Разведи меня, если сможешь

– Вы что, купили каюты второго класса? – проявила миссис Поук чудеса смекалки, когда мы на лифте спустились на уровень ниже.

Я искал свою каюту и хотел проигнорировать очередной глупый вопрос, но тут она не вынесла моего равнодушия и, схватив за локоть, легко потянула на себя.

– Куда вы так спешите, мистер Боннер? И почему молчите?

– Вы и сами прекрасно поддерживаете беседу, – отмахнулся я.

– Это уже ни в какие ворота не лезет! Я бегу за вами как сумасшедшая и все равно не успеваю…

– У нас разные каюты, – стараясь контролировать рвущееся наружу раздражение, проговорил я, стряхивая наглую руку. – В свою я вас не приглашал, так что не стоит играть в догонялки. На дирижабле каждый из нас – сам по себе.

– Вот как? – Она обиженно отступила и скрестила руки на груди. – Могли бы сказать об этом чуть раньше! Прошу прощения, что отвлекла вас. Увидимся при посадке в Глемшире.

В голове уже зрел колкий ответ на прощанье, но тут меня повело.

Выронив сумку из враз ослабевших рук, я судорожно проверил, на месте ли сахили, привалился к стене и, тяжело дыша, начал шептать рунические заклинания, укрепляющие печати на моем теле. Какая-то дрянь рвалась в ослабевшее от недосыпа тело, старательно выискивая брешь в моей защите.

– Что с вами? – сквозь звон в ушах до меня донесся обеспокоенный голос Кэтрин Поук. – Мне найти врача? Что делать?

– Отвалить, – процедил сквозь зубы, больше всего желая оказаться подальше от клиентки. Еще не хватало, чтобы она видела меня в таком состоянии.

На явную грубость она отреагировала своеобразно. Проигнорировала ее. Жаль. Мне нравилось, как миссис Поук заводилась вполоборота, вступая в полемику с видом поруганной невинности, а потом убегала с поля боя, воображая, что победила врага хоть в чем-то.

– Я вижу ваш номер. Мы почти пришли, – затарахтела эта неуемная женщина, подхватывая мою сумку и подставляя свое плечо в надежде, что я пожелаю на него опереться.

Это подействовало отрезвляюще.

Показалось, что меня окатили холодной водой, и тут же вернулась чувствительность. Шевельнув пальцами рук, я оттолкнулся от стены и, придерживаясь за нее, медленно пошел вперед.

– Вы что, идиот?! – вспылила миссис Поук. – Я же вижу – вам плохо. Почему не принять мою помощь?

Потому что я не калека и не совсем уж конченый идиот, дорогуша, чтобы висеть на женщине, позволяя ей тащить себя до кровати.

– Со мной все в порядке. Просто перепад давления сказался… – ответил с трудом, старательно проговаривая каждое слово. – Идите к себе.

– Бегу и падаю!

И она действительно побежала. Остановившись шагах в восьми от меня, толкнула дверь одной из кают и с чувством посетовала, ударив по створке ногой и едва не испортив туфли:

– Заперто! Зачем запирать номера, в которые еще никто не вселился?! Ну что там можно взять? Ничего!.. Погодите…

И по тому, как это было произнесено, я вдруг понял: она не отвяжется.

Черт-те что. Надо же было ее характеру проявиться в самое неподходящее для этого время.

– Карта-ключ у меня в кармане, – шепнул, не особенно надеясь, что клиентка услышит.

Зря. Кажется, у нее не только инстинкт наседки обострился, но и слух. Она подбежала и, совершенно не стесняясь, сунула руку мне в штаны. Сначала в левый карман, затем в правый, бестактно повозившись там своей ручонкой.

– Здесь ничего нет, – возмутилась миссис Поук, поднимая взгляд.

– Вы нас оскорбляете, – хмыкнул я, чувствуя, как кровь приливает к самому ненужному сейчас органу.

– Мистер Боннер! – У Кэтрин глаза вот-вот грозили выпасть из глазниц. – Как это понимать? Вы обманули меня!

– Ключи в пиджаке, миссис Поук, – прохрипел я. – В кармане пиджака. Но я запомнил, на что способны ваши руки.

К моему искреннему сожалению, на этот раз она не покраснела, а лишь кашлянула и, быстро вынув карту, побежала открывать дверь. Но не свою. Замок тихо щелкнул, и единственное препятствие между мной и кроватью отъехало в сторону, пропуская внутрь каюты.

