Разведи меня, если сможешь

Меня тряхнули за плечи, стащили с лица подушку, которой я пыталась укрыться. Приоткрыв глаза, я увидела длинный средний палец с отличным маникюром. Чуть позади виднелась размытая рожа Адама Боннера.

– Ты что, ногти подпиливаешь? – спросила я, едко ухмыляясь. – Мачо.

– А ты привыкла видеть обглоданные обрубки с забившейся под них грязью и серой из ушей? – осведомился некромант, продолжая светить своим пальцем перед моим носом. – Так сколько?

– Один! – рявкнула я. – И хозяин у него один, идиот!

– А, нет, – задумчиво проговорил Боннер, оборачиваясь к перепуганной горничной – темноволосой женщине средних лет. – Гальтина, с ней все в порядке. Можешь идти.

– Он врайт мне, господиня! – затарахтела женщина, нервно перебирая складки передника униформы. – Говорит, открой дверь, там жена умирайт! Я испуган, открыла. А вы спайт. И даже храпит!

– Я не храплю! – возмутилась, протирая глаза.

– Что?

– Она говорит, что не храпит, – услужливо повторил Боннер, нагло устроившись прямо на моей кровати.

– Ну… – смутилась горничная. – Тогда мне показалась! Это кто-то другая. Другая каюта.

Адам громко хмыкнул.

Я села, с силой выдирая из-под него одеяло.

– Вы жаловайтся? – тихо спросила горничная. – За мой самоуправства. Я своим чип-карта открыйт…

– Нет, я не стану жаловаться, – перебив женщину, хмуро уставилась на забавлявшегося все это время Боннера. – Зачем ты заставил ее открыть мою каюту?

– Иди, Гальтина, – щедро разрешил Адам. – Дальше мы сами разберемся.

– О, так вы и правда женаты, – обрадовалась горничная. – А я испугаться. Мирится вам хорошо! Я не приходить сегодня, а завтра все хорошо убрайт!

Она многозначительно поиграла темными бровями и выскользнула из каюты, абсолютно уверенная в том, что совершила благое дело, дав Боннеру войти.

– Ты обманул горничную. – Я зевнула, откинула одеяло, вспомнив, что уснула одетой и стесняться мне нечего, и встала. – Зачем? Если можно было просто постучать?

– Постучать нужно по твоей пустой голове, – донеслось в ответ. Адам тоже поднялся и подошел к столу. С очень серьезным видом посмотрел на проделанную мною работу, провел рукой над бинтами, прикрыв глаза, и повернулся. – Сколько сил ты влила в сахили? Решила самоубиться оригинальным способом?

– Я немного переборщила, – не стала спорить с очевидным. – Забыла, как контролировать поток и перекрывать каналы с энергией.

– И, понимая это, все равно принялась за работу? – В его голосе слышалась злость пополам с недоумением. – Неужели не понимаешь, что, уснув после такой потери, можно не проснуться? Или нравится ходить по лезвию ножа?

– О, Адам Боннер решил почитать мне нотации, – засмеялась я, сердито разминая все еще ноющие от работы с сахили запястья. – Только он забыл, что сам приволок сахили мне в номер и отдал лично в руки. И плевать, могу я работать или нет, главное, чтобы закончила побыстрее.

– Главное, чтобы не начала снова вспоминать, дура! – рявкнул некромант, приближаясь. – Ты сейчас похожа на бомбу замедленного действия. Любая попытка вспомнить – это все равно что резать проводки наугад. Ясно?

Было бы яснее, если бы он остановился подальше. Но нет, Адам замер в полушаге от меня, отчего мой взгляд то и дело упирался в его губы. И да, я почему-то помнила тот поцелуй настолько хорошо, словно он случился только что. И от этого было неловко. Потому что начинать отношения с собственным адвокатом – верх неблагоразумия, кроме того, Боннер – одиночка. Он беззастенчиво говорил о своих мужских потребностях, давая при этом понять, что обязательств не приемлет.

– Ты прав, – проговорила, лишь бы отделаться от него побыстрее. – Нужно быть осторожнее. Во всем. Так что, пригласишь меня ужинать? Или так и будем стоять здесь?

