Разгадай меня
Часть 21 из 45 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— А-а, так ты заливала про клоунессу!
— Ну ты же не повелся? — запускаю пальцы в его густые волосы, прочесываю спутанные пряди.
Он мычит от удовольствия и перемещает ладонь мне на живот, заставляя меня вторить ему.
— Я бы не удивился, — тихо мурлычет мне в шею, не забывая оставлять лёгкие поцелуи на коже. — Ты удивительная.
— Ты же каждой это говоришь, да? Скажи сразу, если ты плохой парень. Не хочу строить иллюзии.
Я стараюсь говорить это легко и непринужденно, я же современная женщина, вполне могу позволить себе ни к чему не обязывающую связь и не есть потом себя поедом за легкодоступность. Но выходит все равно как-то слабо и беззащитно. Почти горько. Потому что на самом деле, я совсем не из таких.
Леша рывком приподнимается на локтях и нависает надо мной, заключая лицо в большую скобку из ладоней.
— Чтобы ты себе не надумала, я тоже не из таких. Я женюсь на тебе, ясно?
Я нервно прыскаю ему в лицо, обдавая слюной. Какой прыткий!
— Мы знакомы часов пять от силы…
— Все что надо я уже понял. Как думаешь, ЗАГС по воскресеньям работает? Тут рядом как раз, — трется носом о мой нос.
Даже среди бела дня, здесь, в коридоре, царит полумрак, делающий обстановку донельзя интимной.
— Рассчитываешь, что я останусь у тебя до завтра? — шепчу ему в губы.
— Навсегда, — отвечает он низко. — Ну, или до понедельника, — тут же весело добавляет. — В понедельник ЗАГС точно должен работать!
— Дурак, — улыбаюсь я.
— Ну уж нет, я чертовски умён. Ты еще убедишься в этом.
Его губы, настырные и упрямые, врезаются в мои. Творят какую-то магию, заставляя совершенно отключиться от реальности и плыть мягким облачком в сладкой неге. Я снова пробираюсь пальцами в каштановые кудри, сжимаю их и оттягиваю. Ловлю ртом его стон. Собираю горячее дыхание. Отдаюсь волшебству момента.
И я пьяна, пьяна, так пьяна.
Трезвею я только к следующему утру. Просыпаюсь в чужой постели, улыбаюсь от воспоминаний прошедшего дня. Ну и кто здесь дурочка? Таких безумств никогда не творила, пожалуй, кроме того единственного раза, когда… Но сейчас не хочется думать о других мужчинах, когда идеальный сопит тебе в лопатки, крепко сжимая в горячих руках.
Как же хочется пить, божечки. И снова опьянеть, чтобы реальность не убила то прекрасное, что расцвело в душе за прошедшие сутки.
— Проснулась? — обжигающий шепот на позвонках.
— Сколько времени? — еле ворочаю присохшим к нёбу языком. Две бутылки шампанского — не слишком доброжелательный отходняк.
— Да плевать.
Мягкие губы оставляют влажный след на затылке, плече, шее. Черт, дело было не в алкоголе, этот маньяк и на трезвую сносит мне крышу.
— Ужасно хочу пить.
— Чай?
— Не-е-е.
— Кофе?
— О да-а-а, — протяжный стон вырывается сам собой.
Во рту собирается слюна в предчувствии крепкого горьковатого напитка. Не иначе меня за последние сутки перепрошили, потому что такое желание возникает очень редко.
— Не двигайся, я все организую, — горячее тело отрывается от меня, перекатывается на другую сторону кровати и вылезает из-под одеяла. Я почти хнычу. Верните мне теплого мужчину и плевать на обезвоживание!
Натягиваю одеяло по самый нос и наблюдаю за красивым мужским силуэтом, подсвеченным утренним солнцем. Вчера он показался мне слегка худощавым, но сейчас, видя атлетический разворот плеч и пейзажные косые мышцы, уходящие под резинку трусов, я передумала. Он великолепен. И все, что ниже этой самой резинки тоже.
