Путь в Туркестан
Часть 32 из 66 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Чего я там не видел? – возразил Дмитрий и попытался обнять её, но девушка на сей раз оказалась непреклонна.
– Всё! Нам нужно серьезно поговорить.
– О Дружинине?
– Хозяйка проболталась? Впрочем, оно и к лучшему. Да, он приходил ко мне.
– Что хотел?
– Хотел, чтобы я вернулась к революционной работе. Говорил, что сейчас не время бросать борьбу, что это будет предательством по отношению к павшим товарищам. Что они вот-вот добьются успеха и казнят царя…
– Идиоты, блин, – выругался Будищев, застегивая штаны.
– Кстати, что там случилось в Зимнем? Слухи ходят самые невероятные, но никто ничего толком не знает.
– А Дружинин тебе ничего не рассказал?
– Нет. Сказал только, что Александр спасся чудом, но рано или поздно суровая кара его не минует…
– А пока, – перебил её Дмитрий, – суровая кара настигла дюжину солдат, погибших при взрыве, это не считая полсотни покалеченных!
– Господи, какой ужас! – вздрогнула девушка. – Их-то за что?
– За народное счастье, – буркнул он в ответ.
– И что теперь будет?
– Ничего. Сейчас мы позавтракаем, потом немного прогуляемся, а затем я отправлю тебя в Питер.
– Тебе не надо на службу?
– Нет. Нилов дал мне увольнительную на сегодня.
– Я немного боюсь.
– Кого больше, жандармов или «борцов за свободу»?
– И тех, и других. Помнишь, ты говорил мне странную поговорку? Я тогда ещё не поняла её смысла, а вот теперь, кажется, начинаю осознавать… вход – рубль, выход – два.
– Не бойся. У властей на тебя ничего нет. Максимум что они могут, это выслать тебя как неблагонадежную. И то вряд ли. А с твоими бывшими друзьями я сам всё порешаю.
– Может, не стоит?
– Тебе не нужно об этом думать.
Сутолмин с Дружининым обедали[58] в тот день в небольшом ресторане в Гостином дворе. Обычно инженер-механик не мог позволить себе подобного мотовства, но сегодня им нужно было многое обсудить, а мозолить глаза госпоже Барской было неудобно. Старушка и без того косо смотрела на постояльца после того, как тот устроил встречу своему товарищу с мадемуазель Берг.
Странно, но не слишком хорошо воспитанный и совершенно не обходительный Будищев отчего-то сумел расположить к себе квартирную хозяйку, и та относилась к нему если не как родная мать, то уж точно как заботливая тетушка. Последнее, впрочем, совершенно не мешало ей аккуратно получать со своего любимца немалые деньги за проживание. К слову, он уже вернулся после неожиданной поездки в Петербург, и это тоже могло составить известные затруднения.
– Как вела себя наша общая знакомая? – поинтересовался мичман, накалывая вилкой кусок мяса в бефстроганове.
– Закрылась в комнате Дмитрия и никуда не выходила до его приезда.
– Как думаешь, она рассказала ему о нашем предложении?
– Не знаю. Он вел себя совершенно обычно.
– Ну, это как раз ни о чем не говорит. Выдержки ему не занимать.
– Послушай, я никак не возьму в толк, зачем она тебе нужна? Мало ли экзальтированных барышень в наших рядах…
– Помилуй, мадемуазель Берг никак не назовешь «экзальтированной барышней». Напротив, она весьма не глупа и умеет держать себя в обществе. Такие как она могут быть полезны в нашем деле. Но ты прав, меня интересует вовсе не она, а её жених.
– Будищев? Но он ведь абсолютно аполитичен!
– Не скажи. Скорее, абсолютно скрытен.
– Но отчего ты так думаешь о нем?
– Ты слышал о группе Крашенинникова?
– Разумеется!
– Я почти уверен, что Будищев входил в неё.
– Это невозможно!
– Почему?
– Но он…
– Осторожен? Замкнут? Хорошо стреляет?
– А при чем тут это?!
– Видишь ли, в чем дело, – начал объяснять мичман, плеснув себе и Павлу коньяка из графинчика, – во всей этой истории с убийством великого князя Алексея есть одна неувязка. Как вчерашний студент Назимов ухитрился попасть с такого расстояния, да ещё из револьвера? Прозит!
– Прозит! Так ты думаешь…
– Я вполне уверен, что у него был хороший учитель.
– Но почему именно Будищев?
