Путь в террор
Часть 60 из 78 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Тогда уж лучше немецкий или английский.
– Почему?
– Я на них по паре слов знаю.
– Понятно, – старческие губы графини Блудовой тронула усмешка. – Скажи мне лучше одну вещь. Только честно!
– Да, тетушка.
– Что тебя связывает с этой девочкой?
– Я же вам говорил, что…
– Дмитрий, я еще не выжила из ума, чтобы забыть твой рассказ. Но я тебя спрашиваю не об этом. Просто, когда ты смотришь на нее, у тебя такой взгляд… даже не знаю, как сказать. Виноватый, что ли?
– Вы правы. Я очень виноват перед Стешей.
– И в чем же? Надеюсь, вы с ней не…
– Ну что вы, Антонина Дмитриевна. Она же еще совсем ребенок!
– Прости, я должна была спросить.
– Я понимаю. Ничего страшного. Но у меня еще одна просьба к вам.
– Я слушаю.
– Может так случиться, что мне придется уехать…
– Надолго?
– Я не знаю. Может, все и обойдется.
– Хорошо. Я пригляжу за девочкой.
– Спасибо.
– Пока еще не за что.
– Простите, тетушка, мне пора.
– Ступай.
Дмитрий бросил последний взгляд на палату, в которую поместили Стешу, и с тяжелым сердцем вышел прочь. После смерти отца девушка совсем сдала. Перестала следить за собой, убирать в доме, готовить. Просто сидела на скамье, безучастно смотря перед собой и односложно отвечая на вопросы. Сначала Дмитрий с Семкой пытались как-то ее расшевелить, чем-то заинтересовать, но все их усилия были до сих пор тщетны.
Наконец, Будищев не выдержал и решил обратиться к специалистам. А поскольку никаких знакомых у него в этой области не было, он попросил помощи у графини Блудовой. Антонина Дмитриевна, конечно, удивилась такой просьбе, но все же дала рекомендацию, по которой девицу Филиппову приняли в лечебное учреждение соответствующего профиля. По крайней мере, думал Дмитрий, за сиротой тут будет надлежащий уход. Хотя бы в первое время, а там посмотрим.
– Ну что? – с неприкрытой тревогой в голосе спросил Семен, когда его наставник вернулся домой.
– Нормально, – буркнул в ответ тот.
– Может, ей лучше с нами?
– Мы уже говорили об этом.
– Да, но…
– Ты сделал то, что я просил?
– Ага.
– И что можешь сказать?
– Да вроде все как обычно. Вот только…
– Что – только?
– Тут такое дело, Дмитрий Николаевич, – помявшись, сказал мальчишка, в последнее время называющий его исключительно по имени-отчеству. – Снова Максим со своими приятелями вокруг нас хороводят.
– В смысле?
– Ну, как ни выйду, хоть одного да замечу.
– И что?
– Да ничего. Делают вид, будто случайно здесь, или вовсе хоронятся. Особенно гимназист со студентом. Им-то здесь и вовсе делать нечего.
– Ну и фиг с ними – конспираторами хреновыми, – беззаботно отмахнулся Будищев. – Ты лучше скажи, дома давно был?
– Третьего дня.
– Врешь!
– Вот тебе крест…
– Не богохульствуй! Я давеча мать твою с сестренками видел у лавки, так она жаловалась, что какой день глаз не кажешь.
– Я, это, занятый был.
– Интересно, чем?
– Ну…
Пока ученик напряженно раздумывал, что бы такое соврать строгому наставнику, тот, недолго думая, бесцеремонно распахнул на нем курточку и вытащил из-за пазухи самодельный кинжал.
– Ох, ты же, – даже присвистнул Дмитрий, разглядывая устрашающих размеров клинок. – А я-то думал, куда все напильники подевались. Сам точил?
Ответом ему было лишь упрямое сопение мальчишки, явно не собиравшегося каяться в своем прегрешении.
– Рассказывай, что удумал, слесарь-оружейник недоделанный?!
– Чего это недоделанный? – даже обиделся юный «мастер на все руки».
– Да с того, – снисходительно принялся разъяснять ему Будищев. – Баланс у ножа никакой, наточен плохо. Зазубрины вон по лезвию. Нет, если ты кого замучить решил до смерти, то одобряю. Для пытки самое то, и выглядит страшно, и раньше времени не убьешь.
