Реформатор
Часть 14 из 46 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ага. Знаю такого. Четыре года назад перестал с нами торговать, – устраиваясь за столом, произнес Еремей.
– Всеволод настоял. Пришлось подаваться с торговлей на турецкий берег. Вина? – берясь за кувшин, предложил Михаил.
– Поди за нефтью потянулся, – кивая в знак согласия, произнес Еремей.
– Врагов вокруг много, а у меня людей мало.
– Слышали мы тут, как ты малым числом половцев гоняешь.
Еще бы не слышали. Борис вычислил олеговского подсыла, и тот регулярно отправляет своему господину отчеты. Прошедшие цензуру, ясное дело. Но это уже детали. В частности, князь был уверен в том, что Всеволод силой вынудил Михаила отказаться от торговых операций с Тмутараканью. И что сам Романов по этому поводу расстроен до крайности, спит и видит, когда же можно будет восстановить столь выгодное сотрудничество.
– А о том, что Евгению отравил Олег, ты тоже слышал? – отпив вина, поинтересовался Михаил.
– Она же от хвори померла. – Рука Еремея замерла, не донеся кубок до губ.
– И ты этому поверил?
– Откуда знаешь? – вновь помрачнел Еремей.
– Евгения предлагала тебе поддержать ее, как только не станет ее мужа. И ты согласился. Не гляди на меня так. Я это знаю точно. Как знаю и о том, что уже тогда Олег начал переговоры с Осолукканом о возможной женитьбе на его дочери.
– Она не говорила об этом.
– Зато ты знаешь, что теперь он сговаривается с ханом открыто.
– Это так, – подтвердил воевода.
– Недолго горевал, не находишь? А главное, убрав Евгению, он не тронул тебя. Значит, не подозревал о заговоре. Она же тебя не предала.
– И чего ты хочешь?
– Закончить то, что хотела осуществить женщина, которую ты любил.
– Как?
– С твоей помощью, конечно.
– И зачем тебе это нужно?
– Затем, что Олег не успокоится и будет все время смотреть на Русь.
– А тебе какая от того печаль?
– Святославич не умеет ничего создавать. Он может только грабить. Ему хочется владеть многим, пусть даже и прозябающим в нищете. Ведь всегда можно сходить в поход на соседа, что послабее. Или податься с войском на службу к польскому королю или ромейскому императору. И все, опять полная казна, которую можно проедать. А там и повторить.
– И что в этом дурного?
– Для меня все дурно, Еремей. Утвердится Олег в Чернигове. Пробудет какое-то время в довольстве. А там и казна опустеет. Прежде чем затевать дальний поход, он станет смотреть на тех, кто под боком. Про мое богатство уже такие байки ходят, что даже сам себе завидовать начинаю. Так что не минует меня Святославич. И коли так, то мне проще его сейчас упокоить, чем потом в поле рубиться или на стенах град свой защищать.
– А другие, стало быть, не придут грабить? – усомнился Еремей.
– Другие, может, и хотят, да воле великого князя подвластны. А он не волк по сути своей, а бык, впрягшийся в тягло, что Русью зовется. Ремесла развивает, мастеров учит, города ставит.
– А мне это зачем надо?
– Не станет Олега, останутся его малолетние сыновья, что в родстве с влиятельным ромейским родом Дук. Мальцы еще совсем. Но уже наследники. Тмутаракань вроде и Русь, но в то же время порядки тут ромейские. И пока они в возраст не взойдут, при них должен быть воспитатель. А если с ними что случится, ведь все мы под богом ходим, то тот, кто долгие годы управляет княжеством, императора устроит больше кого иного. Тмутаракань это восточные ворота Царьграда. Взять под контроль Белую Вежу, поставить град на Волге, обезопасить волок. Золото само рекой потечет в казну. И сил для этого в княжестве более чем достаточно.
– С чего ты взял, что я стану умышлять против княжичей?
– Так и не умышляй. То твоя воля. Просто имей в голове, что Олег в любом случае не жилец, потому что худо мне от него будет. Сможешь подхватить власть, опекая княжичей. Хорошо. А не сумеешь… Мне без разницы.
– Коли без разницы и с Олегом ты сам можешь управиться, то к чему тогда этот разговор?