— Дома кофе нет, но дальше по улице кофейня, — Леша разворачивается к шкафу и вытягивает оттуда футболку. — Тебе что взять?
— Я могу сходить с тобой, — глухо говорю в пододеяльник.
— Я бы предпочел, чтобы ты грела постель, планирую из нее сегодня не вылезать, — подмигивает мне и берется за джинсы.
О май гад, рили? Он существует? Это не плод моего опухшего от одиночества мозга, а всамделишный идеальный мужик?
— Тогда капучино с самым несносно сладким сиропом, что у них есть! И углеводов ко всему этому захвати, нам понадобится энергия.
Я хитро улыбаюсь, хоть он и не видит этого через натянутое по самое некуда одеяло.
— Жди меня, фея, — Леша наклоняется и оставляет нежный поцелуй на моем лбу. — Я рассчитываю на благодарность по приходу.
Едва за ним закрывается дверь, я вскакиваю и несусь в ванную, попутно собирая разбросанные вещи. И пусть одеваться я не планирую — бесстыдная, бесстыдная женщина — нужно привести себя в порядок. Тут не надо быть гением, чтобы догадаться, как я выгляжу с подтертым за ночь макияжем. Хорошо, что было, чем прикрыть лицо, психика мужчины могла не выдержать этого неонового Джокера в своей постели.
Без специальных средств стереть все это безумие весьма не просто, но я не теряю надежду. Неистово работаю намыленными ладонями, наблюдая, как смывается в раковину поток блесток.
Примерно на середине процесса слышу входную дверь и выключаю кран, чтобы обозначить, что мне нужно еще несколько минут. Но тут раздается голос, который любая девушка страшится услышать, проснувшись в постели едва знакомого мужчины.
— Дорогой, — звонкий женский сопрано разрезает тишину квартиры. — Надеюсь, у тебя есть винище для своей любимой женщины, я устала, как цуцик. Да и тебе не помешает, я забрала детей от мамы, они напичканы сахаром под завязку и сейчас придут крушить дом! Я, если что, предупредила! — и голос скрывается дальше по коридору.
Я медленно выдыхаю застрявший в лёгких воздух. "Дорогой", "дети", тут гением быть не надо, чтобы дважды два сложить. Какая же я идиотка! Дура, самая настоящая дура! Значит, этот хренов семьянин развлекался, пока его семья у родственников гостила… а я… Боже! С женатиком!
Глаза запоздало обжигает попавшее туда мыло и, ничего не видя за пеленой слез, я быстро натягиваю свои вещи. В голове бесконечно крутится "дура, дура, дура". Максимально бесшумно открываю дверь в ванной и проскальзываю на кухню. Там хватаю телефон, сумку, у самого выхода кроссовок. Второй этот урод закинул вчера наверх антресоли и как я не стараюсь, дотянуться не выходит. Высоченный кобель!
— Леша? — мягкие шаги становятся громче, приближаясь к коридору, и мне ничего не остаётся, как скрыться за дверью.
Дьявол.
Потеряла честь, достоинство и новую кроссовку. Чтоб ты в аду горел, Алеша.
Я уж точно буду.
Глава 23. Бахрома и макраме
Агния
В дверь раздается тихий стук.
— Угадай, чем я сейчас стучу, фея? — низким шепотом раздается с той стороны.
— Фу! Просто фу, Рижский. Иди свой Сникерс женушке показывай, а я и получше видала.
Спойлер: нет.
— Лисичка, у тебя вместе с краской часть мозга сошла? Какой женушке? — насмехается, гад.
— Очень удобно не иметь жены, когда не хочется! — кричу я, сидя на бортике ванны.
