Рассвет Ив
Часть 5 из 55 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Джереми. Черт возьми, я никак не могла избавиться от образа его отрубленной головы.
С тех пор как в пятнадцать лет я вступила в Сопротивление, я потеряла много солдат и столько друзей, что и не сосчитать. Но смерть Джереми была все еще слишком свежей, слишком острой, каждая яркая деталь была жестокой и калечащей. Движущиеся тени, быстрота и злобность удара, его испуганные глаза — все это напоминало о том, что я была одна, безоружная и во власти таинственного существа, которое зверски убило его.
Я подавила беспомощный всхлип, и мои челюсти сжались от горя, потери и абсолютного страха.
«Прекрати!»
Моя голова все еще была соединена с телом. Я все еще была жива. Я все еще могла избежать кошмара, в который сама вошла по незнанию.
Убедившись, что ко мне вернулись хоть какие-то силы, я сделала глубокий вдох и приоткрыла один глаз. Туманное свечение привлекло мой взгляд к электрической лампочке на стропилах. Где, черт возьми, я находилась? Я и раньше видела электрическое освещение, но только в таких устоявшихся поселениях, как Аркендейл и плотина Гувера.
Я моргнула, чтобы прояснить зрение, и увидела босую ногу. На расстоянии вытянутой руки по бетонному полу была вытянута мужская нога в черных хлопчатобумажных штанах. Он сидел спиной к противоположной стене, согнув одно колено и закрыв глаза. Мое сердце пропустило удар.
Канаты мускулов очерчивали его руки, бледная грудь была изрезана глубокими впадинами мускулатуры. На его торсе не было ни волос, ни шрамов, кожа была упругой и гладкой. Слишком гладкая, как полированный мрамор. Слишком совершенный. Гибрид?
Я перевела взгляд на его рот, на полные губы, которые не улыбались и не хмурились. Может, он спит? Прячет клыки? Ждет, когда я проснусь? Все это не имело никакого смысла. Если бы он был человеком, то не стал бы закрывать глаза и терять бдительность с незнакомкой. Может быть, он знал, кто я? Если бы он был гибридом, он бы трахнул меня или убил, пока я была без сознания.
Не двигаясь и не дыша, я позволила себе еще секунду насладиться красивой структурой его лица и копной черных волос на лбу. Сильный нос, мужественная челюсть, ни намека на щетину. Он был потрясающе красив.
Необъяснимое желание увидеть его глаза затрепетало в моей груди; это чувство одновременно нервировало и странно возбуждало.
Это он всадил мне дротик в шею?
Отведя взгляд, я оглядела комнату в поисках оружия и выхода. Четыре бетонные стены, деревянные стропила, вделанные в бетон над головой, и две двери составляли замкнутое пространство. Один выход был без двери и вел в ванную комнату, достаточно большую, чтобы вместить туалет и место, чтобы стоять под душем.
Другая дверь представляла собой сплошной стальной барьер. Никаких щелей, чтобы впустить свет, никаких петель, никаких замков или ручек.
Выхода нет. Мое сердце бешено заколотилось.
Беззвучными движениями я пошарила ладонью в мехах, прекрасно зная, что ничего полезного не найду. С меня сняли оружие. Но кроме тупой пульсации в бедре, я не почувствовала никаких новых повреждений.
Я оглянулась на мужчину, и у меня перехватило дыхание.
Глаза цвета грозы сверкали переливающимися полосами серебра и льда. Они были невероятно прозрачными, гранеными, как бриллианты, и окруженными смертельной уверенностью. У меня пересохло в горле.
Пока он смотрел на меня, ничто не двигалось. Ни его грудь, чтобы дышать. Ни его ресницы, чтобы моргать. Я могла бы подумать, что он мертв, но его хрустальный взгляд был очень даже живым. Он вторгался под мою кожу и крал мое дыхание. Нет, он не просто вторгался. Он атаковал. В этом тупике зрительного контакта я усомнилась в своей судьбе, в своем предназначении и во всем, что, как мне казалось, я знала о себе и мире.