– К тому, что союзник у тмутараканского стола мне вовсе не помешает.
– Мне нужно время, – задумавшись, произнес воевода.
– До весны хватит?
– Хватит.
– Вот и ладно. И да. Днями передам тебе двенадцать тысяч ромейских милиарисиев. Поди пригодятся.
– Княжичей я губить не стану, – обозначил воевода.
– Да и не нужно. Мне они не помеха, – отмахнулся Михаил.
Завершив ужин, они расстались, вполне довольные итогами переговоров. Не сказать, что Романов доверял воеводе. Сюда-то он пришел один. О чем свидетельствовали соглядатаи из нищих. И отсюда направился прямиком в казармы. Но это ничего не значит. Поэтому ночевать в доме они не остались, а предпочли перебраться в одну из гостиниц.
– Данила, а что скажешь, возможно ли вынести всю библиотеку Евгении?
Михаилу нужен был рецепт этого египетского дурмана. Только не следует подсылу во дворце знать, что именно его интересует. Уж кто-кто, а Михаил знал, что информация – это ключ к успеху. А с помощью этого снадобья можно получить достоверные сведения. Даже пытки не гарантируют этого. Правда, можно и обмишулиться, если допрашиваемый и сам заблуждается. Но это уже частности.
– Если там пара-тройка книг, то несложно. А если больше, то и не знаю.
– Вот и узнай. И еще. Одного подсыла во дворце мало. Нужно как минимум два, и чтобы друг о дружке не знали.
– Борис Николаевич уже велел увеличить число шпионов до трех.
– Вот это правильно.
Глава 10
Заговоры далекие и близкие
Шаги за дверью становились все отчетливее. Иероним замер, прижавшись спиной к дверному косяку, словно так можно было укрыться, вздумай кто открыть дверь. На лбу тут же выступила холодная испарина, а душа ушла в пятки. Горе ему! Ну, вот угораздило же его соблазниться тем серебром. Да еще и расписку написал. Идиот!
Когда княгиня Евгения опоила его, он был уверен, что пропал. Поначалу-то все просто замечательно. Задаваемые вопросы казались ему несущественными, а беседа с красавицей Евгенией и вовсе доставляла удовольствие. Она была такой доброжелательной. И даже одаривала его лаской. Пусть это и выражалось всего-то в том, что она поправляла его волосы, обтирала тряпицей пот и легонько поглаживала по щекам и плечам.
А потом пришло пробуждение и четкое осознание, что он успел ей наговорить прошлой ночью. Думал все, не сносить ему головы. Кто же станет терпеть в своем доме подсыла. Но действительность оказалась не столь страшна. Вообще не страшной. Она отнеслась к его поступку с пониманием. Сказала, что готова его простить, но вести из дворца он теперь станет выносить только те, которые она ему позволит или сообщит.
Правда, не обошлось и без неприятных моментов. Так она его опоила ядом, а потом сама же и исцелила. Это чтобы он окончательно понял, кому отныне принадлежит его жизнь.
Со смертью княгини и бегством ее верной служанки ничего не изменилось. Он по-прежнему ходил на встречи с молодым человеком, имени которого не знал, и выкладывал ему дворцовые новости, долетевшие до его слуха.
Ну и время от времени излагал это письменно с припиской, сколько ему за это выплачено. По этому поводу он уже давно не переживал. Раньше нужно было думать, когда шесть лет назад писал первую. Сейчас-то чего.
Но на этот раз все было иначе. От него требовались не сведения. Он должен был провести во дворец постороннего, которого интересовали комнаты покойной Евгении, пребывавшие сейчас в запустении. Но находились-то они не в глухом конце дворца, хотя и в отдалении от спальни князя.
Опять же, нужно было миновать множество стражников, разминуться с другими слугами. И в каждом он видел готового изобличить его в предательстве. Хотя Михаил с ношей на спине интереса ни у кого так и не вызвал. Ну, привлек ябетник[5] помощника, чтобы перенести тяжелый короб с бумагами, по службе потребными. Так и что с того. Тем паче, что служит он уж сколько лет и значится на хорошем счету.