– Из-за его невесты. Я не говорил тебе прежде, но она тоже входила в группу Крашенинникова.
– Невероятно!
Всё услышанное Сутолминым было настолько неожиданно и интригующе, что он даже отставил в сторону столовые приборы и, возбужденно вскочив, несколько раз прошелся туда-сюда по занятому ими кабинету.
– Каково?! – воскликнул он.
– И это ещё не всё, – продолжил Дружинин, довольный произведенным эффектом. – Именно после этого они и сошлись с Гедвигой.
– Это точно?
– Совершенно. До этого она была подругой самого Ипполита. Именно он нас и познакомил.
– И что же ты хочешь?
– Чтобы он сделал то, что до сих пор никому не удавалось. Убил царя!
– Тише, прошу тебя, – переполошился Сутолмин. – Нас могут услышать!
– Хорошо-хорошо, – с лёгкой усмешкой отозвался Дружинин.
– Ты думаешь, он согласится? – спросил инженер-механик, устыдившись своего испуга.
– Полагаю, да. Особенно, если не оставить ему иного выбора.
– О чем ты?
– Да так. Наш общий друг, кажется, очень увлечен этой модисткой…. Чего не сделаешь ради любимой женщины!
– Ты меня пугаешь.
– Что-то ты, Павел, стал слишком пугливым! Ладно, не делай такое лицо. Тебе не о чем беспокоиться. Просто устрой нам встречу с твоим соседом, а всё, что нужно, я скажу ему сам.
– Хо-хорошо, – нервно кивнул Сутолмин. – Когда?
– Лучше всего – завтра. Не будем терять время.
– Я, я передам.
– Ты уже уходишь?
– Мне пора, – заторопился тот. – Думаю, что Будищев уже вернулся домой. Самое время с ним поговорить.
– Вероятно, ты – прав. Что же, ступай, коли так. Всего доброго.
– До свидания.
Оставшись один, Дружинин вызвал полового и заказал ещё коньяка. Хорошо выпив, он с удовольствием закончил трапезу. Затем расплатился и, не забыв щедро оделить прислугу чаевыми, отправился к себе.
– Не прикажете ли извозчика кликнуть? – согнулся в почтительном поклоне швейцар – могучий старик из отставных матросов с медалями на груди.
– Не стоит, братец, – благодушно отозвался офицер. – Хочу пройтись.
– Всё! Нам нужно серьезно поговорить.
– О Дружинине?
– Хозяйка проболталась? Впрочем, оно и к лучшему. Да, он приходил ко мне.
– Что хотел?
– Хотел, чтобы я вернулась к революционной работе. Говорил, что сейчас не время бросать борьбу, что это будет предательством по отношению к павшим товарищам. Что они вот-вот добьются успеха и казнят царя…
– Идиоты, блин, – выругался Будищев, застегивая штаны.
– Кстати, что там случилось в Зимнем? Слухи ходят самые невероятные, но никто ничего толком не знает.
– А Дружинин тебе ничего не рассказал?
– Нет. Сказал только, что Александр спасся чудом, но рано или поздно суровая кара его не минует…
– А пока, – перебил её Дмитрий, – суровая кара настигла дюжину солдат, погибших при взрыве, это не считая полсотни покалеченных!
– Господи, какой ужас! – вздрогнула девушка. – Их-то за что?
– За народное счастье, – буркнул он в ответ.
– И что теперь будет?
– Ничего. Сейчас мы позавтракаем, потом немного прогуляемся, а затем я отправлю тебя в Питер.
– Тебе не надо на службу?
– Нет. Нилов дал мне увольнительную на сегодня.
– Я немного боюсь.
– Кого больше, жандармов или «борцов за свободу»?
– И тех, и других. Помнишь, ты говорил мне странную поговорку? Я тогда ещё не поняла её смысла, а вот теперь, кажется, начинаю осознавать… вход – рубль, выход – два.
– Не бойся. У властей на тебя ничего нет. Максимум что они могут, это выслать тебя как неблагонадежную. И то вряд ли. А с твоими бывшими друзьями я сам всё порешаю.
– Может, не стоит?
– Тебе не нужно об этом думать.
Сутолмин с Дружининым обедали[58] в тот день в небольшом ресторане в Гостином дворе. Обычно инженер-механик не мог позволить себе подобного мотовства, но сегодня им нужно было многое обсудить, а мозолить глаза госпоже Барской было неудобно. Старушка и без того косо смотрела на постояльца после того, как тот устроил встречу своему товарищу с мадемуазель Берг.