Я была очарована, оскорблена собственным оцепенением и напугана до глубины души. Я просто лежала, иррационально парализованная, пока он пожирал меня одним взглядом. Этот мужчина, незнакомец, мог быть врагом, даже если он вообще был человеком. Но мой инстинкт убивать не сработал.
Нутром я понимала, что он не гибрид. Но и человеком он тоже не был.
— Покажи мне свои зубы, — у меня на лбу выступил пот.
Он изучал меня своими монохромными глазами, которые не были ни белыми, ни серыми. Когда он наконец моргнул, они мерцали всеми оттенками электричества.
— Покажи мне свои.
Гортанный резонанс его голоса пульсировал во мне бесконечным эхом, которое заставило мои губы оторваться от прямых человеческих зубов. Гибриды не могли убрать свои клыки, так что теперь, когда он знал, что я человек, что он будет делать с этим?
Он склонил голову, и на его эфемерном лице не было и намека на удивление. Он смотрел на меня так, словно не просто знал, кто я такая, но знал мою душу и намеревался разорвать ее на таком уровне, о существовании которого я даже не подозревала.
— Твоя очередь, — я приподнялась на локте.
Подергивающиеся уголки его рта искривились и дразнили, прежде чем растянуться в улыбке, которая граничила с запугиванием. Улыбке, открывавшей яркие белые зубы и неопровержимые двойные выступы удлиненных клыков.
Мой пульс взорвался, когда я сбросила меха и прыгнула на корточки, балансируя своим весом на здоровой ноге. Окруженная бетонными стенами без оружия, я не могла ни защитить себя, ни убежать.
Был ли он похитителем или пленником, как я? Имеет ли это значение в данный момент? У него есть клыки!
Вцепившись пальцами в подстилку под ногами, я приготовилась к смертельной схватке.
Он провел ладонью по бедру вытянутой ноги, а другую руку положил на согнутое колено. Я должна была ожидать его самообладания. Он не укусил меня, пока я спала, не проявил никакого интереса к тому, чтобы сократить расстояние между нами.
— Кто ты? — моя спина ударилась о стену, когда я опустилась на пятки.
— Я такой же, как и ты.
Он не был человеком, только не с этими странными полупрозрачными глазами и всезнающим взглядом, которым он смотрел на меня.
— Мы не…
— Мы оба бойцы, — его взгляд прошелся по замшевой ленте на моей груди, вниз по обнаженным рукам и задержался на сморщившейся дырке в моих леггинсах.
Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что кожаная полоска, которой я перевязала рану, была заменена сухой хлопчатобумажной повязкой. Кто ухаживал за моей раной? Это делал он? Кто-то другой?
— У нас у обоих идет кровь, — он побарабанил пальцами по ноге. — Мы оба мечтаем, боимся и трахаемся.
Жар окрасил мои щеки.
— Ты гибрид?
— Твои отцы — гибриды?
Если он знал, кто я, он знал, что у моих отцов имелись клыки. Но они были людьми, невосприимчивыми к инфекции, потому что они потребляли кровь моей матери.
Я прищурилась, посмотрев на него.
— Ты человек?
Он сделал внезапное резкое движение, которое заставило меня броситься к двери. Я врезалась плечом в сталь и стала шарить руками по краю, где должна была быть ручка.
— Мы не можем выбраться, — сидя на том же месте, он лизнул клык и фыркнул от смеха. — Ты всегда так легко пугаешься людей?
— Ты не человек, — я прижалась спиной к двери. — Кто принес меня сюда?
— Насколько рыжие волосы на твоей киске? — он сверкнул бритвенно-острой усмешкой. — Такой же красный, как твое лицо? (прим. «красный» как цвет и «рыжий» как цвет волос обозначаются в английском одним и тем же словом «red»)
Огонь на моих щеках перекинулся на шею.
— Кто накачал меня наркотиками?
Он пожал плечами и прислонился головой к стене с искоркой веселья в глазах.
— Мы в подвале особняка? — я взглянула на стропила. — Кто здесь живет? Чего они хотят?
