Разрушенный

Я закатываю глаза при виде ее. Ярость сменяется раздражением, а Джакс не обращает внимания, пока я вырываю бутылку виски из его рук.

Джакс смотрит на меня, скучающе и отстраненно.

— Смотрите, кто это.

— Выводи всех немедленно. — Мой голос остается жутко спокойным, несмотря на гнев, грозящий вырваться наружу.

— Любимая, ты убиваешь мой кайф. Если ты не возражаешь, пожалуйста, иди в свою комнату.

Вместо того чтобы спорить с ним, я разворачиваюсь и иду в свою спальню, торопясь собраться с мыслями, прежде чем взорваться. Я захожу в ванную и подхожу к раковине, выливая янтарную жидкость в слив.

— Ты не убьешь его. Ты не убьешь его…

Кто-то кричит вдалеке о выстрелах.

— Ладно, ты точно его убьешь. — Я крепче сжимаю бутылку, вытряхивая из нее последние капли.

— Зачем ты выливаешь хорошое спиртное? — хриплый голос Джакса удивляет меня.

— Потому что сегодняшнее веселье закончилось. Меня не волнует, что ты стоял на подиум раньше, это не то, как ты должен праздновать. Я оставляю пустую бутылку на стойке.

Джакс дает мне возможность обойти его.

— У тебя глаз дергается.

— Да, я слышала, когда такое случается, людям лучше бежать. Тебе в том числе. — Я беру свой телефон и ищу лучшие клубы в Бахрейне.

После того, как найду идеальный, я звоню туда. Я повторяю хостесс данные Джакса, потому что он должен усвоить урок. В начале сезона он дал мне разрешение использовать его в делах, чтобы помочь своей репутации, и что ж, это требует этого. Я спасаю его от самого себя.

Губы Джакса складываются в букву «О», когда я кладу трубку. Я выхожу из комнаты, не дожидаясь, пока объект моих разочарований последует за мной. Без особых усилий я нахожу шнур динамика и сильно дергаю, погружая комнату в тишину.

— Сладкая, сладкая тишина. — Я пересекаю гостиную и включаю свет, что приводит к стонам со стороны тех, кто залез в номер.

Я прохожу к деревянному журнальному столику в центре комнаты и встаю на него.

— Я бы хотела пригласить всех в клуб XS в честь эпической гонки Джакса сегодня утром. Первые двадцать человек получат бесплатное обслуживание!

Комната освобождается в считанные минуты, люди едва не спотыкаются друг о друга, когда выбегают за дверь. Даже фанатки не могут устоять перед доступом в один из самых эксклюзивных клубов за чужой счет. Я бы рассмеялась, если бы не был зла.

Я осматриваю гостиничный номер. На полу валяются пластиковые стаканчики, а на стойках — наполовину наполненные бутылки с алкоголем и какое-то белое порошкообразное вещество, которое я не хочу убирать. Свернутый евро рядом кричит о разврате, ожидаемом от богатых и бесстыжих; тем временем Джакс слоняется вокруг, маячит в углу, оценивая мою реакцию.

Глаза Джакса скачут между мной и прилавком.

— Я не принимал наркотики. Я пил только до состояния легкого опьянения. Я даже не пьян, к сожалению, потому что не смог довести дело до конца.

Вместо того чтобы кричать на него, я хватаю мусорное ведро и начинаю убирать беспорядок. Мне требуется десять глубоких, очищающих вдохов, чтобы собрать несколько слов для выражения своих мыслей.

— Я не должна говорить, когда я так зла.

— Если честно, ты сказала мне, что я не могу выходить на улицу. Ты никогда не говорила, что люди не могут входить.

Дополнительные вдохи, которые я делаю, не помогают успокоить учащенное сердцебиение.

— Ты серьезно пытаешься оправдать это? — я жестом показываю на беспорядок вокруг нас. — Неделю за неделей я пытаюсь помочь тебе поднять твой имидж и создать впечатление, что у тебя все в порядке. Очевидно, что это ложь, судя по тому, как ты пытаешься разрушить все хорошее, что я сделала.

Я убираю комнату в тишине, не обращая внимания на Джакса, который помогает. Он даже убирает лекарства на стойке.

