал со свистом и улыбался скорбной улыбкой, сломанная рука была закована в гипс.

- Вот так встреча, товарищ лейтенант!.. - слабым голосом пробормотал Рахат. - Я говорил, что не надо мне в госпиталь, теперь точно до свадьбы не заживет.

Из бессвязного лепетания явствовало, что госпиталь уничтожен прорвавшимся десантом. Спастись удалось немногим - десятку раненых, нескольким санитаркам, фельдшеру. Красноармейцы, охранявшее госпиталь, погибли. Та же участь постигла врачебный персонал, имевший звание комсостава и вступивший в бой с личным оружием.

Поначалу всё складывалось терпимо - немцы прорвались, но пока их сдерживало отделение Пьянкова. Части наших удалось эвакуироваться в лес. Немцам показалось мало, они решили всех добить - открыли массированный огонь по опушке. Погибли: военврач Савицкая; Левченко; фельдшер Бурмистров. У нескольких человек были винтовки, пистолеты, они отстреливались. Багдыров вооружился наганом мёртвого фельдшера, лично пристрелил зарвавшегося эсэсовца, потом едва не окочурился от боли, заполз под куст - пуля попала в бок. Он плакал, что почти никого в живых не осталось, что за сволочи такие и потерял сознание. Когда очнулся его бинтовала бледная медсестра Галина.

Немцы не стали терять время - недосугом было гоняться за каждым выжившим, пошли дальше. По видимому, они не знали, что нарвутся на госпиталь.

Задрожал Мостовой, уставился умоляющими глазами на лейтенанта, Шубин кивнул, колючий ёж вырос в горле. Мостовой, спотыкаясь, заспешил за перелесок.

Когда остальные спустились с горки, им предстало гнетущее зрелище - в воздухе пахло смертью, от палаточного госпиталя остались одни горелки. Сделав подлое дело, эсэсовцы облили палатки бензином и подожгли. Обуглились кровати, походная мебель, выгорели шкафы с медицинскими принадлежностями. Повсюду валялись мертвые тела: бывшие раненые; мед персонал.

В низине, где отсутствовал ветер, царило зловоние. На поляне, у опушки, тоже лежали тела, убитых пока не собирали, хотя похоронная команда уже прибыла и теперь готовилась к работе - как заведено, с вдумчивого перекура.

Вадима Мостового силой оттаскивали от того, что осталось от операционной. Бравый разведчик смахивал слёзы, дрожал подбородок, он вырывался, чтобы ещё раз убедиться, может ошибка и это другой человек.

- Мужики, помогите его оттащить, - упрашивал Герасимов: - Вадька, прекращай!.. Это война… Ничего не сделаешь… Не будь бабой.

Все отворачивались, прятали глаза. Мостовой уселся в грязь, опустил голову, потом сглотнул с усилием, словно проглотил куриное яйцо, засеменил в кусты, где его стало безжалостно рвать.

- Вот и сходил парень на свидание… - сокрушённо вздохнул Шлыков. – Эх, война, подлюка!.. Во что живых людей превращает. Ладно мы, мужики - нам сам Бог велел… А девчонкам-то за что?.. Им жить надо, детей рожать, за нас бестолковых боятся… Ладно, хоть не родственница, не успели ещё друг к другу прикипеть. Товарищ лейтенант, что мы тут шатаемся, душу травим? Пойдёмте скорее… Пускай похоронщики работают.

Последующие два дня на всём протяжении Ельнинского выступал велись позиционные бои. Противник наращивал силы, внутри плацдарма. Армейская разведка докладывала: отмечены движения воинских эшелонов; бронетанковых колонн; резервный и западный фронты тоже подтягивали войска; разгружались эшелоны на запасных путях. Линия фронта на рубеже Лежняки - Дубровка вызывала у командования вопросы, в виду растянутости и небольшого количества войск.