— У меня тоже есть вопросы, но пока я смотрел, как ты спишь, я, кажется, забыл все мысли, кроме одной, — его взгляд обжигал как раскаленный металл. — А предсказанную дочь когда-нибудь трахали?
Я стиснула зубы и сжала кулаки.
— Да или нет? — он склонил голову. — Прославленную Доун от Ив уже пронзали членом?
Мои ноздри раздулись, когда гнев опалил мою грудь.
— О, только не смотри на меня так. Весь мир умирает от желания узнать о состоянии твоей девственной плевы.
Кто, бл*дь, этот парень? Никто никогда не сказал бы мне такого. Никто не посмел бы. Я создала Сопротивление, собрала тысячи солдат, уничтожила все заведения для воспроизведения потомства в Америке и только что уничтожила последнее гнездо в Канаде. Гибриды сражались со мной, но делали это со страхом. Потому что они знали, что когда-нибудь я верну человечеству свободу.
Свободу выйти из укрытия. Ходить по улице без оружия. Восстанавливать города, создавать музыку и искусство, следовать мечтам. Когда-нибудь люди вернутся к той жизни, которой наслаждались наши предки.
Но сначала мне нужно выбраться из этой комнаты.
— Как ты здесь очутился? — я выпрямилась, опустив руки по бокам; мои мышцы горели от желания ударить.
— Дротик в моей шее.
Я искала в его полупрозрачных глазах правду и чувствовала гравитационное притяжение, чтобы продолжать смотреть, безумное желание упасть глубже, погрузиться глубже в сверкающие осколки света.
С огромным усилием я сосредоточилась на его плече, нарушая транс.
— Ты был одним из тех гибридов, что преследовали меня здесь?
Непонимание исказило его красивое лицо. Такое человеческое выражение.
— Как давно ты здесь? — я не отрывала взгляда от его плеча.
— День. Может, два.
Не тот ответ, которого я ожидала. Я ему не доверяла.
— Как тебя зовут?
— Салем.
Я никогда о нем не слышала, да и не ожидала услышать.
— Твое полное имя.
Он покачал головой.
С тех пор как в пятнадцать лет я вступила в Сопротивление, я потеряла много солдат и столько друзей, что и не сосчитать. Но смерть Джереми была все еще слишком свежей, слишком острой, каждая яркая деталь была жестокой и калечащей. Движущиеся тени, быстрота и злобность удара, его испуганные глаза — все это напоминало о том, что я была одна, безоружная и во власти таинственного существа, которое зверски убило его.
Я подавила беспомощный всхлип, и мои челюсти сжались от горя, потери и абсолютного страха.
«Прекрати!»
Моя голова все еще была соединена с телом. Я все еще была жива. Я все еще могла избежать кошмара, в который сама вошла по незнанию.
Убедившись, что ко мне вернулись хоть какие-то силы, я сделала глубокий вдох и приоткрыла один глаз. Туманное свечение привлекло мой взгляд к электрической лампочке на стропилах. Где, черт возьми, я находилась? Я и раньше видела электрическое освещение, но только в таких устоявшихся поселениях, как Аркендейл и плотина Гувера.
Я моргнула, чтобы прояснить зрение, и увидела босую ногу. На расстоянии вытянутой руки по бетонному полу была вытянута мужская нога в черных хлопчатобумажных штанах. Он сидел спиной к противоположной стене, согнув одно колено и закрыв глаза. Мое сердце пропустило удар.
Канаты мускулов очерчивали его руки, бледная грудь была изрезана глубокими впадинами мускулатуры. На его торсе не было ни волос, ни шрамов, кожа была упругой и гладкой. Слишком гладкая, как полированный мрамор. Слишком совершенный. Гибрид?
Я перевела взгляд на его рот, на полные губы, которые не улыбались и не хмурились. Может, он спит? Прячет клыки? Ждет, когда я проснусь? Все это не имело никакого смысла. Если бы он был человеком, то не стал бы закрывать глаза и терять бдительность с незнакомкой. Может быть, он знал, кто я? Если бы он был гибридом, он бы трахнул меня или убил, пока я была без сознания.
