Разрушенный трон

Она кривит губы.

– Обеда не будет?

На скамейке одна из Красных матерей медленно переминается с ноги на ногу, скрывая из поля зрения свой рюкзак. Конечно же, у них хватило ума запастись провизией для путешествия.

– Когда я сказал «мы», я имел в виду свою команду, – говорю я Серебряной. Каждое мое слово острое как нож. – Ты не взяла с собой еду?

Она продолжает стучать по палубе, но не сжимает руку. Я чувствую тяжесть пистолета на своем бедре. Вряд ли отчаявшаяся Серебряная, покидающая свою родину, нападет на нас из-за еды, но сохранять бдительность будет не лишним. Серебряные не привыкли к отказам и плохо переносят трудности.

Она морщится, показывая белые ровные зубы. Слишком идеальные, чтобы быть естественными. Должно быть, она выбила их и отрастила новые у целителя кожи.

– Конечно, моя ставка покрывает плату за питание.

– Это не входило в первоначальные условия сделки. Но если хочешь, можешь заплатить за еду, – говорю я. Она платила за скорость, тишину и отсутствие вопросов. Не за еду. И, несмотря на то, сколько денег она отдала, я могу торговаться. А она – нет. – Это хороший вариант.

Она не отрываясь смотрит мне в глаза, но одна из ее рук касается кошелька с монетами, висящего у нее на поясе. Она взвешивает оставшееся золото, прислушивается к тонкому звону металла. Там не несущественная сумма. Но все равно она не решается заплатить, даже чтобы прокормить себя.

Принцесса экономит деньги. На будущее. На случай, если столкнется с чем-то похуже. Готов поспорить на весь груз в моем трюме, что Ворота – не конечная точка ее путешествия. Как и когда она только вступила на мою палубу, я заинтригован.

Выражение ее лица меняется, теперь оно не выражает совершенно никаких эмоций. Она фыркает, и у меня возникает ощущение, что меня прогоняют, как придворного или слугу. Один из ее пальцев дергается, как будто вспоминая желание отмахнуться от бесполезного Красного.

– Причалите где-нибудь на этом участке Огайюса? – спрашивает она, поворачивая голову, чтобы осмотреть сторону реки под владением Свободных земель, тот, на котором у Озёрного края и Серебряных королей нет власти. Лесные массивы погружаются во тьму даже в лучах утреннего солнца. Ее вопрос и интерес озадачили меня лишь на секунду.

«Принцесса Лириса отправится на охоту, чтобы добыть себе еду».

Я снова изучаю ее, теперь, когда на ней больше нет того пальто. Ее одежда сшита так же хорошо, как и ее ботинки. Она одета в темно-синюю форму. Никаких драгоценностей, никаких украшений. Нет оружия, так что дичь она будет добывать при помощи своих способностей. Я знаю, что благородные Серебряные воины обучены воевать так же, как и солдаты, обучены сражаться друг с другом ради спорта и гордости. И мысль о том, что на моей лодке есть настолько сильный их представитель, сильно меня беспокоит.

Но не настолько, чтобы отказаться от ее денег. Или перестань враждовать с ней.

Я делаю шаг назад, резко ухмыляясь. Ее глаза сужаются.

– На причал встаем послезавтра, – говорю я.

Одна из ее рук метнулась вниз, и между ее пальцами блеснула золотая монета. Я ловко ловлю ее, наслаждаясь собственным триумфом и ее плохо скрытым презрением.

– Очень рад видеть вас на борту, принцесса, – бросаю я через плечо, уходя.



Закат окрашивает реку в кроваво-красный цвет, каждая тень под лучами заходящего солнца становится все длиннее, пока мы не начинаем пересекать тьму. На носу лодки Джилл следит за плывущими по течению бревнами и высматривает дрейфующие песчаные отмели. С берега до нас доносится пение сверчков и кваканье лягушек на мелководье. На Огайюсе наступила ночь, тихая и спокойная, а легкое течение уносит нас все дальше на юго-восток. Надеюсь, что когда придет мой час, мое время, я умру в такую ночь, как эта.

