Пыль грез. Том 2
Часть 6 из 119 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он рухнул наземь так, что затрещали ребра. Заскользил вперед по острым камням, раздирающим мягкое подбрюшье.
Только с Ритоком так просто не покончить. Смерть подождет!
Он перекувыркнулся, развернулся и махнул мечом назад. Лезвие ударило в броню, пробило ее и впилось глубоко в плоть.
Полетели брызги крови и желчи, словно огнем обожгли глаза Ритока – а потом в них вдруг издевательски отчетливо запечатлелся огромный топор, качнулся вниз, целиком заполнил поле зрения слева от охотника.
Белая вспышка.
Смерть заставила обоих к’чейн че’маллей споткнуться на ходу. Но лишь на мгновение, потом их несгибаемая воля победила и они возобновили бегство. Покрытые горестным блеском, источающие запах боевых масел.
Дестриант плакала – тоже источала сейчас масло, жиденькое, соленое, все, на что была способна.
Саг’Чурок устыдился. Разве его собственная шкура покрылась слоем печали, когда он казнил Красную Маску? Нет. Горечью разочарования – да, это он признавал. Но ледяная хватка неподкупного суждения оказалась сильней. Они с Гунт Мах стали тогда свидетелями резни, которую между собой устроили люди. Со всех сторон полыхала битва. Было очевидно, что человеческая жизнь недорого стоит – даже для самих людей. Что ж, в мире, где кишат сотни миллионов ортенов, кто станет жалеть о нескольких десятках тысяч?
И однако это хрупкое чужеродное создание сейчас плачет. По Ритоку.
Ему самому вот-вот предстоит развернуться. Сделать то же, что и Риток. Впрочем, не совсем то же. В попытках убивать особого смысла нет. Тактически куда более полезно калечить. Он постарается ранить как можно больше противников и тем самым уменьшить число тех, кто способен преследовать Гунт Мах и Дестриант. Используя при этом умения, которые Риток освоить не успел и никогда уже не освоит. Пусть Саг’Чурок и не солдат Ве’Гат, у него найдется, чем удивить врага.
Гунт Мах.
– Да, любовь моя.
Он чиркнул лезвиями.
– Нет, – завизжала Калит. – Не смей нас покидать! Саг’Чурок – я запрещаю!
Дестриант. Я способен справиться там, где не справился Риток. Ценой жизни я выиграю для вас день, а то и два – постарайтесь, чтобы это оказалось не напрасно.
– Остановись! Я к ним воззвала! Как ты не понимаешь! Они обещали откликнуться!
Не знаю, о ком ты говоришь, Дестриант. Послушай меня, и внимательно. Гнездо Асиль умрет. Матрона обречена, как и все оставшиеся в Укорененном. Гунт Мах несет в себе мое семя. Она станет новой Матроной. Найди Кованого щита и Смертного меча – втроем вы станете стражниками Дж’ан для Гунт Мах, пока она не породит вам замену.
Тогда Гунт Мах вас отпустит.
Это не ваша война. Это не ваш конец – но наш.
– Остановись!
Саг’Чурок собрался снова обратиться к ней, хотя это делалось все тяжелее и тяжелее. Он хотел сказать, что ей восхищается. Что в нее верит – и что сам поражен, испытывая к кому-то из людей подобные чувства. Столь жалкие существа, столь слабые, чтобы видеть в них хоть какое-то подобие дара, – и тем не менее…
Силуэты впереди. Не враги. Но и не потомки матрон. Даже и не люди, как вдруг осознал Саг’Чурок.
Стоят с разнообразным оружием наготове.
Четырнадцать. Стремительно приближаясь к ним, Саг’Чурок и Гунт Мах могли разглядеть все больше подробностей. Тощие даже под скрывающими тела и конечности почерневшими, погнутыми доспехами. Странные шлемы с длинными нащечниками, опускающимися ниже подбородка. Драные кольчужные бармицы – тоже черные. Толстые плащи, сейчас дырявые и покрытые пятнами, но некогда темно-желтые и отороченные серебристым мехом.
Саг’Чурок увидел, что семеро чужаков вооружены длинными узкими мечами из голубой стали с ажурными гардами и дужками в виде полумесяца, а в другой руке держат небольшие щиты с украшениями. Еще у двух – тяжелые топоры и круглые щиты побольше, обтянутые шкурами. У троих – копья с широким лезвием и окованным железом древком. Двое, чуть позади, держали наготове пращи.
На почве и камнях вокруг них, распространяясь во все стороны от небольшого взгорка, сверкал иней.
Невероятность происходящего ошарашила Саг’Чурока, словно удар молота.