Как оказалось, Евгения была весьма образованной и любознательной особой. А потому являлась обладательницей довольно обширной библиотеки. По сегодняшним меркам, конечно. И тем не менее количество книг и свитков внушало уважение. Вынести их все для Иеронима было делом непосильным.
Если по частям, то это заняло бы не один день. Разом ведь много не унести. Опять же, пропажу такого количества могут и заметить. В комнатах покойной регулярно прибираются.
Решение возникло само собой. Если библиотеку нельзя вынести, значит, нужно провести к ней самого Михаила. А там уж он быстро с ней разберется. Ведь ему нет нужды даже читать книги и свитки. Достаточно лишь на них взглянуть. Его суперпамять способна творить чудеса. Понятно, что между «знать и уметь», есть большая разница. Как и между «прочесть и усвоить». Но разобраться со всем этим можно и после. Благо ему еще предстоит долгий обратный путь.
Романов, стоявший у книжных полок, насторожился. Просто так в комнату не войдут, ибо заперта. А потому и свиток откладывать не стал. Шаги проследовали дальше. Глянул на обомлевшего ябетника, подмигнул ему и начал разворачивать папирус.
Господи, из какого только материала не делались современные носители информации. Пергамент, папирус, бумага, береста. Свитки как раз из папируса, накрученного на две катушки. До крайности неудобно. Но с них-то он и решил начать. Потому как именно они у него ассоциировались с древностью и Египтом, в частности. К сожалению, Анисья понятия не имела, где именно вычитала рецепт ее госпожа.
Свитки его разочаровали. В них ничего подобного не обнаружилось. Следующими на очереди книги по медицине…
Разбор библиотеки занял почти всю ночь. А искомое найдено так и не было. Романов уже подумал было плюнуть на все, когда решил обследовать письменный стол Евгении. Пока простукивал его, бедолага Иероним чуть не помер от страха. Хотя звуки и были едва различимыми. И уж тем более их не услышать за дверью. Но ябетник был просто в ужасе.
Есть! За небольшой выдвижной панелью обнаружилась маленькая ниша, в которой хранилось несколько грамоток, больше похожих на письма. Четыре таковыми и являлись. Переписка Евгении с дядей, который, похоже, был в курсе ее устремлений подвинуть на престоле супруга и укорениться там самой.
А вот пятая оказалась тем самым искомым рецептом. Причем он был переписан рукой самой Евгении. Подробная инструкция о способе приготовления и применения. Для вящего эффекта мужчину лучше допрашивать женщине, женщину – мужчине. При этом допрашиваемого нужно постараться непременно расположить к себе. Там же обнаружилась небольшая амфора, булькнувшая содержимым.
Письма и рецепт припрятал до времени в карман. Так-то он, последний, ему не нужен. Запомнил уже. Но не оставлять же его в самом-то деле. И без следов уничтожить не получится. Вот когда оказался в коридоре, первым делом его и сжег у первого же попавшегося факела. С посланиями же расставаться и не подумал.
Дворец они покинули так же свободно, как и вошли в него. После чего Михаил поспешил выбраться за стены города. Благо лазейки имелись. Это с лошадьми там не пройти, а налегке никаких проблем. В городе они провели только первую ночь. После уж предпочли находиться в лагере особистов. Спокойней так.
Встречаться с Еремеем Михаил не торопился. Решил для начала разобраться с библиотекой. Мало ли как оно обернется с воеводой. Вдруг придется пятки смазывать салом. А тут незаконченное дело с дурманом. Его важность Романов ставил на ступень выше вербовки бывшего любовника покойной княгини.
Ночь прошла спокойно, а поутру в назначенный час появился и Еремей в сопровождении четверых воев. Не особо опасается. Его вели от самых ворот и никого другого не приметили. Все за то, что он собирается играть честно. Ну или решил прикарманить деньги. Все же тысяча полновесных золотых.
Сумма крупная. Для этой пятерки, с учетом должности их лидера, годовое жалованье в варанге. И получить их можно просто, походя. Так отчего бы и нет.
А вот на подкуп уже явно недостаточно. Хватит разве только на совместные застолья да небольшие подарки. Но, с другой стороны, Еремею ведь не подкупать нужно, а просто обзавестись друзьями. Напрямую он в заговоре не участвует, а всего лишь ждет и готовится подхватить упавшее знамя.