Когда Большой Иан раздает ужин, я ожидаю, что Серебряная будет возражать против качества нашей еды. Она не ужасна, но наши продукты определенно не соответствуют стандартам, к которым привыкла принцесса. Но она молча берет то, что ей дают, а затем спокойно ест в одиночестве на своей скамейке. Есть соленое вяленое мясо и твердое печенье, кажется, так же легко, как лучшие десерты в Пьемонте.

Остальные собираются на палубе, раскладывая еду на ящиках или прямо на палубе. Двое детей, Мелли и ее старший брат, которого, как я узнал, зовут Саймон, уже наелись и спят, прижавшись к своим матерям. Родители, которых звали Дарья и Джем, разделили свои припасы поровну, прежде чем предложить немного нам.

Риетт отмахивается от них раньше всех остальных и широко улыбается им, демонстрируя щербатые зубы. В мягком электрическом свете лодки она выглядит измученной, ее шрамы становятся более заметны. Она на десять лет старше меня, но на реке ее можно считать новичком. Едва ли год провела на моей палубе. Она родилась в Свободных землях, и ее растили, не прививая ей преданность какому-либо королю. Так же, как и мне, и Хэллоу. У нас, Красных Свободных земель, все по-другому.

– Долгая дорога? – ласково спрашивает Риетт у женщин, указывая печеньем на их детей.

Смуглая женщина, Джем, с черными, как порох, волосами и глазами, кивает.

– Да, – говорит она, одной рукой рассеянно перебирая кудри Мелли. – Но Мелли и Саймон прошли через это как настоящие воины. Потребовалось много времени, чтобы добраться до Спорной территории.

«Спорная территория».

Так нас называют жители Земель королей. Как будто Серебряные должны сражаться за нас и мы – не отдельная страна, свободная от их правления.

– Мы держим путь из Археона.

Перед моим мысленным взором разворачивается карта. Археон находится в сотнях миль отсюда. Я откусываю кусок вяленого мяса и говорю:

– Вы служанки.

– Были ими, – отвечает Джем. – Когда мятежники устроили нападение на короля во время его свадьбы, началась суматоха. Было легко ускользнуть, сбежать из дворца и выбраться из города.

Новости быстро разносятся по реке. Мы слышали о короле Норты и его злополучной свадьбе. Это произошло месяц назад. Король выжил, но, очевидно, Алая гвардия и Монфор нанесли Серебряным весьма чувствительный удар. С тех пор, как мы слышали, все стало только хуже: в Норте началась гражданская война, Алая гвардия устроила в стране мятеж, Монфор неумолимо продвигается на восток. Новости обо всех этих событиях, в конце концов, текут вниз по реке, уносимые течением военного времени.

Из-за пределов нашего круга раздается голос.

– Ты служила Мэйвену? – спрашивает принцесса. Она пристально смотрит на Джем, ее лицо непроницаемо в слабом свете киля.

Джем не дрогнула под ее пристальным взглядом. Она сжимает челюсти.


– Дарья работала на кухнях. Я была горничной у одной леди. Мы мало контактировали с королем.

Серебряная даже бровью не повела. Она, казалось, совершенно забыла о еде.

– То есть ты служила его жене? Принцессе Озёрного края?

– У нее были собственные слуги из ее страны, – Джем пожимает плечами. – Однако я была служанкой королевы, и в отсутствие королевы служила пленнице. Не напрямую, конечно, – Красным было запрещено к ней приближаться, – но я уносила ее постельное белье, приносила еду и тому подобное.

Большой Иан смахивает крошки печенья со своей короткой бороды и проводит руками по своим скрещенным ногам.

– Пленнице? – озадаченно спрашивает он.

Голос принцессы суров.

– Ты говоришь о Мэре Бэрроу.

Недоумение Большого Иана становится только сильнее. Он смотрит на Риетт, ожидая объяснений.