Странно, но не слишком хорошо воспитанный и совершенно не обходительный Будищев отчего-то сумел расположить к себе квартирную хозяйку, и та относилась к нему если не как родная мать, то уж точно как заботливая тетушка. Последнее, впрочем, совершенно не мешало ей аккуратно получать со своего любимца немалые деньги за проживание. К слову, он уже вернулся после неожиданной поездки в Петербург, и это тоже могло составить известные затруднения.
– Как вела себя наша общая знакомая? – поинтересовался мичман, накалывая вилкой кусок мяса в бефстроганове.
– Закрылась в комнате Дмитрия и никуда не выходила до его приезда.
– Как думаешь, она рассказала ему о нашем предложении?
– Не знаю. Он вел себя совершенно обычно.
– Ну, это как раз ни о чем не говорит. Выдержки ему не занимать.
– Послушай, я никак не возьму в толк, зачем она тебе нужна? Мало ли экзальтированных барышень в наших рядах…
– Помилуй, мадемуазель Берг никак не назовешь «экзальтированной барышней». Напротив, она весьма не глупа и умеет держать себя в обществе. Такие как она могут быть полезны в нашем деле. Но ты прав, меня интересует вовсе не она, а её жених.
– Будищев? Но он ведь абсолютно аполитичен!
– Не скажи. Скорее, абсолютно скрытен.
– Но отчего ты так думаешь о нем?
– Ты слышал о группе Крашенинникова?
– Разумеется!
– Я почти уверен, что Будищев входил в неё.
– Это невозможно!
– Почему?
– Но он…
– Осторожен? Замкнут? Хорошо стреляет?
– А при чем тут это?!
– Видишь ли, в чем дело, – начал объяснять мичман, плеснув себе и Павлу коньяка из графинчика, – во всей этой истории с убийством великого князя Алексея есть одна неувязка. Как вчерашний студент Назимов ухитрился попасть с такого расстояния, да ещё из револьвера? Прозит!
– Прозит! Так ты думаешь…
– Я вполне уверен, что у него был хороший учитель.
– Но почему именно Будищев?
– Из-за его невесты. Я не говорил тебе прежде, но она тоже входила в группу Крашенинникова.
– Невероятно!
Всё услышанное Сутолминым было настолько неожиданно и интригующе, что он даже отставил в сторону столовые приборы и, возбужденно вскочив, несколько раз прошелся туда-сюда по занятому ими кабинету.
– Каково?! – воскликнул он.
– И это ещё не всё, – продолжил Дружинин, довольный произведенным эффектом. – Именно после этого они и сошлись с Гедвигой.
– Это точно?
– Совершенно. До этого она была подругой самого Ипполита. Именно он нас и познакомил.
– И что же ты хочешь?
– Чтобы он сделал то, что до сих пор никому не удавалось. Убил царя!
– Тише, прошу тебя, – переполошился Сутолмин. – Нас могут услышать!
– Хорошо-хорошо, – с лёгкой усмешкой отозвался Дружинин.
– Ты думаешь, он согласится? – спросил инженер-механик, устыдившись своего испуга.
– Полагаю, да. Особенно, если не оставить ему иного выбора.
– О чем ты?
– Да так. Наш общий друг, кажется, очень увлечен этой модисткой…. Чего не сделаешь ради любимой женщины!
– Ты меня пугаешь.
– Что-то ты, Павел, стал слишком пугливым! Ладно, не делай такое лицо. Тебе не о чем беспокоиться. Просто устрой нам встречу с твоим соседом, а всё, что нужно, я скажу ему сам.
– Хо-хорошо, – нервно кивнул Сутолмин. – Когда?
– Лучше всего – завтра. Не будем терять время.
– Я, я передам.
– Ты уже уходишь?
– Мне пора, – заторопился тот. – Думаю, что Будищев уже вернулся домой. Самое время с ним поговорить.
– Вероятно, ты – прав. Что же, ступай, коли так. Всего доброго.
– До свидания.
Оставшись один, Дружинин вызвал полового и заказал ещё коньяка. Хорошо выпив, он с удовольствием закончил трапезу. Затем расплатился и, не забыв щедро оделить прислугу чаевыми, отправился к себе.
– Не прикажете ли извозчика кликнуть? – согнулся в почтительном поклоне швейцар – могучий старик из отставных матросов с медалями на груди.
– Не стоит, братец, – благодушно отозвался офицер. – Хочу пройтись.