После совещания в штабе резервного фронта было принято решение: отвести войска на восемь километров к югу, где имелся пустующий укрепрайон. Никто не роптал, но солдаты втихую недоумевали - зачем положили столько жизней, чтобы удержать рубеж, отогнали врага на север, а теперь отходим без видимых причин. Причины очевидно были, но простым солдатам о планах высшего командования не докладывали.

Войска оттягивались, сокращались коммуникации. Оставшиеся в заслоне формирования, вели арьергардные бои с наседающим противником. К сентябрю линия фронта стала неподвижной - сапёры вкопали мины; оплели передний край колючей проволокой; по ночам ничейная полоса озарялась световыми ракетами, на отдельных участках она составляла в глубину не больше километра, на других тянулась на несколько вёрст.

Пополнение к разведчикам не поступало и не предвиделось.

«Побойся Бога, лейтенант, - с укором заявил Муромцев в ответ на прозрачный намёк. - На пехоту глянь, у них в ротах по тридцать бойцов и ничего, справляются».

Каждый вызов в штаб сопровождался чуть ли не коллективным молебном - только бы не разведка боем. В таких мероприятиях было мало пользы, но людей укладывали штабелями. Огневые точки, разумеется, выявляли, но уже на завтра противник перемещал их на другие участки и идущим в атаку ротам оставалось только удивляться.

На вторые сутки Шубина снова вызвали в штаб. Красноармеец Смоленцев украдкой перекрестил командира, тот сделал вид, что не заметил. В блиндаже командира полка находились трое: полковник Рехтин; начштаба Лисовский и незнакомый полноватый полковник с густыми бровями и тяжёлым взглядом. Сердце беспокойный ёкнуло, но, судя по петлицам, службу полковник проходил где угодно, только не в комиссариате внутренних дел.

Глеб отдал честь застыл на пороге. Майор Лисовский отступил в тень, сделался незаметным. Рехтин сочувственно поглядывал на лейтенанта - значит назревали неприятности, плохо красноармеец Смоленцев его перекрестил.


- Вот это и есть наш лейтенант Шубин… - скромно поведал комполка. - Зарекомендовал себя как исполнительный, дисциплинированный и добросовестный командир.

Полковник разглядывал его исподлобья, потом немного поколебавшись протянул руку:

- Полковник Гуртовой - начальник разведотдела 303-ей стрелковой дивизии.

Шубин пожал протянутую ему руку. Это не было похоже на предстоящую разведку боем, но, чёрт его побери, если он понимал, на что это похоже. Полковник покосился на Рехтина, как бы спрашивая: «Есть ли гарантия, что с этим парнем мы не попадём впросак?». Рехтин деликатно промолчал - гарантий не было, только шансы – где-то больше; где-то меньше. Любой военный знал, что на войне правит бал, его величество, случай.

- У лейтенанта Шубина прекрасный послужной список… - начал комполка.

Главный дивизиона разведчик раздражённо отмахнулся:

- Знаю, Макар Семёнович, ты уже рассказывал на какие подвиги горазд твой лейтенант. Послужной список у него видите ли… Война всего два месяца идёт - о каких послужных списках мы вообще говорим?

Этот тип Глебу не нравился, но он вроде и не девушка, чтобы нравится.

- Ладно… - вздохнул Гуртовой. - Выбор у нас не богат. Карту умеешь читать, лейтенант?

- Странный вопрос, товарищ полковник…

Гуртовой прищурился, но решил не накалять обстановку, жестом предложил приблизиться к столу:

- Ты в курсе, что происходило в последние дни. Дважды мы теснили неприятеля и отходили обратно. Линия фронта менялась, сейчас она проходит вот здесь… - карандаш обрисовал волнистую линию. - На старые позиции мы не вернулись, потеряли обширные территории, где, по счастью, отсутствуют значимые населённые пункты и объекты коммуникации. Вот здесь, на северо-востоке, между лесными массивами, деревня Баталово, не имеющая для нас никакого принципиального значения. До войны там работал колхоз «Заря коммунизма», имелась собственная машино-тракторная станция. Деревня разбросана между перелесками, в ней порядка восьми-десяти дворов… Хочешь что-то сказать, лейтенант?

