Разоблаченная

− Можно я сделаю тебе макияж? − спрашивает Мэй.



− Уверена? − Пожимаю плечами. − Я обычно почти не крашусь.



− Немного. Тебе много и не нужно.



Она открывает ящик у тумбочки и достает свою косметичку, выкладывает коробочки и карандаши, кисточки и тюбики в уголок тумбочки.



Снова разворачивает меня от зеркала, наносит кистью румяна мне на щеки, подводит глаза, растушевывает тени на веки, помаду на губах. Я почти не крашусь. Всегда. Мне все время говорили, что это не нужно, что моя естественная красота лучше всего, без приукрашивания.



Закончив, Мэй разворачивает меня, и я снова лишаюсь дара речи и не дышу. Глаза просто огромные, естественная оливковая форма и темные радужки подчеркнуты и выделены. Мои глаза... теперь гипнотизируют. Скулы кажутся предельно острыми, губы еще полнее и краснее. Общий эффект неуловимый, но яркий. Загадочная и непредсказуемая я. Страстная. Чувственная.



− Боже, Мэй. − Я вот-вот расплачусь. − Я похожа... даже не знаю... Это даже не я больше.



− Все хорошо? Ты плачешь, но я не понимаю, хорошие это слезы или нет.



− Нет, это прекрасно. Мне нравится. Идеально. Я не могу поверить, что сейчас смотрю на себя.



Я поворачиваю голову туда-сюда. Изучаю себя с разных сторон. По правде говоря, я действительно даже не узнаю себя. Я выгляжу резкой, современной, сексуальной, экзотической. Нет ничего даже отдаленно намекающего на аристократическую красоту Старого Света, на которую я когда-то была похожа. Раньше была. Мне нравится беспорядочность этого образа. Ветер может развеять и взбить его, но это не испортит мой внешний вид. Я могла бы взъерошить стрижку руками, но это не сделало бы ее хуже. И я пробую, провожу пальцами по волосам, удивляясь тому, как нехватка густоты скользит между моими пальцами. Я сдвигаю все волосы в одну сторону, откидывая их влево, и мой взгляд слегка меняется. Направо, и то же самое, небольшое изменение в моем образе. Начесываю вперед снова и взбиваю прическу.



− Видишь? Ты все поняла. − Мэй улыбается мне. − Меняй ее. Играй с ней. Ты можешь вернуть стрижке форму. Это тоже будет выглядеть круто, очень драматично, совсем по-другому. Именно это заставит тебя выглядеть красивой, новой. Все еще женственно, не склочно, просто резко и нервно. По-другому. − Она расстегивает накидку и стягивает ее с меня, а мои остриженные волосы падают на пол у моих ног.



Я встаю и наклоняюсь к ней, сжимая ее в объятиях. Мэй сначала застывает, явно чувствуя себя не в своей тарелке, а потом неловко обнимает меня в ответ.



Она отталкивает меня через несколько секунд.



− Время для объятий вышло.



− Прости. Я только хотела... поблагодарить тебя, Мэй. Большое тебе спасибо. Мне очень нравится.



− Я очень рада. − Она смотрит на Логана. − Друзья Логана – и мои друзья. Приходи в любое время. Поболтаем девочками, напьемся вина и посплетничаем о глупых мужиках.



− Я не против.



− Отлично. Приходи в пятницу вечером. Я закрываюсь в семь, и мы отлично проведем время вместе. − Она собирает косметику и смотрит на меня. − У тебя есть своя косметика?



Качаю головой.




− Нет, я уже говорила тебе, что не крашусь. Так, немного подвожу глаза, помада, и на этом все. Ничего такого яркого. − Я не сказала, что у меня вообще ничего нет, а тем более таких легкомысленных вещей, как косметика.



− Макияж тебе хорошо подходит. Делает более таинственной. Даже немного пугающей, мне кажется. − Мэй достает пластиковый пакет из ящика тумбочки и укладывает в него косметику. − Это тебе. У меня есть еще. Ты должна попрактиковаться. Приходи в пятницу − я научу тебя, если хочешь.



− Спасибо, Мэй. Я...



Она провожает нас к двери, размахивая руками, как будто отгоняет кур, и отмахивается от моих благодарностей.



− Все, иди. Иди уже. У меня скоро другой клиент, и нужно прибраться.



И вот мы уже на улице, идем под полуденным солнцем к внедорожнику Логана. И когда мы уже в салоне авто и притормаживаем на светофоре, я поворачиваюсь к нему.



− Итак. Что ты скажешь, Логан?



Он долго и упорно смотрит на меня.



− Это невероятная трансформация, Изабель. Ты просто совершенна. Чтобы ты ни делала с собой, ты всегда будешь выглядеть только ошеломляюще. Но этот образ? Он идеально подходит тебе. Как сказала Мэй, он делает тебя еще более загадочной, чем ты есть.



− Как ты познакомился с Мэй? − спросила я.



− О. Хм. Ну, я нанял ее, чтобы она занялась программированием для меня. На самом деле она еще и безумно талантливый компьютерный программист, одна из лучших, кого я когда-либо встречал. Поэтому она работала на меня, программировала наш веб-сайт и отлаживала некоторые из наших систем в качестве внештатного подрядчика. Но потом, когда все было выполнено, мы остались друзьями.



− Всего лишь друзьями?



Он смотрит на меня.



− Ревнуешь?



Краснею.



− Может быть немного. Это не обычная эмоция для меня. Я не знаю, как себя вести в этой ситуации.



Он смеется.



− Мы пошли на свидание один раз. Я решил поцеловать ее в конце свидания, из-за чего мы оба были смущены... и поняли, что между нами ничего нет. С тех пор мы просто друзья.− Бросает взгляд на меня. − Кстати, ревновать совершенно естественно и нормально. Просто будь честна с собой и со мной.



− Это просто ново для меня. Я никогда... мне никогда не приходило в голову ревновать, пока я не увидела Калеба с кем-то еще. Он сделал это нарочно. Он был зол на меня... это длинная история. В общем, он был зол на меня, поэтому он подстроил так, что я увидела, как он целует другую девушку на улице под окнами моей квартиры. Я имею в виду мою старую квартиру. − Я стараюсь не вспоминать этого. Не хочу, чтобы эти воспоминания вытеснили мое новое чувство себя. − Что касается конкретно этой тактики, она была эффективной. Но это был первый раз, когда я помню свою ревность. Я думала, что он был... Не знаю. Не моим, потому что у нас с Калебом все было не так. Просто... мне никогда не приходило в голову, что в его жизни будут другие женщины. И это были не очень хорошие ощущения.