– Здрав будь, Еремей, – приветствовал его Михаил.
– Всеволод настоял. Пришлось подаваться с торговлей на турецкий берег. Вина? – берясь за кувшин, предложил Михаил.
– Поди за нефтью потянулся, – кивая в знак согласия, произнес Еремей.
– Врагов вокруг много, а у меня людей мало.
– Слышали мы тут, как ты малым числом половцев гоняешь.
Еще бы не слышали. Борис вычислил олеговского подсыла, и тот регулярно отправляет своему господину отчеты. Прошедшие цензуру, ясное дело. Но это уже детали. В частности, князь был уверен в том, что Всеволод силой вынудил Михаила отказаться от торговых операций с Тмутараканью. И что сам Романов по этому поводу расстроен до крайности, спит и видит, когда же можно будет восстановить столь выгодное сотрудничество.
– А о том, что Евгению отравил Олег, ты тоже слышал? – отпив вина, поинтересовался Михаил.
– Она же от хвори померла. – Рука Еремея замерла, не донеся кубок до губ.
– И ты этому поверил?
– Откуда знаешь? – вновь помрачнел Еремей.
– Евгения предлагала тебе поддержать ее, как только не станет ее мужа. И ты согласился. Не гляди на меня так. Я это знаю точно. Как знаю и о том, что уже тогда Олег начал переговоры с Осолукканом о возможной женитьбе на его дочери.
– Она не говорила об этом.
– Зато ты знаешь, что теперь он сговаривается с ханом открыто.
– Это так, – подтвердил воевода.
– Недолго горевал, не находишь? А главное, убрав Евгению, он не тронул тебя. Значит, не подозревал о заговоре. Она же тебя не предала.
– И чего ты хочешь?
– Закончить то, что хотела осуществить женщина, которую ты любил.
– Как?
– С твоей помощью, конечно.
– И зачем тебе это нужно?
– Затем, что Олег не успокоится и будет все время смотреть на Русь.
– А тебе какая от того печаль?
– Святославич не умеет ничего создавать. Он может только грабить. Ему хочется владеть многим, пусть даже и прозябающим в нищете. Ведь всегда можно сходить в поход на соседа, что послабее. Или податься с войском на службу к польскому королю или ромейскому императору. И все, опять полная казна, которую можно проедать. А там и повторить.
– И что в этом дурного?
– Для меня все дурно, Еремей. Утвердится Олег в Чернигове. Пробудет какое-то время в довольстве. А там и казна опустеет. Прежде чем затевать дальний поход, он станет смотреть на тех, кто под боком. Про мое богатство уже такие байки ходят, что даже сам себе завидовать начинаю. Так что не минует меня Святославич. И коли так, то мне проще его сейчас упокоить, чем потом в поле рубиться или на стенах град свой защищать.
– А другие, стало быть, не придут грабить? – усомнился Еремей.
– Другие, может, и хотят, да воле великого князя подвластны. А он не волк по сути своей, а бык, впрягшийся в тягло, что Русью зовется. Ремесла развивает, мастеров учит, города ставит.
– А мне это зачем надо?
– Не станет Олега, останутся его малолетние сыновья, что в родстве с влиятельным ромейским родом Дук. Мальцы еще совсем. Но уже наследники. Тмутаракань вроде и Русь, но в то же время порядки тут ромейские. И пока они в возраст не взойдут, при них должен быть воспитатель. А если с ними что случится, ведь все мы под богом ходим, то тот, кто долгие годы управляет княжеством, императора устроит больше кого иного. Тмутаракань это восточные ворота Царьграда. Взять под контроль Белую Вежу, поставить град на Волге, обезопасить волок. Золото само рекой потечет в казну. И сил для этого в княжестве более чем достаточно.
– С чего ты взял, что я стану умышлять против княжичей?
– Так и не умышляй. То твоя воля. Просто имей в голове, что Олег в любом случае не жилец, потому что худо мне от него будет. Сможешь подхватить власть, опекая княжичей. Хорошо. А не сумеешь… Мне без разницы.
– Коли без разницы и с Олегом ты сам можешь управиться, то к чему тогда этот разговор?
– К тому, что союзник у тмутараканского стола мне вовсе не помешает.
