Разрушенный трон

ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.



ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ БЫЛО РАССЕКРЕЧЕНО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ВЫСШЕГО КОМАНДНОГО СОСТАВА



Оперативник: Генерал ОТРЕДАКТИРОВАНО.

Кодовое имя: БАРАБАНЩИК.

Получатель: ЯГНЕНОК, Корвиум.

– Запрос отклонен. Выдвигайтесь.



ВОССТАНЬТЕ, АЛЫЕ, КАК РАССВЕТ.



Соблюдая инструкции, я поджигаю тонкую полоску бумаги. Точки и тире, детализирующие приказы командования, превращаются в ничто, поглощенные пламенем. Мне знакомо это чувство. У меня внутри все дрожит от гнева. Но рядом со мной Кара, и я сохраняю невозмутимое выражение лица.

Она не сводит с меня взгляда скрытых за толстыми очками глаз. Ее пальцы дрожат, она готова набрать мой ответ на приказы, которые не может прочесть.

– Не нужно, – говорю я, отмахиваясь от нее. На мгновение мне кажется, что я не смогу заставить себя ее обмануть. – Командование прогнулось. Мы остаемся.

Держу пари, проклятый красный глаз полковника сейчас вращается у него в черепе. Но его приказы глупы, ограниченны, и теперь Командование думает так же, как он. Их нужно ослушаться ради дела, ради Алой гвардии. Полковник Истри и Бэрроу были бы для нас бесценны, не говоря уже о том, что оба они рискуют своими жизнями, чтобы добыть для меня необходимую информацию. Гвардия обязана как минимум принять их клятву, если не эвакуировать их во время этапа 2.

«Их здесь нет, они не в гуще событий», – говорю я себе.

Это помогает облегчить боль неподчинения. Полковник и Командование не понимают значение Корвиума для вооруженных сил Норты или какую важность может представлять эта информация. Одна только система туннелей стоит нашего времени – она соединяет каждую часть города-крепости, позволяя не только осуществлять тайные передвижения войск, но и с легкостью проникнуть в сам Корвиум. А благодаря тому, что Бэрроу занимал должность помощника высокопоставленного Серебряного офицера, у нас есть и менее интересные разведданные.

Мы знаем, какие офицеры предпочитают нежелательную компанию Красных солдат.

Знаем, что лорд-генерал Озанос, губернатор-нимфа региона Западных озер и командующий городом, продолжает семейную вражду с лордом-генералом Ларисом, командующим всем воздушным флотом Норты.

Знаем, кто представляет для армии огромную ценность, а у кого звание есть только для галочки. Список можно продолжать. Мелкое соперничество и слабости, которые нужно использовать. Есть места, где можно порыться в грязи.

Если Командование этого не видит, то они, должно быть, слепы.

«Но я – нет».

И сегодня день, когда я сама ступила за стены и увидела худшее из того, что Норта может предложить грядущей революции.

Кара складывает коммуникатор и снова прикрепляет его к шнуру на шее. Он всегда при ней, у ее сердца.

– Даже полковнику? – спрашивает она. – Чтобы позлорадствовать?

– Не сегодня. – Я изо всех сил стараюсь ухмыльнуться. Это успокаивает ее.

И убеждает меня. За последние две недели мы получили просто тонны информации. И в следующие две, безусловно, будет точно так же.

Я с трудом выбираюсь из душного, закрытого ставнями чулана, из которого мы передаем сообщения. Это единственная часть заброшенного дома, где были целы все стены и крыша. Остальная часть дома стала надежным укрытием для сделок, которые мы проводили в Корвиуме. Главная комната была очень просторной, там были кирпичные стены, хоть одна из них и обвалилась вместе с ржавой жестяной крышей. А в комнате поменьше, вероятно, спальне, крыши вообще не было. Не то чтобы мы возражали. Мы видали и похуже. Ночи были не по сезону теплые, хотя и влажные. В Норте скоро наступит лето. Наши пластиковые палатки защищают от дождя, но не от влажного воздуха.

«Ничего страшного, – говорю я себе. – Это незначительные неудобства. – Но пот все равно стекает по моей шее. – А еще ведь даже не полдень».

Стараясь не обращать внимания на то, какой липкой становится кожа при повышении влажности, я укладываю косу на макушке как корону. Если такая погода будет держаться дольше, я могу просто ее обрезать.

– Он опаздывает, – говорит Тристан, глядя в окно без стекол. Его глаза никогда не останавливаются, всегда бегают, ищут.

– Я бы забеспокоилась, если бы он не опаздывал.

Бэрроу ни разу за последние две недели не явился вовремя ни на одну из наших встреч.

Кара присоединяется к Тай в углу, падая рядом с ней с забавным шлепком. Она принимается протирать очки так же усердно, как Тай чистит пистолеты. Они похожи, обе – светловолосые жительницы Озёрного края. Как и я, они не привыкли к майской жаре и стараются больше находиться в тени.

Тристан на жару практически не реагирует. Он родом из Пьемонта, сын мягкой зимы и болотистого лета, так что его погода не смущает. На самом деле, на смену времени года указывают только его веснушки – которых, похоже, становится все больше. Его руки и лицо просто усыпаны ими. Его темно-рыжие волосы тоже стали длиннее. Они вьются от влажности.