Это невозможно. Это… беспрецедентно. Такого не может быть – и чего им от этих чужаков ждать? Враги они или союзники? Но нет, откуда здесь союзники?
Притом яггуты, как любому известно, всегда сами по себе.
– Вот они! – воскликнула Калит, указывая рукой. – Я воззвала! Вот они – скорей к ним! Это Стражи Врат!
Дестриант, услышь меня. Они нам не помогут. Они ничего не станут делать.
– Ошибаешься!
Дестриант. Это яггуты. Их…
…не может быть.
Но Гунт Мах уже изменила направление, сближаясь с поджидающими воинами. Саг’Чурок свернул следом за ней, все еще ошарашенный, озадаченный, ничего не понимающий…
Потом и он, и Гунт Мах ощутили плывущую от яггутов вонь, словно источаемую кругом мерзлой земли.
Дестриант, осторожно! Они мертвые!
– Сама знаю! – отрезала Калит. – Гунт Мах, остановись, ни шагу назад – просто стой здесь и не двигайся.
Она соскользнула со спины Дочери.
Дестриант, у нас нет времени…
– Есть! Скажи мне, сколько за нами преследователей. Отвечай!
Каста. Пятьдесят. Теперь уже сорок девять. У четверых колдовское оружие, кеп’ра. Ими руководит Венец, они действуют как единое целое.
Она обернулась на северо-запад.
– И как они далеко?
Скоро разглядишь собственными глазами. Они… верхом.
– На ком?
Саг’Чурок отправил бы ей изображение, но теперь это было невозможно. Она уже закрылась – и продолжала закрываться.
Железные… ноги. Как наши собственные. Но не знают усталости.
Дестриант какое-то время переваривала новости, потом обернулась к яггутам.
– Стражи. Я ожидала увидеть… знакомые лица.
Вперед выступил один из копейщиков.
– Худу мы ни к чему.
– В противном случае он бы нас призвал, – подтвердила женщина-мечник рядом с ним.
– Но он этого не сделал, – продолжил копейщик, – поскольку знает, что мы его вряд ли послушаемся.
– Худ злоупотребил нашим благорасположением при первом сковывании, – сказала мечница, сверкнув заиндевевшими клыками. – Ему достало ума не обращаться к нам при нынешнем. – Она ткнула пальцем в железной перчатке в сторону Дестрианта. – Вместо этого он злоупотребил тобой, дитя имассов. А в другом обрел смертельного врага. Вот только печалиться о нем мы не станем.
– И жалеть его, – кивнул копейщик.
– И сочувствовать, – добавил один из пращников.
– Пусть остается один, – проскрежетала мечница. – Одинокий яггут.
Саг’Чурок обернулся, вгляделся в металлический отблеск на горизонте. Уже близко.
– Ты нашла себе странную компанию, женщина, – продолжала мечница. – Эти че’малли тебя ничему полезному не научат. Они обречены раз за разом повторять одни и те же ошибки, пока не уничтожат самих себя и всех остальных вокруг. Им нечего тебе подарить.
– Похоже на то, – ответила ей Калит Эланская, – что мы, люди, уже и так усвоили все, чему они способны научить, – пусть даже и не осознавая того.
Раздался леденящий душу звук – раскатистый хохот четырнадцати мертвых яггутов.
Снова заговорил копейщик:
– Бегите. Вашим преследователям выпала честь повстречаться с последними солдатами единственной за все времена яггутской армии.
– Последними из павших, – проворчал кто-то из яггутов.
– Если вдруг повстречаете Худа, – сказала мечница, – напомните ему, что его солдаты никогда не отступали. Даже когда он нас предал. Мы не умеем отступать.
Снова хохот.
Бледная, трепещущая Дестриант вернулась к Гунт Мах.
– Нужно двигаться. Погоню они возьмут на себя.
Саг’Чурок заколебался. Их слишком мало, Дестриант. Я останусь с ними.
На охотника К’елль уставилось четырнадцать пар холодных безжизненных глаз, потом мечница усмехнулась и заговорила:
– Нас вполне достаточно. Против Омтоз Феллака кеп’ра – ничто. Но ты можешь остаться. Мы приветствуем зрителей, такой уж мы самодовольный народ. – Жуткая ухмылка сделалась шире. – Почти как вы, че’малли.
– По-моему, – заметил копейщик, – этот выглядит… пристыженным.
Его соратница пожала плечами.
– Вместе с закатом расы приходит и стыд, все равно что у старушки, которая вдруг вспомнила, что так и осталась в девицах. Только, что называется, поздновато спохватилась. Я как-то не впечатлена. – Мечница попыталась сплюнуть и, когда у нее ничего не вышло, тихонько выругалась.