– Мне нужно время, – задумавшись, произнес воевода.
– До весны хватит?
– Хватит.
– Вот и ладно. И да. Днями передам тебе двенадцать тысяч ромейских милиарисиев. Поди пригодятся.
– Княжичей я губить не стану, – обозначил воевода.
– Да и не нужно. Мне они не помеха, – отмахнулся Михаил.
Завершив ужин, они расстались, вполне довольные итогами переговоров. Не сказать, что Романов доверял воеводе. Сюда-то он пришел один. О чем свидетельствовали соглядатаи из нищих. И отсюда направился прямиком в казармы. Но это ничего не значит. Поэтому ночевать в доме они не остались, а предпочли перебраться в одну из гостиниц.
– Данила, а что скажешь, возможно ли вынести всю библиотеку Евгении?
Михаилу нужен был рецепт этого египетского дурмана. Только не следует подсылу во дворце знать, что именно его интересует. Уж кто-кто, а Михаил знал, что информация – это ключ к успеху. А с помощью этого снадобья можно получить достоверные сведения. Даже пытки не гарантируют этого. Правда, можно и обмишулиться, если допрашиваемый и сам заблуждается. Но это уже частности.
– Если там пара-тройка книг, то несложно. А если больше, то и не знаю.
– Вот и узнай. И еще. Одного подсыла во дворце мало. Нужно как минимум два, и чтобы друг о дружке не знали.
– Борис Николаевич уже велел увеличить число шпионов до трех.
– Вот это правильно.
Глава 10
Заговоры далекие и близкие
Шаги за дверью становились все отчетливее. Иероним замер, прижавшись спиной к дверному косяку, словно так можно было укрыться, вздумай кто открыть дверь. На лбу тут же выступила холодная испарина, а душа ушла в пятки. Горе ему! Ну, вот угораздило же его соблазниться тем серебром. Да еще и расписку написал. Идиот!
Когда княгиня Евгения опоила его, он был уверен, что пропал. Поначалу-то все просто замечательно. Задаваемые вопросы казались ему несущественными, а беседа с красавицей Евгенией и вовсе доставляла удовольствие. Она была такой доброжелательной. И даже одаривала его лаской. Пусть это и выражалось всего-то в том, что она поправляла его волосы, обтирала тряпицей пот и легонько поглаживала по щекам и плечам.
А потом пришло пробуждение и четкое осознание, что он успел ей наговорить прошлой ночью. Думал все, не сносить ему головы. Кто же станет терпеть в своем доме подсыла. Но действительность оказалась не столь страшна. Вообще не страшной. Она отнеслась к его поступку с пониманием. Сказала, что готова его простить, но вести из дворца он теперь станет выносить только те, которые она ему позволит или сообщит.
Правда, не обошлось и без неприятных моментов. Так она его опоила ядом, а потом сама же и исцелила. Это чтобы он окончательно понял, кому отныне принадлежит его жизнь.
Со смертью княгини и бегством ее верной служанки ничего не изменилось. Он по-прежнему ходил на встречи с молодым человеком, имени которого не знал, и выкладывал ему дворцовые новости, долетевшие до его слуха.
Ну и время от времени излагал это письменно с припиской, сколько ему за это выплачено. По этому поводу он уже давно не переживал. Раньше нужно было думать, когда шесть лет назад писал первую. Сейчас-то чего.
Но на этот раз все было иначе. От него требовались не сведения. Он должен был провести во дворец постороннего, которого интересовали комнаты покойной Евгении, пребывавшие сейчас в запустении. Но находились-то они не в глухом конце дворца, хотя и в отдалении от спальни князя.
Опять же, нужно было миновать множество стражников, разминуться с другими слугами. И в каждом он видел готового изобличить его в предательстве. Хотя Михаил с ношей на спине интереса ни у кого так и не вызвал. Ну, привлек ябетник[5] помощника, чтобы перенести тяжелый короб с бумагами, по службе потребными. Так и что с того. Тем паче, что служит он уж сколько лет и значится на хорошем счету.
Как оказалось, Евгения была весьма образованной и любознательной особой. А потому являлась обладательницей довольно обширной библиотеки. По сегодняшним меркам, конечно. И тем не менее количество книг и свитков внушало уважение. Вынести их все для Иеронима было делом непосильным.
