Рассвет Ив

— Я хочу, чтобы ты дал мне немного передышки, чтобы я могла все обдумать.

Его взгляд скользнул по нашим рукам над моей головой и вернулся к моему лицу.

— Не двигайся с места.

По моему кивку он отпустил мои запястья. Его пальцы едва ощутимо скользнули по моим рукам и легли на щеки.

— До меня доходили кое-какие слухи, — он пытливо посмотрел мне в лицо с задумчивым выражением. — Когда твои отцы кусаются, это сексуальный опыт для них и для того, от кого они питаются?

— Они кусают только друг друга.

— Так это правда?

— Да, — я опустила руки и вытянула их вдоль пола по бокам. — Они держат свои клыки при себе. Результат слишком интимный.

Ребенком я слишком часто забредала в их спальню и находила их сплетенными, обнаженными, всегда с клыками, вонзенными друг в друга. Насколько я знала, они никогда не приводили женщину в свою постель, ни разу после моей матери. Они были исключительно упрямо верны ей и друг другу.

— Когда гибриды кусаются, — сказал Салем, — они не испытывают возбуждения.

Верно, потому что яд изменил эту часть их мозга, отделив жажду крови от сексуального вожделения.

— Но они все равно что-то чувствуют, — сказала я, — потому что их тянет размножаться. Насиловать, — мои мышцы напряглись, инстинкты включились в работу. — А как насчет тебя? Если что-то выглядит как гибрид, ходит как гибрид, кусается как гибрид…

— Я могу быть таким же, как твои отцы, — он приподнялся всего на дюйм, и между нашими телами просочился холодок. — Я никогда не принуждал женщину. Я также никогда не встречал никого, кто пытался бы околдовать меня своими глазами.

— Я этого не делаю.

— И я не очаровываю тебя.

Мы смотрели друг на друга, наши дыхания сталкивались в пьянящем облаке подозрительности и желания. Так много всего происходило в его взгляде, его зрачки мерцали в центре пластичных серебряных дисков, которые, казалось, изгибались от света. А еще глубже, под отражающим металлом его глаз, маячила буря эмоций.

Он был так же бессилен, как и я — не мог игнорировать пьянящую энергию, окутывающую нас. Эта энергия овладела моими чувствами, прижала мои руки к его скульптурным грудным мышцам и приподняла мой рот, чтобы мои губы очутились на волоске от его губ.

— Ты не гибрид, — я никогда не хотела быть так близко, так интимно близко с кем-то, у кого есть клыки.

— Я — отклонение от нормы, — на его лбу пролегла складка. — Как и ты.

— Но это притяжение… — я потрясла головой, пытаясь прояснить мысли. — Это должен быть дротик. Что бы нам ни вкололи, это играет с нашими чувствами.

Он скользнул рукой вниз по моему горлу, и пальцы его слегка дрожали

— Или это нечто совсем другое.

Нечто органическое? Какая-то бестелесная сила, исходящая изнутри нас, от того, что делает нас другими? Это заставляло меня нервничать, уклоняться. Мне нужно было пространство.

Я толкнула его в грудь.

— Я тебе не доверяю.

Он кивнул, но вспышка в его глазах сказала, что он только что принял вызов.

— А что происходит с людьми, которых ты кусаешь? — спросила я. — У них отрастают клыки?

— Никогда, — его взгляд стал жестким. — Когда я укушу тебя, ты испытаешь самый сильный оргазм в твоей жизни, но у тебя не вырастут клыки.

— Нам нужно найти выход отсюда, — я взглянула на стальную дверь — единственное, что должно было владеть моим вниманием в этой спартанской комнате.

Его ноздри раздулись.

— У тебя кровь идет.

Моя нога?

У меня не было слов, чтобы описать, как быстро он двигался. В одну секунду он находился у меня перед носом, а в следующую очутился на моем бедре, сорвал повязку, и его рот прижался к моей ране.

— Пожалуйста, не кусай меня, — мое дыхание вырвалось наружу, все мое тело замерло под ним.

Его взгляд поднялся к моим глазам, сияя, как яркие кусочки цветного стекла, когда он провел языком по моей ране. Мой разум взбунтовался при виде того, как он облизывает меня, но мое тело притянулось ближе, в бурю его взгляда, прижимаясь к его окровавленным губам.

— Человеческий рот грязнее отхожего места, — я схватила его за волосы в бессмысленной попытке оттащить.

Он улыбнулся, уткнувшись в мою плоть.

— Значит, теперь я человек?


— Нет, я… я не знаю.

Глубокий стон раздался в его груди, и он рванул дыру в моих штанах, пока моя нога не оказалась обнаженной от бедра вниз. Ощущение его тела на моей коже вызвало острую боль ниже талии. Мое сердце бешено колотилось, а ногти впивались в ладони. Я хотела, чтобы он был ближе, так близко, чтобы я чувствовала больше, чем просто тепло его рта.

Его лицо, казалось, темнело с каждой секундой, глаза сверкали в калейдоскопе красок. Неужели это сделала с ним моя кровь? Как давно он ел в последний раз? Он не сосал, просто очищал мою рану. Почему это меня разочаровало? Почему мне так сильно хотелось почувствовать, как он вытягивает кровь из моих вен?