Не двигаясь и не дыша, я позволила себе еще секунду насладиться красивой структурой его лица и копной черных волос на лбу. Сильный нос, мужественная челюсть, ни намека на щетину. Он был потрясающе красив.
Необъяснимое желание увидеть его глаза затрепетало в моей груди; это чувство одновременно нервировало и странно возбуждало.
Это он всадил мне дротик в шею?
Отведя взгляд, я оглядела комнату в поисках оружия и выхода. Четыре бетонные стены, деревянные стропила, вделанные в бетон над головой, и две двери составляли замкнутое пространство. Один выход был без двери и вел в ванную комнату, достаточно большую, чтобы вместить туалет и место, чтобы стоять под душем.
Другая дверь представляла собой сплошной стальной барьер. Никаких щелей, чтобы впустить свет, никаких петель, никаких замков или ручек.
Выхода нет. Мое сердце бешено заколотилось.
Беззвучными движениями я пошарила ладонью в мехах, прекрасно зная, что ничего полезного не найду. С меня сняли оружие. Но кроме тупой пульсации в бедре, я не почувствовала никаких новых повреждений.
Я оглянулась на мужчину, и у меня перехватило дыхание.
Глаза цвета грозы сверкали переливающимися полосами серебра и льда. Они были невероятно прозрачными, гранеными, как бриллианты, и окруженными смертельной уверенностью. У меня пересохло в горле.
Пока он смотрел на меня, ничто не двигалось. Ни его грудь, чтобы дышать. Ни его ресницы, чтобы моргать. Я могла бы подумать, что он мертв, но его хрустальный взгляд был очень даже живым. Он вторгался под мою кожу и крал мое дыхание. Нет, он не просто вторгался. Он атаковал. В этом тупике зрительного контакта я усомнилась в своей судьбе, в своем предназначении и во всем, что, как мне казалось, я знала о себе и мире.
Я была очарована, оскорблена собственным оцепенением и напугана до глубины души. Я просто лежала, иррационально парализованная, пока он пожирал меня одним взглядом. Этот мужчина, незнакомец, мог быть врагом, даже если он вообще был человеком. Но мой инстинкт убивать не сработал.
Нутром я понимала, что он не гибрид. Но и человеком он тоже не был.
— Покажи мне свои зубы, — у меня на лбу выступил пот.
Он изучал меня своими монохромными глазами, которые не были ни белыми, ни серыми. Когда он наконец моргнул, они мерцали всеми оттенками электричества.
— Покажи мне свои.
Гортанный резонанс его голоса пульсировал во мне бесконечным эхом, которое заставило мои губы оторваться от прямых человеческих зубов. Гибриды не могли убрать свои клыки, так что теперь, когда он знал, что я человек, что он будет делать с этим?
Он склонил голову, и на его эфемерном лице не было и намека на удивление. Он смотрел на меня так, словно не просто знал, кто я такая, но знал мою душу и намеревался разорвать ее на таком уровне, о существовании которого я даже не подозревала.
— Твоя очередь, — я приподнялась на локте.
Подергивающиеся уголки его рта искривились и дразнили, прежде чем растянуться в улыбке, которая граничила с запугиванием. Улыбке, открывавшей яркие белые зубы и неопровержимые двойные выступы удлиненных клыков.
Мой пульс взорвался, когда я сбросила меха и прыгнула на корточки, балансируя своим весом на здоровой ноге. Окруженная бетонными стенами без оружия, я не могла ни защитить себя, ни убежать.
Был ли он похитителем или пленником, как я? Имеет ли это значение в данный момент? У него есть клыки!
Вцепившись пальцами в подстилку под ногами, я приготовилась к смертельной схватке.
Он провел ладонью по бедру вытянутой ноги, а другую руку положил на согнутое колено. Я должна была ожидать его самообладания. Он не укусил меня, пока я спала, не проявил никакого интереса к тому, чтобы сократить расстояние между нами.
— Кто ты? — моя спина ударилась о стену, когда я опустилась на пятки.