Если по частям, то это заняло бы не один день. Разом ведь много не унести. Опять же, пропажу такого количества могут и заметить. В комнатах покойной регулярно прибираются.
Решение возникло само собой. Если библиотеку нельзя вынести, значит, нужно провести к ней самого Михаила. А там уж он быстро с ней разберется. Ведь ему нет нужды даже читать книги и свитки. Достаточно лишь на них взглянуть. Его суперпамять способна творить чудеса. Понятно, что между «знать и уметь», есть большая разница. Как и между «прочесть и усвоить». Но разобраться со всем этим можно и после. Благо ему еще предстоит долгий обратный путь.
Романов, стоявший у книжных полок, насторожился. Просто так в комнату не войдут, ибо заперта. А потому и свиток откладывать не стал. Шаги проследовали дальше. Глянул на обомлевшего ябетника, подмигнул ему и начал разворачивать папирус.
Господи, из какого только материала не делались современные носители информации. Пергамент, папирус, бумага, береста. Свитки как раз из папируса, накрученного на две катушки. До крайности неудобно. Но с них-то он и решил начать. Потому как именно они у него ассоциировались с древностью и Египтом, в частности. К сожалению, Анисья понятия не имела, где именно вычитала рецепт ее госпожа.
Свитки его разочаровали. В них ничего подобного не обнаружилось. Следующими на очереди книги по медицине…
Разбор библиотеки занял почти всю ночь. А искомое найдено так и не было. Романов уже подумал было плюнуть на все, когда решил обследовать письменный стол Евгении. Пока простукивал его, бедолага Иероним чуть не помер от страха. Хотя звуки и были едва различимыми. И уж тем более их не услышать за дверью. Но ябетник был просто в ужасе.
Есть! За небольшой выдвижной панелью обнаружилась маленькая ниша, в которой хранилось несколько грамоток, больше похожих на письма. Четыре таковыми и являлись. Переписка Евгении с дядей, который, похоже, был в курсе ее устремлений подвинуть на престоле супруга и укорениться там самой.
А вот пятая оказалась тем самым искомым рецептом. Причем он был переписан рукой самой Евгении. Подробная инструкция о способе приготовления и применения. Для вящего эффекта мужчину лучше допрашивать женщине, женщину – мужчине. При этом допрашиваемого нужно постараться непременно расположить к себе. Там же обнаружилась небольшая амфора, булькнувшая содержимым.
Письма и рецепт припрятал до времени в карман. Так-то он, последний, ему не нужен. Запомнил уже. Но не оставлять же его в самом-то деле. И без следов уничтожить не получится. Вот когда оказался в коридоре, первым делом его и сжег у первого же попавшегося факела. С посланиями же расставаться и не подумал.
Дворец они покинули так же свободно, как и вошли в него. После чего Михаил поспешил выбраться за стены города. Благо лазейки имелись. Это с лошадьми там не пройти, а налегке никаких проблем. В городе они провели только первую ночь. После уж предпочли находиться в лагере особистов. Спокойней так.
Встречаться с Еремеем Михаил не торопился. Решил для начала разобраться с библиотекой. Мало ли как оно обернется с воеводой. Вдруг придется пятки смазывать салом. А тут незаконченное дело с дурманом. Его важность Романов ставил на ступень выше вербовки бывшего любовника покойной княгини.
Ночь прошла спокойно, а поутру в назначенный час появился и Еремей в сопровождении четверых воев. Не особо опасается. Его вели от самых ворот и никого другого не приметили. Все за то, что он собирается играть честно. Ну или решил прикарманить деньги. Все же тысяча полновесных золотых.
Сумма крупная. Для этой пятерки, с учетом должности их лидера, годовое жалованье в варанге. И получить их можно просто, походя. Так отчего бы и нет.
А вот на подкуп уже явно недостаточно. Хватит разве только на совместные застолья да небольшие подарки. Но, с другой стороны, Еремею ведь не подкупать нужно, а просто обзавестись друзьями. Напрямую он в заговоре не участвует, а всего лишь ждет и готовится подхватить упавшее знамя.
– Здрав будь, Еремей, – приветствовал его Михаил.