Обнаружив искомое, я сделал над собой последнее усилие и спустя пару секунд упал на мягкий пружинистый матрас. Вот оно, блаженство!

Моментально отключиться не дала единственная мысль, с транспарантом блуждающая в моей пустой голове: дверь не закрылась и цоканья каблуков не было слышно.

– Вы ждете, когда можно будет надругаться над телом? – уточнил я, понимая, что Кэтрин Поук все еще стоит где-то рядом и смотрит на меня своим отвратительно сочувствующим взглядом.

Послышалось тихое шипение. Дверь закрылась. А затем до уха донеслось раздражающее «цок-цок».

Не ушла!

– Я побуду с вами. Немного.

– Нет, – ответил я.


– Да. Как только пойму, что с вами все будет в порядке, – сразу уйду.

– Тогда вам придется провести со мной остаток жизни, – хмыкнул в матрас. – У некромантов не бывает «все в порядке».

– Спите, Адам. Хватит уже тратить яд на одну меня, так у вас для других ничего не останется.

– Мне для клиентов ничего не жалко, – отозвался, чувствуя, как тяжелеют веки.

Она промолчала, а с моих ног загадочным образом слетели любимые ботинки. Хотелось сказать, чтобы проваливала и не смела наблюдать за моим бессилием, но язык вдруг стал ужасно тяжелым, а перед глазами окончательно потемнело. Оставалось лишь надеяться, что наваливается на меня банальный сон, а не вечный покой…

Просыпался под тихое мурлыканье. Не кошачье. Эти странные успокаивающие звуки издавала женщина, сидевшая на небольшом диване неподалеку от меня. Приоткрыв глаза, я осмотрел ладную фигуру, основные прелести которой были спрятаны за домашними хлопковыми шортами, майкой и небрежно наброшенным сверху халатом. Густые черные волосы были распущены по плечам, скрывая часть профиля, видимым оставался только длинный нос с чуть вздернутым кончиком. Но даже этой малости мне вполне хватило, чтобы опознать свою настырную клиентку.

– Вы что здесь делаете? – спросил я на удивление бодрым голосом. Обычно, чтобы прийти в себя после потери сил, мне нужно было не меньше десяти часов. Это означало, что проспал я долго…

Кэтрин Поук замолчала и повернула голову, откидывая назад волосы.

– О, вы очнулись! – радостно проговорила она. – Очень хорошо, а то у уборщицы уже начали появляться вопросы.

– Что за уборщица? – не понял я. Усаживаясь поудобней, чуть пошевелил плечами и хотел потянуться, чтобы немного размять мышцы и понять, в каком нахожусь состоянии. И заметил, что с запястий пропали сахили.

– Я сняла их совсем недавно, – проследив за моим взглядом, сообщила Кэтрин, – сначала они приносили вам пользу, а потом стали тянуть силы. Тогда и убрала ваши бинты. И постирала их.

– Что постирала? – У меня сел голос и дернулось правое веко.

– Ваши магические лохмотья, – охотно подтвердила она сказанное ранее. – Поверьте, им это было нужно.

Я набрал в легкие воздух и стал медленно, очень медленно выдыхать, напоминая себе, что за убийство меня посадят. Причем бывшие же коллеги и с удовольствием.

– Вы злитесь. – Миссис Поук, видимо, так и не поняла, насколько близка была ее смерть, потому что приблизилась, села рядом со мной поверх одеяла и уставилась на меня огромными глазами цвета растопленного молочного шоколада.

Жутко захотелось съесть чего-то сладкого. Или хотя бы заняться сексом.

Но где на этом дирижабле взять женщину, готовую переспать со мной за деньги, без обязательств и лишних вопросов?

Мой взгляд медленно соскользнул с лица Кэтрин на вырез ее кружевной майки.

– Ой, простите! Я в таком виде… – поняла меня по-своему эта идиотка. Запахнув халат, едва достающий ей до середины бедер, она кивнула и добила меня наивным: – Вот так будет гораздо лучше. Не переживайте, я скоро уйду, раз вы очнулись.