Громкое электрическое жужжание выдернуло меня из транса, сопровождаемое вибрацией металла. Стальная дверь медленно скользнула вбок, словно повисла на рельсах, управляемых механическими шестернями. Мои мышцы напряглись.

Салем откинулся на пятки, глядя на дверь с непроницаемым выражением лица. Он провел рукой по губам.

— Не подходи.

Но я уже двигалась, с трудом поднимаясь на ноги, одержимая желанием выбраться из этой комнаты.

Стальной барьер медленно отодвинулся, открывая за собой еще больше стали. Решетки. Ворота? Бл*дь!

Факелы плясали вдоль каменной стены, которая упиралась в другую стену слева. Мы находились в конце коридора, который уходил вправо и скрывался из виду. Вел ли он на поверхность? Глубже в недра этого кошмара?

Я врезалась в ворота, ухватилась за перекладины и изо всех сил потрясла их.

— Доун, вернись, — Салем схватил меня за руку, и от настойчивости в его голосе волосы у меня на затылке встали дыбом.

Я позволила ему оттащить себя в тот самый момент, когда водоворот теней пополз по полу с другой стороны. Множество теней. И звуки… скрежет ногтей по бетону. Низкое горловое рычание. Лязг цепей.

— Что это такое? — прошептала я, пятясь назад, пока не наткнулась на грудь Салема.

— Ужин.

Его руки обвились вокруг моей талии, прижимая меня к себе, когда что-то появилось в коридоре. Руки. Затем три крошечных тела. Черт побери, это были малыши, не старше двух-трех лет, ползающие по полу в рваной, грязной одежде. Бледная кожа, ясные глаза, милые лица.

Салему придется перешагнуть через мой труп, если он намерен питаться ими.

Все замерло — их крошечные пальчики застыли на полу, глаза не мигали, звон цепей на шеях затих. Мой желудок напрягся, и Салем превратился в камень у меня за спиной.

Что-то было неправильно, очень, очень неправильно. Дело не только в шокирующем возрасте детей или цепных поводках, прикрепленных к металлическим ошейникам на их шеях. Дело в том, как они смотрели сквозь вертикальные прутья ворот, пускали слюни из клыкастых пастей и таращились на меня, словно я была обедом.



Глава 5



— Салем… — прошептала я едва слышно, но это прозвучало слишком громко, вызвав хор рычания детей-гибридов.

Мои плечи ссутулились, а нервы горели от мучительного страха. В любую секунду эти ворота откроются, и мне придется использовать свои руки, чтобы сломать их крошечные тела. Если только они не сломают меня первыми.

Салем толкнул меня за себя, прижав спиной к дальней стене.

— Не двигайся с места.

Я открыла рот, чтобы согласиться, и захлопнула обратно при виде его горла. Срань господня, его вены… лабиринт сосудов веером расходился по шее, груди, тянулся к сердцу. С каждым вздохом сосудистые пучки сверкали ярче, четче, в красных и серебряных полосах.

— Посмотри вниз, — я указала дрожащим пальцем, когда адреналин хлынул в мою кровь. — Ты же видишь это, верно? Твои вены светятся сквозь кожу.

Он уставился на свое тело, провел рукой по грудным мышцам, и серебряные штуки затрепетали в его крови. Он покачал головой, сдвинув брови.

Я могла видеть то, чего не видит он? Неужели я сошла с ума?

Позади него гибриды атаковали ворота, щелкая чудовищными зубами и протягивая тонкие, бледные руки через пятнадцатисантиметровую щель внизу.

Салем направился к ним, расправив плечи и напрягая мышцы вдоль позвоночника. Из-под его черных как сажа волос выходили светящиеся вены, простираясь от основания черепа и спускаясь вниз по спине. Но больше всего меня встревожила перемена в его поведении. Казалось, он стал выше, жестче, агрессивнее. Что, бл*дь, он делает?

Он добрался до ворот, издал ожесточенный, дикий рык и сделал выпад. Младенцы съежились, их крошечные человеческие крики вызывали мурашки на моей коже. Но их страх был мимолетным. Они с новой силой бросились на ворота, перелезая друг через друга и вытягивая шеи, чтобы впиться в меня своими бешеными взглядами.

Я попыталась отступить, но мои пятки ударились о стену. Мне хотелось провалиться сквозь бетон и убежать на другую сторону. Я никогда не убивала ребенка-гибрида или кого-то еще. Я бы сделала это, если бы пришлось, но от этой мысли у меня внутри все сжималось.

Салем присел перед воротами, не дрогнув ни единым мускулом, пока гибриды шипели и плевались в считанных дюймах от его лица.

— Закрой глаза, Доун.

Нет, не бывать этому. Насколько я знала, он был одним из них. В этот момент я не была уверена, что должна моргать.

Не оглядываясь, он протянул руку через перекладины, схватил цепи, прикрепленные к их ошейникам, и взял их обеими руками. Поводки натянулись, уходя в темноту, и Салем потянул их, борясь за слабину с тем, кто держал другие концы. Металлические звенья скользили сквозь его руки, но он держался, борясь с невидимой силой.