Пылкая вечеринка на Багамах

— Скажи мне, почему должна быть именно эта работа. И почему прямо сейчас? Я понимаю, работа с Ниной — отличная возможность, но будут и другие возможности.

Она упрямо подняла голову.

— Это потрясающая возможность. И эта работа мне по плечу. Нина пообещала мне отличную команду помощников.

— А если менеджер по строительству позвонит тебе в десять часов вечера из-за чрезвычайной ситуации?

— Я с ней справлюсь. Ведь тебе это удается. — Она выгнула бровь. — Надо просто окружить себя хорошими сотрудниками.

— Да, но я работаю по шестнадцать часов в день. Мы оба не можем работать так много. — Он посмотрел на нее поверх бокала. — Если ты не хочешь работать для меня, работай в отделе дизайна «Суперсоник» на полставки. Сейчас мы запускаем огромную кампанию розничной торговли. Твоя помощь может понадобиться.

Она упорствовала:

— Я не могу работать на тебя.

Он всплеснул руками.

— Джованна, я пытаюсь найти выход. Я предлагаю тебе деньги для открытия собственного бизнеса. Альтернативы. Уступи мне хоть в чем-то.

Длинные темные ресницы коснулись ее щек.

— Тебе следует понять мое прошлое.

Он поборол разочарование.

— О чем ты говоришь?

Она заправила прядь волос за ухо.

— У моей мамы никогда не было того, что есть у меня, Санто. Она была бессильна. Она хотела для меня большего. Она знала, что меня ждет с Франко, и заключила сделку с моим отцом. Я должна была поступить в колледж до того, как выйду за него замуж. Чтобы у меня было образование, и я могла работать, если придет беда.

— В каком смысле? — спросил Санто.

Она долго молчала, потом произнесла:

— Мой отец дважды сидел в тюрьме. Первый раз как главарь группировки автоугонщиков; тогда ему было чуть больше двадцати. Во второй раз за незаконные игорные махинации, когда мне было семь лет. В те годы он все еще поднимался по карьерной лестнице и отдавал долги. О нас с матерью заботился клан, но лишних денег у нас не было. Я не занималась танцами, а у Томмазо не было классных кроссовок. По сути, моя мать была дважды на грани разорения.

Санто не знал об этом.

— Вам трудно приходилось, — пробормотал он. — Ты и Томмазо знали, что происходит?

Она скривила рот.

— Мать сказала нам, что отец занимается бизнесом в Мексике. Очередной миф из моего детства. Но я думаю, — продолжала она, ее глаза потемнели, — подсознательно мы понимали, что творится что-то неладное. Мать всегда была расстроена, но старательно это скрывала. Она самый сильный человек, которого я знаю.

— Как и ты, — тихо сказал Санто, оглядывая женщину со стальной силой воли. — Ты очень похожа на нее, Джованна.

Ее губы смягчились, а в темно-зеленых глазах отразилась непонятная ему эмоция.

— Именно поэтому, — сказала она, — для меня так важна моя карьера. Я сказала себе, что буду личностью, когда выйду замуж за Франко. И сначала он со мной соглашался. Ему нравилось, что я работаю в его отелях. И мне нравилась эта работа. Но после рождения Лео, когда мы пытались зачать собственного ребенка, все пошло наперекосяк.

У Санто сдавило грудь. Он не хотел слышать эту часть истории. Не хотел представлять Джованну с другим мужчиной. Но ему требовалось знать правду, чтобы похоронить призраков.

— Он меня запугал, — произнесла она. — Чем упорнее я пыталась зачать ребенка, тем сложнее становилось. Франко ревновал меня к тебе. — Она посмотрела на Санто. — Он наказал меня, запретив мне работать. Сказал, что я обязана сосредоточиться на семье. Он завел любовницу, и я почти этому обрадовалась. А дальше он все сильнее отдалялся от меня.

От ярости перед глазами Санто встала красная пелена. Он не подозревал, каким был брак Джованны с этим могущественным высокомерным итальянцем. Франко Ломбарди был непревзойденным бабником, у которого было все, что он хотел. Санто считал, что он по-доброму относится к Джованне и заботится о ней.

— Но ты осталась с ним, — пробормотал он, — из чувства долга.

Джованна кивнула:

— Я хотела его бросить. Я едва не ушла от него дважды. Далила обещала помочь мне. Но каждый раз, начиная собирать вещи, я думала о своем отце и о том, как он на меня рассердится.

Страдание и беспомощность тех мрачных дней накрыли ее, словно темное облако. Казалось, она всегда будет жить в страхе.

— Поэтому я осталась, — сказала она. — Я устраивала для Франко званые ужины и не лезла в его дела.

— А потом его застрелили у собственного казино, — произнес Санто. — И у тебя появилась возможность уйти из семьи.

Она кивнула:

— Я позвонила Далиле. Она оформила паспорта для Лео и меня под фамилией Де Лука и вывезла нас в ночь после похорон Франко.


Джованна не забыла, как ветер хлестал в ветровое стекло автомобиля, а она держала Лео на руках. Как она боялась, что машина Далилы окажется не такой быстрой. Что они не успеют доехать до частного аэропорта.

