Работа для ведьмака

Харт надела шапку и вышла во двор. На заставе уже зажгли фонари. Заснеженный плац казался темным, а дорожка вокруг и ворота, наоборот, светились желтым. Время, когда на холодной улице появлялись огни, Нея любила. Неуютный север в эти моменты становился немного теплее.

Жаль, что никому не было дела до повседневной романтики. Мимо пронесся солдат, чуть не сбив ее, следом спешил еще один. Вдалеке Нея увидела, как сменяется караул.

Сейчас застава как никогда походила на хорошо охраняемый пропускной пункт. Забот вроде бы прибавилось, но это лишь пошло на пользу дисциплине.

Немного не вовремя, сейчас бы очень пригодилась извечная расхлябанность солдат.

Дорожка вывела к почтовой башне, и стоило Нее повернуть, ей крикнули: «Стоять!»

— Вольно. — Харт подошла ближе и кивнула двум рядовым. — Теперь сторожите скертанцев?

— Сторожим, — с осторожностью подтвердил один. — А вы что здесь делаете?

— Обход, — сурово ответила она. — Приведите себя в порядок. Шапки набекрень, тулупы нараспашку. Околеете раньше, чем придет смена.

Парни опешили. Для них возвращение лейтенанта, судя по всему, стало неожиданностью. Да и Нея понимала, что сейчас выглядит не как офицер, а как пугало. Порванный рукав, окровавленный воротник, и еще неизвестно, насколько побито лицо. В зеркало она не смотрела.

— Господин Олмер снял все обвинения. — Она небрежно махнула бумагами, которые умышленно не прятала в карман. — Застегнитесь уже! Так-то лучше.

Сработал голос, и оба солдата послушно взялись за пояса.

— Значит, здесь у нас сидят все скертанцы?

— Да нет, — буркнул один и тут же исправился: — Никак нет, лейтенант. Главного посадили отдельно.

Заключенных вообще обычно старались оградить друг от друга и особенно убрать лидера. Нормальная ситуация, но Нея чуть не выругалась. Его могли оставить под присмотром в самом доме коменданта.

— Куда же его посадили?

— В погреб на кухне.

— В охране тоже двое? — стараясь ничем не выдать своего облегчения от этой новости, спросила она.

— Ага.

Нея им кивнула и пошла дальше. Погреб на кухне это лучше, чем подвал под башней.

В ее голове мелькали десятки планов, пока она двигалась к низенькой двери. Как войти, что сказать, в какой момент показать бумаги. Королевская печать могла убедить в чем угодно. Например, в том, что это бумаги на освобождение заключенного или смертный приговор для самих солдат. Но не хотелось подставляться. Они же утром расскажут о том, кто приходил и что делал.

Чем больше она размышляла об этом, тем медленнее переставляла ноги. И совсем остановилась в десяти шагах от кухонной двери под фонарем.

И что делать?

Со стороны столовой тоже существовал вход, но пользовались им редко. Зачем обходить все лавки и столы, если можно сразу попасть к печи? Караульные, чтобы перехватить кусок-другой после смены, так и делали, забегали с улицы.

Но Нее нельзя было ломиться через двери.

Харт подгадала время, когда ни один праздношатающийся солдат сюда бы не заглянул. Задачу это, к сожалению, почти не облегчало. Но Харт огляделась и приступила к делу.

Действовала по наитию. Увидела камень неподалеку, подняла и швырнула в фонарь. Стекло разлетелось, выплеснулось масло, фитиль упал. Она даже не успела моргнуть, а вокруг фонаря уже загорелся снег.

Нея рванула вперед, чтобы затоптать и закидать огонь. Быстро работала сапогами, оглядываясь и присматриваясь. Кое-как масло прекратило гореть, фитиль благополучно затерялся в снегу. И Харт в последний раз окинула взглядом периметр. Вокруг по-прежнему никого не было.

Тем лучше.

Оставшиеся шаги до двери Нея преодолела с четкостью военного, которому нечего скрывать. Остановилась, выдохнула и распахнула дверь.

— Эй! У вас фонарь под носом не горит, а вы сидите! — Поставленный голос лейтенанта заставил двух солдат, играющих в карты, подорваться с мест. — Взять на складе новый и к нему фитиль! Утром доложить о замене сержанту Милкоту. Выполнять!

Они выбежали вдвоем. Не сразу привыкли к темноте и огляделись, выискивая Нею. А она стояла чуть в стороне от падающего из открытой двери света и хмурилась.

Выбежали вдвоем! Им положен выговор за безалаберность. По науке выглянуть должен один и проверить, что к чему. Никакой дисциплины.

— Что встали?! — подогнала она.

Один быстро убежал в темноту, другой остался, преданно рассматривая Харт.

«Пили, что ли? — Нея даже принюхалась. — Самогон, все ясно».

— Ждите, пока ваш приятель придет. Завтра рано утром еще раз вас проверю. — Она напоказ устало махнула рукой и даже попрощалась по-человечески: — Доброй ночи.

Солдат промямлил «доброй» и вцепился в ружье. Ее боялись. Особенно когда она становилась добрее обычного.


Нея неторопливо ушла в темноту и сразу шмыгнула за стену кухни.

Дальше действовала быстро. Подошла к окошку, находящемуся на уровне груди, и легонько толкнула. Его не закрывали из-за постоянно работающих печей. Когда готовили, распахивали настежь, потом лишь прикрывали, чтобы свежий воздух проникал внутрь. Сейчас это сыграло на руку, хотя, помнится, Эзра жаловался, что даже у кухонной печи не спрячешься от холода.