Только с Ритоком так просто не покончить. Смерть подождет!
Он перекувыркнулся, развернулся и махнул мечом назад. Лезвие ударило в броню, пробило ее и впилось глубоко в плоть.
Полетели брызги крови и желчи, словно огнем обожгли глаза Ритока – а потом в них вдруг издевательски отчетливо запечатлелся огромный топор, качнулся вниз, целиком заполнил поле зрения слева от охотника.
Белая вспышка.
Смерть заставила обоих к’чейн че’маллей споткнуться на ходу. Но лишь на мгновение, потом их несгибаемая воля победила и они возобновили бегство. Покрытые горестным блеском, источающие запах боевых масел.
Дестриант плакала – тоже источала сейчас масло, жиденькое, соленое, все, на что была способна.
Саг’Чурок устыдился. Разве его собственная шкура покрылась слоем печали, когда он казнил Красную Маску? Нет. Горечью разочарования – да, это он признавал. Но ледяная хватка неподкупного суждения оказалась сильней. Они с Гунт Мах стали тогда свидетелями резни, которую между собой устроили люди. Со всех сторон полыхала битва. Было очевидно, что человеческая жизнь недорого стоит – даже для самих людей. Что ж, в мире, где кишат сотни миллионов ортенов, кто станет жалеть о нескольких десятках тысяч?
И однако это хрупкое чужеродное создание сейчас плачет. По Ритоку.
Ему самому вот-вот предстоит развернуться. Сделать то же, что и Риток. Впрочем, не совсем то же. В попытках убивать особого смысла нет. Тактически куда более полезно калечить. Он постарается ранить как можно больше противников и тем самым уменьшить число тех, кто способен преследовать Гунт Мах и Дестриант. Используя при этом умения, которые Риток освоить не успел и никогда уже не освоит. Пусть Саг’Чурок и не солдат Ве’Гат, у него найдется, чем удивить врага.
Гунт Мах.
– Да, любовь моя.
Он чиркнул лезвиями.
– Нет, – завизжала Калит. – Не смей нас покидать! Саг’Чурок – я запрещаю!
Дестриант. Я способен справиться там, где не справился Риток. Ценой жизни я выиграю для вас день, а то и два – постарайтесь, чтобы это оказалось не напрасно.
– Остановись! Я к ним воззвала! Как ты не понимаешь! Они обещали откликнуться!
Не знаю, о ком ты говоришь, Дестриант. Послушай меня, и внимательно. Гнездо Асиль умрет. Матрона обречена, как и все оставшиеся в Укорененном. Гунт Мах несет в себе мое семя. Она станет новой Матроной. Найди Кованого щита и Смертного меча – втроем вы станете стражниками Дж’ан для Гунт Мах, пока она не породит вам замену.
Тогда Гунт Мах вас отпустит.
Это не ваша война. Это не ваш конец – но наш.
– Остановись!
Саг’Чурок собрался снова обратиться к ней, хотя это делалось все тяжелее и тяжелее. Он хотел сказать, что ей восхищается. Что в нее верит – и что сам поражен, испытывая к кому-то из людей подобные чувства. Столь жалкие существа, столь слабые, чтобы видеть в них хоть какое-то подобие дара, – и тем не менее…
Силуэты впереди. Не враги. Но и не потомки матрон. Даже и не люди, как вдруг осознал Саг’Чурок.
Стоят с разнообразным оружием наготове.
Четырнадцать. Стремительно приближаясь к ним, Саг’Чурок и Гунт Мах могли разглядеть все больше подробностей. Тощие даже под скрывающими тела и конечности почерневшими, погнутыми доспехами. Странные шлемы с длинными нащечниками, опускающимися ниже подбородка. Драные кольчужные бармицы – тоже черные. Толстые плащи, сейчас дырявые и покрытые пятнами, но некогда темно-желтые и отороченные серебристым мехом.
Саг’Чурок увидел, что семеро чужаков вооружены длинными узкими мечами из голубой стали с ажурными гардами и дужками в виде полумесяца, а в другой руке держат небольшие щиты с украшениями. Еще у двух – тяжелые топоры и круглые щиты побольше, обтянутые шкурами. У троих – копья с широким лезвием и окованным железом древком. Двое, чуть позади, держали наготове пращи.
На почве и камнях вокруг них, распространяясь во все стороны от небольшого взгорка, сверкал иней.
Невероятность происходящего ошарашила Саг’Чурока, словно удар молота.