— Я думал, это поможет мне по чувствовать себя лучше. — Джакс ставит выброшенную чашку в мусорное ведро, которое я держу в руках.

— И это сработало?

— Я ничего не почувствовал. Все эти люди здесь, а я уставился на входную дверь, ожидая.

Я замираю, не понимая его признания.

— Почему?

— Почему я ничего не чувствую?

— Нет. Почему ты уставился на дверь?

Его глаза вспыхивают редкой уязвимостью, которую я не привыкла от него видеть.


— Я ждал тебя. Потому что, когда ты рядом, я что-то чувствую.

— И что же это? — мой хриплый шепот заполняет тишину. Судя по тому, как он ведет себя в последнее время, я не могу определить, хорошее или плохое у него ко мне отношение.

— Я не знаю. И я действительно не хочу знать.

Моя грудь сжимается до дискомфорта. Я не могу спросить Джакса, что он имеет в виду, потому что он удаляется в свою комнату, закрывая свою душу и, оставляя меня снова убирать за ним.



Мои глаза открываются, когда солнце пробивается сквозь занавески. Я выключаю прикроватную лампу, прежде чем растянуться на кровати. Как и каждое утро, я беру свою рамку с фотографией родителей и произношу короткую молитву. Я ставлю ее обратно на тумбочку и продолжаю утреннюю рутину — выключаю свет в своей комнате.

Мне немного стыдно признаться, что я до сих пор не сплю в темноте. Я не могу выносить тени, вкрадывающиеся ночью, напоминающие мне о воспоминаниях, которые я с трудом отпускаю. Когда-нибудь я буду спать как нормальный двадцатипятилетний человек. А до тех пор я буду продолжать спать с включенным светом, потому что это отпугивает кошмары.

Открыв дверь в свою комнату, я врезаюсь прямо в тело Джакса. Я издаю писк, когда теряю опору. Мои руки хватаются за его грудь, чтобы не упасть. Очень сильная, татуированная, без рубашки грудь, которую я не прочь исследовать. Та самая грудь, принадлежащая мужчине, который злит меня больше, чем отвергнутая женщина на шоу Джерри Спрингера.

— О, я как раз собиралась пойти проверить, жив ли ты еще. Какая жалость. Я почти подумала, что ты задохнулся во сне, но понимаю, что мне не так повезло.

Каким-то образом две функционирующие клетки мозга, работавшие до моего утреннего кофе, собирают вместе несколько слов, когда я убираю руки с его груди. — Боже правый. Ты каждое утро принимаешь таблетки для мудаков вместо витаминов? — Мои глаза пробегают вверх и вниз по его телу, прежде чем остановиться на его лице.

Почему он ждал у моей двери? Почему он без рубашки? И почему, черт возьми, он должен выглядеть так чертовски хорошо? Никто не должен выглядеть так, как он, в семь утра. Это позор.

Его губа подергивается. — Нет. Такое отношение не требует добавки. Я собирался разбудить тебя, потому что не хочу, чтобы мы опоздали на рейс. — Он шумно вдыхает, когда я протягиваю руку и провожу пальцами по татуировке с незнакомым созвездием.

— Хм… — Я прослеживаю отдельные звезды, пытаясь понять, как мое тело реагирует на него. Это тайна, которую я еще не до конца постигла. Раньше мне никогда не нравились конфронтационные мудаки, но вот я здесь, я интимно прикасаюсь к нему. Ласка любовника, когда между нами нет ничего общего.

— Я Близнецы. — Он тихо вздыхает, его кожа покрывается камешками там, где задерживаются мои пальцы.

Интересно. Меня охватывает радость при мысли о том, что я оказываю на него такое же влияние, как он на меня. По крайней мере, мое влечение не одностороннее.

— Это многое объясняет.

— Расскажи. — В его голосе звучат шутливые нотки.

— Ты то горячий, то холодный. То вверх, то вниз. Как в песне Кэти Перри. — Мои пальцы импульсивно пробегают по бабочкам возле его грудной клетки. Его мышцы сокращаются от моего прикосновения. Он может быть таким резким в своих словах и поведении, но нежные бабочки, порхающие по его бокам, рассказывают совсем другую историю. Историю, которую я, возможно, никогда не узнаю, поскольку он сопротивляется любому подобию дружбы со мной.