– Все одно убью, – затравленно буркнул Семка и густо покраснел.
– Стесняюсь спросить, кого?
– Адмирала.
– О как! И которого же? Говорят, что их во флоте больше ста душ с орлами на погонах, или ты всех разом порешить собрался?
– Сам знаешь!
– Семен, ты совсем дурак?
– Уж лучше дураком быть, чем терпеть такое! – сорвался на крик мальчик. – Он Стешу задавил и Аким Степаныча велел до смерти забить, а тебе и горя нет! Ты про него все знаешь, а ничего не делаешь, а я уж видеть не могу его холеную рожу.
– Кому еще говорил об этих планах?
– Никому.
– Уже хорошо. И как хотел действовать?
– Чего там действовать. Он, как со своей мамзелью катается, – никакой охраны с собой не берет. Даже кучера. Подбегу на ходу, да и пырну в бок!
– Ну, покажи.
– Чего показывать-то? – насторожился Семка.
– Ну, как пырять собираешься. Вон хоть в верстак воткни.
Мальчишка пожал плечами и, получив в руки оружие, попытался показать, как будет резать великого князя. Получилось не слишком хорошо. То есть нож воткнулся, но неглубоко, а для второго удара вытащить его сразу не получилось.
– Револьвер купить не пробовал? – поинтересовался Дмитрий, понаблюдав за его мучениями. – Или денег не хватило?
– За «лефошу» пятнадцать рублей просят, – тяжко вздохнул парень. – Только кто же мне его продаст?
– А теперь слушай сюда, – голос Будищева из насмешливого разом стал серьезным и даже каким-то грустным. – Я тебя за этим павлином самодовольным следить посылал не для того, чтобы ты и меня, и всю свою семью под монастырь подвел. Делай, что тебе велено, и никакой самодеятельности, понял? И вот если мы все как по нотам проведем, то и дело сделаем, и сами не попадемся.
– Так ты сам решил? – горячо зашептал задохнувшийся от восторга Семка. – А я уж думал, что отступишься…
– Ша, пернатый! – умерил его пыл наставник. – Давай лучше в трактир сходим и перекусим, а то жрать хочется – сил нет.
– Это мы завсегда со всем удовольствием!
– Почему?
– Я на них по паре слов знаю.
– Понятно, – старческие губы графини Блудовой тронула усмешка. – Скажи мне лучше одну вещь. Только честно!
– Да, тетушка.
– Что тебя связывает с этой девочкой?
– Я же вам говорил, что…
– Дмитрий, я еще не выжила из ума, чтобы забыть твой рассказ. Но я тебя спрашиваю не об этом. Просто, когда ты смотришь на нее, у тебя такой взгляд… даже не знаю, как сказать. Виноватый, что ли?
– Вы правы. Я очень виноват перед Стешей.
– И в чем же? Надеюсь, вы с ней не…
– Ну что вы, Антонина Дмитриевна. Она же еще совсем ребенок!
– Прости, я должна была спросить.
– Я понимаю. Ничего страшного. Но у меня еще одна просьба к вам.
– Я слушаю.
– Может так случиться, что мне придется уехать…
– Надолго?
– Я не знаю. Может, все и обойдется.
– Хорошо. Я пригляжу за девочкой.
– Спасибо.
– Пока еще не за что.
– Простите, тетушка, мне пора.
– Ступай.
Дмитрий бросил последний взгляд на палату, в которую поместили Стешу, и с тяжелым сердцем вышел прочь. После смерти отца девушка совсем сдала. Перестала следить за собой, убирать в доме, готовить. Просто сидела на скамье, безучастно смотря перед собой и односложно отвечая на вопросы. Сначала Дмитрий с Семкой пытались как-то ее расшевелить, чем-то заинтересовать, но все их усилия были до сих пор тщетны.
Наконец, Будищев не выдержал и решил обратиться к специалистам. А поскольку никаких знакомых у него в этой области не было, он попросил помощи у графини Блудовой. Антонина Дмитриевна, конечно, удивилась такой просьбе, но все же дала рекомендацию, по которой девицу Филиппову приняли в лечебное учреждение соответствующего профиля. По крайней мере, думал Дмитрий, за сиротой тут будет надлежащий уход. Хотя бы в первое время, а там посмотрим.
– Ну что? – с неприкрытой тревогой в голосе спросил Семен, когда его наставник вернулся домой.