Это невозможно. Это… беспрецедентно. Такого не может быть – и чего им от этих чужаков ждать? Враги они или союзники? Но нет, откуда здесь союзники?
Притом яггуты, как любому известно, всегда сами по себе.
– Вот они! – воскликнула Калит, указывая рукой. – Я воззвала! Вот они – скорей к ним! Это Стражи Врат!
Дестриант, услышь меня. Они нам не помогут. Они ничего не станут делать.
– Ошибаешься!
Дестриант. Это яггуты. Их…
…не может быть.
Но Гунт Мах уже изменила направление, сближаясь с поджидающими воинами. Саг’Чурок свернул следом за ней, все еще ошарашенный, озадаченный, ничего не понимающий…
Потом и он, и Гунт Мах ощутили плывущую от яггутов вонь, словно источаемую кругом мерзлой земли.
Дестриант, осторожно! Они мертвые!
– Сама знаю! – отрезала Калит. – Гунт Мах, остановись, ни шагу назад – просто стой здесь и не двигайся.
Она соскользнула со спины Дочери.
Дестриант, у нас нет времени…
– Есть! Скажи мне, сколько за нами преследователей. Отвечай!
Каста. Пятьдесят. Теперь уже сорок девять. У четверых колдовское оружие, кеп’ра. Ими руководит Венец, они действуют как единое целое.
Она обернулась на северо-запад.
– И как они далеко?
Скоро разглядишь собственными глазами. Они… верхом.
– На ком?
Саг’Чурок отправил бы ей изображение, но теперь это было невозможно. Она уже закрылась – и продолжала закрываться.
Железные… ноги. Как наши собственные. Но не знают усталости.
Дестриант какое-то время переваривала новости, потом обернулась к яггутам.
– Стражи. Я ожидала увидеть… знакомые лица.
Вперед выступил один из копейщиков.
– Худу мы ни к чему.
– В противном случае он бы нас призвал, – подтвердила женщина-мечник рядом с ним.
– Но он этого не сделал, – продолжил копейщик, – поскольку знает, что мы его вряд ли послушаемся.
– Худ злоупотребил нашим благорасположением при первом сковывании, – сказала мечница, сверкнув заиндевевшими клыками. – Ему достало ума не обращаться к нам при нынешнем. – Она ткнула пальцем в железной перчатке в сторону Дестрианта. – Вместо этого он злоупотребил тобой, дитя имассов. А в другом обрел смертельного врага. Вот только печалиться о нем мы не станем.
– И жалеть его, – кивнул копейщик.
– И сочувствовать, – добавил один из пращников.
– Пусть остается один, – проскрежетала мечница. – Одинокий яггут.
Саг’Чурок обернулся, вгляделся в металлический отблеск на горизонте. Уже близко.
– Ты нашла себе странную компанию, женщина, – продолжала мечница. – Эти че’малли тебя ничему полезному не научат. Они обречены раз за разом повторять одни и те же ошибки, пока не уничтожат самих себя и всех остальных вокруг. Им нечего тебе подарить.
– Похоже на то, – ответила ей Калит Эланская, – что мы, люди, уже и так усвоили все, чему они способны научить, – пусть даже и не осознавая того.
Раздался леденящий душу звук – раскатистый хохот четырнадцати мертвых яггутов.
Снова заговорил копейщик:
– Бегите. Вашим преследователям выпала честь повстречаться с последними солдатами единственной за все времена яггутской армии.
– Последними из павших, – проворчал кто-то из яггутов.
– Если вдруг повстречаете Худа, – сказала мечница, – напомните ему, что его солдаты никогда не отступали. Даже когда он нас предал. Мы не умеем отступать.
Снова хохот.
Бледная, трепещущая Дестриант вернулась к Гунт Мах.
– Нужно двигаться. Погоню они возьмут на себя.
Саг’Чурок заколебался. Их слишком мало, Дестриант. Я останусь с ними.
На охотника К’елль уставилось четырнадцать пар холодных безжизненных глаз, потом мечница усмехнулась и заговорила:
– Нас вполне достаточно. Против Омтоз Феллака кеп’ра – ничто. Но ты можешь остаться. Мы приветствуем зрителей, такой уж мы самодовольный народ. – Жуткая ухмылка сделалась шире. – Почти как вы, че’малли.
– По-моему, – заметил копейщик, – этот выглядит… пристыженным.
Его соратница пожала плечами.
– Вместе с закатом расы приходит и стыд, все равно что у старушки, которая вдруг вспомнила, что так и осталась в девицах. Только, что называется, поздновато спохватилась. Я как-то не впечатлена. – Мечница попыталась сплюнуть и, когда у нее ничего не вышло, тихонько выругалась.