Неудобно, блин, но потерплю уж. Я так зла! Пришел, увидел, уволок. Как неандерталец чертов. Конечно, он с первого взгляда все понял, тут уж не надо мозг с арбуз иметь, чтоб опознать во мне меня же. Но каков, а? На плечо закинул, в квартиру затащил и давай руки-слюни распускать. И я тоже хороша, поплыла, так поплыла…
И за что мне все это?
Наверняка, в прошлой жизни я нагрешила на один маленький персональный ад. И чертей ко мне приставили — один краше другого. Отъявленные садисты!
Один всю душу вытянул своим "люблю — но женюсь на другой", а второй "хочу, но уже женат". Как же я устала от этого всего.
Потираю виски ладонями, одна из них до сих пор саднит. Звук пощечины до сих пор отдается в ушах. И хлопок двери ванной комнаты, в которой я от него заперлась. Ну и как выбираться будем, дорогая?
— Конечно, удобно, особенно, когда ее у тебя правда нет. Что за странные доводы вообще?
— Вот только не надо меня, как последнюю лохушку сейчас разводить! — хватаю дозатор для мыла и кидаю ровнехонько в дверь. В тесной комнате звук отдается громким эхо.
— Может, поговорим, прежде, чем ты квартиру начнёшь крушить? — снова этот снисходительный тон!
Ух, пудель кудрявый! Да я… я… Глаза мечутся по небольшому помещению, выискивая, что бы ещё в него запустить. Взгляд натыкается на бритву, потом на душевую занавеску и… это не я, это состояние аффекта!
— Молчишь? Принимаю это за согласие. Я, тогда, начну.
Да-да, давай. Пока я тут кружок умелые ручки запустила, вешай свою китайскую лапшу до колен.
— Во-первых, я ужасно зол на тебя!
ЧЕГО??? На меня? Кусок, еще кусок, на тебе, кобелина.
— На фига так делать было вообще? Зачем сбежала? Я ведь… вернулся, а тебя нет. Ни телефона, ни записки. Даже имени настоящего! Кстати, почему "Гуся", сейчас-то хоть объяснишь?
— Ну ты же не повелся? — запускаю пальцы в его густые волосы, прочесываю спутанные пряди.
Он мычит от удовольствия и перемещает ладонь мне на живот, заставляя меня вторить ему.
— Я бы не удивился, — тихо мурлычет мне в шею, не забывая оставлять лёгкие поцелуи на коже. — Ты удивительная.
— Ты же каждой это говоришь, да? Скажи сразу, если ты плохой парень. Не хочу строить иллюзии.
Я стараюсь говорить это легко и непринужденно, я же современная женщина, вполне могу позволить себе ни к чему не обязывающую связь и не есть потом себя поедом за легкодоступность. Но выходит все равно как-то слабо и беззащитно. Почти горько. Потому что на самом деле, я совсем не из таких.
Леша рывком приподнимается на локтях и нависает надо мной, заключая лицо в большую скобку из ладоней.
— Чтобы ты себе не надумала, я тоже не из таких. Я женюсь на тебе, ясно?
Я нервно прыскаю ему в лицо, обдавая слюной. Какой прыткий!
— Мы знакомы часов пять от силы…
— Все что надо я уже понял. Как думаешь, ЗАГС по воскресеньям работает? Тут рядом как раз, — трется носом о мой нос.
Даже среди бела дня, здесь, в коридоре, царит полумрак, делающий обстановку донельзя интимной.
— Рассчитываешь, что я останусь у тебя до завтра? — шепчу ему в губы.
— Навсегда, — отвечает он низко. — Ну, или до понедельника, — тут же весело добавляет. — В понедельник ЗАГС точно должен работать!
— Дурак, — улыбаюсь я.
— Ну уж нет, я чертовски умён. Ты еще убедишься в этом.