— Я была как немая, когда приехала к Далиле, — хрипло сказала Джованна. — Мне не верилось в то, что я сделала. Я понимала, что мне это никогда не сойдет с рук. Но Далила позаботилась о том, чтобы мы не оставили никаких следов. И в конце концов мы с Лео устроились на новом месте. Потом Далила дала мне работу. И я начала приходить в себя и верить, что моя жизнь может быть другой. Я стала Джованной Де Лука, а не Джованной Кастильоне. Я все начала с чистого листа. Я могла стать кем угодно.

— А потом появился я и все это отобрал у тебя, — тихо произнес Санто.

Она кивнула.

Он провел рукой по затылку.

— Я злился, Джованна. Ты забрала моего сына. Я пропустил три года его жизни. Я сделал то, что считал нужным. Да, — он тяжело выдохнул, — у меня есть представление об идеальном браке, но оно сложилось не просто так.

Она взглянула на его упрямое лицо.

— На то есть причина.

— Да. — Он отпил вина. — Моя мать была никудышной родительницей. Я думаю, что в глубине души всегда мирился с этим. Она предпочитала заниматься своими благотворительными организациями и расширять свое влияние. Тратить деньги нашего отца. У нас были няни, но мать постоянно отсутствовала. Она покупала нам одежду, кормила и учила жизни, потому что отец все время работал. Она стала буфером между нами и его выпивкой.

Он положил голову на спинку дивана и помрачнел.

— Она ушла из дома под Новый год. Через неделю этот дом у нас отобрал банк. Всю следующую неделю я был в шоке, говоря себе, что мать вернется. Но она не вернулась.

Сердце Джованны екнуло.

— К счастью, у тебя были братья.

Он кивнул.

— Но они занимались собой. Я приходил домой из школы каждый день в пустую, унылую квартиру и смотрел, как мой отец спивается. Потом соседи узнали, что у нас происходит, и мать моего лучшего друга Пьетро, Кармела, настояла на том, чтобы после школы я приходил к ним домой. Для меня это стало культурным шоком. — Он скривил губы. — В доме повсюду были дети и смех. Баскетбольное кольцо во дворе, которое привлекало половину района. Сначала я вообще ни с кем не разговаривал. Мама Эспозито ставила передо мной тарелку с печеньем и ничего не говорила. Она просто была рядом. И постепенно я оттаял. Я начал с ней разговаривать. — Он посмотрел на рубиново-красное вино в бокале. — Если честно, я считаю, что она спасла меня. Я не знаю, что со мной случилось бы, если бы не она.

Представляя Санто беспомощным мальчиком, Джованна смягчилась и взяла его за руку.

— Я так рада, что у тебя была Кармела.

— Да. — Он задумчиво взболтал вино в бокале. — Кармела сказала мне то, что я запомнил на всю жизнь. Она считала, что наша мать больше подходила для работы, чем для семьи.

Джованна приуныла.

— Мне не стать такой, как Кармела, Санто. Я видела, как несчастна моя мать. Я видела, что жизнь сделала с ней. И знаю, как это повлияло на меня. Мне нужна карьера и независимость.

— Я тебя понимаю, — тихо ответил он.

В его глазах отражались противоречивые эмоции.

— Ты замечательная мать, — хрипло сказал он, крепко обхватив ее руку. — Я смотрю на Лео и удивляюсь, насколько он самоуверенный. Он знает о своем месте в мире. И все это благодаря тебе, Джованна. Если ты начнешь работать на Нину, Лео пострадает. Мы все пострадаем.

Она впилась зубами в губы, принимая решение.

Нина — перфекционистка, как Далила. В Нассау было легко взять ноутбук и работать до полуночи после того, как Лео ляжет спать. Но теперь она должна думать и о Санто.

— Я справлюсь, — хрипло произнесла она. — Я обещаю тебе, Санто. Я сделаю эту работу. Лео такой самоуверенный маленький мальчик потому, что я сама научилась верить в себя. И стала ему примером для подражания.

Она наблюдала, как Санто терзается желанием все контролировать. Командовать. Настаивать на своем. Наконец он смягчился.

— Ладно, принимайся за работу, если считаешь, что справишься с ней. Я понимаю, она много для тебя значит. — Поставив свой бокал на стол, он потянулся к Джованне. — А теперь, — произнес он и усадил ее себе на колени, — тебе надо меня поцеловать. Я страдаю от твоей холодности.

— Секс не изменит моего мнения, — ответила она и задрожала, когда он провел пальцем по ее шее. — Мне надо работать.

— Я знаю. Я просто хочу тебя.

Запустив пальцы в волосы Санто, она поцеловала его. Вздохнула от удовольствия и провела губами по его волевому подбородку.

Расстегнув блузку Джованны, он стал покрывать поцелуями ее мягкую кожу. Потом решительно поднял ее юбку до талии. Отодвинув в сторону ее тонкие трусики, он погрузился в нее, и она простонала.

Прижавшись друг к другу лбами, они двигались вместе, приближая развязку. Она снова охотно отдавала ему не только свое тело, но и сердце.





Глава 9