– Кто она?

Она громко вздыхает, закатывая на него глаза.

– Девушка из Алой гвардии.

– Ах да, – отвечает большой Иан. – Та, которая сбежала с тем принцем.

Риетт снова испускает раздраженный вздох.

– Нет, идиот. Та, у которой есть способности. Молнии. Та, что похожа на Серебряных, но не Серебряная. Как ты мог о ней забыть?

Большой Иан просто пожимает своими массивными плечами.

– Не знаю. Красная, которая сбежала с принцем, – это звучало более интересно.

– Это один и тот же человек, – ворчу я, заставляя их обоих замолчать.

То, что до нас доходят новости, не значит, что они доходят до нас без искажений, в правильном порядке или без прикрас. Некоторые Речники и жители Свободных земель целыми днями пытаются разобраться в том, что происходит за нашими границами, в хаосе, который царит в Землях королей. Лично мне плевать на сплетни. Я просто наблюдаю и смотрю, какие из них окажутся правдивыми.

– И Бэрроу – не пленница, – добавляю я. Я сам видел одну из ее трансляций, когда был далеко вверх по реке. Тогда Красная девушка осудила Алую гвардию и их планы. На ней были драгоценности и шелка, и она говорила о том, как добр и милосерден король. – Она присоединилась к королю Норты по собственной воле.

Неожиданно принцесса Пьемонта фыркает в свою чашку с водой.

Я бросил на нее быстрый взгляд, но увидел, что она уже ухмыляется.

– Я сказал что-то смешное?

К моему удивлению, отвечает Джем.

– Девушка определенно была пленницей, сэр. В этом нет никаких сомнений. – Рядом с ней Дарья торжественно кивает. – Большую часть времени она была взаперти, под охраной и в цепях. Ее выводили на люди только тогда, когда этот коварный маленький мальчик хотел поиграться с ней или использовать ее голос, чтобы посеять смуту.

Упрек звучит мягко, но мой желудок неприятно сжимается. Если она говорит правду, я просто не представляю, как это жестоко. Я пытаюсь вспомнить больше о девочке-молнии. Я помню трансляцию, ее голос, но черты ее лица словно ускользают от меня. Я точно видел ее раньше. Каштановые волосы, проницательные глаза. Это все, что я могу вспомнить. Я могу сказать то же самое о монархах, правящих Землями королей. Нортой правит мальчик-подросток, в Пьемонте управляет обвешанный драгоценностями принц Бракен, король и королева нимф контролируют Озёрный край.

Джем все еще не сводит с меня взгляда внимательных глаз, и я чувствую, что меня ругают от имени девушки-молнии. Я сам виноват. Я стараюсь держаться в стороне, сосредоточиться на том, что прямо передо мной. Мне плевать на великих и ужасных мира сего. Я знаю о них только то, что я должен, чтобы остаться в живых, двигаться вперед – и ничего больше.

И даже у такого подхода, похоже, есть недостатки.

Я молча возвращаюсь к своей еде.

– Вы были знакомы с кем-нибудь из них? – спрашивает Джем. Чтобы обратиться с таким вопросом к принцессе, нужно обладать недюжинной храбростью.

Я не жду, что она ответит. В этом мире много Серебряных, но не все они такие знатные или важные. Особенно – те, кто живет в Свободных землях. Им плевать на далеких людей, формирующих мир позади нас. Но она продолжает меня удивлять.

Один уголок ее рта приподнимается в мрачной ухмылке.

– Я встречалась с Мэйвеном и его изгнанным братом. Давным-давно, когда мы были детьми, а между нашими королевствами был заключен союз. Не могу сказать, что знаю Айрис из Озёрного края. – Ее голос становится более резким. – Но достаточно хорошо знаю ее семью.

Как и в случае с пальто, она выливает оставшуюся воду в реку, наблюдая, как она выплескивается за борт и как ее поглощает тьма.

Больше она ничего не говорит.





Глава 3