Его губы, настырные и упрямые, врезаются в мои. Творят какую-то магию, заставляя совершенно отключиться от реальности и плыть мягким облачком в сладкой неге. Я снова пробираюсь пальцами в каштановые кудри, сжимаю их и оттягиваю. Ловлю ртом его стон. Собираю горячее дыхание. Отдаюсь волшебству момента.
И я пьяна, пьяна, так пьяна.
Трезвею я только к следующему утру. Просыпаюсь в чужой постели, улыбаюсь от воспоминаний прошедшего дня. Ну и кто здесь дурочка? Таких безумств никогда не творила, пожалуй, кроме того единственного раза, когда… Но сейчас не хочется думать о других мужчинах, когда идеальный сопит тебе в лопатки, крепко сжимая в горячих руках.
Как же хочется пить, божечки. И снова опьянеть, чтобы реальность не убила то прекрасное, что расцвело в душе за прошедшие сутки.
— Проснулась? — обжигающий шепот на позвонках.
— Сколько времени? — еле ворочаю присохшим к нёбу языком. Две бутылки шампанского — не слишком доброжелательный отходняк.
— Да плевать.
Мягкие губы оставляют влажный след на затылке, плече, шее. Черт, дело было не в алкоголе, этот маньяк и на трезвую сносит мне крышу.
— Ужасно хочу пить.
— Чай?
— Не-е-е.
— Кофе?
— О да-а-а, — протяжный стон вырывается сам собой.
Во рту собирается слюна в предчувствии крепкого горьковатого напитка. Не иначе меня за последние сутки перепрошили, потому что такое желание возникает очень редко.
— Не двигайся, я все организую, — горячее тело отрывается от меня, перекатывается на другую сторону кровати и вылезает из-под одеяла. Я почти хнычу. Верните мне теплого мужчину и плевать на обезвоживание!
Натягиваю одеяло по самый нос и наблюдаю за красивым мужским силуэтом, подсвеченным утренним солнцем. Вчера он показался мне слегка худощавым, но сейчас, видя атлетический разворот плеч и пейзажные косые мышцы, уходящие под резинку трусов, я передумала. Он великолепен. И все, что ниже этой самой резинки тоже.
— Дома кофе нет, но дальше по улице кофейня, — Леша разворачивается к шкафу и вытягивает оттуда футболку. — Тебе что взять?
— Я могу сходить с тобой, — глухо говорю в пододеяльник.
— Я бы предпочел, чтобы ты грела постель, планирую из нее сегодня не вылезать, — подмигивает мне и берется за джинсы.
О май гад, рили? Он существует? Это не плод моего опухшего от одиночества мозга, а всамделишный идеальный мужик?
— Тогда капучино с самым несносно сладким сиропом, что у них есть! И углеводов ко всему этому захвати, нам понадобится энергия.
Я хитро улыбаюсь, хоть он и не видит этого через натянутое по самое некуда одеяло.
— Жди меня, фея, — Леша наклоняется и оставляет нежный поцелуй на моем лбу. — Я рассчитываю на благодарность по приходу.
Едва за ним закрывается дверь, я вскакиваю и несусь в ванную, попутно собирая разбросанные вещи. И пусть одеваться я не планирую — бесстыдная, бесстыдная женщина — нужно привести себя в порядок. Тут не надо быть гением, чтобы догадаться, как я выгляжу с подтертым за ночь макияжем. Хорошо, что было, чем прикрыть лицо, психика мужчины могла не выдержать этого неонового Джокера в своей постели.
Без специальных средств стереть все это безумие весьма не просто, но я не теряю надежду. Неистово работаю намыленными ладонями, наблюдая, как смывается в раковину поток блесток.
Примерно на середине процесса слышу входную дверь и выключаю кран, чтобы обозначить, что мне нужно еще несколько минут. Но тут раздается голос, который любая девушка страшится услышать, проснувшись в постели едва знакомого мужчины.