— Я такой же, как и ты.
Он не был человеком, только не с этими странными полупрозрачными глазами и всезнающим взглядом, которым он смотрел на меня.
— Мы не…
— Мы оба бойцы, — его взгляд прошелся по замшевой ленте на моей груди, вниз по обнаженным рукам и задержался на сморщившейся дырке в моих леггинсах.
Мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что кожаная полоска, которой я перевязала рану, была заменена сухой хлопчатобумажной повязкой. Кто ухаживал за моей раной? Это делал он? Кто-то другой?
— У нас у обоих идет кровь, — он побарабанил пальцами по ноге. — Мы оба мечтаем, боимся и трахаемся.
Жар окрасил мои щеки.
— Ты гибрид?
— Твои отцы — гибриды?
Если он знал, кто я, он знал, что у моих отцов имелись клыки. Но они были людьми, невосприимчивыми к инфекции, потому что они потребляли кровь моей матери.
Я прищурилась, посмотрев на него.
— Ты человек?
Он сделал внезапное резкое движение, которое заставило меня броситься к двери. Я врезалась плечом в сталь и стала шарить руками по краю, где должна была быть ручка.
— Мы не можем выбраться, — сидя на том же месте, он лизнул клык и фыркнул от смеха. — Ты всегда так легко пугаешься людей?
— Ты не человек, — я прижалась спиной к двери. — Кто принес меня сюда?
— Насколько рыжие волосы на твоей киске? — он сверкнул бритвенно-острой усмешкой. — Такой же красный, как твое лицо? (прим. «красный» как цвет и «рыжий» как цвет волос обозначаются в английском одним и тем же словом «red»)
Огонь на моих щеках перекинулся на шею.
— Кто накачал меня наркотиками?
Он пожал плечами и прислонился головой к стене с искоркой веселья в глазах.
— Мы в подвале особняка? — я взглянула на стропила. — Кто здесь живет? Чего они хотят?
— У меня тоже есть вопросы, но пока я смотрел, как ты спишь, я, кажется, забыл все мысли, кроме одной, — его взгляд обжигал как раскаленный металл. — А предсказанную дочь когда-нибудь трахали?
Я стиснула зубы и сжала кулаки.
— Да или нет? — он склонил голову. — Прославленную Доун от Ив уже пронзали членом?
Мои ноздри раздулись, когда гнев опалил мою грудь.
— О, только не смотри на меня так. Весь мир умирает от желания узнать о состоянии твоей девственной плевы.
Кто, бл*дь, этот парень? Никто никогда не сказал бы мне такого. Никто не посмел бы. Я создала Сопротивление, собрала тысячи солдат, уничтожила все заведения для воспроизведения потомства в Америке и только что уничтожила последнее гнездо в Канаде. Гибриды сражались со мной, но делали это со страхом. Потому что они знали, что когда-нибудь я верну человечеству свободу.
Свободу выйти из укрытия. Ходить по улице без оружия. Восстанавливать города, создавать музыку и искусство, следовать мечтам. Когда-нибудь люди вернутся к той жизни, которой наслаждались наши предки.
Но сначала мне нужно выбраться из этой комнаты.
— Как ты здесь очутился? — я выпрямилась, опустив руки по бокам; мои мышцы горели от желания ударить.
— Дротик в моей шее.
Я искала в его полупрозрачных глазах правду и чувствовала гравитационное притяжение, чтобы продолжать смотреть, безумное желание упасть глубже, погрузиться глубже в сверкающие осколки света.
С огромным усилием я сосредоточилась на его плече, нарушая транс.
— Ты был одним из тех гибридов, что преследовали меня здесь?
Непонимание исказило его красивое лицо. Такое человеческое выражение.
— Как давно ты здесь? — я не отрывала взгляда от его плеча.
— День. Может, два.
Не тот ответ, которого я ожидала. Я ему не доверяла.
— Как тебя зовут?
— Салем.
Я никогда о нем не слышала, да и не ожидала услышать.
— Твое полное имя.
Он покачал головой.