– Я сказала ему то же самое, – говорит Раша из противоположного угла комнаты. Она заплетает волосы, убирая их с лица, и старается разделить свои вьющиеся черные локоны на ровные части. Свою винтовку она поставила у стены. Ее оружие было не таким длинным, как у Тристана, но она пользуется им с точно таким же мастерством. – Начинаю думать, что в Пьемонте люди вообще не спят.

– Раша, если ты хочешь больше узнать о том, как я сплю, можешь просто спросить, – отвечает Тристан. На этот раз он оборачивается через плечо, всего на секунду, чтобы глянуть в ее черные глаза. Они обмениваются понимающими взглядами.


Я борюсь с желанием фыркнуть.

– Идите лесом, по дороге наболтаетесь, – бормочу я.

«Тяжело спать на земле и не слышать шорох палаток».

– Разведчики еще не вернулись? – добавляю я.

– Тарри и Шор поднимаются на гребень, они не вернутся до сумерек, как и Большой Куп и Мартенсон, – Тристан отмечает остальных членов нашей команды на пальцах. – Кристобель и Малыш Куп примерно в миле отсюда среди деревьев. Жду твоего мальчика с Кургана и собираюсь немного подождать.

Я киваю. Тогда все в порядке.

– Командование пока счастливо?

– Счастливо, насколько это возможно. – Я вру так складно, как только могу. Тристан не отрываясь смотрит на свои часы. Он не замечает румянца, который, как я чувствую, ползет вверх по моей шее. – Нам скармливают хорошие разведданные. Определенно, это стоит нашего времени.

– Они хотят, чтобы Истри и Бэрроу принесли клятву?

– Почему ты спрашиваешь?

Он пожимает плечами.

– Да получается, что многовато мы времени потратили на людей, которых не собираемся принимать в наши ряды. Или ты хочешь рекомендовать их для участия во втором этапе?

Тристан не хочет совать нос не в свое дело. Он хороший лейтенант, лучший из всех, что у меня когда-либо были, преданный до мозга костей. Он не знает, о чем говорит, но все равно причиняет боль.

– Все еще работаю над этим, – бормочу я, изо всех сил стараясь идти медленно, уклоняясь от его вопросов. – Я хочу осмотреть территорию. Позови меня, если появится Бэрроу.

– Будет сделано, босс, – эхом отзывается из комнаты.

Идти ровно очень сложно, и кажется, что прошла целая вечность до того момента, как я благополучно добралась до деревьев. Я делаю глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.

«Это во благо. Лгать им, не подчиняться приказам – это во благо. Вы не виноваты, что полковник не понимает. Это не ваша вина».

Старая присказка успокаивает, как глоток крепкого напитка. Все, что я сделала, и все, что сделаю, я делаю ради дела. Никто не сможет сказать иначе. Никто не посмеет усомниться в моей преданности, не когда я преподнесу им Норту на блюдечке с голубой каемочкой.

На смену хмурому выражению лица медленно приходит улыбка. Моя команда не знает, что будет дальше. Даже Тристан. Они не знают, что Командование планирует для этого королевства в ближайшие недели и что мы сделали, чтобы привести все в движение. Ухмыляясь, я вспоминаю жужжащую видеокамеру. Слова, которые я произнесла, глядя в объектив. Скоро их услышит весь мир.

Мне не нравится здешний лес. Здесь слишком тихо, деревья слишком неподвижны, в воздухе все еще витает запах пепла. Несмотря на живые деревья, это мертвое место.

– Хорошее время для прогулки.

Мой пистолет упирается ему в висок, прежде чем я успеваю опомниться. Почему-то Бэрроу не вздрагивает. Лишь поднимает ладони, притворяясь, что сдается.

– Ну, просто феноменальный уровень глупости, – говорю я.

Он хихикает.

– Должно быть, так оно и есть, раз я все время возвращаюсь в ваш разношерстный клуб повстанцев.

– И ты опоздал.

– Я предпочитаю говорить «хронологически разминулся».

С невеселой усмешкой я убираю пистолет в кобуру, но не убираю с него руку.

Прищуриваясь, я оглядываю Бэрроу с головы до ног. Обычно его форма вывернута наизнанку для маскировки, но на этот раз он не потрудился это сделать. Его куртка красная, как кровь, темная и поношенная. И она очень сильно выделяется на фоне зелени.

– Тебя ждут два моих наблюдателя.

– Должно быть, не очень они хороши. – И снова эта улыбка. Другой бы подумал, что Шейд Бэрроу был теплым, открытым, улыбчивым. Но под этой маской скрывается холод. Железный холод. – Я пришел обычной дорогой.

Усмехнувшись, я похлопываю его по куртке.

– Сейчас – обычной дорогой?

«Вот».

Его глаза вспыхивают, как осколки замороженного янтаря. У Шейда Бэрроу есть свои секреты. Как и у всех остальных.

– Дай мне сказать команде, что ты здесь, – настаиваю я, отступая от худощавой фигуры Бэрроу. Он зорко следит за моими движениями, спокойно оценивая их. Ему всего девятнадцать, он служит чуть больше года, но очевидно, что тренировки не слишком ему помогают.

– Ты имела в виду: «сказать моему сторожевому псу».

Уголок моего рта приподнимается.