— Дорогой, — звонкий женский сопрано разрезает тишину квартиры. — Надеюсь, у тебя есть винище для своей любимой женщины, я устала, как цуцик. Да и тебе не помешает, я забрала детей от мамы, они напичканы сахаром под завязку и сейчас придут крушить дом! Я, если что, предупредила! — и голос скрывается дальше по коридору.
Я медленно выдыхаю застрявший в лёгких воздух. "Дорогой", "дети", тут гением быть не надо, чтобы дважды два сложить. Какая же я идиотка! Дура, самая настоящая дура! Значит, этот хренов семьянин развлекался, пока его семья у родственников гостила… а я… Боже! С женатиком!
Глаза запоздало обжигает попавшее туда мыло и, ничего не видя за пеленой слез, я быстро натягиваю свои вещи. В голове бесконечно крутится "дура, дура, дура". Максимально бесшумно открываю дверь в ванной и проскальзываю на кухню. Там хватаю телефон, сумку, у самого выхода кроссовок. Второй этот урод закинул вчера наверх антресоли и как я не стараюсь, дотянуться не выходит. Высоченный кобель!
— Леша? — мягкие шаги становятся громче, приближаясь к коридору, и мне ничего не остаётся, как скрыться за дверью.
Дьявол.
Потеряла честь, достоинство и новую кроссовку. Чтоб ты в аду горел, Алеша.
Я уж точно буду.
Глава 23. Бахрома и макраме
Агния
В дверь раздается тихий стук.
— Угадай, чем я сейчас стучу, фея? — низким шепотом раздается с той стороны.
— Фу! Просто фу, Рижский. Иди свой Сникерс женушке показывай, а я и получше видала.
Спойлер: нет.
— Лисичка, у тебя вместе с краской часть мозга сошла? Какой женушке? — насмехается, гад.
— Очень удобно не иметь жены, когда не хочется! — кричу я, сидя на бортике ванны.
Неудобно, блин, но потерплю уж. Я так зла! Пришел, увидел, уволок. Как неандерталец чертов. Конечно, он с первого взгляда все понял, тут уж не надо мозг с арбуз иметь, чтоб опознать во мне меня же. Но каков, а? На плечо закинул, в квартиру затащил и давай руки-слюни распускать. И я тоже хороша, поплыла, так поплыла…
И за что мне все это?
Наверняка, в прошлой жизни я нагрешила на один маленький персональный ад. И чертей ко мне приставили — один краше другого. Отъявленные садисты!
Один всю душу вытянул своим "люблю — но женюсь на другой", а второй "хочу, но уже женат". Как же я устала от этого всего.
Потираю виски ладонями, одна из них до сих пор саднит. Звук пощечины до сих пор отдается в ушах. И хлопок двери ванной комнаты, в которой я от него заперлась. Ну и как выбираться будем, дорогая?
— Конечно, удобно, особенно, когда ее у тебя правда нет. Что за странные доводы вообще?
— Вот только не надо меня, как последнюю лохушку сейчас разводить! — хватаю дозатор для мыла и кидаю ровнехонько в дверь. В тесной комнате звук отдается громким эхо.
— Может, поговорим, прежде, чем ты квартиру начнёшь крушить? — снова этот снисходительный тон!
Ух, пудель кудрявый! Да я… я… Глаза мечутся по небольшому помещению, выискивая, что бы ещё в него запустить. Взгляд натыкается на бритву, потом на душевую занавеску и… это не я, это состояние аффекта!
— Молчишь? Принимаю это за согласие. Я, тогда, начну.
Да-да, давай. Пока я тут кружок умелые ручки запустила, вешай свою китайскую лапшу до колен.
— Во-первых, я ужасно зол на тебя!
ЧЕГО??? На меня? Кусок, еще кусок, на тебе, кобелина.
— На фига так делать было вообще? Зачем сбежала? Я ведь… вернулся, а тебя нет. Ни телефона, ни записки. Даже имени настоящего! Кстати, почему "Гуся", сейчас-то хоть объяснишь?