- Это не наша зона ответственности, товарищ полковник. На том участке 847-ой полк товарища Шабалина, у которого, в ходе известных событий, погиб весь взвод полковой разведки.

Поморщился Гуртовой:

- Не было людей, а надо было взять ключевую высоту. Вот тамошними разведчиками и усилили остатки стрелковой роты. Высоту они, конечно, взяли… Слышал о таком понятии - пиррова победа? Ладно, к чёрту о грустном… У товарища Шабалина нет людей, по крайней мере тех, кто смог бы выполнить приказ. Вам нужно уйти вправо, за ничейные территории, там хватает естественных препятствий, вроде оврагов, балок и тому подобного - данный участок огибали даже мотоциклисты. Сама деревня Баталово вам не нужна. Интересующий нас объект расположен на южной околице, недалеко от леса. Это старое колхозное овощехранилище…

«Овощегноилище», - подумал Шубин.

- …Подойдя к деревне, вы его непременно обнаружите, ориентир - стальные ворота, колхозная надпись, в общем найдёте. Добраться до Баталово не сложно: вот здесь пролегает лесная дорога, на которой, кстати была уничтожена колонна нашей артиллерии, за что полковник Шабалин ещё не понёс ответственность, но думаю понесёт. До деревни доберётесь легко, немцев в населенном пункте возможно и нет, поскольку она находится в стороне от интересующих противника коммуникации. Нам известно, что Баталово обошёл с востока танково-гренадерский батальон вермахта и даже не выслал в деревню разведку. С первой частью задания справитесь легко. До недавнего времени под Баталово стояла наша часть - инженерно-сапёрный батальон и рота боевого обеспечения. Колхозное овощехранилище переоборудовали под склад боеприпасов, благо оно просторное и имеет несколько подземных ярусов. На нормы, для возведения подобных объектов, откровенно закрыли глаза, приспособили то, что соответствовало - по крайней мере, объект расположен в стороне от жилых домов. Считалось, что это временный склад для обеспечения боевых нужд нашей дивизии. Тогда не знали, что немцы пойдут на прорыв и этот участок окажется у них в тылу. Арсенал функционировал полтора месяца, секретность обеспечивалась, туда не проник ни один диверсант. Склад пришлось бросить, немцы взяли соседнее село Раздельное, образовалась угроза окружения…

Шубин уже всё понял, но помалкивал.

- Виновные наказаны, - помедлив сообщил начальник дивизионной разведки. - Но что случилось, то случилось. Отберите толковых людей, лейтенант. Вам необходимо проникнуть в указанный квадрат и уничтожить склад боеприпасов. Вопросы?

- Я допускаю, товарищ полковник, что арсенал, при подходе немцев, не успели эвакуировать, это объясняется той же внезапностью прорыва. Но почему его не ликвидировали? Требуется много времени, чтобы устроить подрыв?

- Я уже сказал, что виновные наказаны! - полковник повысил голос. - А те, кто избежал заслуженной участи - будут наказаны в самое ближайшее время. Вы просто исправляете чужие ошибки. Ваше дело маленькое. Людей подберёте самостоятельно, большой толпы не нужно - человек семь-восемь. Пойдёте с рацией, будете докладывать по мере выполнения задания. Брать с собой взрывчатку не рекомендую. На складе найдёте динамит, взрыватели и провода для подрыва. Ещё вопросы?

Командир полка деликатно помалкивал, не вмешиваюсь в беседу - в данном вопросе, свалившимся как снег на голову, он право голоса не имел.

- Что на складе, товарищ полковник? Поймите правильно, мы должны это знать.