Влезть в окно у нее получилось не сразу. Все же трясущиеся руки мешали хорошо схватиться за край. Зато удалось не поднимать шума. На стол, стоящий под окном, она скатилась, как по мягкому снегу.

Первым делом затушила лампу и уже в темноте двинулась к люку, ведущему в погреб. До этого момента она полагала, что придется драться хоть с одним охранником. Ну или вроде того. Она надеялась лишь стукнуть его камнем, что спрятала за пазухой. Но, скорее всего, тогда бы не удалось скрыть своего участия, и это нервировало.

А вот сейчас был шанс все сделать тихо. Даже если Олмеру скажут, что сюда подходила лейтенант Харт, так ничего необычного. Она всегда была исполнительной и проводила обходы. Кого это удивит? Особенно если Свена хватятся только утром, когда принесут еду.

— Тихо, — предупредила она темноту. — Поднимайся быстро и молчи.

Она ничего не видела, но помнила, что ноги пленным не связывали. Когда вылезла обратно на кухню, за дверью послышались голоса. Похоже, солдат вернулся. Сердце застучало сильнее. Только отступать все равно было поздно.

Свен медленно выбрался из люка и долго моргал. Даже слабый свет после абсолютной темноты резал глаза. Но Нея не стала ждать и подтолкнула его:

— Лезь в окно, без разговоров.

Северянин, прихрамывая, подошел к окну и завалился в него. Для плечистого Свена проем оказался маловат. Он лез боком, но все равно застрял. Нее пришлось содрать с него шкуру и подталкивать плечом.

В какой-то момент раздался короткий сухой треск, и они замерли.

Не хватало только вынести раму.

Чуть-чуть поднажали, и Свен вывалился из окна на той стороне. За дверью голоса приблизились. У Неи сильнее задрожали руки, коленки отчего-то стали слабеть.

Пора уже заканчивать и идти отдыхать.

Она выпала из окна как раз тогда, когда дверь отворилась. Ударилась о землю, но не пикнула и замерла рядом со Свеном.

— Идиот, ты зачем окно открыл?! — крикнул солдат напарнику, и сразу скрипнули створки. — Будто тут жара. Еще и ветер лампу затушил. Идиот.

Бурчание рядового затихло, но они со Свеном выждали, прежде чем встать.

На улице фонарь еще не заменили, и в темноте они легко обошли солдат. Дальше короткими перебежками добрались до сарая, рядом с которым намело сугроб. Здесь тоже пришлось разбить плафон и затоптать масло.

И все же им везло. На заставе забыли пополнить фонари. Без традиционных понуканий Харт этим никто не занимался, и масло фактически не горело, даже выплеснувшись на снег. Так что ничто не привлекало внимание к двум теням.

Через забор лезли с трудом. Нея со второго раза подтянулась и, если бы не Свен, надолго бы зависла посередине.

«А еще возвращаться», — мелькнула мысль.

Она тяжело вздохнула и новела Свена к одной тропинке, что начиналась почти у ворот, а потом терялась в лесу и снегу.

— Можешь не провожать, — хрипло проговорил скертанец, удерживая ее за рукав. — Спасибо большое, но лучше тебе идти обратно.

— Нет. — И она уверенно потрусила вперед.

Только Свен мог кое-что прояснить. О волках, о странной дороге и таинственных исчезновениях. Рядом с ее заставой не должны так вольно разгуливать бандиты!

Когда тропинка пропала, сменяясь глубоким снегом, Харт остановилась. Она уперлась руками в колени и тяжело дышала. Ее потряхивало.

— Спасибо тебе, — еще раз сказал Свен.

Потрепанный скертанец выглядел измученным, но счастливым. Он улыбался. Нея выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Даже в темноте они как-то по-особенному сверкали. Когда-то один его мягкий взгляд зажигал что-то внутри. Те времена давно прошли, но ей все равно был близок этот человек. Она даже не злилась на него и не осуждала.

— Того охотника, я имею в виду из нашей деревни, спас ты? Верно? — Нея сжала кулаки, чтобы руки не тряслись, и заговорила быстрее: — Его нашли у собственного дома, израненным. Он был прикрыт скертанским тулупом. Твоим.

Нея тогда не зря просила Милкота забрать тот тулуп. Показалось странным, что изодранный человек лежал в целехонькой одежде. А позже привлекло внимание крепление у горла в виде когтя. Его можно было принять за обычную скобу, но Свен сам рассказывал, что на одежде из его мастерской есть по-особенному выкованный коготь. Так-то ничего сложного, и кузнецы их шлепают, как гвозди. Но самый кончик очень острый, потому и коготь.

А Свен на ее слова лишь кивнул и посмотрел куда-то вдаль.

— Странные понятия о честной сделке в вашем королевстве, — сказал он. — Ваш охотник выполнил уговор. Ему не заплатили, а потом почти убили. Хотя у вашего Ланса деньги были. Но не нравился ему этот охотник, он его не уважал. Только поэтому избил и бросил на волчью тропу… Непонятно для меня. — Он помолчал, потом повернулся к Нее. — Я его нашел, позже. Едва оттянул от волков.

— Выходит, ты в Терри уже не первый месяц? — спросила Харт, хотя, еще когда нашли охотника, заподозрила, что Свен неподалеку.

— Вроде того.

Помолчали. А потом Свен сам сказал:

— Ты хочешь знать, как мы это проворачивали?

— Да. Та тропа, которую ты назвал волчьей, проходит очень незаметно. — И с неохотой добавила: — Я о ней даже не знала.

— Появилась она задолго до вашей заставы, но оставалась звериной. Ее улучшили совсем недавно.