Успокоила, ага. Хотя мысли о том, чтобы спать именно с ней, я отверг на корню, представив, как во время «сеанса» моего оздоровления она разрыдается и начнет каяться, – ведь это будет измена мужу. Да, Кэтрин явно была из таких…

– О какой уборщице вы говорили? И где мои сахили? – Выдав эти вопросы, я откинул одеяло и… обалдел окончательно. Она меня раздела до нижнего белья. Почему-то до этого я не обратил внимания на сей факт, а вот теперь…

– Уборщица приходила несколько раз, – с невероятным спокойствием принялась объяснять миссис Поук, поднимаясь и направляясь к встроенному в стену каюты шкафу. Открыв створки, она вынула оттуда мои брюки и вернулась. – Мне пришлось вас раздеть, а то она начинала подозревать, что вы умерли. Даже принюхивалась, когда мыла полы вокруг кровати. Я вас еще и крутила с боку на бок, а то, знаете, правда, было похоже…

– Сколько я спал? – Перебив Кэтрин, я вырвал из ее рук брюки и поднялся, спешно натягивая их на себя и постоянно чувствуя ее странный взгляд. Это нервировало.

– Почти три дня, – донеслось сзади. – Вернее, двое суток и несколько часов. Сейчас раннее утро третьего дня.

– Тогда почему вы не спите?

– Потому что кто-то начал жутко храпеть пару часов назад, и я поняла, что дело пошло на поправку. Но уснуть больше не смогла.

Застегнув ширинку, я обернулся и внимательнее посмотрел в лицо Кэтрин Поук. Она выглядела изнуренной, но довольной. Под глазами залегли темные круги, на лице – ни капли косметики, волосы небрежно зачесаны назад… Диван, на который я перевел взгляд, был застелен постельным бельем.

– Все двое суток вы жили здесь? – уточнил я, хотя это было и так очевидно.

– Я иногда уходила. Ела в местном ресторане и плавала в бассейне, вы ведь категорично заявили, что лекарь не нужен, вот я и караулила сама. Хотела в первую же ночь снять с ваших запястий эти лохмотья, но почувствовала магический отклик. Они работали, эти бинты. А недавно услышала зов и поняла, что пришло время убрать их с вас, иначе вам бы стало хуже.

– Я никогда не ношу их больше суток, – сказал задумчиво скорее для себя. – Видно, исчерпал силу до дна.

– Так и есть, мне едва удалось их восстановить, хотя работа еще не закончена. – Поджав губы, Кэтрин подошла к дивану и подняла с него то, над чем мурлыкала пару минут назад, – магические перевязи. Сахили внезапно сильно посветлели, посвежели, и на них появилась более четкая вязь рисунка.

Я неверяще уставился на артефакты, доставшиеся мне лет шесть назад по великому блату от одного из сородичей по несчастью. То есть от мужика с даром, подобным моему. Тот умер, а я забрал и без того уже потрепанные сахили. Как их заполучил сам Сандерс, знал только я: спер в одной из гробниц, привезенных с раскопок на Южном континенте. Парень вообще был не самым порядочным человеком и зарабатывал на жизнь воровством и стукачеством на ближних. Крысятничал, одним словом. А я тогда служил на страже закона и платил Сандерсу за информацию. Я же его и пристрелил, когда понял, что это он сдал меня и напарника преступной группировке за более солидную сумму. Сахили стали приятным бонусом для моей сильно расшатанной нервной системы. Они не только умели успокаивать лучше любых синтетических лекарств, но и помогали намного быстрее восстановить растраченный потенциал.

– У этих бинтов – очень богатое прошлое, – словно подслушав мои мысли, сообщила Кэтрин Поук. – Никогда не работала с такой древностью. Но они подсказали, как и что нужно сделать, чтобы помочь. Дайте нам еще три дня и получите их назад в полное распоряжение.

Я неохотно кивнул, внезапно осознав, что у девицы и правда редкий дар: не только донимать людей своим занудством, но и чинить души вещей.

– Так и быть, – бросил вместо «спасибо», а то еще зазнается. – А теперь идемте разорим какой-нибудь ресторан и позавтракаем. С ног валюсь от голода. Только сначала в ванную комнату забегу на минутку.

– Хорошо. Я пока оденусь. У меня все здесь. – Миссис Поук неловко ткнула пальцем на спинку стула, и ее щеки тут же стали пунцовыми. Я посмотрел на то, что стало причиной стеснения, и увидел не только ее платье, но и кружевной бюстгальтер примерно третьего размера, хотя, скорее, второго с половиной.

«Мой любимый размер, – подумал с тоской, чувствуя, как заныло в паху. – Где бы найти жрицу любви на полчасика?.. Или хотя бы десерт. И побыстрее».

Спустя пару десятков минут мы вошли в огромный холл второго уровня и остановились у огромного таблоида, крутящего рекламу с ресторанами и кафе, существующими на дирижабле.