– Нормально, – буркнул в ответ тот.
– Может, ей лучше с нами?
– Мы уже говорили об этом.
– Да, но…
– Ты сделал то, что я просил?
– Ага.
– И что можешь сказать?
– Да вроде все как обычно. Вот только…
– Что – только?
– Тут такое дело, Дмитрий Николаевич, – помявшись, сказал мальчишка, в последнее время называющий его исключительно по имени-отчеству. – Снова Максим со своими приятелями вокруг нас хороводят.
– В смысле?
– Ну, как ни выйду, хоть одного да замечу.
– И что?
– Да ничего. Делают вид, будто случайно здесь, или вовсе хоронятся. Особенно гимназист со студентом. Им-то здесь и вовсе делать нечего.
– Ну и фиг с ними – конспираторами хреновыми, – беззаботно отмахнулся Будищев. – Ты лучше скажи, дома давно был?
– Третьего дня.
– Врешь!
– Вот тебе крест…
– Не богохульствуй! Я давеча мать твою с сестренками видел у лавки, так она жаловалась, что какой день глаз не кажешь.
– Я, это, занятый был.
– Интересно, чем?
– Ну…
Пока ученик напряженно раздумывал, что бы такое соврать строгому наставнику, тот, недолго думая, бесцеремонно распахнул на нем курточку и вытащил из-за пазухи самодельный кинжал.
– Ох, ты же, – даже присвистнул Дмитрий, разглядывая устрашающих размеров клинок. – А я-то думал, куда все напильники подевались. Сам точил?
Ответом ему было лишь упрямое сопение мальчишки, явно не собиравшегося каяться в своем прегрешении.
– Рассказывай, что удумал, слесарь-оружейник недоделанный?!
– Чего это недоделанный? – даже обиделся юный «мастер на все руки».
– Да с того, – снисходительно принялся разъяснять ему Будищев. – Баланс у ножа никакой, наточен плохо. Зазубрины вон по лезвию. Нет, если ты кого замучить решил до смерти, то одобряю. Для пытки самое то, и выглядит страшно, и раньше времени не убьешь.
– Все одно убью, – затравленно буркнул Семка и густо покраснел.
– Стесняюсь спросить, кого?
– Адмирала.
– О как! И которого же? Говорят, что их во флоте больше ста душ с орлами на погонах, или ты всех разом порешить собрался?
– Сам знаешь!
– Семен, ты совсем дурак?
– Уж лучше дураком быть, чем терпеть такое! – сорвался на крик мальчик. – Он Стешу задавил и Аким Степаныча велел до смерти забить, а тебе и горя нет! Ты про него все знаешь, а ничего не делаешь, а я уж видеть не могу его холеную рожу.
– Кому еще говорил об этих планах?
– Никому.
– Уже хорошо. И как хотел действовать?
– Чего там действовать. Он, как со своей мамзелью катается, – никакой охраны с собой не берет. Даже кучера. Подбегу на ходу, да и пырну в бок!
– Ну, покажи.
– Чего показывать-то? – насторожился Семка.
– Ну, как пырять собираешься. Вон хоть в верстак воткни.
Мальчишка пожал плечами и, получив в руки оружие, попытался показать, как будет резать великого князя. Получилось не слишком хорошо. То есть нож воткнулся, но неглубоко, а для второго удара вытащить его сразу не получилось.
– Револьвер купить не пробовал? – поинтересовался Дмитрий, понаблюдав за его мучениями. – Или денег не хватило?
– За «лефошу» пятнадцать рублей просят, – тяжко вздохнул парень. – Только кто же мне его продаст?
– А теперь слушай сюда, – голос Будищева из насмешливого разом стал серьезным и даже каким-то грустным. – Я тебя за этим павлином самодовольным следить посылал не для того, чтобы ты и меня, и всю свою семью под монастырь подвел. Делай, что тебе велено, и никакой самодеятельности, понял? И вот если мы все как по нотам проведем, то и дело сделаем, и сами не попадемся.
– Так ты сам решил? – горячо зашептал задохнувшийся от восторга Семка. – А я уж думал, что отступишься…
– Ша, пернатый! – умерил его пыл наставник. – Давай лучше в трактир сходим и перекусим, а то жрать хочется – сил нет.
– Это мы завсегда со всем удовольствием!