— И какой же у тебя знак? Моя очередь судить, особенно когда ты чувствуешь меня бесплатно.

Я поспешно убираю руки с его тела, слишком смущенная, чтобы обратить внимание на то, как гудят мои пальцы от его прикосновений. — Дева. Она же самая лучшая.

— Говоришь как человек, который предвзят. — Он достает свой телефон из кармана шорт и нажимает на кнопку. — О, смотри. Аналитический, наблюдательный, саркастичный, рассудительный. А, и они даже упоминают Дев в спальне. Там говорится, что вы любите большую дозу петтинга перед тем, как получить, и вы можете быть одним из многих фетишистов. Интересно, какие странные вещи тебе нравятся?

— Кроме парней, которые действительно относятся ко мне с уважением? Ужас. — Я насмешливо вздыхаю.

Он смеется, звук мягкий и не похож на его резкий характер. — Я думаю, фарфоровые куклы наблюдают за тобой, пока ты занимаешься обычным сексом. Ты кричишь о жутком пристрастии к куклам, ведь они похожи на тебя: пустые и маленькие.

Я смеюсь до хрипоты. К несчастью для меня, я нахожу его смешным, когда он говорит что-то настолько нелепое с серьезностью, которой я восхищаюсь. — О, Боже. Ты поймал меня. Я думала, что мой секрет в безопасности, но вот, пожалуйста, вычислите меня через несколько недель. Я держу куклу в ручной клади для таких ночей.

— Хм. Я знал, что ты странная. — Он продолжает листать. — О, говорят, что Девы склонны страдать молча.

— Значит, у нас есть что-то общее? — От его взгляда я чувствую себя так, как будто кто-то провел кубиком льда по основанию моего позвоночника.

— Страдания означают, что я чувствую себя виноватым. И если ты пытаешься заставить меня признать, что мне неприятно злить тебя, попробуй еще раз. То, что Маккой нанял тебя, не означает, что я должен облегчить твое пребывание здесь.

— Я не отступаю перед трудностями. — Я высоко держу подбородок. Он думает, что может вселить в меня страх, но я уже видела худшее в людях. — Во что бы то ни стало, удачи в попытках превратить мою жизнь в ад. Я не против жары.

Джакс уходит с моего пути, чтобы я могла пройти на кухню. Я возилась с кофеваркой в отеле, отчаянно нуждаясь в чем-то, что могло бы подтолкнуть меня к действию. Мне понадобится любая помощь, которую я смогу получить с Джаксом в раздраженном настроении с самого утра.

Он хмурится, прислонившись к стойке. — Каждый раз, когда я думаю, что сказал или сделал что-то, что заставит тебя уйти, ты удивляешь меня тем, что остаешься. Почему так?

— Если я увольняюсь, потому что ты смеешься над тем, что я делаю, значит, мне нужно пересмотреть свою работу. Смирись с собой. Я здесь для долгой игры.

— Это мой страх с тобой. Короткая игра, длинная игра, эндшпиль. — Его глаза вспыхивают нехарактерной уязвимостью, прежде чем она исчезает так же быстро, как и появилась. — Тогда я оставлю тебя. Мне нужно подготовиться к нашему полету.

Я осталась смотреть на удаляющееся тело Джакса. Почему он боится меня?

Действительно, я боюсь его. Я понятия не имею, как справиться со своим влечением к человеку, которого я не могу и не должна хотеть.

— Где ты прятал это последние несколько недель? Когда ты упомянул, что мы полетим на частном самолете, я не ожидала такого. — Я смотрю на гладкий самолет Джакса, черная краска блестит под лучами утреннего солнца.

— Моему отцу пришлось одолжить его для рабочих дел, но мы получим его на весь сезон. Но не привыкай к нему. Один сезон пролетит незаметно, а потом ты вернешься на коммерческие авиалинии с дешевыми кренделями и орущими детьми. — Джакс расхаживает по ковру, как по подиуму, его Doc Martens стучат о землю, когда он крутится.

— Ты сказал плохой каламбур? Я в шоке. — Мой взгляд задерживается на его заднице. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз я была так сосредоточена на каждой части мужчины. От длинных ног Джакса до его мускулистых бедер, до его пуповинных рук, напряженных от перетаскивания багажа.

— Мои глаза здесь. — Джакс щелкает пальцами.