- Как обычно, лейтенант, - делать недовольное лицо собеседнику удавалось лучше всего. – Патроны, гранаты, противопехотные и противотанковые мины, артиллерийские боеприпасы, взрывчатка. Доступ в хранилище беспрепятственный. Вам незачем спускаться до нижнего уровня. Подорвёте то, что расположено наверху, будет детонация. Это ясно?

- Так точно, товарищ полковник! Мы рассчитываем, что немцев деревне нет, а если всё же есть - стоит им обнаружить объект и вокруг него немедленно выставят оцепление. Как нам поступать в этом случае?

- Не знаю лейтенант… - полковник сверлил его глазами как буром. - Ты специалист в этих делах - не я. Приказ ты получил и должен его выполнить! Вернёшься ни с чем - пойдёшь под трибунал. Думай, принимай решение. Погибнет вся группа - всё равно ответите, но уже не вы, а ваше непосредственное руководство… - Гуртовой выразительно покосился на комполка. Рехтин не поменялся в лице, только скулы напряглись. Начштаба Лисовский погрузился в глубокую задумчивость. - Задача снимается лишь в одном случае - немцы распотрошили склад и всё вывезли, но в этом я сильно сомневаюсь.

Глеб решился:

- Разрешите откровенно, товарищ полковник!

- Ну рискни, лейтенант…

- В чём значение данного объекта?.. Почему такая категоричность?.. Это всего лишь один из складов, которых немцы захватили уже предостаточно. Они не испытывают недостатка в собственных боекомплектах трофейной артиллерии у них немного, чтобы использовать наши снаряды, тоже касается патронов. Гранат, противотанковых и противопехотных мины - да, но настолько ли это важно? Наши войска готовятся перейти в наступление и, при благоприятном развитии событий, данное хранилище снова вернётся к нам. Мы готовы выполнить задание при любом раскладе, но… осведомлен - значит вооружен.

Вопреки ожиданиям, Гуртовой не взорвался, он придирчиво разглядывал вытянувшегося по струнке лейтенанта:

- Въедливый ты, Шубин… Не знаю хорошо это или плохо… Ну ладно, ты должен знать на что идёшь… Слышал о гвардейских миномётах БМ-13?

- Конечно, товарищ полковник. Даже видел их в действии. Потрясающее оружие мощной силы, их ещё прозвали Катюшами.

- Да, ласковое прозвище… Эта штука называется реактивная артиллерия. Рельсовые направляющие устройство для наведения, запуска. И всё это монтируется на шоссе четырёхтонного «ЗИС-6». Оружие новое - только в июне поступило в войска и уже зарекомендовало себя с самой лучшей стороны. Один залп реактивными снарядами накрывает приличный участок местности, на нём не остаётся ничего живого. Повышенная огневая мощь, массированость, внезапность. Установки используются по дивизионам и незаменимы в обороне. Командованию дивизий и корпусов это артиллерия не подчиняется, она находится в ведение Верховного Главнокомандования. На одной установке шестнадцать реактивных снарядов, которые выпускаются попеременно. Разработка секретная, немцы в лепёшку разобьются, чтобы заполучить хоть одну такую установку. Поэтому дивизионы тщательно охраняются и работают из глубокого тыла, при этом постоянно меняют места дислокации. Допущена преступная халатность - на складе под Баталово, осталось партия реактивных снарядов М-13, партия небольшая, но дело не в количестве… Представь, если эта штука хотя бы в единственном экземпляре попадет к немецким инженерам… Мы этого не можем позволить, подобных казусов ещё не случалось. Артиллерийские снаряды попадая к месту доставки, бывают и не взрываются, со снарядами М-13 такого не происходит. Вся документация засекречена, но представь, если немцы разберут по деталям ракету… Всех тайн может не постигнут, но кое-что на ус себе намотают, согласись?

- Согласен, товарищ полковник. Сколько снарядов в арсенале?

- Это неважно… Достаточно, чтобы сделать два-три залпа.

- Какие они, эти снаряды?