Что-то промелькнуло в его взгляде, и я, даже не будучи менталистом, четко осознала – он бы остался в номере, но не стоять… Однако уже в следующий миг Боннер небрежно кивнул на дверь ванной комнаты со словами:

– Переоденься, а то помятая вся. Испортишь мне репутацию…

И пошел к дивану, хватая по дороге пульт от визофона.

– Это было бы бесчестно с моей стороны, – съязвила в ответ я, практически убегая в ванную комнату. Задержавшись у чемодана, откинула крышку и выхватила синее платье, после чего скрылась за дверью, не забыв закрыться на замок. Сунув наряд в маг-помощницу, запустила глажку небольшим потоком силы и принялась поправлять макияж. Общие сборы, включая переодевание, заняли не больше десяти минут, но за это время Боннер успел заскучать.

– Долго, – пробурчал он при виде меня.

– Ты, как всегда, просто душка, – качая головой, прошла мимо и вынула из чемодана подходящие туфли. – Я готова.

– Наконец-то.

Боннер заботливо открыл дверь… для себя. Вышел первым и направился к общему холлу. Я шла следом, глядя на его спину и думая о том, что так и не узнала, зачем мы летим на юг и чем Роджер насолил некроманту. А еще не сказала ему про вещи, найденные в сейфе и спрятанные теперь за подкладку сумочки. А ведь это могло быть чем-то важным… или опасным! Тем, к чему я не хотела быть причастной.

– Адам, – поравнявшись с некромантом, схватилась за его локоть и чуть потянула на себя, – давай остановим этот бег и перейдем на прогулочный шаг. Мне нужно поговорить с тобой.

– Не сейчас, – ответил адвокат, хотя и пошел немного медленнее. – Я голоден и зол. Так что вопросы неуместны.

– Ты всегда зол, – проговорила я, отпуская его руку.

В конце концов, с чего бы мне навязываться? Разговор действительно мог подождать, а терпеть очередную порцию хамства настроения не было. Искренне недоумевая, чем же успела насолить Боннеру в этот раз, отвернулась и принялась разглядывать наших попутчиков, так же путешествующих на дирижабле. Я никогда не летала вторым классом и теперь жалела об этом. Здесь было… приятнее, что ли. Люди, проходящие мимо, улыбались, разговаривали между собой, не стеснялись показывать эмоции и не смотрели на окружающих свысока. Одевались они тоже иначе: у каждого имелся свой стиль, во многом совершенно не соответствующий последним модным тенденциям.

А этажом выше летела элита или те, кто, как и мой муж, тряслись за свою репутацию больше, чем за здоровье. Бывало, у нас кончались деньги, и тогда он занимал их у своей матери или моих родителей, чтобы продолжать выглядеть богачом. «Никто не должен знать, что у нас проблемы, – говорил Роджер, оставляя мне сущие гроши на покупку еды. – С нищими не заключают сделок, их предпочитают гнать в шею. Поэтому я пригласил будущих партнеров в «Атлантик-морти», они должны убедиться в благонадежности своих вложений».


– Добрый вечер, – вдруг произнес высокий пожилой мужчина, одетый в брюки и футболку-поло. Его седые волосы были забраны в низкий хвост, а на длинных загорелых руках красовалось несколько разных браслетов.

Я не знала, как вести себя с незнакомцем, и все еще решала, следует ли ему ответить, когда Адам заговорил, огибая меня и протягивая мужчине руку для пожатия:

– Дорэн, какая встреча. Решил погреть старые кости?

– А как же без этого? – улыбнувшись, мужчина преобразился: все его лицо покрыла сеть мелких морщинок, а глаза сверкнули тревожным огоньком. – На севере меня нынче не слишком любят. Буду искать себя южнее.

При произнесении последней фразы этот Дорэн обвел меня весьма недвусмысленным взглядом, задержавшись почему-то на туфлях.

Зная о врожденной бестактности собственного адвоката, я уже хотела представиться сама, чувствуя большую неловкость от затянувшегося молчания, но тут Адам и вовсе удивил. Загородив меня собой, некромант проговорил:

– Нам пора. Если что – мой номер не изменился, звони.

– Надеюсь, не пригодится, – спокойно ответил мужчина, после чего пошел дальше, даже не прощаясь.

– Ну, знаешь, – раздраженно начала я, стоило знакомому Боннера скрыться, – это было верхом неприличия. Я что же, бесплотная тень, по-твоему?

– Нет, Кэтрин, ты отнюдь не бесплотная. – Адам теперь уже сам положил мою руку на свой локоть и увлек к ресторанам. – И Дорэн это заметил, уверяю.

– И? Это плохо? – Я уже поняла, что где-то был подвох, но не могла разобраться, что именно было не так.

– Он инкуб, – как-то очень спокойно сообщил Адам.

Я резко остановилась и вытаращила глаза:

– Мужчина, способный выделять запах для соблазнения женщины?

– Феромоны, ага. – Адам быстро осмотрелся и потянул меня дальше. – Он питается чувственными наслаждениями.

– Как бы красиво ты это ни называл, суть не изменится. Он опасен!

– Многие теперь так считают, поэтому бедняга такой худой.

– Я не шучу, Боннер. На севере ввели закон против инкубов и их женщин, суккубов. Я слышала о таких! Совсем недавно по визофону говорили об одном шумном деле, вызвавшем резонанс в обществе. Негодяя, соблазнившего девушку из богатой семьи, отпустили, и он теперь где-то среди нас. Это отвратительно!

– Почему где-то? Вот он, мимо только что проходил. Дорэн ит Хапински. Я был его защитником по делу против Коригана.

Хотела снова остановиться, но некромант не дал. В ресторан вошли молча, за столик уселись тоже в полной тишине, и, лишь когда подошел официант, уточнить, будем ли мы что-то заказывать, я отмерла. Взяв меню, пробежалась взглядом и выбрала почти наугад несколько блюд. Боннер к тому времени заказ уже сделал и смотрел на меня выжидающе. Гад понимал, что разбередил во мне улей из сотен пчел-недовольств, жалящих мой мозг изнутри, и ждал, пока меня прорвет.

– Ты, значит, защитил преступника и счастлив? – выдала я, стоило официанту отойти.

– Я защитил человека, не сделавшего ничего криминального, – возразил он.

– Тогда и мой муж не сделал ничего криминального. – Меня распирало от злости.

– Милая, не стоит мешать мух с котлетами. Поук методично навязывал тебе свою волю, восемь лет насилуя мозг, почти лишил тебя дара и совершенно не каялся в содеянном. Скажу больше, он наверняка рассчитывал, что ты просто умрешь однажды.

– В каком смысле?

– Ну, его не было бы рядом, и ты начала бы вспоминать. Рано или поздно. Кровоизлияние в мозг – отличная штука. Ты умерла бы, не поняв, что пошло не так, и даже некромант, подняв тело и вызвав душу на допрос, не нашел бы подвоха. Хотя до некроманта дело и не дошло бы. Просто нервы, развод и смерть. Так бывает, увы.

– Он не может быть настолько чудовищем.

– Может. Но мы говорили о моем клиенте, Хапински. Ты сравнила его со своим чудо-мужем, а это в корне неправильно. Дорэн никогда не берет что-то против воли. Другое дело, что он может немного помочь тебе принять собственные желания и не стыдиться их.

– Это отвратительно. Он внушает женщине желание, и она изменяет мужу или…

– Бред. Его сила не настолько велика, чтобы навязать что-то. Но так уж устроены инкубы, что чувствуют за милю неудовлетворенные желания. Понимаешь? Вот, например, ты…

– Заткнись! – зашипела я, оглядываясь по сторонам в надежде, что нас никто не слышал.

Адам усмехнулся, откинулся на спинку стула и, пожав плечами, согласился:

– Больше ни слова.

Я выдержала в тишине не больше десяти минут. Эта сволочь говорил за это время с официантом, с проходившей мимо девушкой, неудачно уронившей прямо рядом с ним сумочку и даже с собственным стейком. Только не со мной.

– Хорошо! – Отложив вилку и нож, я закатила глаза. – Рассказывай дальше. Вот почувствовал он, что женщина жаждет… ну…

– Секса.

– Да-да… И что?